Референдум, посредством которого в Молдавии планировалось изменить механизм избрания президента (общенародные выборы вместо избрания главы государства депутатами парламента) официально признан несостоявшимся. Плебисцит провалился из-за низкой явки: на участки для голосования пришли около 31 процента избирателей (порог явки составляет 33,3 процента). Провал означает, что демократичная, но не слишком надежная схема президентских выборов, заложенная в действующей конституции, остается в силе. И что по итогам предстоящих выборов в парламент (которые планировалось провести вне зависимости от итогов референдума) депутаты нового созыва могут оказаться в том же тупике, что и их предшественники.
В прошлом в Молдавии, как и в большинстве республик бывшего СССР, кандидатура президента определялась на всеобщих выборах. Новый порядок был введен в 2000 году, по инициативе молдавских коммунистов. Теоретически он подразумевал переход к парламентской форме правления (главу государства теперь выбирали депутаты), а также давал (в определенных ситуациях) сильный козырь в руки парламентской оппозиции.
Если партия или группа партий по итогам парламентских выборов получала простое большинство голосов (но при этом меньше, чем три пятых от общего числа мандатов), для конкурентов она оставалась уязвимой. Победители могли принимать законы и формировать правительство, но рано или поздно они должны были выбрать президента. Оппозиция в этом случае могла дважды заблокировать голосование и таким образом запустить механизм роспуска парламента (по конституции, парламент, не способный выбрать президента, должен быть распущен). Эту схему можно было использовать как для того, чтобы заставить победителей поделиться властью, так и для того, чтобы спровоцировать новые парламентские выборы (получив возможность для реванша).
Кстати, первые попытки выбрать президента по новым правилам (в декабре 2000 года) закончились провалом. В результате парламент был распущен. По итогам последовавших за этим парламентских выборов Партия коммунистов республики Молдова обеспечила себе статус правящей партии, а их лидер Владимир Воронин получил пост президента (ПРКМ тогда располагала достаточным числом мандатов, чтобы не зависеть от оппозиции). Спустя четыре года (в 2005 году) результат коммунистов оказался ниже, но им удалось договориться с частью оппозиции (за кандидатуру Воронина, оставшегося президентом на второй срок, проголосовали представители Христианско-демократической народной партии Юрия Рошки, а также Демократической партии, которой теперь руководит бывший коммунист Мариан Лупу).
Что касается перехода на парламентскую форму правления, то этого не произошло. Напротив, при коммунистах, правивших Молдавией восемь лет, президентская власть только усиливалась. Лидер коммунистов контролировал и правительство, и парламент. На пост премьера назначались технические фигуры, не имевшие существенного политического веса. Наглядное представление о расстановке сил дал в одном из интервью депутат от ПКРМ Вадим Мишин: "Тарлев (бывший премьер-министр Молдавии Василий Тарлев, занимавший этот пост в 2001-2008 годы) в своей жизни не решил вообще ничего, - заявил парламентарий. - Тарлев для того, чтобы выйти в туалет, звонил Воронину и спрашивал: 'Мне можно выйти или остаться в кабинете?' ".
Наверное, коммунисты считали, что норма, позволяющая заблокировать президентские выборы, их пребыванию у власти больше не угрожает (иначе они, вполне возможно, вычистили бы ее из конституции) . Весной 2009 года выяснилось, что это не так. В новом парламенте партии власти для избрания президента не хватило всего лишь одного голоса, и этот голос она не получила. Ходили слухи, что за "золотой голос" предлагали большие деньги (называлась сумма в пять миллионов евро), но ни один из оппозиционеров голосовать за преемника Воронина (сам Воронин два президентских срока, разрешенные конституцией, уже отбыл) не стал.
Пришлось распустить парламент и провести выборы заново. ПКРМ на этот раз большинства мандатов уже не получила, власть перешла к либерально-демократическому альянсу из четырех партий. Однако теперь уже коммунисты, вытесненные в оппозицию, воспользовались возможностью отыграться. Новой коалиции не хватило голосов для избрания президента, коммунисты процедуру бойкотировали (остроту конфликту придало то, что в президенты коалиция выдвинула Мариана Лупу — бывшего коммуниста, перешедшего на сторону оппозиции и получившего от бывших товарищей обвинение в предательстве), а парламент снова оказался под угрозой роспуска.
Правда, новая власть все же получила небольшую отсрочку. По конституции, парламент нельзя распускать дважды в год (а этот механизм уже был применен в 2009 году), следующий указ о роспуске можно было подписывать не раньше июня 2010 года. Коалиция сформировала правительство, а обязанности президента, согласно законодательству, были временно возложены на спикера парламента (этот пост занял лидер входящей в альянс Либеральной партии Михай Гимпу).
Михай Гимпу голосует на референдуме. Фото (c)AFP
Lenta.ru
Новые парламентские выборы альянсу в такой ситуации оказались не нужны. Избежать их можно было бы, поменяв конституцию: например, вернуться к общенародным выборам президента (устранив при этом основание для роспуска парламента: то есть, дееспособность парламента от избрания или неизбрания главы государства уже не зависела бы) или прописав в основном законе менее жесткие правила избрания президента в парламенте (например, возможность его избрания простым большинством голосов).
При этом новая власть могла рассчитывать на поддержку населения, которому постоянные выборы порядком надоели. Но конституционная реформа продвигалась с трудом, и даже в правительстве признавали, что распускать парламент, скорее всего, придется. "Юридических аргументов, которые спасли бы нас от досрочных выборов, нет", - констатировал в марте министр юстиции Александр Тэнасе.
В итоге референдум о форме президентских выборов все же был организован. По логике властей, эта инициатива хотя и не избавляла страну от еще одной избирательной кампании, но по крайней мере позволяла избежать патовых ситуаций, имевших место при избрании главы государства парламентом. При этом, как отмечали в коалиции, президентские и парламентские выборы можно было бы провести в один день, сэкономив таким образом бюджетные деньги.
Провал голосования в Молдавии объясняют по-разному. Власти признают, что следовало лучше информировать население о важности плебисцита. Энтузиазма избирателям, безусловно, не прибавил и раскол в правящей коалиции, организовавшей референдум (представители альянса все чаще конфликтуют по идеологическим, организационным и другим вопросам). Определенную роль сыграла и кампания за бойкот референдума, организованная коммунистами (последние запугивали избирателей, утверждая, что плебисцит усилит позиции нынешней власти и обернется для Молдавии присоединением к Румынии, вступлением в НАТО, "а также другими глупостями, которые ничего не оставят от страны").
В целом получилось, что вывести Молдавию из состояния перманентных выборов власти так и не смогли. А избиратели, уставшие от политики, этого сделать не захотели. Теперь страну ждет избрание очередного парламента — и при этом без гарантии, что все не закончится так же, как в прошлый и в позапрошлый раз. Теоретически еще остается вариант, при котором депутаты договорятся изменить конституцию через парламент, но фактически это возможно только при окончательном распаде коалиции и формировании нового альянса с участием коммунистов. Такой сценарий представляется маловероятным, тем более что основные политические силы, представленные в парламенте (коммунисты Владимира Воронина, демократы Мариана Лупу и либерал-демократы, которых возглавляет нынешний глава правительства Владимир Филат) уже фактически начали предвыборную кампанию.
Жителям Молдавии остается утешаться тем, что на постсоветском пространстве республика постепенно становится примером по соблюдению демократических процедур. Молдавские политики продемонстрировали, что правящая партия может, проиграв выборы, мирно передать оппозиции власть (так поступили в прошлом году коммунисты), или, столкнувшись с неудобной для себя нормой конституции, согласиться на роспуск парламента, а не переписывать закон под себя, вербуя перебежчиков из оппозиции (то есть не делать так, как поступали, к примеру, украинские власти). Правда, избирателей, судя по итогам референдума, достижения молдавской демократии не очень вдохновляют. И желания приобщиться к демократическим процедурам у электората остается все меньше.