Тропа невидимой войны Бразильские индейцы остались один на один с коронавирусом. Как они выживают без помощи властей?: Фото: Общество: Мир: Lenta.ru

Бразилия прочно закрепилась на втором месте в мире по числу заболевших коронавирусом — свыше 1,2 миллиона человек. Она стала второй после США страной, где зафиксировали более 50 тысяч случаев заражения за один день. При этом эксперты уверены, что уровень тестирования в Бразилии намного ниже, чем в США, а потому реальные цифры заболевших, скорее всего, намного выше. В подобной ситуации от властей, казалось бы, требуется самое простое: ввести карантин, изолировать людей, помогать заболевшим.

Но этого не происходит: даже если местные власти вводят ограничения вопреки желанию президента, то помочь всем они либо не хотят, либо не способны. И больше всего в этой ситуации страдают коренные народы Бразилии — индейцы. Один на один с эпидемией остаются даже те из них, кто давно покинул родную сельву и перебрался поближе к городам в надежде на лучшую жизнь. У них нет доступа к нормальной медицинской помощи, а рассчитывать остается только на себя. Истории борьбы коренных народов Амазонии с коронавирусом — в галерее «Ленты.ру».

Первый случай заражения коронавирусом среди индейцев выявили в апреле, и к середине мая число затронутых болезнью племен достигло 38. В одном из них от COVID-19 к тому времени умер вождь. Проблема все больше усугубляется из-за того, что общины живут очень плотно, а доступа к квалифицированной медпомощи в них почти нет: если им и повезло иметь свою небольшую клинику, то найти в ней можно лишь минимальные наборы стандартных лекарств.

1 / 13

23-летняя Самела из племени сатере маве в традиционной одежде и защитной маске. У ее матери были характерные для коронавируса симптомы

Фото: Felipe Dana / AP

Первый случай заражения коронавирусом среди индейцев выявили в апреле, и к середине мая число затронутых болезнью племен достигло 38. В одном из них от COVID-19 к тому времени умер вождь. Проблема все больше усугубляется из-за того, что общины живут очень плотно, а доступа к квалифицированной медпомощи в них почти нет: если им и повезло иметь свою небольшую клинику, то найти в ней можно лишь минимальные наборы стандартных лекарств.

Медики из больших городов не спешат на помощь коренному населению: на всех не хватает средств защиты, к тому же до многих общин добираться нужно несколько часов по реке или на воздушном транспорте. Впрочем, получить помощь крайне сложно и тем индейцам, которые перебрались поближе к цивилизации, но живут в отдельных общинах и стараются сохранять традиции. В итоге они вынуждены переживать болезнь в кругу семьи и без лекарств, а также прибегать к традиционным практикам — вдыханию дыма от растений, которые считаются лекарственными.

2 / 13

Старый плакат о вакцинации в маленькой клинике в общине Гавиао неподалеку от Манаса

Фото: Felipe Dana / AP

Медики из больших городов не спешат на помощь коренному населению: на всех не хватает средств защиты, к тому же до многих общин добираться нужно несколько часов по реке или на воздушном транспорте. Впрочем, получить помощь крайне сложно и тем индейцам, которые перебрались поближе к цивилизации, но живут в отдельных общинах и стараются сохранять традиции. В итоге они вынуждены переживать болезнь в кругу семьи и без лекарств, а также прибегать к традиционным практикам — вдыханию дыма от растений, которые считаются лекарственными.

70-летний Педро дос Сантос — лидер общины под красивым названием «Парк сообщества коренных народов» (Park of Indigenous Nations community). Она расположена в столице и крупнейшем городе штата Амазонас, Манаусе. По факту это трущобы, в которых 300 семей из 13 племен живут в недостроенных домах. Дети здесь играют на улицах рядом с открытой канализацией, а воду подают лишь три раза в неделю.

Дос Сантос вместе с семьей перебрался поближе к Манаусу более 10 лет назад из-за жены: у нее хронические проблемы с желудком. Мужчина надеялся, что так она будет ближе к врачам и сможет вовремя получать помощь. Однако на практике оказалось, что система здравоохранения погрязла в бюрократии, и требуется несколько месяцев, чтобы просто записаться к специалисту. Во время пандемии коронавируса лучше помощь оказывать не стали.

