«Они приехали убивать, жечь, калечить» Коктейли Молотова и град камней — очевидцы воспоминают трагедию в Доме профсоюзов в Одессе: Фото: Украина: Бывший СССР: Lenta.ru

Шесть лет назад, 2 мая 2014 года, в Одессе произошли столкновения между сторонниками и противниками Евромайдана. Спасаясь от разъяренной толпы радикальных националистов, их противники укрылись в Доме профсоюзов и оказались в западне. Здание подожгли, а всех, кто пытался его покинуть, жестоко избивали. В пожаре погибли 42 человека, еще шестерых в тот день убили на улицах города.

Как и в других городах юго-востока Украины, в Одессе многие не приняли насильственную смену власти, названную победой Евромайдана. Местные активисты, идейные противники украинского национализма, стали самоорганизовываться, чтобы противостоять набирающим силу праворадикальным группировкам. Но, в отличие от Донбасса, проект «народной республики» не нашел поддержки у простых одесситов и местных элит. И на фоне разворачивающихся боевых действий власти жестоко пресекали любую пророссийскую активность. Такой накал идеологической борьбы при шаткой и нестабильной власти неминуемо должен был привести к катастрофе. Одесская трагедия стала переломным моментом в политическом кризисе на Украине — она привела страну к полномасштабной гражданской войне в Донбассе. Воспоминания о событиях 2 мая 2014 года в городе-герое на берегу Черного моря — в галерее «Ленты.ру».

К маю 2014 года в Одессе сформировались две крупные группировки, готовые противостоять праворадикалам. Первую из них — «Народную дружину» — возглавляли братья Антон и Артем Давидченко. Параллельно с ними появились отряды на базе движения «Одесская дружина», возглавляемого Сергеем Долженковым и Дмитрием Одиновым. Бессрочный митинг их сторонников проходил на площади Куликово поле, как раз перед Домом профсоюзов, там же разбили палаточный лагерь.

Незадолго до столкновений местные власти начали переговоры о переносе городка. Часть активистов еще в апреле перебралась на окраину города. Но оставшиеся на Куликовом поле готовились к тому, что их планируют разогнать силой, — 2 мая должен был состояться футбольный матч между одесским «Черноморцем» и харьковским «Металлистом». В город на майские праздники начали прибывать люди из других регионов, в том числе сотники киевской «Самообороны Майдана». Перед матчем по улицам планировалось провести шествие в поддержку единства Украины. Евромайдановцы утверждали, что оно будет мирным, но антимайдановцы им не поверили. Сбор сторонников федерализации был назначен на Александровском проспекте, неподалеку от места прохождения колонн фанатов и защитников киевской власти.

1 / 14

Противник новой власти Украины

Фото: Евгений Волокин / Reuters

К маю 2014 года в Одессе сформировались две крупные группировки, готовые противостоять праворадикалам. Первую из них — «Народную дружину» — возглавляли братья Антон и Артем Давидченко. Параллельно с ними появились отряды на базе движения «Одесская дружина», возглавляемого Сергеем Долженковым и Дмитрием Одиновым. Бессрочный митинг их сторонников проходил на площади Куликово поле, как раз перед Домом профсоюзов, там же разбили палаточный лагерь.

Незадолго до столкновений местные власти начали переговоры о переносе городка. Часть активистов еще в апреле перебралась на окраину города. Но оставшиеся на Куликовом поле готовились к тому, что их планируют разогнать силой, — 2 мая должен был состояться футбольный матч между одесским «Черноморцем» и харьковским «Металлистом». В город на майские праздники начали прибывать люди из других регионов, в том числе сотники киевской «Самообороны Майдана». Перед матчем по улицам планировалось провести шествие в поддержку единства Украины. Евромайдановцы утверждали, что оно будет мирным, но антимайдановцы им не поверили. Сбор сторонников федерализации был назначен на Александровском проспекте, неподалеку от места прохождения колонн фанатов и защитников киевской власти.

