Молчание ребят Что стоит за скандалом в престижной московской школе №57

Школа №57 с тремя филиалами в центре Москвы считается одним из лучших в России учебных заведений с математическим уклоном. Тем больший общественный резонанс вызвал разгоревшийся вокруг нее скандал: журналистка Екатерина Кронгауз на своей странице в Facebook написала, что работавший там учитель истории на протяжении 16 лет «крутил романы» с ученицами. Разгорелся скандал, по итогам которого учебное заведение покинули его директор и ряд других преподавателей. В подробностях истории, которой уже занялось следствие, разбиралась «Лента.ру».

Шок на первое сентября

Пост, опубликованный Екатериной Кронгауз вечером 29 августа, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Почти полторы тысячи знаков в сообщении стали настоящей интернет-сенсацией.

«Больше 16 лет мы знали, что учитель истории крутит романы с ученицами. Довольно симпатичный мужик, умный, ироничный, обаятельный. Немудрено было влюбиться. Мы были маленькие, а думали, что большие. А потом шли годы — мы становились больше, а его возлюбленные менялись и оставались маленькими», — написала автор поста.

По словам Кронгауз, она пыталась поднять эту тему еще во время своей работы в изданиях «Большой город» и Gala — но у сотрудников дети, как следует из поста, учились в школе №57. И журналистку аккуратно просили не затрагивать в своих публикациях историю с учителем.

«А теперь наконец-то нашлись люди и силы у этих людей — собрать доказательства и добиться. И он больше не работает в школе», — говорится в посте.

Номер школы и фамилию преподавателя Екатерина Кронгауз называть не стала. В комментариях к посту это сделала выпускница школы №57 Надежда Плунгян. Как оказалось, речь идет об учителе Борисе Меерсоне. На сайте учебного заведения информация о нем отсутствует, хотя в сохраненной копии можно найти подтверждение того, что она там была: «Меерсон Борис Маркович. Окончил в 1990 году МПГИ (исторический факультет). С 1990 года работает в Пятьдесят седьмой школе. В настоящее время занимает должности учителя истории старших классов и заместителя директора по внеклассной работе. Учитель высшей категории».

По словам учеников, Меерсон работал в главном здании школы — в Малом Знаменском переулке.

В сети сразу же началось бурное обсуждение происходящего, в котором приняли участие и известные люди. В частности, литературный критик Галина Юзефович написала: «Слушайте, ну в этой же вашей любимой школе работает гораздо более любимый народом учитель математики, который щупает совсем уж маленьких мальчиков». А выпускник школы дизайнер Артемий Лебедев обвинил в лицемерии тех, кто все эти годы замалчивал происходящее, и назвал упомянутого учителя «учителем М».

Круги на грязной воде

Руководство школы хранило молчание вплоть до 1 сентября, когда на сайте учебного заведения появилось сообщение за подписью директора Сергея Менделевича.

«Я желал бы дать вам все ответы немедленно, как только на нас начало обрушиваться огромное количество страшной и противоречивой информации. Разобраться в происходящем — и c тем, что происходило раньше, и с тем, что происходит сейчас, — оказывается совсем не просто. Вопросов пока гораздо больше, чем ответов», — написал педагог.

По словам Менделевича, он видит свою задачу в том, чтобы собрать факты и получить ответы на вопросы, которые стали причиной скандала. Директор считает, что необходимо сделать так, «чтобы никаких белых пятен, замолчанных историй и прочего не осталось в нашей жизни». Кроме того, из сообщения следует, что в школе №57 будет сформирован специальный общественный совет, куда будет предложено войти выпускникам, учителям и родителям.

Днем 1 сентября некоторые СМИ сообщили, что управление Следственного комитета по городу Москве инициировало доследственную проверку, в ходе которой процессуальную оценку получит как информация, изложенная в блогах, так и заявления возможных пострадавших, если они будут поданы в органы следствия. Впрочем, официальных комментариев по этому поводу в ведомстве давать не стали.

Телефоны главных фигурантов скандала — Бориса Меерсона и Екатерины Кронгауз — в День знаний были недоступны. Вечером 1 сентября журналистка опубликовала в Facebook пост со ссылкой на заявление Сергея Менделевича, сопроводив его комментарием:

«Ну вот. Слова директора. Теперь все будет решаться, и что будет — зависит от детей, родителей и тех, кому есть что сказать. Верю, что все слова будут услышаны».

Загадочный «Меморандум»

Отдельным витком скандала вокруг школы №57 стала история от 2005 года с загадочным «Меморандумом». Ее рассказала у себя в Facebook Надежда Плунгян в подтверждение того, что в учебном заведении действительно имели место ограничения свободы слова.

«В 2005 году мы первый раз пытались что-то сдвинуть. Тогда школьники-гуманитарии начали писать в ЖЖ посты с критикой учителей истории и намеками на проблему. В ответ Борис Меерсон и учитель права Андрей Петроковский составили "Меморандум", запрещающий ученикам "диффамацию учителей". Это было оформлено как некий документ нравственности, позволяющий выгнать любого ученика, который сообщает неприятные сведения об учителе публично», — пишет автор комментария.

По словам Плунгян, многие учителя подписали «Меморандум», даже не читая его, после чего он был опубликован в сети от лица администрации и за подписью директора. Это вызвало среди выпускников 1970-1980 годов волну негодования и множество вопросов. По словам Надежды Плунгян, единственными из штата учителей, кто не подписал «Меморандум», были Надежда Шапиро и Сергей Волков. Вскоре после этого Волкова сняли с поста завуча и поставили на его место Бориса Меерсона.

«Мы (выпускники) звонили знакомым учителям, выпускникам, некоторые ходили в дирекцию, но публичного обсуждения так и не добились (…) Тогда я попробовала написать статью о неприемлемости меморандума как меры воздействия на детей, после чего мне передали, что меня "больше не хотят видеть в школе". Я начала получать от бывших одноклассников насмешки и угрозы физической расправы», — пишет Плунгян.

Вскоре после этого свою версию истории с «Меморандумом» в Facebook опубликовала другая выпускница школы №57 Мария Кац.

«"Меморандум" был создан в ответ на новый на тот момент вид травли. В соседнем классе тоже была травля, но обычная, в реале. А наша развернулась в интернете. В популярном на тот момент в узком кругу ЖЖ. Мои отношения с одноклассниками тогда стали особенно напряженными, и один из них написал очень страшный и обидный текст про меня и тексты поменьше, но тоже очень неприятные, еще нескольким девочкам. Наверное, в тот момент мы думали, что это литературно-социальное экспериментирование. А потом появился еще один мальчик, комменты которого были по-настоящему злыми», — пишет автор поста.

По словам Кац, «Меморандум» не был документом, а представлял собой своеобразную памятку, в которой говорилось о том, что конституция распространяется на любое общение, даже если оно происходит в интернете. В ней, кроме того, говорилось о том, что не нужно оскорблять других людей, распространять о них порочащую информацию и разжигать ненависть на любой почве. Кац утверждает, что ученикам, которые вели себя особенно вызывающе, основываясь на их поведении и оценках, предложили перейти в другую школу.

«Другой виток этой дискуссии происходил в сети, в нем участвовали выпускники школы со всех концов света (взрослые люди), которые сочли "Меморандум" ограничением свободы слова в школе. Самое главное, что нужно знать про эту дискуссию, — то, что ее участники не знали о ситуации практически ничего, и причины написания памятки и ухода мальчиков из школы просто придумывались на месте», — пишет Мария Кац.

Маленькие заступники

На события вокруг школы №57 ее ученики и выпускники отреагировали бурно, запустив в соцсетях флешмоб с тегом #спасибо57. Школьники — как нынешние, так и бывшие — в один голос твердят одно: то, что сейчас говорят об их учебном заведении, не имеет ничего общего с действительностью.

«На мой взгляд, люди просто любят пострадать, посочувствовать и поучаствовать в каких-то историях. Меня дико бесит, что все молчали, а теперь решили внести свою лепту. Никто же не совершал аморальных поступков, а вот обсудить поступки другого — великое дело! Я окончила школу №57 и люблю ее всем сердцем. И отведу туда своих детей. Опять же, на мой взгляд, если девушка в 11 классе этого не захочет — она не будет ничего делать, тут нечем особо угрожать. Сейчас ученице и .. ... учителя послать несложно, тем более гуманитариям», — пишет 20-летняя Полина.

«Сегодня вокруг школы №57, в которой я провела самое важное время в своей жизни, которая так много мне дала, разгорелся отвратительный, грязный скандал. Основой для этих пересудов стали ничем не подтвержденные факты, пустые сплетни. За все время учебы я не только ни разу не сталкивалась ни с чем подобным, но и не слышала об этом от других. Учителя всегда честно и увлеченно выполняли свою работу, старались дать нам блестящее образование, развить способность мыслить. При этом никогда на моей памяти не было случая, чтобы кто-то из них нарушал дистанцию. Поэтому все обвинения, направленные против школы, возмущают. Я хочу, чтобы и следующие поколения детей могли спокойно и с гордостью учиться здесь, получить все ценное, что получила я и все ученики прошлых лет. И я надеюсь, что все те, кто, так же как я, благодарны этой школе, скажут о ней теплые слова и поддержат ее в это непростое время», — призывает на своей странице 17-летняя Аполлинария.

Никто из опрошенных «Лентой.ру» выпускников и выпускниц школы №57 также не сталкивался с какими-либо вопиющими фактами в стенах учебного заведения — напротив, собеседники издания искренне заступались за Бориса Меерсона.

«Никаких странных наклонностей я (за ним) не замечала. Он прекрасный педагог, и я благодарна ему за полученные знания» (Дарья, 19 лет).

«Никаких нареканий у меня к нему быть не может. Возможно, это клевета или какая-то ошибка. Я его знаю исключительно как прекрасного преподавателя и очень понимающего руководителя» (Марина, 21 год).

«У меня преподавала его (Меерсона) жена, Любовь Игоревна, о которой у меня остались исключительно теплые и приятные воспоминания. О самом Борисе Марковиче (он иногда редактировал школьные капустники) я знаю только со слов других — что преподаватель он был очень хороший, больше ничего не знаю. Если какие-то слухи и ходили по школе, ходили они мимо меня. Скандал раздут из сплетен, слухов и постов в фейсбуке. И всем этим скандалящим наверняка не дает покоя содержание школы — и этническая составляющая, и долгая история школы (…) Вся эта истерика за три дня уже порядком намозолила глаза. Педофилии там нет. Уголовного преступления, как я вижу, тоже», — рассказала 19-летняя Стефания.

Второго сентября скандал вокруг школы №57 набирал обороты. В Facebook появилась запись Елены Пенской — первое подтверждение, что родители писали жалобы о том, что творилось в школе: «Хочу пояснить и напомнить, что в 2005 году у меня был разговор с руководством. Все детали "истории с историками" 2003-2004 годов, известные мне (в эти годы в школе училась моя дочь), я сообщила Б.М. Давидовичу. После этой встречи мне стало известно, что мое сообщение на узком совете администрация школы приняла решение считать непроверенным слухом и шантажом. Один из учителей — Петроковский — подал заявление об уходе, но его не подписали. Другой фигурант — Меерсон — стал выполнять обязанности заместителя директора по внеклассной работе. Хорошо бы учесть мой опыт тем, кто сейчас начнет диалог с дирекцией».

Позже преподаватель школы №57, учитель русского языка Сергей Волков написал на своей странице в Facebook, что ему и еще трем учителям пришлось покинуть учебное заведение.

«У нас в школе состоялось собрание, где педагогам заявили, что школе нужно двигаться вперед, — рассказал Волков «Ленте.ру». — Части учителей, которые приняли участие в бурной дискуссии, развернувшейся в соцсетях, было объявлено: либо вы берете управление школой на себя, либо уходите. Управленческих амбиций у меня нет — и я решил уйти. Как мне кажется, школа серьезно больна, это нравственная болезнь, и излечиться от нее без внешнего управления учебное заведение не сможет».

Без опеки

По мнению адвоката Констатина Трапаидзе, если вина Бориса Меерсона будет доказана, ему может грозить сразу несколько статей УК РФ — в зависимости от того, что именно он совершил.

«Допустим, учитель, используя свое служебное положение, пытался склонить учениц к половой связи. Возможно, он обещал им хорошие отметки или, напротив, говорил, что будет ставить тройки. Тогда его действия подпадают под вторую часть 133 статьи УК РФ «Понуждение к действиям сексуального характера» с максимальным наказанием в виде пяти лет лишения свободы. Это преступление средней тяжести, и к нему применим срок давности», — объяснил Трапаидзе.

По словам адвоката, если педагог не только домогался своих учениц, но и использовал при этом насилие, то ему светит 132 статья УК РФ «Насильственные действия сексуального характера». Наказание по ней — до 15 лет лишения свободы (если ученицам было меньше 18 лет, но больше 14 лет) или до 20 лет (если ученицам было меньше 14 лет). Наконец, в том случае, если все сексуальные контакты с ученицами у преподавателя были на добровольной основе, его могут привлечь по 134 статье УК РФ «Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста» (максимальное наказание — до 4 лет лишения свободы за действия с лицом от 14 до 16 лет и до 10 лет лишения свободы за действия с лицом от 12 до 14 лет).

«Преступления, подпадающие под действия 132 и 134 статей УК РФ, считаются тяжкими и не имеют срока давности. Проблема в том, что собрать по ним доказательства, если они были совершены несколько лет назад, сегодня крайне сложно. А именно на конкретных доказательствах строятся все судебные процессы против педофилов», — предупреждает Трапаидзе.

Учитель одной из столичных школ на условиях анонимности поделился с «Лентой.ру» своим видением скандальной ситуации: «Если учитель сделал что-то неправильное в отношении школьника, то в первую очередь родители обращаются к классному руководителю. Тот проводит проверку — если нарушения подтверждаются, он обращается к завучу или директору школы, объясняет ситуацию. Дальше собирается педсовет, на котором учителя решают судьбу своего провинившегося коллеги. Иногда родители, минуя школу, сразу обращаются в вышестоящие инстанции — к примеру, в Минобрнауки. В этом случае опять же собирается педсовет, на котором помимо учителей присутствуют уже и надзорные органы, что плохо для школы в целом. Поэтому в интересах учебного заведения решать все конфликты на месте, без постороннего вмешательства; руководство школы обычно старается брать весь удар на себя и максимально быстро решать проблемы учеников, чтобы о них не узнали выше. Что касается истории со школой №57, она мне кажется просто невероятной. Руководство учебного заведения всегда в первую очередь бережет свою репутацию, а не опекает учителей».

****

Когда материал был готов к публикации, в социальных сетях появился пост (скриншоты имеются в распоряжении редакции) от выпускницы школы №57. Пользователь Ревекка Г. написала, что «счастлива, что это кончилось таким образом». «Последние два года, с начала 11 класса я желаю всей душой, чтобы со мной ничего этого никогда не происходило, чтобы это все оказалось страшным сном», — пишет она. В своем посте девушка не раскрывает деталей, но упоминает некоего «Бориса Марковича». Свою тираду она заканчивает эмоциональным: «Я счастлива, что все кончилось, и мы дальше заживем. Всех честных и добрых люблю, ценю и поздравляю с уходом Меерсона и администрации, которая знала, но молчала». Если верить данным на странице Ревекки Г., она родилась 16 ноября 1997 года. В свою очередь, журналист Андрей Бабицкий в своем аккаунте в социальной сети Facebook подчеркнул, что уже «десять человек согласились рассказать о своей связи с учителем истории — не две девушки, не пять и не семь, а десять уже точно, и, кажется, будет больше». По его данным, «директор школы — Менделевич — видел эти документы несколько недель назад».