Геноцид против сил зла Китайские мусульмане много лет исчезают в лагерях. Почему за них решили вступиться США?

Недавно источники в Белом доме сообщили, что администрация президента США Дональда Трампа задумала признать геноцидом репрессии в отношении уйгурского мусульманского меньшинства на западе Китая. Если джентльмены из Вашингтона сдержат слово, то в отношениях двух сверхдержав следует ожидать очередной виток напряженности. При этом ситуация в уйгурской автономии остается стабильно тяжелой уже несколько лет: преследования уйгуров, превратившие регион в настоящую антиутопию, начались еще в 2016 году. «Лента.ру» разобралась, почему именно сейчас Вашингтон решил рассказать миру об ужасах, которые творятся в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), и обвинить Компартию Китая в геноциде.

Голливудский фильм «Мулан» 2020 года, основанный на китайской легенде, должен был обеспечить его создателям огромную кассу в Китае. При этом авторы явно не ожидали шквала критики со стороны американского истеблишмента. Между тем там уже несколько лет царит атмосфера холодной войны с КНР. В американском руководстве китайцев уличают во всех грехах — начиная с аннексии собственной территорий и заканчивая верностью идеям сталинизма.

1 / 10

Мерипет в своем новом доме в Турции

Фото: Dake Kang / AP

Таким образом китайские власти надеются снизить напряженность в межэтнических отношениях. С 1955 года, когда СУАР присоединился к Китайской Народной Республике, уйгуры выступали за независимость от Пекина. Этническое противостояние в регионе выражается в самовольном разграничении мест проживания уйгуров и китайцев-ханьцев (самая многочисленная народность страны), нежелании учить язык соседей, разделении мест общественного питания, дискриминации на рабочих местах и даже в часовых поясах: вся страна официально живет по пекинскому времени, однако многие уйгуры продолжают ходить на работу, обедать и возвращаться домой на два часа раньше китайцев.

2 / 10

Мерипет с фотографией своих детей

Фото: Dake Kang / AP

В 2017 году Мерипет поехала в Турцию навестить больного отца. Узнав, что в СУАР правительство изымает загранпаспорта у уйгуров, она решила не возвращаться на родину. В Китае остались четверо ее маленьких детей. С тех пор она их не видела. По некоторой информации, их поместили в интернат города Хотань.

3 / 10

Омир Бекали с детьми

Фото: Dake Kang / AP

Омир Бекали открыто критикует китайские власти за создание лагерей перевоспитания для уйгуров. Сейчас он вместе с семьей живет в Стамбуле, однако опасается, что вскоре его жену и сына депортируют в Китай. Турецкие власти могут не продлить им разрешения на пребывание в стране.

Полную галерею можно посмотреть в отдельном репортаже

смотреть фото

4 / 10

Дети Адиля

Фото: Dake Kang / AP

После того как в 2017 году появилась информация о том, что у уйгуров изымают загранпаспорта, многие из тех, кто в это время был за рубежом, предпочли не возвращаться в Китай. Одним из них был Адиль. Он поехал в рабочую командировку из Кашгара в Турцию и с тех пор не видел своих детей. По имеющейся информации, их отправили в школы-интернаты в Кашгаре и Турфане.

5 / 10

Пакзат Курбан

Фото: Dake Kang / AP

Пакзату Курбану 18 лет. В 2015 году он вместе с семьей переехал в Стамбул. Как говорят его родственники, два года назад он попал в китайскую тюрьму, когда вернулся в СУАР навестить бабушек и дедушек. Его арестовали прямо в аэропорту. Родители рассказали, что после этого получили восьмисекундное видео, на котором их сын привязан к стулу, его пытают и убеждают работать на китайскую полицию.

6 / 10

Фото детей Мерипет

Фото: Dake Kang / AP

С начала года в СМИ появляется все больше сообщений о создании концентрационных лагерей для уйгуров-мусульман в СУАР. Туда отправляют молодых и трудоспособных мужчин. По имеющейся информации, в лагерях они проходят курс патриотического воспитания: поют китайские песни, изучают китайский язык, учатся быть частью китайского общества.

7 / 10

Мерипет с младшим сыном, родившимся в Турции

Фото: Lefteris Pitarakis / AP

Тема образования — один из главных камней преткновения между властями и местными жителями в СУАР. Многие уйгуры предпочитают, чтобы их дети посещали религиозные школы и говорили на уйгурском, в то время как власти активно продвигают изучение китайского языка. Из-за плохого владения китайским уйгуры сталкиваются с дискриминацией на рабочих местах .