Один из лидеров «Одесской дружины» Сергей Долженков — о подготовке к боям:

«В лагере, который в конце апреля переехал на окраину города, настраивались противостоять так называемому мирному шествию майдановцев. Все прекрасно понимали, что в Одессу специально едут люди, чтобы ликвидировать очаги сопротивления, фактически в тылу проведения антитеррористической операции, начавшейся на востоке Украины. Было намерение через суд добиться отмены марша Евромайдана, но никто его так и не запретил. А отменять свою акцию — это было бы глупо. Мы для чего выходили? Чтобы защитить родной город и его жителей от радикального украинского национализма. Поэтому мы своих убеждений не теряли и ничего отменять не планировали».

2 / 14

Столкновения на Греческой площади Одессы

Фото: Евгений Волокин / Reuters

Один из лидеров «Одесской дружины» Сергей Долженков — о подготовке к боям:

«В лагере, который в конце апреля переехал на окраину города, настраивались противостоять так называемому мирному шествию майдановцев. Все прекрасно понимали, что в Одессу специально едут люди, чтобы ликвидировать очаги сопротивления, фактически в тылу проведения антитеррористической операции, начавшейся на востоке Украины. Было намерение через суд добиться отмены марша Евромайдана, но никто его так и не запретил. А отменять свою акцию — это было бы глупо. Мы для чего выходили? Чтобы защитить родной город и его жителей от радикального украинского национализма. Поэтому мы своих убеждений не теряли и ничего отменять не планировали».

Сергей Долженков — о начале противостояния в центре города:

«Сторонники Евромайдана выстроились походным порядком по направлению к участникам Антимайдана на улице Греческой и первыми пошли в атаку. Они сильно превосходили нас количеством. Первые стычки завязались после взаимного перекидывания брусчаткой и взрывными пакетами. Но до прямых боестолкновений не доходило. Стороны на какой-то момент разделила полиция, и потом противостояние затихло. Но майдановцы предприняли атаку с фланга: они начали заходить с пересечения улицы Дерибасовской и переулка Вице-адмирала Жукова.

Можно сказать, что Антимайдан находился в обороне. Были некоторые контратаки с нашей стороны, майдановцев даже удалось отбросить обратно на Дерибасовскую. Но дальше они пошли в атаку с улицы Бунина и зашли с тыла, с Греческой площади. Если бы не эти нападения, то все могло бы закончиться без жертв. Было несколько раненых, да, повреждено имущество, но смертей удалось бы избежать».

3 / 14

Сторонник властей Украины во время столкновений на Греческой улице

Фото: Сергей Поляков / AP

Сергей Долженков — о начале противостояния в центре города:

«Сторонники Евромайдана выстроились походным порядком по направлению к участникам Антимайдана на улице Греческой и первыми пошли в атаку. Они сильно превосходили нас количеством. Первые стычки завязались после взаимного перекидывания брусчаткой и взрывными пакетами. Но до прямых боестолкновений не доходило. Стороны на какой-то момент разделила полиция, и потом противостояние затихло. Но майдановцы предприняли атаку с фланга: они начали заходить с пересечения улицы Дерибасовской и переулка Вице-адмирала Жукова.

Можно сказать, что Антимайдан находился в обороне. Были некоторые контратаки с нашей стороны, майдановцев даже удалось отбросить обратно на Дерибасовскую. Но дальше они пошли в атаку с улицы Бунина и зашли с тыла, с Греческой площади. Если бы не эти нападения, то все могло бы закончиться без жертв. Было несколько раненых, да, повреждено имущество, но смертей удалось бы избежать».

Сергей Долженков — о попытках дать товарищам на Куликовом поле время на спасение:

«Бои на Греческой площади, по сути, были превентивным мероприятием, попыткой пресечь движение майдановцев на палаточный лагерь. Все убедились, что они приехали сюда убивать, сжигать, калечить, а не просто проводить мирный марш. И раз они агрессивны, то понятно — с Куликова поля надо уходить и спасать себя. Лично я не видел, что там можно было организовать полноценную защиту. Непонятно, что там было оборонять от огромной разъяренной толпы. Майдановцы же должны были до конца выполнить свою задачу. Мы их несколько часов сдерживали на Греческой. И за это время много людей действительно ушло с Куликова поля. Активисты "Одесской дружины" прорывались туда и уводили людей».