3 / 13

Педро дос Сантос из племени мура. Он лидер одной из общин индейцев

Фото: Felipe Dana / AP

70-летний Педро дос Сантос — лидер общины под красивым названием «Парк сообщества коренных народов» (Park of Indigenous Nations community). Она расположена в столице и крупнейшем городе штата Амазонас, Манаусе. По факту это трущобы, в которых 300 семей из 13 племен живут в недостроенных домах. Дети здесь играют на улицах рядом с открытой канализацией, а воду подают лишь три раза в неделю.

Дос Сантос вместе с семьей перебрался поближе к Манаусу более 10 лет назад из-за жены: у нее хронические проблемы с желудком. Мужчина надеялся, что так она будет ближе к врачам и сможет вовремя получать помощь. Однако на практике оказалось, что система здравоохранения погрязла в бюрократии, и требуется несколько месяцев, чтобы просто записаться к специалисту. Во время пандемии коронавируса лучше помощь оказывать не стали.

В апреле дос Сантос, а также его жена и дети заболели, и у всех симптомы были похожи на коронавирус. Несколько дней мужчина маялся с высокой температурой и в итоге обратился в больницу за помощью. Медсестра в ответ просто сказала, что ему будет лучше оставаться дома, и даже не взяла анализ. Вскоре один за другим заболели и соседи дос Сантоса.

Лидер общины в итоге решил положиться на лекарственные травы и чай, сделанный из цикория, чеснока и лайма. Жар прошел у него лишь через 10 дней. «Те немногие, кто попал в больницу, не вернулись. Нам стало страшно», — рассказал индеец, имея в виду умершего соседа.

4 / 13

Больных COVID-19 на самолете перевозят из отдаленного муниципалитета Санту-Антониу-ду-Иса в Манаус, крупнейший город штата Амазонас

Фото: Felipe Dana / AP

В апреле дос Сантос, а также его жена и дети заболели, и у всех симптомы были похожи на коронавирус. Несколько дней мужчина маялся с высокой температурой и в итоге обратился в больницу за помощью. Медсестра в ответ просто сказала, что ему будет лучше оставаться дома, и даже не взяла анализ. Вскоре один за другим заболели и соседи дос Сантоса.

Лидер общины в итоге решил положиться на лекарственные травы и чай, сделанный из цикория, чеснока и лайма. Жар прошел у него лишь через 10 дней. «Те немногие, кто попал в больницу, не вернулись. Нам стало страшно», — рассказал индеец, имея в виду умершего соседа.

Коронавирус наносит свой удар по коренному народу не только напрямую, но еще и косвенно: с улиц Манауса из-за эпидемии пропали туристы, которые обычно и скупали разные традиционные поделки индейцев. Проблема затронула и 46-летнюю Соню Виласио из племени сатере маве. Сначала женщина потеряла доход, а затем слегла с кашлем, температурой и одышкой — явными признаками COVID-19.

«У нас нет обезболивающих и нет денег, чтобы их купить», — рассказывает Виласио, которая живет в Манаусе с мужем, четырьмя детьми и другими родственниками. Заболев, Соня испугалась идти в переполненную городскую больницу и решила остаться дома и лечиться традиционными методами, которые узнала еще от бабушки. Члены ее семьи позднее также, судя по симптомам, переболели коронавирусом, однако все эти случаи не будут учтены в статистике, ведь никто из них так и не был у врача и не делал тест.

5 / 13

48-летний Хосе Аугусто из племени миранья в маске с надписью «Жизни коренного населения важны» на португальском языке

Фото: Felipe Dana / AP

Коронавирус наносит свой удар по коренному народу не только напрямую, но еще и косвенно: с улиц Манауса из-за эпидемии пропали туристы, которые обычно и скупали разные традиционные поделки индейцев. Проблема затронула и 46-летнюю Соню Виласио из племени сатере маве. Сначала женщина потеряла доход, а затем слегла с кашлем, температурой и одышкой — явными признаками COVID-19.

«У нас нет обезболивающих и нет денег, чтобы их купить», — рассказывает Виласио, которая живет в Манаусе с мужем, четырьмя детьми и другими родственниками. Заболев, Соня испугалась идти в переполненную городскую больницу и решила остаться дома и лечиться традиционными методами, которые узнала еще от бабушки. Члены ее семьи позднее также, судя по симптомам, переболели коронавирусом, однако все эти случаи не будут учтены в статистике, ведь никто из них так и не был у врача и не делал тест.

Соня Виласио, как и все родственницы из поколения ее матери и бабушки, не смогла получить полное образование. Вместо учебы они обычно трудились домработницами и не могли при этом носить традиционную индейскую одежду или раскрашивать лицо. «Мы не могли использовать перья», — отмечает она.

Сейчас женщина зарабатывает на жизнь лишь при помощи защитных масок. Ее семья на пожертвования смогла купить швейные машинки и ткань и теперь шьет маски и продает их через интернет. Виласио отмечает, что в отличие от обычных бедных и безработных бразильцев она не смогла получить выплаты от правительства, полагающиеся в чрезвычайной ситуации.

6 / 13

Дети из племени сатере маве играют в реке

Фото: Felipe Dana / AP

Соня Виласио, как и все родственницы из поколения ее матери и бабушки, не смогла получить полное образование. Вместо учебы они обычно трудились домработницами и не могли при этом носить традиционную индейскую одежду или раскрашивать лицо. «Мы не могли использовать перья», — отмечает она.

Сейчас женщина зарабатывает на жизнь лишь при помощи защитных масок. Ее семья на пожертвования смогла купить швейные машинки и ткань и теперь шьет маски и продает их через интернет. Виласио отмечает, что в отличие от обычных бедных и безработных бразильцев она не смогла получить выплаты от правительства, полагающиеся в чрезвычайной ситуации.

Одним из символов борьбы индейцев за положенную им помощь стала 33-летняя Ванда Ортега из общины «Парк Племен» (Park of the Tribes) на окраине Манауса. Там проживают 2,5 тысячи индейцев из 35 племен, и коронавирус ее стороной тоже не обошел.

Ортега начала поднимать шум вокруг ситуации после того, как в апреле ей отказали в вызове скорой помощи для 46-летней соседки с кашлем и температурой. Сотрудник, с которым она говорила, предложил ей воспользоваться специальной полевой больницей для индейцев, которую обещал создать министр здравоохранения. Вот только никакой больницы в тот момент не существовало. Больную, а затем еще нескольких соседей, Ортега лично отвезла в ближайшую больницу. Среди них оказался и лидер общины, однако он позже скончался.

Ради помощи общине и заболевшим Ортега стала медсестрой-волонтером. При этом она активно осуждает власти страны за пренебрежение к коренному населению и недооценку числа заболевших: в системе многие индейцы были записаны как «люди другой расы».

7 / 13

33-летняя Ванда Ортега из племени витото

Фото: Felipe Dana / AP

Одним из символов борьбы индейцев за положенную им помощь стала 33-летняя Ванда Ортега из общины «Парк Племен» (Park of the Tribes) на окраине Манауса. Там проживают 2,5 тысячи индейцев из 35 племен, и коронавирус ее стороной тоже не обошел.

Ортега начала поднимать шум вокруг ситуации после того, как в апреле ей отказали в вызове скорой помощи для 46-летней соседки с кашлем и температурой. Сотрудник, с которым она говорила, предложил ей воспользоваться специальной полевой больницей для индейцев, которую обещал создать министр здравоохранения. Вот только никакой больницы в тот момент не существовало. Больную, а затем еще нескольких соседей, Ортега лично отвезла в ближайшую больницу. Среди них оказался и лидер общины, однако он позже скончался.

Ради помощи общине и заболевшим Ортега стала медсестрой-волонтером. При этом она активно осуждает власти страны за пренебрежение к коренному населению и недооценку числа заболевших: в системе многие индейцы были записаны как «люди другой расы».

Внимание СМИ Ортеге удалось привлечь, когда больницу Манауса посетил министр здравоохранения. Женщина в этот день пришла к зданию с плакатом «Жизни коренного населения важны» (Indigenous Lives Matter). С ней чиновник в итоге не говорил, однако пресса заинтересовалась происходящим.

Все же ее протест дал плоды: 20 мая — через два месяца после первого похожего на COVID-19 случая — в «Парке Племен» открыли полевую больницу и начали делать тесты на коронавирус. Еще через неделю для коренного населения выделили отдельное крыло на 53 места в больнице Манауса.

«Если я не хожу по улице с разрисованным телом и перьями, я становлюсь невидимкой, — поделилась Ортега. — Уже 520 лет мы боремся за образование и здравоохранение, которые будут уважать нашу культуру и ценить знания предков». Она надеется, что индейцев и после эпидемии продолжат принимать в полевой и обычной больницах.