В Китае этнические меньшинства делятся на тех, кто прошел обучение на китайском языке — минькаохань (от хань — названия титульной нации страны), и тех, кто не учился на китайском и в основном владеет лишь языком, на котором говорит его народность — минькаоминь. За последнее десятилетие число уйгуров, относящихся к первой категории, значительно возросло.

8 / 10

Абдурехим Имин во время молитвы

Фото: Dake Kang / AP

Абдурехим Имин — отец пятерых детей из Кашгара. Он уехал из Китая в 2013 году и с тех пор не видел свою семью. В 2015 году его жену арестовали после того, как он отправил ей в подарок оливковое масло. Впоследствии он узнал, что двое его детей были убиты в драке с полицией. Одного сына отправили в интернат. Судьбы еще двоих ему неизвестны.

9 / 10

Гульзар Селей

Фото: Dake Kang / AP

Гульзар Селей уехала в Турцию с семьей до того, как появились сообщения о репрессиях против уйгуров в СУАР. Несмотря на предупреждения о том, что местных жителей отправляют в лагеря и просьбы мужа не ехать, она отправилась в Китай вместе с новорожденным сыном навестить умирающую мать. Ее арестовали вместе с ребенком в аэропорту Урумчи — столицы региона. Затем, по имеющимся сведениям, их обоих отправили в тюрьму.

10 / 10

Ребенок Азиза

Фото: Dake Kang / AP

Когда Азизу позвонили из полиции летом 2017-го, он быстро собрался и немедленно покинул Китай. На родине остались его жена и дети. Последнее, что он узнал перед тем, как потерять связь с семьей, — что его жену отправили в один из лагерей перевоспитания. Трое их детей пропали без вести.

В случае с фильмом подвело то, что он снимался именно в СУАР. В его титрах — благодарность бюро общественной безопасности города Турфан, которое напрямую причастно к созданию трудовых лагерей для уйгуров. Более того, исполнительницы главных ролей в фильме «Мулан» высказывались в поддержку полиции Гонконга, жестоко разгонявшей участников протестов за права автономного региона.

Вскоре после премьеры американские сенаторы по новой принялись обличать Китай и тех, кто с ним сотрудничает. Главный ненавистник КНР в сенате Марко Рубио не стал дожидаться официального решения администрации президента и сам в открытом письме приравнял действия Пекина в отношении уйгуров к геноциду.

Призывы не работать с Китаем стали появляться и в авторитетных СМИ вроде Foreign Policy — там предупредили, что заключенные сейчас миллиардные сделки в будущем могут обеспечить китайской компартии возможность диктовать американцам свои условия.

Ситуация с «Мулан» — лишь один из эпизодов американской информационной кампании, достигшей пика во время торговой войны. До нее в американские новости по теме Синьцзяна попадали лишь скупые сюжеты о нарушении прав человека и редкие встречи сотрудников Госдепа с представителями уйгуров.

Но теперь уйгурская тема помогла заострить антикитайскую риторику: ее поставили в один ряд с протестами в Гонконге, экологическими проблемами и другими больными местами Пекина. Почему же у США именно сейчас появились основания вводить новые санкции и обвинять китайские власти в геноциде мусульман СУАР?

Одни мусульмане опаснее других

Последователи ислама издавна живут на территориях современного Китая. Например, из этнического большинства в Китае — ханьцев — отдельно выделяют народность хуэй, которая отличается лишь магометанским вероисповеданием. В стране насчитывается 56 национальностей, и изначально ханьцы населяли всего 40 процентов от всей территории. При этом население пяти автономных регионов сильно отличается не только религией, но и культурой в целом — и это неизменно приводило к освободительным движениям и вооруженным конфликтам. Сепаратистские настроения регулярно возникали и в Тибете, и во Внутренней Монголии.

К 2010-м реальная угроза сепаратизма сохранилась лишь в самом большом по площади регионе Китая — Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Эти территории оказались в составе китайской империи Хань еще в конце I века. Однако ислам проник туда только в конце IX — начале X века, когда по этим местам проходил Великий шелковый путь. До того там были распространены другие восточные религии: даосизм, буддизм, зороастризм и манихейство. В памяти уйгуров остается и собственное довольно мощное государство — Уйгурский каганат, существовавший с VII по IX век.

Уйгурская проблема обострилась после распада Советского Союза. Его среднеазиатские республики получили независимость, что не могло не вызывать зависть у жителей Синьцзяня — прямо по соседству от них оказались новообразованные страны с родственной тюркской культурой. В те годы Афганистан и Среднюю Азию терзали исламские экстремисты — и мусульмане Китая тоже задумались о вооруженной религиозной борьбе.

Уйгуры останутся с нами

Утопическая мечта о создании независимого государства — Восточного Туркестана или Уйгурстана — стала набирать особенную популярность из-за того, что регион сильно отставал от восточного Китая. Радикалы, как и в Афганистане, идеологически обрабатывали малограмотное население. Большей его части было просто нечего терять.

Уйгуры и другие мусульмане региона (среди которых казахи, дунгане, киргизы) к тому же живут довольно скученно и компактно, почти все — в южной части СУАР. А вот более обеспеченные северные районы населены в основном ханьцами, многих из которых государство специально мотивировало на переезд в самую бедную автономию.

В нулевых годах XXI века радикально настроенные уйгуры стали опасным врагом КНР. Террористы из «Исламского государства Восточного Туркестана» регулярно устраивали атаки, чаще всего с использованием ножей — каждый год гибли десятки людей. Самым громким был теракт 2013 года на Тяньаньмэнь, главной площади Пекина, когда внедорожник въехал в толпу туристов.

В те же годы в СУАР вольготно чувствовали себя представители и других опасных террористических группировок, вплоть до запрещенной в России «Аль-Каиды». Их ячейки, наряду с местными экстремистами, пытались дестабилизировать обстановку и вели пропаганду среди местных жителей.

Одновременно с этим уйгуры активно пытались обратить на себя внимание мира. Всемирный уйгурский конгресс во главе с культовой для народа фигурой Рабией Кадыр расположился в Мюнхене. Его члены устраивали митинги у китайских посольств и встречи с видными западными дипломатами. На них обращали внимание международные организации, но всесторонней поддержки дожидаться пришлось довольно долго.

Как оправдать лагеря

Серьезные репрессии против уйгуров развернулись после массовых столкновений 2009 года. Тогда поводом конфликта в СУАР стало обвинение в изнасиловании. Рабочие-уйгуры с фабрики в провинции Гуандун якобы навредили 19-летней коллеге-китаянке. Позже следствие установило, что ничего подобного не произошло — девушка, по ее собственным словам, просто зашла не в то общежитие, испугалась и с криком убежала. Однако проживающие поблизости китайцы разбираться не стали.

Они разгромили общежитие уйгуров. Те в стороне не остались и принялись отвечать, но уже на родине, в столице Синьцзяна — Урумчи. Там 5 июля началась демонстрация с призывом к центральным властям честно расследовать инцидент в Гуандуне и наказать виновных. Митингующие прошли до центра города, где их уже во всеоружии ждали отряды полиции. Расходиться уйгуры не желали, и поэтому начались массовые столкновения. Полиции удалось восстановить порядок лишь с помощью большой жестокости: людей ловили на улицах и в автомобилях и избивали палками, некоторых — до смерти.

По официальным данным, жертвами тех массовых беспорядков стали более 150 человек, еще около 800 человек получили ранения. Неофициальные источники называли еще большие цифры.

Интересно, что эксперты с уйгурской стороны говорили, что западные СМИ, такие как AFP и Reuters, тогда вынуждены были перепечатывать единственную точку зрения — китайскую. Подконтрольные Китаю СМИ изображали столкновения как начатую уйгурами межнациональную рознь, которую к тому же поддерживают из-за рубежа. За прошедшие 11 лет этот взгляд изменился — правда, далеко не в сторону объективности: у китайской пропаганды появилась не более правдивая альтернатива.

Заветам партии верны

После столкновений 2009-го в Пекине, видимо, испугались по-настоящему. Власти сочли, что ислам наряду с собственным языком и традициями позволяет уйгурам сохранять идентичность, опасную для государства. Работать с этой проблемой решили с помощью организованной системы подавления.

Архитектором новой политики стал Чэнь Цюаньго, партийный куратор, до того усмирявший Тибет. В 2016 году он начал с ужесточения контроля: в разы увеличил число силовиков на улицах и в мечетях, начал применять самые современные технологии слежки, доступные китайскому правительству. Были нарушены едва ли не все базовые права человека — уйгуры стали людьми второго сорта, против которых действовала презумпция виновности.

Вскоре мусульманам запретили называть детей традиционными для них именами и свободно пользоваться ножами. Их, в нарушение традиций, заставили есть свинину, пить алкоголь и хвалить компартию. Параллельно власти устроили в СУАР специфическую «дружбу народов»: способствовали массовому переезду туда ханьцев и межэтническим бракам. Появлялась даже информация о подселении представителей титульной нации в уйгурские семьи и поощрении уйгурских женщин, решившихся на стерилизацию.

Доподлинно узнать, что происходило и происходит в лагерях перевоспитания, до сих пор нельзя. Верить тем, кто побывал в официальных пресс-турах, явно не стоит — их репортажи слишком комплиментарны, ведь они видели лишь то, что им показывали. Исследователям же пришлось довольствоваться рассказами бывших узников (которые порой тоже бывают сомнительны) и анализом снимков со спутников. Доподлинно известно, что никто не попадал туда добровольно — и то, что заключенным последовательно и комплексно «промывали мозги». Сообщения о масштабном применении пыток все еще остаются без реальных подтверждений.

Спустя примерно год, в августе 2018 года, комиссия ООН по правам человека впервые сообщила, что по меньшей мере миллион представителей этнических меньшинств содержится в закрытых лагерях в СУАР, где их перевоспитывают. Миру стало известно, что уйгуров насильно заставляют петь революционные песни, изучать идеи председателя Китая Си Цзиньпина, говорить на неродном китайском. Впрочем, для Китая мнение других стран о его внутренней ситуации традиционно не имеет никакого значения.

В следующем году 22 страны — члены Евросоюза, Япония, Австралия, Канада, Новая Зеландия — подписали открытое письмо с резким осуждением китайской политики в регионе. Китай запротестовал: ответное китайское заявление на 41-й сессии Совета ООН по правам человека подписали 37 стран, включая Россию, Белоруссию и Таджикистан. В нем политика Компартии в отношении мусульман полностью оправдывалась.

Как раз в тот момент разгорелась китайско-американская торговая война — и уйгурский вопрос, как это видно по подписавшимся странам, стал лишь очередным поводом для выбора сторон в ней.

Информация о миллионе оказавшихся в лагерях вполне может быть преувеличена — эта цифра составляет 10 процентов от всех уйгуров, и такой масштаб, наверное, был бы слишком заметен. Но многие источники подтверждают, что в некоторых поселениях на время пропадало все мужское население. Более того, 17 сентября 2020 года Госсовет Китая опубликовал Белую книгу о занятости в СУАР, где впервые оглашались данные о том, что через местные «центры профобучения» с 2014 по 2019 год ежегодно проходило 1,3 миллиона человек.

Главной целью проводимой Пекином политики было поставить точку в вопросе о статусе Синьцзяна. Его решили «избавить от трех сил зла» — терроризма, сепаратизма и экстремизма. При этом в Китае не забывали и об экономике: ее развитие заведомо работает против популярности радикалов. Регион оказался приоритетом сразу в нескольких программах развития — как в той, что направлена на усиление западной части Китая, так и в масштабной концепции «Пояса и пути».

Великий китайский растворитель

А на то, чтобы в СУАР точно никто не помышлял больше выйти из КНР, как раз и работает весь комплекс циничных репрессивных мер. Рано или поздно все это приведет к ассимиляции уйгуров — они станут полноценной частью китайской гражданской нации и будут куда лучше служить на благо империи, чем делали это в эпоху открытости и либеральных реформ. Ассимиляция работает — об этом свидетельствует простой факт, что в сам репрессивный аппарат региона уже давно набирают из числа самих уйгуров. Как ранее произошло с монголами и тибетцами, уйгурам со временем становится не за что бороться. Авторитарная политика оказывается способна убить идеи, сломить и растворить целые народы.

В конце лета 2020 года начались протесты, о которых стало известно и на Западе (что бывает нечасто), в еще одной автономии — Внутренней Монголии. Они вспыхнули из-за вопроса жесткой языковой политики в школах: монгольских детей со все более раннего возраста приучают к китайскому, хотя раньше они учили его лишь с восьми лет. Китаизация в образовании должна, по замыслу властей, привести к тому, что китайский язык станет главным во всех науках, а языки меньшинств — факультативными.

Китайские монголы куда более ассимилированы, чем уйгуры, но даже им стало не по себе от нарочитого унижения их родного языка. Правозащитники уже увидели в новой директиве этноцид очередного меньшинства. Однако процесс уже не остановить — в Китае планируют отменять и существующие льготы для этнических меньшинств на итоговых экзаменах.

***

Однако было бы наивно полагать, что неожиданная забота США как-то связана с реальным положением дел. «Внезапное прозрение» американцев — лишь очередной ход в борьбе с Китаем за глобальное лидерство. На планете идет Новая Большая Игра — и в ходе нее судьба миллионов «неправильных граждан», подверженных антигуманной политике, попадает в объектив лишь тогда, когда это нужно одной из сторон.