4 / 14

Горящий разгромленный лагерь пророссийских активистов на Куликовом поле

Фото: Евгений Волокин / Reuters

Сергей Долженков — о попытках дать товарищам на Куликовом поле время на спасение:

«Бои на Греческой площади, по сути, были превентивным мероприятием, попыткой пресечь движение майдановцев на палаточный лагерь. Все убедились, что они приехали сюда убивать, сжигать, калечить, а не просто проводить мирный марш. И раз они агрессивны, то понятно — с Куликова поля надо уходить и спасать себя. Лично я не видел, что там можно было организовать полноценную защиту. Непонятно, что там было оборонять от огромной разъяренной толпы. Майдановцы же должны были до конца выполнить свою задачу. Мы их несколько часов сдерживали на Греческой. И за это время много людей действительно ушло с Куликова поля. Активисты "Одесской дружины" прорывались туда и уводили людей».

Сергей Долженков — об оружии евромайдановцев:

«Первые жертвы появились в тот момент, когда майдановцы поняли, что им с нами просто так не справиться: они начали заходить с тыла, применяя охотничьи ружья. По правоохранителям и антимайдановцам вели прицельный огонь из нескольких точек. В нашу сторону летели тысячи кусков брусчатки — заготовленных заранее. Применялось холодное оружие. Я видел немало людей именно с ножевыми ранениями. Использовалось травматическое, а в конце боев в центре — и огнестрельное [оружие]. Я получил ранение обеих ног и уже не смог передвигаться. Товарищи отнесли меня в машину скорой, которая отвезла в больницу, где мне оказали первую помощь. Вскоре меня задержали [сотрудники] СБУ и без оказания какой-либо врачебной помощи конвоировали в Киев, где поместили в СИЗО». (Сергей отсидел 5 лет 3 месяца и был освобожден в декабре 2019 года — прим. «Ленты.ру».)

5 / 14

Раненый. Куликово поле

Фото: Максим Войтенко / Anadolu Agency / Getty Images

Сергей Долженков — об оружии евромайдановцев:

«Первые жертвы появились в тот момент, когда майдановцы поняли, что им с нами просто так не справиться: они начали заходить с тыла, применяя охотничьи ружья. По правоохранителям и антимайдановцам вели прицельный огонь из нескольких точек. В нашу сторону летели тысячи кусков брусчатки — заготовленных заранее. Применялось холодное оружие. Я видел немало людей именно с ножевыми ранениями. Использовалось травматическое, а в конце боев в центре — и огнестрельное [оружие]. Я получил ранение обеих ног и уже не смог передвигаться. Товарищи отнесли меня в машину скорой, которая отвезла в больницу, где мне оказали первую помощь. Вскоре меня задержали [сотрудники] СБУ и без оказания какой-либо врачебной помощи конвоировали в Киев, где поместили в СИЗО». (Сергей отсидел 5 лет 3 месяца и был освобожден в декабре 2019 года — прим. «Ленты.ру».)

Политэмигрант Олег Музыка, в 2014 году руководивший Приморской районной организацией партии «Родина», — об отступлении в Дом профсоюзов:

«Я с раннего утра находился на Куликовом поле, останавливал людей, чтобы они не шли на Греческую площадь, аргументируя это тем, что мы не готовы к сопротивлению. Но когда меня начали называть "предателем", когда в центре начали гибнуть люди, я организовал отряд из 20 "дружинников", и мы пошли в сторону Греческой. Держались, пока полностью не были разбиты. Когда я вернулся, через все Куликово поле стояла баррикада, но она была высотой 20-30 сантиметров. Кто-то предложил забаррикадировать вход в Дом профсоюзов, тащили все подручные материалы.