8 / 13

Могилы, появившиеся в разгар эпидемии коронавируса на кладбище в Манаусе

Фото: Felipe Dana / AP

Внимание СМИ Ортеге удалось привлечь, когда больницу Манауса посетил министр здравоохранения. Женщина в этот день пришла к зданию с плакатом «Жизни коренного населения важны» (Indigenous Lives Matter). С ней чиновник в итоге не говорил, однако пресса заинтересовалась происходящим.

Все же ее протест дал плоды: 20 мая — через два месяца после первого похожего на COVID-19 случая — в «Парке Племен» открыли полевую больницу и начали делать тесты на коронавирус. Еще через неделю для коренного населения выделили отдельное крыло на 53 места в больнице Манауса.

«Если я не хожу по улице с разрисованным телом и перьями, я становлюсь невидимкой, — поделилась Ортега. — Уже 520 лет мы боремся за образование и здравоохранение, которые будут уважать нашу культуру и ценить знания предков». Она надеется, что индейцев и после эпидемии продолжат принимать в полевой и обычной больницах.

Индейские племена, живущие вдоль рек Солимойнс и Риу-Негру, с самого начала эпидемии в стране пытались изолироваться от внешнего мира. Их члены старались держаться подальше от ближайшего крупного города — Манауса, а также просили власти оказать им помощь и организовать поставки еды. Таким образом они могли бы не контактировать с внешним миром и избежать коронавируса. Однако помощи почти никто не получил.

9 / 13

Восьмилетняя Иасмин из племени сатере маве в традиционной одежде и маске

Фото: Felipe Dana / AP

Индейские племена, живущие вдоль рек Солимойнс и Риу-Негру, с самого начала эпидемии в стране пытались изолироваться от внешнего мира. Их члены старались держаться подальше от ближайшего крупного города — Манауса, а также просили власти оказать им помощь и организовать поставки еды. Таким образом они могли бы не контактировать с внешним миром и избежать коронавируса. Однако помощи почти никто не получил.

По словам координатора сферы здравоохранения для коренных народов Вейдсона Перейры, индейцы, которые постоянно приезжают в город, являются большой проблемой. «Сегодня самое безопасное место для них — в их деревнях», — отметил он.

Перейра указал, что всего две недели на карантине помогли бы выявить случаи заболевания среди индейцев и изолировать больных. Однако этого добиться не удалось, что вовсе не удивительно: населению приходится выбираться в города ради получения выплат и обмена улова на другую еду.

10 / 13

Сотрудники похоронного бюро перевозят тело 86-летней женщины, предположительно, умершей от коронавируса

Фото: Felipe Dana / AP

По словам координатора сферы здравоохранения для коренных народов Вейдсона Перейры, индейцы, которые постоянно приезжают в город, являются большой проблемой. «Сегодня самое безопасное место для них — в их деревнях», — отметил он.

Перейра указал, что всего две недели на карантине помогли бы выявить случаи заболевания среди индейцев и изолировать больных. Однако этого добиться не удалось, что вовсе не удивительно: населению приходится выбираться в города ради получения выплат и обмена улова на другую еду.

По некоторым прогнозам, индейцы могут вообще вымереть из-за коронавируса, поскольку уязвимы к завезенным в общины извне болезням. При этом власти зачастую игнорируют вторжения чужаков — зачастую работников нелегальных шахт и лесорубок — на индейские территории, что лишь способствует распространению вируса. 3 мая группа ученых и знаменитостей даже написала открытое письмо, в котором назвала происходящее геноцидом коренного населения.

11 / 13

Шестилетний Элано де Суза из племени сатере маве

Фото: Felipe Dana / AP

По некоторым прогнозам, индейцы могут вообще вымереть из-за коронавируса, поскольку уязвимы к завезенным в общины извне болезням. При этом власти зачастую игнорируют вторжения чужаков — зачастую работников нелегальных шахт и лесорубок — на индейские территории, что лишь способствует распространению вируса. 3 мая группа ученых и знаменитостей даже написала открытое письмо, в котором назвала происходящее геноцидом коренного населения.

Забытыми остаются и общины, расположенные буквально в 15 минутах плавания по реке от Манауса. За здравоохранение в поселениях, находящихся на другом берегу реки Тарума Ачу, отвечает федеральное агентство SESAI. По его данным, коренным народам предоставляют все необходимую помощь, однако на деле это оказывается не так.

