Отключение света в Москве, Московской области и ряде близлежащих регионов, случившееся 25 мая и продлившееся где несколько часов, а где и почти сутки, стало поводом для очередного всплеска нападок на главу РАО "ЕЭС" Анатолия Чубайса. Ряд депутатов Госдумы даже попытались в очередной раз призвать правительство и президента к его отставке, утверждая, что Чубайс "своими некомпетентными действиями развалил энергосистему страны". Даже если отвлечься от очевидной политической ангажированности этих заявлений, нельзя не отметить, что авария стала веским козырем в руках у противников реформы РАО "ЕЭС", которую Анатолий Чубайс активно лоббирует уже несколько лет. Тут же выстроилась цепочка "Чубайс - ошибочная реформа - крупная авария и веерные отключения", с успехом противостоящая другой цепочке "Чубайс - необходимая и грамотная реформа - спасение от массовых крупных аварий и куда более масштабных веерных отключений".
Говорить о конкретных технических причинах недавнего московского "конца света" пока еще рано. Так считают все энергетики, знакомые с авариями подобного типа. Энергоснабжение крупного города - хозяйство очень сложное, со множеством составляющих, и для того, чтобы понять, на каком этапе отказала автоматика, на каком - не выдержали нагрузки линии электропередачи, а на каком неправильное решение принял диспетчер или техник повернул не тот рубильник, нужно провести целое расследование. Об этом, кстати, уже в первые дни после аварии заговорил сам Чубайс, которого все - и враги, и друзья - кинулись расспрашивать, почему произошло отключение: "Профессионально отвечать на этот вопрос сейчас было бы категорически неправильно, потому что речь идет о сложнейшей инженерной системе. И для профессионального ответа нужно будет поднять результаты работы соответствующего измерительного оборудования".
Вместе с тем, ответственность на руководство РАО "ЕЭС" в первые же часы после аварии возложил никто иной, как президент РФ Владимир Путин. В принципе, в его словах была определенная логика - раз крупный сбой электропитания произошел в рамках РАО, значит, спрашивать нужно с его руководителя, который по должности отвечает за все свое хозяйство. Правда, в этом случае невольно возникает неловкий вопрос: а разве сам Владимир Путин, в "хозяйстве" которого только в прошлом году произошло сразу несколько тяжелейших "сбоев", хоть раз взял на себя ответственность за них? Разве, например, выступая перед согражданами после бесланских событий, он дал понять слушателям, что в бессмысленной гибели ста восьмидесяти с лишним детей и еще более чем сотни взрослых есть и доля его, президентской, вины?
Анатолий Чубайс, в отличие от Владимира Путина, взять на себя ответственность и попросить у миллионов людей прощения за доставленные неудобства и причиненный ущерб не побоялся. Что, несомненно, характеризует его с наилучшей стороны как человека. Но что можно сказать о нем как о руководителе и менеджере? В конце концов, потребителям все равно, смелый человек Чубайс или нет, их больше интересует, могут ли они рассчитывать на бесперебойную подачу электроэнергии в свои квартиры, офисы и на предприятия. Иными словами, куда ведет Чубайс подведомственную ему российскую энергетику? Насколько продумана предложенная им реформа РАО "ЕЭС" и нужна ли она вообще? И как в этом контексте следует воспринимать недавнюю аварию - как случайное совпадение технических ошибок и неблагоприятных обстоятельств или как первый признак серьезного системного кризиса, поразившего реформируемую "по Чубайсу" отрасль?
По-настоящему убедительные ответы на эти вопросы способны дать лишь время и расчеты специалистов. И все же определенные замечания можно сделать уже сегодня.
Как известно, Единая энергосистема страны (ЕЭС) была создана в советские времена, нынешнее РАО "ЕЭС" - ее прямая наследница. Перед создателями ЕЭС ставилась задача обеспечить достаточным и бесперебойным энергопитанием всю территорию СССР, поэтому она проектировалась как единый огромный генератор, состоящий из шести работающих параллельно крупных энергобассейнов европейской части, Сибири и Забайкалья, питаемых крупными электростанциями, а также ряда менее крупных региональных бассейнов, основой которых являлись теплоэлектроцентрали (ТЭЦ), способные давать сразу и тепло, и свет. При этом как крупные, так и региональные бассейны были способны обмениваться электроэнергией по принципу сообщающихся сосудов, поддерживая систему в равновесии.
У такой системы энергоснабжения было как минимум два важных преимущества: надежность работы и относительно низкая себестоимость вырабатываемой электроэнергии. Все узлы этого "генератора" были взаимозаменямы - выход из строя какой-нибудь подстанции, ТЭЦ или линии электропередач (ЛЭП) высокого напряжения (что вообще-то в советское время происходило нередко) не становился причиной веерных отключений, так как дефицит мощностей тут же распределялся внутри "сообщающихся сосудов". К тому же благодаря масштабности и протяженности этого единого бассейна энергии его отдельные узлы можно было эксплуатировать максимально эффективно, расходуя для поддержания нужного напряжения в сети минимальное количество топлива и минимизируя стоимость электроэнергии за счет уменьшения дальности ее перетоков. Само собой разумеется, управлялась вся эта огромная система централизовано, с единого диспетчерского пункта, и идеально подходила для экономики планового типа.
Могла ли подобная система так же эффективно функционировать на стадии перехода к рынку и потом, когда процесс разгосударствления экономики стал уже необратим? Технически - могла, во многом могла бы и сегодня, хотя сегодня ее основные фонды сильно изношены по причине слишком медленного их ремонта и восстановления. А вот идеологически - нет. Просто потому, что с начала 90-х годов она из дружественного окружения попала в весьма агрессивную среду. Сама ЕЭС и сегодня остается в целом единой (распродажа ее профильных активов, на что направлена реформа "по Чубайсу", все еще не началась - соответствующий мораторий, наложенный на этот процесс в 2002 году, в очередной раз обещают отменить лишь в июне текущего года), но потребители электроэнергии, которых она обслуживает, давно стали самостоятельными хозяйствующими субъектами, а значит, проводят независимую политику расчетов с энергетиками. Точнее, стремятся сделать все, чтобы платить за нее как можно меньше, а в идеале - не платить совсем, по крайней мере, живыми деньгами.
В первую очередь с тем, что такое отключения электричества из-за неплатежей, познакомились жители российских окраин - Дальнего Востока и Приморья, где себестоимость электроэнергии особенно высока. Владивосток, например, уже зимой 1990 года был обесточен на три дня, но тогда это еще воспринималось как ЧП, а к 93-му году частные отключения стали нормой, и к 94-му свет в жилых кварталах вообще стали давать два раза в сутки - утром и вечером. Напряженная ситуация с электричеством на Дальнем Востоке сохраняется и по сей день - отключения масштаба того, что произошло в Москве 25 мая, там серьезным происшествием просто не считается. То есть огромный генератор советских времен был исправен, но не работал как надо, потому что за его работу никто не платил. Оказалось, что технические мощности - это еще не все, надо, чтобы они соответствовали уровню экономических отношений по стране в целом.
Поэтому первые структурные изменения в недрах РАО "ЕЭС" начались уже тогда, в начале 90-х годов. Единый всероссийский монополист был разделен на 79 региональных АО-энерго (в число которых, например, входит и АО "Мосэнерго"). Но это еще не лишило главный генератор страны единства. АО были монополистами в своих регионах и, кроме того, все равно подчинялись Москве. Российское правительство в тот период делало все возможное, чтобы сохранить энергосистему страны в прежнем виде, добиваясь равновесия между минимальными финансовыми потребностями энергетиков и максимальными возможностями и желанием потребителей расплачиваться за электричество. При этом полстраны, если не больше, было у энергетиков в долгах. Правительство искусственно занижало внутренние тарифы на электроэнергию (даже когда этот вопрос стал препятствием на пути России к ВТО) и при этом не спешило вкладывать средства в модернизацию производства и ремонт оборудования РАО "ЕЭС", уповая на то, что общее снижение экономической активности в стране естественным образом понизит расход потребляемой электроэнергии. Но, во-первых, с ухудшением финансового положения РАО его мощности использовались все менее и менее эффективно (что, в свою очередь, вело к повышению себестоимости энергии и накоплению все новых долгов со стороны потребителей), во-вторых, важным потребителем оставался огромный коммунальный сектор страны и, в-третьих, общероссийский генератор - машина все равно слишком дорогая в эксплуатации.
И вот, в апреле 1998 года, в РАО "ЕЭС" пришел Чубайс. Разобравшись в бедственном положении отрасли, которой ему предстояло руководить, он уже к концу года поставил диагноз - "больной безнадежен" - и принял решение: "будем резать". А что еще мог предложить "главный приватизатор страны" и "отец российского ваучера", как не раздробление некогда единого фонда государственной собственности на отдельные активы, над частью которых сохранило бы свой контроль государство, а другая часть была бы продана частным компаниям, каждая из которых выживала бы в конкурентной среде на свой страх и риск? Иными словами - поступить с электроэнергетическим хозяйством России так же, как несколькими годами ранее при деятельном участии Чубайса было раздроблено и приватизировано некогда единое хозяйство бывшего СССР.
Тогда-то впервые и зашла речь о реструктуризации РАО, и к 2000-м году оформилась идея "реформы РАО "ЕЭС". Не вдаваясь в сложные детали этого сверхмасштабного плана, его можно описать следующим образом. Основные фонды существующих АО должны быть разделены по функциональному признаку на более мелкие АО трех направлений: а) генерация энергии, б) ее сбыт и в) транспортировка до потребителя и обслуживание электросетей. К первым двум направлениям будут допущены частные инвесторы, третье останется в монополии у государства. Для управления этим сложным конгломератом разномасштабных и разнофункциональных хозяйствующих субъектов будут созданы специальные структуры. Частные генерирующие компании - оптовые (ОГК) и территориальные (ТГК) - займутся производством электроэнергии и ее сбытом, в региональных и территориальных масштабах соответственно. Транспортировкой электроэнергии будут заниматься два государственных ведомства - федеральная сетевая компания (ФСК) и межрегиональная сетевая компания (МРСК). Следить за распределением потоков и осуществлять общий надзор за функционированием электрохозяйства страны должен еще один государственный орган - СОЦДУ (системный оператор - центральное диспетчерское управление).
На бумаге все это выглядит привлекательно. Единый генератор, созданный в советские времена, сохраняется в прежнем виде, но функционирует по-новому, по законам рынка. У каждого из его "узлов" появляется свой хозяин, который заботится о прибыли, следит за обновлением основных фондов, участвует в конкурентной борьбе за повышение производительности труда и эффективности использования оборудования. Бизнесмены делают свой бизнес на электростанциях, а государство сохраняет в своих руках электросети (что, как удачно заметили аналитики, соответствует, например, владению "трубой" для перекачки нефтепродуктов) и также получает свою прибыль. Центральное диспетчерское управление следит за тем, чтобы электроэнергия в достаточном количестве доходила до всех потребителей, гасит аварийные участки, не допускает развития масштабных аварий и так далее. Разумеется, при этом тарифы на электроэнергию для потребителей, в том числе и внутренних, должны быть выше нынешних - хотя бы счет того, что цепочка производитель-потребитель удлиняется как минимум в три раза за счет "разделения" производителя по производственным функциям. Но законы свободной конкуренции, по идее, должны поддерживать тарифы на приемлемом уровне в соответствии с рыночными механизмами саморегуляции (согласно которым цена на товар не может превышать покупательные способности потребителя).
Но это на бумаге. На деле предлагаемая реформа оказалась крайне уязвима для критики. Начать с того, что единый в своей сущности производственный процесс (ведь электроэнергия - товар "скоропортящийся", производство тут технически неотделимо от сбыта и транспортировки) оказался распределен между как минимум тремя разными компаниями. Любая "нестыковка" в их действиях приведет к проблемам в масштабах довольно крупного участка сети, не говоря уже о том, что каждая из них, стремясь к извлечению максимальной прибыли, станет всеми возможными способами "взвинчивать" цены на конечную продукцию, то есть на электроэнергию. Собственно, авария на Чагинской подстанции, которая привела к недавнему московскому отключению, и случилась, скорее всего, потому, что диспетчер, следивший за этим участком московского энергетического кольца, не решился в аварийной, то есть форс-мажорной, ситуации на свой страх и риск вмешаться в систему бизнес-отношений между отдельными производителями и потребителями электроэнергии и, во-первых, не отключил от сети потребителей (прежде всего Московский НПЗ, расположенный в Капотне), а во-вторых, не привлек в приказном порядке мощности других подстанций и электростанций, чтобы запитать участок, на котором из шести трансформаторов за сутки из строя вышли пять.
Далее, частный предприниматель - далеко не всегда наилучший хозяин, особенно когда речь идет о таком ресурсоемком виде деятельности, как производство электроэнергии. Действовать себе во вред он не станет, то есть не станет тратить огромные средства на ремонт и реструктуризацию основных фондов, поскольку это не принесет ему немедленной финансовой отдачи. Вместо этого он будет "выжимать" все, что можно, из старого оборудования. Та же Чагинская подстанция, формально находившаяся в распоряжении "Мосэнерго", должна была быть в ходе реформы выведена из состава АО и передана в ФСК, вот руководство ее и не реконструировало, хотя подстанция была введена в строй еще в 1963 году и проработала все это время без капитального ремонта.
Да и сама ориентация собственников объектов электроэнергетики, кем бы они ни были - государственными компаниями или частными фирмами, на извлечение максимальной прибыли чревата большими неприятностями для потребителей. Несмотря на декларируемое реформой намерение сделать рынок электроэнергии дешевым и прозрачным, сохраняются все условия для его монополизации и для вступления производителей в картельный сговор. Кроме того, погоня за деньгами явно идет в ущерб производству. Уже сегодня опытные работники этой сферы жалуются: в рамках реформы "по Чубайсу" естественная убыль технических специалистов не восполняется, так как новые руководители предприятий предпочитают нанимать в штат бизнесменов, экономистов и юристов - словом, людей, умеющих продавать продукт, а не производить его.
И это еще далеко не полный перечень всех уязвимых мест будущей реформы, которую противники Чубайса в правительстве тормозят всеми возможными способами. Можно вспомнить и то, что любая революция, ставящая себе целью сначала разрушить старый мир "до основанья" и лишь затем строить новый, чревата крупными потрясениями для простых обывателей. К сожалению, когда реформа начнет набирать обороты, "притирка" отдельных узлов некогда единой системы может породить еще не один крупный сбой с тяжелыми техническими и социальными последствиями. В определенном смысле жители Москвы и Московской области должны поблагодарить Чубайса за то, что первая крупная авария, оставившая их без света на несколько часов, произошла не в 2001-м году, когда отрасль начала готовиться к неминуемой реформе, а лишь в 2005-м, когда подготовка зашла уже достаточно далеко.
Но, значит, правы критики Анатолия Чубайса, которые призывают его не покушаться на целостность РАО "ЕЭС" и сохранить систему электроэнергетики страны в старом, советском виде? Увы, весь опыт 90-х годов свидетельствует: наше государство не в состоянии своими силами проводить масштабный ремонт и обновление основных фондов электроэнергетики, а также инвестировать средства в их развитие. Отдельный вопрос, почему это так, и не лучше было бы использовать средства, накопленные в настоящее время в Стабфонде, на решение этих насущных для каждого российского жителя вопросов. Но факт остается фактом: как бы ни была продумана та или иная система технически, она не будет функционировать в изменившихся общественных и экономических условиях, потому что руководят ею и обслуживают ее живые люди, думающие о своем кармане.
Поэтому реформа РАО "ЕЭС" необходима - хотя бы для того, чтобы мы вообще в один прекрасный момент не остались без электроэнергии. То направление, куда ведет свою отрасль Анатолий Чубайс, может, и ошибочно, но альтернативы Чубайсу нет. Для того чтобы совершить революцию в такой неподъемной области, как электроснабжение целой страны, нужен человек титанической работоспособности и фанатично уверенный в правоте своей, не побоимся этого слова, миссии. Остается лишь надеяться, что негативные последствия этой революции будут менее длительными и масштабными, чем последствия другой известной революции, затеянной человеком, любившим говорить: "Коммунизм - это советская власть плюс электрификация всей страны".
Дмитрий Иванов