В нас летели сотни камней, шумовые гранаты, коктейли Молотова. Я пытался отбиваться деревянным щитом, на мне еще была строительная оранжевая каска, но это было бесполезно, сложно назвать это обороной. Антимайдановцы закрывали своими телами стариков, которые входили в здание. А националисты использовали свое преимущество — не только количественное, но и качественное, многие прошли боевой путь на Майдане. Они строили "черепаху" из щитов и приближались к нам. Из этих "черепах" то и дело выдвигались стволы пистолетов, ружей. Не скажу, что люди падали рядом со мной, но у меня от шумовых гранат, обвязанных болтами и гайками, все ноги были в синяках».

6 / 14

Заблокированные в Доме профсоюзов люди разбили окна и ждут спасателей на подоконниках

Фото: Евгений Волокин / Reuters

Политэмигрант Олег Музыка, в 2014 году руководивший Приморской районной организацией партии «Родина», — об отступлении в Дом профсоюзов:

«Я с раннего утра находился на Куликовом поле, останавливал людей, чтобы они не шли на Греческую площадь, аргументируя это тем, что мы не готовы к сопротивлению. Но когда меня начали называть "предателем", когда в центре начали гибнуть люди, я организовал отряд из 20 "дружинников", и мы пошли в сторону Греческой. Держались, пока полностью не были разбиты. Когда я вернулся, через все Куликово поле стояла баррикада, но она была высотой 20-30 сантиметров. Кто-то предложил забаррикадировать вход в Дом профсоюзов, тащили все подручные материалы.

В нас летели сотни камней, шумовые гранаты, коктейли Молотова. Я пытался отбиваться деревянным щитом, на мне еще была строительная оранжевая каска, но это было бесполезно, сложно назвать это обороной. Антимайдановцы закрывали своими телами стариков, которые входили в здание. А националисты использовали свое преимущество — не только количественное, но и качественное, многие прошли боевой путь на Майдане. Они строили "черепаху" из щитов и приближались к нам. Из этих "черепах" то и дело выдвигались стволы пистолетов, ружей. Не скажу, что люди падали рядом со мной, но у меня от шумовых гранат, обвязанных болтами и гайками, все ноги были в синяках».

Олег Музыка — о том, почему люди заперлись в здании:

«Для меня и для тех, кто укрылся в Доме профсоюзов, — это был последний рубеж. Многие, в частности актер Олег Филимонов, говорили потом, что в здании остались приезжие, потому что одесситы знали бы, в каком направлении им бежать. Но в таком случае, отвечаю я, и в 1941 году Одессу защищали приезжие, потому что они тоже не знали, куда им убегать…

Люди, которые укрылись в здании, надеялись, что их спасут стены, — это нормальное поведение. К тому же мы думали, что активисты разгромят лагерь и на этом закончат. А мы его потом, может, даже восстановим снова. О том, что к нам приближаются сотни, я знал. Я думаю над этим каждый день, особенно когда близится дата 2 мая. Мог бы тогда уйти, мог, как и другие. Но не способен был себе это позволить: я выступал на сцене Куликова поля, призывал одесситов защищать свой город, и уйти было низко. Кто хотел — тот ушел. Я знаю многих людей, наблюдавших за происходящим со стороны, снимавших происходящее на телефоны. Я им благодарен, что они сделали много фото- и видеоматериалов, на которые можно ссылаться в расследовании трагедии».

7 / 14

Пожарные уводят избитого человека с Куликова поля

Фото: Сергей Поляков / AP

Олег Музыка — о том, почему люди заперлись в здании:

«Для меня и для тех, кто укрылся в Доме профсоюзов, — это был последний рубеж. Многие, в частности актер Олег Филимонов, говорили потом, что в здании остались приезжие, потому что одесситы знали бы, в каком направлении им бежать. Но в таком случае, отвечаю я, и в 1941 году Одессу защищали приезжие, потому что они тоже не знали, куда им убегать…

Люди, которые укрылись в здании, надеялись, что их спасут стены, — это нормальное поведение. К тому же мы думали, что активисты разгромят лагерь и на этом закончат. А мы его потом, может, даже восстановим снова. О том, что к нам приближаются сотни, я знал. Я думаю над этим каждый день, особенно когда близится дата 2 мая. Мог бы тогда уйти, мог, как и другие. Но не способен был себе это позволить: я выступал на сцене Куликова поля, призывал одесситов защищать свой город, и уйти было низко. Кто хотел — тот ушел. Я знаю многих людей, наблюдавших за происходящим со стороны, снимавших происходящее на телефоны. Я им благодарен, что они сделали много фото- и видеоматериалов, на которые можно ссылаться в расследовании трагедии».

Олег Музыка — о том, как избивали людей, выпрыгнувших из окон Дома профсоюзов:

«Брат потом говорил, на четвертом этаже был пожар. Понятно, что туда коктейль Молотова никто не добросил бы. Кто уже там поджег внутри, непонятно. Он вернулся на третий этаж, выбил двери в кабинет, висел какое-то время на подоконнике, начал задыхаться. Он просто выпрыгнул и разбился, оставшись инвалидом.

С четвертого этажа мы видели, как разобрали сцену на площади и поднесли ее к зданию. По металлическим фермам начали спускаться люди с верхних этажей. Милиция выстроилась кордоном примерно на расстоянии метров трех. И я видел своими глазами, что били женщин — националисты стояли возле этой разобранной сцены. Да, были и те в толпе, кто фермы поднес к зданию. Я потом выяснял у друзей, которые рассказывали, что многие из "куликовцев" в тот момент надевали повязку цветов украинского флага и старались помочь людям. Но были в толпе и сотни обезумевших, которые видя, что кто-то выходит из здания, ужасно их били, особенно мужчин. Видел сцену, как парень выпрыгнул, добежал почти до середины Куликова поля, но его догнали десятки людей и просто начали прыгать на нем. Потом расходятся, а он лежит без движения. У меня все эти картины стоят перед глазами».

8 / 14

Радикал кидает бутылку с горючей смесью в Дом профсоюзов

Фото: Евгений Волокин / Reuters

Олег Музыка — о том, как избивали людей, выпрыгнувших из окон Дома профсоюзов:

«Брат потом говорил, на четвертом этаже был пожар. Понятно, что туда коктейль Молотова никто не добросил бы. Кто уже там поджег внутри, непонятно. Он вернулся на третий этаж, выбил двери в кабинет, висел какое-то время на подоконнике, начал задыхаться. Он просто выпрыгнул и разбился, оставшись инвалидом.

С четвертого этажа мы видели, как разобрали сцену на площади и поднесли ее к зданию. По металлическим фермам начали спускаться люди с верхних этажей. Милиция выстроилась кордоном примерно на расстоянии метров трех. И я видел своими глазами, что били женщин — националисты стояли возле этой разобранной сцены. Да, были и те в толпе, кто фермы поднес к зданию. Я потом выяснял у друзей, которые рассказывали, что многие из "куликовцев" в тот момент надевали повязку цветов украинского флага и старались помочь людям. Но были в толпе и сотни обезумевших, которые видя, что кто-то выходит из здания, ужасно их били, особенно мужчин. Видел сцену, как парень выпрыгнул, добежал почти до середины Куликова поля, но его догнали десятки людей и просто начали прыгать на нем. Потом расходятся, а он лежит без движения. У меня все эти картины стоят перед глазами».

Олег Музыка — об аресте сразу после спасения из пожара:

«Я был до самого последнего момента в здании. Центральную дверь мы забаррикадировали какими-то ящиками, холодильниками. На втором этаже тоже строили баррикаду, поскольку наступающие пробрались в коридор левого крыла здания. Между третьим и четвертым этажами огромные окна были разбиты, мы начали закрываться фанерами, столами из кабинетов. Я видел, как влетали армейские дымовые шашки. В молниеносно возникшем дыму я потерял своего брата. Только после этого полетели коктейли Молотова. Тогда я добежал до четвертого этажа, выбил дверь и с тремя людьми забежал в помещение. Там мы выбили окна, пытались дышать. Звонили домой и прощались с родными, потому что видели в окно, что если выйдем — нас все равно убьют, особенно мужчин-активистов.

Я плевал, как и все, в пиджак, и через влагу дышал. Потом, когда полностью стемнело, попросил друзей, чтобы они прорывались из здания. Сам остался там, начал искать брата, но нашел националистов. Но так как я окончил украинскую школу, представился им: «Я свій, хлопці». Хорошо, что было темно. Уже потом поднялся до чердака, переворачивал тела своих друзей, многих из которых узнал. Оттуда начал спускаться по крылу здания. Вдруг включается электричество и навстречу идут милиционеры. А следом за мной — радикалы "Самообороны" и "Правого сектора" (деятельность организации запрещена в России — прим. «Ленты.ру»). Меня арестовали, спустили на первый этаж. Их не трогали. А нас, всех выживших, повезли на улицу Преображенскую в городское управление милиции».

9 / 14

Спасшихся из горящего Дома профсоюзов противников Евромайдана прямо на Куликовом поле арестовывают

Фото: Денис Петров / «Одесса-медиа» / РИА Новости

Олег Музыка — об аресте сразу после спасения из пожара:

«Я был до самого последнего момента в здании. Центральную дверь мы забаррикадировали какими-то ящиками, холодильниками. На втором этаже тоже строили баррикаду, поскольку наступающие пробрались в коридор левого крыла здания. Между третьим и четвертым этажами огромные окна были разбиты, мы начали закрываться фанерами, столами из кабинетов. Я видел, как влетали армейские дымовые шашки. В молниеносно возникшем дыму я потерял своего брата. Только после этого полетели коктейли Молотова. Тогда я добежал до четвертого этажа, выбил дверь и с тремя людьми забежал в помещение. Там мы выбили окна, пытались дышать. Звонили домой и прощались с родными, потому что видели в окно, что если выйдем — нас все равно убьют, особенно мужчин-активистов.

Я плевал, как и все, в пиджак, и через влагу дышал. Потом, когда полностью стемнело, попросил друзей, чтобы они прорывались из здания. Сам остался там, начал искать брата, но нашел националистов. Но так как я окончил украинскую школу, представился им: «Я свій, хлопці». Хорошо, что было темно. Уже потом поднялся до чердака, переворачивал тела своих друзей, многих из которых узнал. Оттуда начал спускаться по крылу здания. Вдруг включается электричество и навстречу идут милиционеры. А следом за мной — радикалы "Самообороны" и "Правого сектора" (деятельность организации запрещена в России — прим. «Ленты.ру»). Меня арестовали, спустили на первый этаж. Их не трогали. А нас, всех выживших, повезли на улицу Преображенскую в городское управление милиции».

Олег Музыка — о бездействии милиции и пожарных:

«Пожарная часть находилась на расстоянии, может, полкилометра. Но машины долго не ехали. Мы горели больше часа. Родные и друзья неоднократно звонили туда, но без результата… Остается загадкой и вопрос, почему бездействовала милиция. Я точно знаю об одной девушке, погибшей в Доме профсоюзов. Не буду называть никаких имен, лишь скажу, что я ее нашел ночью, когда искал брата. Позже ее муж мне рассказал историю, что отец этой девушки — сотрудник милиции. Он знал, что его дочь находится в этом здании, но отслужил до 08:00 утра 3 мая, а потом пришел к Дому профсоюзов и нашел там ее погибшей. Я узнавал, он затем продолжал служить. Так что у меня нет ответа на вопрос, почему так себя вела милиция. Я не понимаю».

10 / 14

После пожара в Доме профсоюзов

Фото: Максим Войтенко / Anadolu Agency / Getty Images

Олег Музыка — о бездействии милиции и пожарных:

«Пожарная часть находилась на расстоянии, может, полкилометра. Но машины долго не ехали. Мы горели больше часа. Родные и друзья неоднократно звонили туда, но без результата… Остается загадкой и вопрос, почему бездействовала милиция. Я точно знаю об одной девушке, погибшей в Доме профсоюзов. Не буду называть никаких имен, лишь скажу, что я ее нашел ночью, когда искал брата. Позже ее муж мне рассказал историю, что отец этой девушки — сотрудник милиции. Он знал, что его дочь находится в этом здании, но отслужил до 08:00 утра 3 мая, а потом пришел к Дому профсоюзов и нашел там ее погибшей. Я узнавал, он затем продолжал служить. Так что у меня нет ответа на вопрос, почему так себя вела милиция. Я не понимаю».