«Я рассказала им: мне нужна помощь, я слаба, не могу говорить, не могу встать, а мои люди идут ко мне за лекарствами. А я не могу даже дать им лекарств», — сообщила 45-летняя Терезинья де Суза. Женщина помогает присматривать за местной клиникой — деревянной лачугой, в которой есть весы и набор стандартных лекарств вроде парацетамола и антибиотиков. По ее словам, она, как и большая часть ее общины, заболела в конце мая, однако в клинику SESAI так никого и не направило.

В начале июня де Сузе стало сильно хуже, и она отправилась в больницу Манауса, где как раз недавно открыли крыло для индейцев. Однако там ее послали в другое медучреждение, откуда в итоге через восемь часов вернули в первое. Подобное промедление вызвало акцию протеста: члены племени сатере маве вышли на небольшую демонстрацию возле здания больницы. После этого еще несколько индейцев с берега Тарума Ачу оказались в ней на лечении.

12 / 13

45-летняя Терезинья де Суза из племени сатере маве

Фото: Felipe Dana / AP

Забытыми остаются и общины, расположенные буквально в 15 минутах плавания по реке от Манауса. За здравоохранение в поселениях, находящихся на другом берегу реки Тарума Ачу, отвечает федеральное агентство SESAI. По его данным, коренным народам предоставляют все необходимую помощь, однако на деле это оказывается не так.

«Я рассказала им: мне нужна помощь, я слаба, не могу говорить, не могу встать, а мои люди идут ко мне за лекарствами. А я не могу даже дать им лекарств», — сообщила 45-летняя Терезинья де Суза. Женщина помогает присматривать за местной клиникой — деревянной лачугой, в которой есть весы и набор стандартных лекарств вроде парацетамола и антибиотиков. По ее словам, она, как и большая часть ее общины, заболела в конце мая, однако в клинику SESAI так никого и не направило.

В начале июня де Сузе стало сильно хуже, и она отправилась в больницу Манауса, где как раз недавно открыли крыло для индейцев. Однако там ее послали в другое медучреждение, откуда в итоге через восемь часов вернули в первое. Подобное промедление вызвало акцию протеста: члены племени сатере маве вышли на небольшую демонстрацию возле здания больницы. После этого еще несколько индейцев с берега Тарума Ачу оказались в ней на лечении.

Терезинья де Суза считает, что большого числа заражений в общинах индейцев и даже госпитализаций можно было бы избежать, если бы врачи или хотя бы медсестры посетили их в самом начале эпидемии. «Я прошу: проявите больше сострадания к нам. Больше заботы», — сказала она.

Стоит отметить, что проблема противостояния индейцев и бразильского правительства скорее носит системный характер. Это подтверждает и отдельный случай в апреле, когда министр образования на заседании правительства просто-напросто сказал: «Я ненавижу термин "коренные народы"». По его мнению, коренное население должно просто называться бразильцами.

Министра, конечно, осудили как в самой Бразилии, так и во всем мире за попытку отнять у индейцев их идентичность, но ситуация в ближайшее время вряд ли станет лучше. И пока все так, коренные жители Бразилии, перебравшиеся к большим городам, даже в разгар эпидемии не смогут ни изолироваться, ни нормально получить положенную им помощь.

13 / 13

Мальчик из племени сатере маве в гамаке в общине Гавиао

Фото: Felipe Dana / AP

Терезинья де Суза считает, что большого числа заражений в общинах индейцев и даже госпитализаций можно было бы избежать, если бы врачи или хотя бы медсестры посетили их в самом начале эпидемии. «Я прошу: проявите больше сострадания к нам. Больше заботы», — сказала она.

Стоит отметить, что проблема противостояния индейцев и бразильского правительства скорее носит системный характер. Это подтверждает и отдельный случай в апреле, когда министр образования на заседании правительства просто-напросто сказал: «Я ненавижу термин "коренные народы"». По его мнению, коренное население должно просто называться бразильцами.

Министра, конечно, осудили как в самой Бразилии, так и во всем мире за попытку отнять у индейцев их идентичность, но ситуация в ближайшее время вряд ли станет лучше. И пока все так, коренные жители Бразилии, перебравшиеся к большим городам, даже в разгар эпидемии не смогут ни изолироваться, ни нормально получить положенную им помощь.

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности