Женщины, недавно ставшие матерями, стали героинями новой рекламной кампании бренда Mothercare, изображающей несовершенства тела после беременности. Как сообщает таблоид The Sun, подборка из 10 снимков получила название Body Proud Mums (гордящиеся телом матери, — прим. «Ленты.ру»).
Кампания призвана побороть стереотипы, которые порождают нереалистичные рекламные изображения. На фото видны распухшие животы женщин, растяжки и увеличенная из-за кормления грудь.
По мнению большинства женщин, опыт беременности и родов недостаточно освещен в СМИ. Согласно исследованиям, более 80 процентов матерей переживают из-за того, что их тело не соответствует снимкам «идеальных» девушек в рекламе или в соцсетях.
Четверть молодых матерей чувствуют давление из-за навязанных стандартов. Более половины женщин используют фильтры при публикации фотографий. Так они надеются скрыть свои новые «недостатки».
Снимки сделала фотограф Софи Майанн (Sophie Mayanne), которая с 2017 года полностью отказалась от художественной обработки снимков. «Цель состоит в том, чтобы обладательницы любых форм и размеров могли так или иначе идентифицировать себя с этими фотографиями и чувствовать себя более уверенно со своими недостатками», — заявила она.
Опросы показали, что под влияние рекламы подпадают не только молодые матери. 90 процентов женщин в возрасте от 18 до 25 лет признались, что хотят быть похожими на знаменитостей.
Ранее онлайн-магазин In The Style отказался редактировать фото моделей, демонстрирующих нижнее белье и одежду. Так они надеются развенчать мифы об «идеальных» телах.
В погоне за красотой женщины бесстрашно перекраивают свое тело. Выражение «встречают по одежке» сегодня обретает другие смыслы
Фото: Анна Мирошниченко
«Лента.ру»: Насколько я понимаю, этот проект посвящен твоей маме. Извини за несколько бестактный вопрос: она жива? Ты говоришь о ней в прошедшем времени.
Мирошниченко: Да-да, жива, с ней все в порядке, но мои фото она категорически не принимает.
Почему, кстати? Как она это объясняет?
Говорит, что какую-то жесть снимаю. Она просто дама консервативных взглядов, но при этом в фотографии она меня поддерживает со словами «не показывай мне только ничего». Она, как и многие женщины, не принимает себя, поэтому в проекте ее нет.
Мама считала, что настоящая женщина должна быть в первую очередь успешной. И внешний вид — показатель этого успеха
Фото: Анна Мирошниченко
А как твоя мама объясняет отношение к своему телу? Для кого это — для себя, для окружающих, для мужчин?
Ха! Мою маму ничто не переубедит. С одной стороны, она не комплексует по поводу своей внешности, но фотографироваться будет только при полном параде. И вопросы про «осознанное» или «неосознанное» отношение к телу обсуждать не будет. Она до сих пор питается так, как ей хочется, хотя заработала диабет. Живет так, как хочет.
Но она регулярно проводит какие-то бьюти-процедуры и, если я правильно понял, делает пластические операции — я вот об этом.
Раньше, когда была замужем, — да. Сейчас — нет. Но духи и одежду продолжает скупать в больших количествах. Когда она была замужем, возможно, предчувствовала будущий развод и, как многие женщины, сидела на диетах, покупала разные аксессуары из серии «просто сидите на диване и худейте». А потом сделала пластику, чем нас окончательно повергла в шок. Но развод состоялся бы так и так, не помогает даже стройное тело. Не в этом счастье.
После пластической операции половина лица мамы была парализована. Это длилось всего несколько дней, но я навсегда запомнила, как она безуспешно пыталась изобразить улыбку
Фото: Анна Мирошниченко
А почему у тебя это вызвало такую реакцию? Как говорится, «мое тело — мое дело». Или ты считала, что она может себе навредить?
Я это только сейчас поняла. Раньше мне было все равно. Я в этом выросла, и мне казалось нормальным иметь два комода белья, трюмо, заставленное парфюмом, косметики два чемодана… Когда ко мне приходили подруги, они удивлялись: зачем так много и для чего? А сейчас, поскольку я сама женщина, понимаю, зачем все это было.
Нарастить волосы — один из доступных способов измениться без хирургического вмешательства. Сколько помню, у мамы всегда были короткие волосы, и когда я увидела ее студенческие фотографии с длинными локонами — не узнала ее
Фото: Анна Мирошниченко
Я к тому веду, что это определенно вызывало у тебя и у сестры негативную реакцию — и, видимо, она и вылилась в этот фотопроект.
Я бы не сказала, что это негативная реакция. Мне почему-то часто после этого вопроса задают вопрос, ненавижу ли я мать. Нет, у меня нет такого. Просто все это мне кажется бессмысленным. И это показала жизнь моей мамы: все это бессмысленно.
Тело без одежды и какой-либо трансформации не имеет своей ценности
Фото: Анна Мирошниченко
Ведь все люди разные. То, что для одного — насилие над собой, для другого — радость преодоления или радость получения желаемого результата.
Правильно. Но только в том случае, если тебе комфортно. То, что комфортно для фитоняшки из инстаграмма, для меня — нет. И я начинаю себя изводить, есть поедом, говорить себе, что я ленивая задница и не такая усердная, как она. А ради чего, собственно? Ради красивой попы?
Вот очень простой пример: я могу выглядеть как модель (скажем), но мне надо потратить всю жизнь на это. Четыре раза в неделю тренироваться, есть белок после шести (он не лезет, но неважно, я же хочу бесцеллюлитную попу)... И когда я это осознала (мне тяжело быть моделью), я просто задала себе вопрос: «Ань, ты действительно хочешь положить всю жизнь на это?» Нет, нет и нет! И сейчас я делаю тренировки не на результат, а на удовольствие.
Лицо стало как холст, рисуй на нем все, что хочешь. Можно менять форму бровей и губ, разрез и цвет глаз
Фото: Анна Мирошниченко
Где грань, которая отделяет заботу о собственном теле от одержимости подгонять его под общественные стандарты красоты?
Ее пересекаешь, когда у тебя в голове только одна мысль (с которой ты периодически борешься): что нужно быть такой же худой, как твоя подруга, такой же счастливой, как она, такой же успешной, — потому что так пишут психологи. В противном же случае ты будешь неудачником, а все очень боятся быть неудачниками. Так унизительно это слышать, поэтому и появляется совершенно необоснованная гонка за чем-то и к чему-то, но только не к себе, просто потому, что так круто (если говорить совсем просто).
Я долгое время худела, сидела на разных диетах, из-за чего заработала булимию. Но вес, который я долго удерживала — 54 килограмма (и мне все равно казалось, что я толстая) — мне лично, моему организму был некомфортен. Смысл в том, чтобы идти к себе от себя, а не от стереотипов.
В новой квартире мама создала типично женский интерьер — картины, цветочки, тюль, мебель
Фото: Анна Мирошниченко
А если человек весит, скажем, 130 килограммов и при этом утверждает, что ему комфортно в своем теле? Такого человека стоит просто оставить в покое? Никак не мотивировать его изменить образ жизни? (Если при этом учитывать, что этот человек тебе небезразличен.)
Мотивировать себя или нет — это человек может решить для себя сам. Менять что-то или нет, быть в этом теле или нет. Здесь два варианта: либо у него по медицинским показаниям такой вес (неправильный обмен веществ и так далее, не вследствие переедания); либо он действительно много ест и что-то заедает, а это уже психологическая проблема, психическое расстройство, и это, конечно, не есть принятие себя.
В данном случае я говорю о девушках, которые переживают, что не могут сбросить 5-10 килограммов. Здесь нет ничего криминального, — речь идет о том, что ей комфортно в этом весе (нет одышки, она прекрасно двигается и вообще жизнерадостная, получает кайф от жизни), вес не угрожает ее здоровью, и вдруг она почему-то решает, что ей просто надо весить 45 килограммов и не более, иначе жизни и счастью конец.
Хирург больше не тот, кто спасает, а тот, кто делает тебя красивой
Фото: Анна Мирошниченко
Когда ты сама задумалась о том, что гонишься за этим идеалом? Как это произошло?
Я — такая же жертва стереотипов и «ПП головного мозга» (люди, одержимые идеалами «правильного питания» — прим. «Ленты.ру»). Лет 15 назад решила начать правильно питаться. Раньше я ела все без разбора и набрала 70 килограммов. Когда-то столько весила мама (а в моем представлении она всегда была полная), и тогда я решила, что не хочу быть полной, как она. А зачем, почему — меня это не волновало. Я перепробовала кучу диет, сбросила вес до 54 килограммов (которые мне было очень сложно удержать), постоянно думала о еде, жевала капустный лист в кафе с друзьями, пока они поедали пиццу, и заработала булимию.
Плечики. С их помощью в 1970-1980-х можно было подкорректировать фигуру. Плечики придавали осанку, подчеркивали талию, создавая образ статной и независимой женщины
Фото: Анна Мирошниченко
Я когда-то снимала проект про девушек с анорексией — они все уверяли меня, что слишком толстые…
А как они сами это объясняли? Ведь есть же зеркало, его не обманешь.
Анорексия, так же как булимия, — психическое расстройство. Ты смотришь только на цифры на весах, ты покупаешь продукты не те, которые тебе действительно нравятся, а те, где мало калорий, да и в общем жизнь ты себе выбираешь «правильную», «идеальную», но в реальности такого не бывает — и в результате происходит срыв.
Срывы у меня прекратились только тогда, когда я наконец позволила себе есть все, что хочу, а я — сладкоежка. Конечно, первое время я объедалась в «Макдоналдсе». Шоколад, торты — все вредное шло в ход, но потом это прошло.
Я до сих пор сталкиваюсь с неадекватным мнением о том, что я ем исключительно молочный шоколад (темный терпеть не могу), и много «хорошего» слышу в свой адрес. У людей по этому поводу такое Средневековье в голове...
За разбором маминых вещей можно провести целый день. Вещи очень разные, но нет откровенно безвкусных
Фото: Анна Мирошниченко
Если говорить об увеличении груди, о «накачке» губ — среди моих знакомых мужского пола нет ни одного человека, которым бы это нравилось. Откуда у женщин берется представление о том, что подобные модификации тела делают их более привлекательными?
Конечно, от самой сексуальной женщины планеты (правда, непонятно, кто ее таковой провозгласил) — Анджелины Джоли. Теперь все хотят пухлые губы, стройные ноги, осиную талию — и при этом большой бюст.
Берется все это, как мне кажется, от неправильной оценки себя. Ты вроде и так красивая, молодая, но надо, «чтобы он тебя еще больше любил и все еще больше восхищались». Все это от собственной неуверенности.
Этот образ надо ежедневно менять с помощью косметики, одежды, аксессуаров и — иногда — операций
Фото: Анна Мирошниченко
По-моему, Анджелина Джоли как стандарт красоты уже давно ушла в прошлое. Да и если посмотреть на нее сейчас, видно, что у нее самой большие проблемы.
Губы, грудь и попа тоже скоро уйдут из пластики — это все мода, а она проходит.
Поменяться внешне гораздо проще, чем изменить отношение к собственному телу
Фото: Анна Мирошниченко
А желание выглядеть как порнозвезда (извини, если я неправильно трактую, но со стороны выглядит именно так) остается.
Желание выглядеть как порнозвезда — это, к сожалению, банальное отсутствие вкуса. Как в одежде. И как в сексе — многие насмотрятся порнухи, а потом хотят произвести впечатление в постели, и получается... Да ничего не получается.
Слишком осознанное отношение к собственному телу делает его отдельным от тебя объектом и приводит к его обесцениванию
Фото: Анна Мирошниченко
Этот фотопроект ты делала для себя и сестры, чтобы как-то отрефлексировать свой опыт, или ты пытаешься таким образом что-то сказать обществу, чтобы попытаться изменить его?
Скорее первое. Мне было интересно посмотреть на мать новым взглядом. К тому же мне всегда казалось, что примерно так дела и у моих знакомых обстоят. Потом стала примерять свой опыт достижения идеальной фигуры и так называемого полезного питания (будь оно неладно). Пока я сама до конца с собой не разобралась, оказывалось, что вроде в теории все правильно, но на практике что-то не срабатывает, и ты опять начинаешь скатываться туда, откуда с таким трудом выбиралась. Наверное, здесь надо вкупе все приводить к одному знаменателю — и мысли, и тело.