Сергей Долженков — о том, что делала милиция перед началом столкновений:

«Правоохранители могли локализовать беспорядки, задерживать лиц с огнестрельным оружием, но ничего этого не предпринималось. Мне кажется, что им просто поступила команда оказывать минимальное сопротивление силам Евромайдана, так как они должны были выполнить до конца свою миссию. А она была важнее для захвативших власть в стране, нежели чем функция правоохранения. Власть рвалась подавить сопротивление в регионах. Поэтому милиция ничего не предпринимала для того, чтобы задержать и локализовать людей с оружием».

11 / 14

Фото: Глеб Гаранич / Reuters

Сергей Долженков — о том, что делала милиция перед началом столкновений:

«Правоохранители могли локализовать беспорядки, задерживать лиц с огнестрельным оружием, но ничего этого не предпринималось. Мне кажется, что им просто поступила команда оказывать минимальное сопротивление силам Евромайдана, так как они должны были выполнить до конца свою миссию. А она была важнее для захвативших власть в стране, нежели чем функция правоохранения. Власть рвалась подавить сопротивление в регионах. Поэтому милиция ничего не предпринимала для того, чтобы задержать и локализовать людей с оружием».

Борис Яворский, заведующий отделом Одесского областного бюро судмедэкспертизы, вошедший в состав следственной группы, — об осмотре тел:

«На Куликовом поле я работал со следственной группой с 23:30 до 02:00. На момент нашего прибытия на улице было восемь погибших. Прочие тела оставались внутри Дома профсоюзов, где еще происходило какое-то противостояние. Что касается погибших на улице, то мы не видели на их телах таких повреждений, в которых бы четко отобразились конструктивные особенности какого-либо предмета, типичного для использования в качестве орудия, — к примеру, кастета, дубинки, цепи и тому подобное. Поэтому утверждения относительно "добивания" подтвердить или опровергнуть не могу. Осмотр тел внутри дома делала уже следующая группа. Полагаю, намерения убивать у участников событий изначально не было — за исключением, вероятно, единиц, неизбежных в любой толпе. Трагический итог возник довольно неожиданно для всех сторон».

12 / 14

Пострадавший в уличных беспорядках в больнице

Фото: Евгений Волокин / Reuters

Борис Яворский, заведующий отделом Одесского областного бюро судмедэкспертизы, вошедший в состав следственной группы, — об осмотре тел:

«На Куликовом поле я работал со следственной группой с 23:30 до 02:00. На момент нашего прибытия на улице было восемь погибших. Прочие тела оставались внутри Дома профсоюзов, где еще происходило какое-то противостояние. Что касается погибших на улице, то мы не видели на их телах таких повреждений, в которых бы четко отобразились конструктивные особенности какого-либо предмета, типичного для использования в качестве орудия, — к примеру, кастета, дубинки, цепи и тому подобное. Поэтому утверждения относительно "добивания" подтвердить или опровергнуть не могу. Осмотр тел внутри дома делала уже следующая группа. Полагаю, намерения убивать у участников событий изначально не было — за исключением, вероятно, единиц, неизбежных в любой толпе. Трагический итог возник довольно неожиданно для всех сторон».

Борис Яворский — о том, почему уличные бои зашли так далеко:

«Одни планировали выслужиться перед "хозяевами" из Днепропетровска показательной аккуратной ликвидацией активистами-патриотами уже почти пустого палаточного лагеря на Куликовом поле. Вторые — продемонстрировать киевскому начальству успешно созданную национал-патриотическую истерию в городе, чтобы, наконец, окупились все эти фальш-блок-посты и стоящие на них гастарбайтеры с автоматами. Третьи собирались сделать для российского ТВ красивую картинку "Одесса сопротивляется хунте". Четвертые готовились показательно получить пару синяков и ссадин, защищая от сноса лагерь на Куликовом. И, наверняка, были еще пятые, шестые и так далее… Когда множество сценариев пересекаются на одном небольшом полигоне, вероятность того, что ситуация пойдет вразнос, возрастает многократно. Если "актеры" при этом исполнены азартом, пьяны привычной безопасностью и забыли об осторожности, катастрофа становится практически неизбежной».

13 / 14

Фото: Вадим Гирда / AP

Борис Яворский — о том, почему уличные бои зашли так далеко:

«Одни планировали выслужиться перед "хозяевами" из Днепропетровска показательной аккуратной ликвидацией активистами-патриотами уже почти пустого палаточного лагеря на Куликовом поле. Вторые — продемонстрировать киевскому начальству успешно созданную национал-патриотическую истерию в городе, чтобы, наконец, окупились все эти фальш-блок-посты и стоящие на них гастарбайтеры с автоматами. Третьи собирались сделать для российского ТВ красивую картинку "Одесса сопротивляется хунте". Четвертые готовились показательно получить пару синяков и ссадин, защищая от сноса лагерь на Куликовом. И, наверняка, были еще пятые, шестые и так далее… Когда множество сценариев пересекаются на одном небольшом полигоне, вероятность того, что ситуация пойдет вразнос, возрастает многократно. Если "актеры" при этом исполнены азартом, пьяны привычной безопасностью и забыли об осторожности, катастрофа становится практически неизбежной».

Олег Музыка — о попытках добиться справедливости во что бы то ни стало:

«Есть люди, которые продолжают доказывать и отстаивать правду. В Европе мы выпустили книгу про трагические события в Одессе, проводим десятки встреч, рассказываем о трагедии в ОБСЕ, ООН, ПАСЕ. Я встречал и президента Украины Владимира Зеленского, передавал ему письмо от политэмигрантов. Получил три ответа. Никогда не соглашусь с тем, что Одесса «слилась», а одесситы «прогнулись». Те, кто это говорит, не знают, что это, когда преследуют тебя и твоих близких. Я всегда отвечаю: вы увидите 2 мая, как тысячи одесситов выйдут на центральные площади города почтить память погибших».

От редакции: Виновные в сожжении людей в Доме профсоюзов так и не были найдены и преданы суду. Расследование массовых убийств даже после смены власти на Украине не получило никакого развития. Некоторые уголовные дела забуксовали на стадии предварительного расследования, другие — на стадии судебного разбирательства, что подтверждает мониторинговая миссия ООН по правам человека на Украине. У нынешних властей отсутствует интерес к привлечению виновных к ответственности, хотя многие из них запечатлены на десятках видеороликов и свидетельствах очевидцев.

14 / 14

Фото: Глеб Гаранич / Reuters

Олег Музыка — о попытках добиться справедливости во что бы то ни стало:

«Есть люди, которые продолжают доказывать и отстаивать правду. В Европе мы выпустили книгу про трагические события в Одессе, проводим десятки встреч, рассказываем о трагедии в ОБСЕ, ООН, ПАСЕ. Я встречал и президента Украины Владимира Зеленского, передавал ему письмо от политэмигрантов. Получил три ответа. Никогда не соглашусь с тем, что Одесса «слилась», а одесситы «прогнулись». Те, кто это говорит, не знают, что это, когда преследуют тебя и твоих близких. Я всегда отвечаю: вы увидите 2 мая, как тысячи одесситов выйдут на центральные площади города почтить память погибших».

От редакции: Виновные в сожжении людей в Доме профсоюзов так и не были найдены и преданы суду. Расследование массовых убийств даже после смены власти на Украине не получило никакого развития. Некоторые уголовные дела забуксовали на стадии предварительного расследования, другие — на стадии судебного разбирательства, что подтверждает мониторинговая миссия ООН по правам человека на Украине. У нынешних властей отсутствует интерес к привлечению виновных к ответственности, хотя многие из них запечатлены на десятках видеороликов и свидетельствах очевидцев.

Александр Непогодин

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности