«Глуши мотор и беги!» Карабах лежит в руинах. Люди скрываются в подвалах и учатся узнавать ракеты по их разрывам: Фото: Закавказье: Бывший СССР: Lenta.ru

Азербайджанский лидер Ильхам Алиев каждый день выступает с заявлениями и четко дает понять — бои не закончатся, пока на территории непризнанной Нагорно-Карабахской республики (Республики Арцах) останется хоть один армянский военный. Очевидно, что ни в Армении, ни в Карабахе, подавляющее большинство населения которого составляют этнические армяне, не согласятся с этим.

Так что азербайджанские орудия при помощи турецких беспилотников и истребителей продолжают обстреливать населенные пункты Арцаха. Его столица Степанакерт фактически уже лежит в руинах — а ведь город только-только успел отстроиться заново после первой карабахской войны 1992-1994 годов. Однако его покинули не больше 40 процентов жителей. Остальные предпочли бомбоубежища, темноту и тревогу тому, чтобы оставить родной дом. По просьбе «Ленты.ру» журналистка Элен Бабалян и ее коллеги из агентства PAN Photo подготовили репортаж из разрушенной столицы Нагорного Карабаха в самый разгар боевых действий.

Мы выехали в Арцах с грузом снаряжения для журналистов на шестой день боевых действий. Ехали вчетвером: водитель-сапер, фотограф, журналист и женщина из Арцаха, муж которой днем ранее был ранен в одном из боев. Она оставила двоих детей у родни в Ереване и ушла из дома под предлогом похода в магазин. Ей так много звонили по дороге, что пришлось выключить телефон.

1 / 19

Горящее здание в Степанакерте после артобстрела

Фото: Areg Balayan / PAN Photo

Мы выехали в Арцах с грузом снаряжения для журналистов на шестой день боевых действий. Ехали вчетвером: водитель-сапер, фотограф, журналист и женщина из Арцаха, муж которой днем ранее был ранен в одном из боев. Она оставила двоих детей у родни в Ереване и ушла из дома под предлогом похода в магазин. Ей так много звонили по дороге, что пришлось выключить телефон.

Доехали днем. Степанакерт был пуст. Нас, как и всех приезжих из Армении, встретили военные. Сперва мы, конечно же, отвезли нашу попутчицу в больницу к мужу. Кстати, на следующий день, как только он пришел в сознание, ей пришлось вернуться обратно к детям — так решил сам супруг. Война войной, а школьникам нужно делать уроки.

2 / 19

Квартира в Степанакерте после попадания снаряда в дом

Фото: Aram Kirakosyan / PAN Photo

Доехали днем. Степанакерт был пуст. Нас, как и всех приезжих из Армении, встретили военные. Сперва мы, конечно же, отвезли нашу попутчицу в больницу к мужу. Кстати, на следующий день, как только он пришел в сознание, ей пришлось вернуться обратно к детям — так решил сам супруг. Война войной, а школьникам нужно делать уроки.

Найти медиацентр, куда мы везли бронежилеты и снаряжение, оказалось трудно — Степанакерт опустел, даже спросить не у кого, интернет отключен в целях безопасности. Вдруг — сирена воздушной тревоги, прежде такого слышать не приходилось. Мы не успели дозвониться до кого-нибудь или хоть как-то сориентироваться, как прогремел страшный взрыв. Мы замерли ошарашенные. Неожиданно раздался звонок от коллеги: «Где вы, какого черта вы звонили во время сигнала тревоги, вы с ума сошли? Приезжайте по адресу...» В медиацентре мы получили строгий выговор, надели бронежилеты и молча сели обратно в машину.

3 / 19

Двор в Степанакерте

Фото: Aram Kirakosyan / PAN Photo

Найти медиацентр, куда мы везли бронежилеты и снаряжение, оказалось трудно — Степанакерт опустел, даже спросить не у кого, интернет отключен в целях безопасности. Вдруг — сирена воздушной тревоги, прежде такого слышать не приходилось. Мы не успели дозвониться до кого-нибудь или хоть как-то сориентироваться, как прогремел страшный взрыв. Мы замерли ошарашенные. Неожиданно раздался звонок от коллеги: «Где вы, какого черта вы звонили во время сигнала тревоги, вы с ума сошли? Приезжайте по адресу...» В медиацентре мы получили строгий выговор, надели бронежилеты и молча сели обратно в машину.

В мире не найдется ни одного армянина, у которого нет родственника или друга, живущего в Арцахе. Ни одного. И мы не исключение. Наши точно сидели в подвале своего дома, потому что не захотели покидать родину. И мы в поисках нужного адреса кружили по неузнаваемому Степанакерту, вчитываясь в названия улиц.

4 / 19

Раненный во время бомбежки житель Степанакерта

Фото: Aram Kirakosyan / PAN Photo

В мире не найдется ни одного армянина, у которого нет родственника или друга, живущего в Арцахе. Ни одного. И мы не исключение. Наши точно сидели в подвале своего дома, потому что не захотели покидать родину. И мы в поисках нужного адреса кружили по неузнаваемому Степанакерту, вчитываясь в названия улиц.

Тем временем темнело. Мы еще не нашли нужный дом, смогли только определить район. У заправки увидели мальчишек, подошли спросить дорогу. Они на нас зашикали: «Выключите фары, быстро, прямо сейчас!» Сигнала тревоги не было, но люди каждую секунду ждут бомбежки.

5 / 19

Одна из многих пострадавших машин на улицах Степанакерта

Фото: Aram Kirakosyan / PAN Photo

Тем временем темнело. Мы еще не нашли нужный дом, смогли только определить район. У заправки увидели мальчишек, подошли спросить дорогу. Они на нас зашикали: «Выключите фары, быстро, прямо сейчас!» Сигнала тревоги не было, но люди каждую секунду ждут бомбежки.

Пришлось остановиться у обочины и собраться с мыслями. Блуждания по темному Степанакерту в бесплодных поисках нужного дома решено было прекратить, поскольку перед нами стояла задача добраться в соседний город Шуши. И на этой самой обочине, пока мы пытались понять, где Шуши, а где главная магистраль, по которой мы добрались сюда из Еревана, нас настигла бомбардировка — первая в жизни.

6 / 19

Неразорвавшийся снаряд реактивной системы залпового огня «Смерч» посреди жилого квартала в Степанакерте

Фото: Areg Balayan / ArmGov via PAN Photo

Пришлось остановиться у обочины и собраться с мыслями. Блуждания по темному Степанакерту в бесплодных поисках нужного дома решено было прекратить, поскольку перед нами стояла задача добраться в соседний город Шуши. И на этой самой обочине, пока мы пытались понять, где Шуши, а где главная магистраль, по которой мы добрались сюда из Еревана, нас настигла бомбардировка — первая в жизни.

Небо стало красным, раздался оглушительный свист и грохот падающих снарядов, машину затрясло. Мы укрылись за стеной первого попавшегося дома, и тут во второй раз зазвучал сигнал тревоги. Мы не знали, что бывает в таких случаях. На улице было страшно и темно. Вдруг из дома, за которым мы прятались, вышел мужчина лет 60 на вид с сигаретой в руке. «Что вы тут делаете? Быстро в убежище!» — крикнул он, показывая на бегу вход в подвал.

7 / 19

Остатки бензоколонки в Степанакерте

Фото: Areg Balayan / ArmGov via PAN Photo

Небо стало красным, раздался оглушительный свист и грохот падающих снарядов, машину затрясло. Мы укрылись за стеной первого попавшегося дома, и тут во второй раз зазвучал сигнал тревоги. Мы не знали, что бывает в таких случаях. На улице было страшно и темно. Вдруг из дома, за которым мы прятались, вышел мужчина лет 60 на вид с сигаретой в руке. «Что вы тут делаете? Быстро в убежище!» — крикнул он, показывая на бегу вход в подвал.

Там, в темноте подвала, уже сидит целая семья, трое мужчин ведут оживленный спор:

— Говорю же, это, определенно «Лора», израильская «Лора» (оперативно-тактический ракетный комплекс с одноступенчатой твердотопливной баллистической ракетой LORA — прим. «Ленты.ру»)

— Нет, это был «Град», я знаю, в 90-е били им, я этот звук наизусть помню! (советская и российская реактивная система залпового огня «Град» — прим. «Ленты.ру»)

— Бомбят именно в нашем направлении, пытаются отключить электричество везде!

8 / 19

Остатки жилого дома

Фото: Areg Balayan / ArmGov via PAN Photo

Там, в темноте подвала, уже сидит целая семья, трое мужчин ведут оживленный спор:

— Говорю же, это, определенно «Лора», израильская «Лора» (оперативно-тактический ракетный комплекс с одноступенчатой твердотопливной баллистической ракетой LORA — прим. «Ленты.ру»)

— Нет, это был «Град», я знаю, в 90-е били им, я этот звук наизусть помню! (советская и российская реактивная система залпового огня «Град» — прим. «Ленты.ру»)

— Бомбят именно в нашем направлении, пытаются отключить электричество везде!

Стены задрожали. Еще один взрыв. Мы смущенно стояли у дверей. Сколько времени прошло с прошлого взрыва — понять невозможно. Может час, может 10 минут. Телефоны включать было страшно, чтобы не светить ими в темноте.

После той ночи мы узнаем, что в районе, где мы прятались, находится предприятие «Электросети Армении». Вернее, находилось. Его вместе со всей округой сравняли с землей.

9 / 19

Фото: David Ghahramanyan / NKR InfoCenter via PAN Photo

Стены задрожали. Еще один взрыв. Мы смущенно стояли у дверей. Сколько времени прошло с прошлого взрыва — понять невозможно. Может час, может 10 минут. Телефоны включать было страшно, чтобы не светить ими в темноте.

После той ночи мы узнаем, что в районе, где мы прятались, находится предприятие «Электросети Армении». Вернее, находилось. Его вместе со всей округой сравняли с землей.

Наконец затихла сигнализация. В подвале повисла тяжелая, сырая тишина. Решаемся включить телефоны, осторожно шепчем друг другу: «Ну, пошли...» Наш «хозяин» негодует: «Куда ты идешь, стой, все равно опасно, оставайтесь здесь, у нас есть место!» А в свете экранов вырисовывается комнатушка размером два на три метра. Здесь нет мест даже для жителей, и нам стыдно быть обузой этим людям. Нас провожают к дверям и напутствуют: «Не бойтесь, так уже было, и не один раз, наши отстоят, но вы уезжайте. Идите прямо в Ереван. Не бойтесь».

10 / 19

Квартира в Степанакерте после попадания снаряда в жилой дом

Фото: David Ghahramanyan / NKR InfoCenter via PAN Photo

Наконец затихла сигнализация. В подвале повисла тяжелая, сырая тишина. Решаемся включить телефоны, осторожно шепчем друг другу: «Ну, пошли...» Наш «хозяин» негодует: «Куда ты идешь, стой, все равно опасно, оставайтесь здесь, у нас есть место!» А в свете экранов вырисовывается комнатушка размером два на три метра. Здесь нет мест даже для жителей, и нам стыдно быть обузой этим людям. Нас провожают к дверям и напутствуют: «Не бойтесь, так уже было, и не один раз, наши отстоят, но вы уезжайте. Идите прямо в Ереван. Не бойтесь».

В Ереван мы, конечно, не поехали — хотели все же добраться до Шуши. Садимся в чудом уцелевшую машину, водитель медленно поворачивает ключ в замке зажигания, как будто это поможет завести двигатель тише обычного. Экран бортового компьютера автомобиля не выключается, так что пришлось накрыть его записной книжкой — такое ощущение, будто это самый яркий свет во всем городе.

11 / 19

Здание школы

Фото: David Ghahramanyan / NKR InfoCenter via PAN Photo

В Ереван мы, конечно, не поехали — хотели все же добраться до Шуши. Садимся в чудом уцелевшую машину, водитель медленно поворачивает ключ в замке зажигания, как будто это поможет завести двигатель тише обычного. Экран бортового компьютера автомобиля не выключается, так что пришлось накрыть его записной книжкой — такое ощущение, будто это самый яркий свет во всем городе.

Едем медленно, но спустя несколько улиц чуть не сталкиваемся с летящей неизвестно куда машиной. Лихач тормозит перед нашим носом.

— Простите, мы правильно едем в Шуши?

— Что, Шуши? Какой Шуши! Сейчас же глуши мотор и бегом за нами!

12 / 19

Надпись на стене школы: «Путники вечности»

Фото: David Ghahramanyan / NKR InfoCenter via PAN Photo

Едем медленно, но спустя несколько улиц чуть не сталкиваемся с летящей неизвестно куда машиной. Лихач тормозит перед нашим носом.

— Простите, мы правильно едем в Шуши?

— Что, Шуши? Какой Шуши! Сейчас же глуши мотор и бегом за нами!

Мы не сопротивляемся, и нас приводят в очередное бомбоубежище — на сей раз побольше. Здесь собралась уже не одна семья, а целая толпа родственников «Ах, хоха, ты меня до смерти доведешь, ты куда ходил?! Я до смерти испугалась, везде тебя ищу!» — кричит женщина мальчику. Мальчик недоволен.

13 / 19

Житель Степанакерта стоит на месте разрушенного бомбежками здания

Фото: David Ghahramanyan / NKR InfoCenter via PAN Photo

Мы не сопротивляемся, и нас приводят в очередное бомбоубежище — на сей раз побольше. Здесь собралась уже не одна семья, а целая толпа родственников «Ах, хоха, ты меня до смерти доведешь, ты куда ходил?! Я до смерти испугалась, везде тебя ищу!» — кричит женщина мальчику. Мальчик недоволен.

У входа четверо мужчин, как и в первом бомбоубежище, обсуждают виды вооружения, которыми обстреливают город. Один из них удивляется, откуда у противника столько беспилотников. «Наши не успеют уничтожить, как они снова бьют», — говорит он. Ему возражают — то не беспилотники, а артиллерия. Нас замечают, и разговор прекращается. Мужчины сурово спрашивают, откуда мы взялись.

— Мы приехали из Еревана, сегодня...

— Зачем вы приехали?

— Чтобы доставить журналистам броню и снаряжение...

— Их это не спасет. А вы возвращайтесь в Ереван. И побыстрее.

14 / 19

Развалины дома

Фото: David Ghahramanyan / NKR InfoCenter via PAN Photo

У входа четверо мужчин, как и в первом бомбоубежище, обсуждают виды вооружения, которыми обстреливают город. Один из них удивляется, откуда у противника столько беспилотников. «Наши не успеют уничтожить, как они снова бьют», — говорит он. Ему возражают — то не беспилотники, а артиллерия. Нас замечают, и разговор прекращается. Мужчины сурово спрашивают, откуда мы взялись.

— Мы приехали из Еревана, сегодня...

— Зачем вы приехали?

— Чтобы доставить журналистам броню и снаряжение...

— Их это не спасет. А вы возвращайтесь в Ереван. И побыстрее.

Вокруг нас сидят в основном старики, женщины и дети. Они в домашней одежде, в тапочках, кто-то в нескольких халатах сразу. Мы выделялись среди них своей опрятной одеждой, и нас пристально разглядывали. Стало неловко находиться рядом с ними, поэтому решено было покинуть и это убежище тоже.

15 / 19

Вид из разрушенной бомбой квартиры

Фото: Karo Sahakyan / ArmGov via PAN Photo

Вокруг нас сидят в основном старики, женщины и дети. Они в домашней одежде, в тапочках, кто-то в нескольких халатах сразу. Мы выделялись среди них своей опрятной одеждой, и нас пристально разглядывали. Стало неловко находиться рядом с ними, поэтому решено было покинуть и это убежище тоже.

Сигнала тревоги, кажется, уже давно не слышно. Или недавно? Мы окончательно потеряли чувство времени и ехали по дороге в полной темноте, периодически открывая окна по совету местных — они говорят, что так можно услышать звук летящего в воздухе беспилотника.

16 / 19

Момент бомбежки Степанакерта

Фото: Karo Sahakyan / ArmGov via PAN Photo

Сигнала тревоги, кажется, уже давно не слышно. Или недавно? Мы окончательно потеряли чувство времени и ехали по дороге в полной темноте, периодически открывая окна по совету местных — они говорят, что так можно услышать звук летящего в воздухе беспилотника.

Наконец впереди показались блокпосты Шуши. Остановка. Солдат спрашивает, есть ли в машине место, чтобы отвезти его мать в Ереван. Тут к нему подбегает женщина. Она в истерике.

17 / 19

Священник читает молитву в одном из бомбоубежищ Степанакерта

Фото: David Ghahramanyan / NKR InfoCenter via PAN Photo

Наконец впереди показались блокпосты Шуши. Остановка. Солдат спрашивает, есть ли в машине место, чтобы отвезти его мать в Ереван. Тут к нему подбегает женщина. Она в истерике.

— Позволь мне остаться, ну куда я без вас... — еле слышным голосом умоляет женщина.

Солдат, не обращая на нее внимания, продиктовал нам номера телефонов людей, которые должны были встретить нашу новую попутчицу в Ереване. Она продолжает умолять. Наконец молодой человек к ней оборачивается:

— Мама родная, ты здесь мешаешь, мешаешь нам воевать.

Женщине пришлось сесть в машину к нам. Тоже мешающим воевать.

18 / 19

Внутренняя часть собора Святого Христа Всеспасителя в Шуши, пострадавшая после первой бомбежки

Фото: Areg Balayan / ArmGov via PAN Photo

— Позволь мне остаться, ну куда я без вас... — еле слышным голосом умоляет женщина.

Солдат, не обращая на нее внимания, продиктовал нам номера телефонов людей, которые должны были встретить нашу новую попутчицу в Ереване. Она продолжает умолять. Наконец молодой человек к ней оборачивается:

— Мама родная, ты здесь мешаешь, мешаешь нам воевать.

Женщине пришлось сесть в машину к нам. Тоже мешающим воевать.

Справка «Ленты.ру»:

Управление Верховного комиссара ООН по правам человека сообщает, что с начала боевых действий 27 сентября в Нагорном Карабахе погибли по меньшей мере 53 мирных жителя, в том числе и дети. Первыми жертвами очередной войны на территории непризнанной республики стали женщина и девочка в одном из приграничных поселков Арцаха — они оказались во дворе, когда начались бомбардировки. Азербайджан также сообщает о гибели 31 гражданского, однако стоит учитывать, что, согласно официальной версии Баку, жители Нагорного Карабаха являются азербайджанскими гражданами.

Баку, Ереван и Степанакерт приводят разные данные о потерях в рядах военнослужащих. Точно известно, что счет убитых идет на сотни. По последним данным Минобороны Арцаха за 9 октября, в боях уже погибли 376 человек со стороны Армении, Азербайджан потерял убитыми и ранеными около четырех тысяч человек. Баку традиционно не раскрывает свои потери и перестал называть потери противника.

19 / 19

Дом культуры города Шуши, открытие которого состоялось в 2017 году

Фото: David Ghahramanyan / NKR InfoCenter via PAN Photo

Справка «Ленты.ру»:

Управление Верховного комиссара ООН по правам человека сообщает, что с начала боевых действий 27 сентября в Нагорном Карабахе погибли по меньшей мере 53 мирных жителя, в том числе и дети. Первыми жертвами очередной войны на территории непризнанной республики стали женщина и девочка в одном из приграничных поселков Арцаха — они оказались во дворе, когда начались бомбардировки. Азербайджан также сообщает о гибели 31 гражданского, однако стоит учитывать, что, согласно официальной версии Баку, жители Нагорного Карабаха являются азербайджанскими гражданами.

Баку, Ереван и Степанакерт приводят разные данные о потерях в рядах военнослужащих. Точно известно, что счет убитых идет на сотни. По последним данным Минобороны Арцаха за 9 октября, в боях уже погибли 376 человек со стороны Армении, Азербайджан потерял убитыми и ранеными около четырех тысяч человек. Баку традиционно не раскрывает свои потери и перестал называть потери противника.

Мария Косарева

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности