Внутренняя империя Этот фотограф обошел российские задворки и обнаружил места, которые узнает каждый: Фото: Пресса: Интернет и СМИ: Lenta.ru

«Психогеографический трип» — так фотограф Дмитрий Лукьянов окрестил свое погружение в российскую глубинку, проект «Внутреннее путешествие». На протяжении пяти лет он ездил по всей стране и окинул прицелом камеры почти 40 городов. Путешествие по родине привело его к выводу, что повседневность интереснее неизведанных стран. За пять лет Лукьянов посетил, казалось бы, не родные, но такие знакомые локации, в которых каждый житель России может узнать места, где он вырос, даже если они находятся в тысячах километров от дома. «Лента.ру» предлагает читателям вместе с Лукьяновым прогуляться по российским улочкам, полным контрастов и неустроенности. Но таким дорогим сердцу.

Лукьянов в своих работах видит ландшафт как целое. Он не ищет особые точки или моменты, его ландшафт обыденный — как сама жизнь. На этом снимке он живет сам по себе. Фотограф не приукрашивает его, но и не разоблачает. В его фотографиях нет восхищения, но нет и выражения негодования, отмечает географ Владимир Каганский. В этом плане работы Лукьянова стремятся к объективности.

1 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

Лукьянов в своих работах видит ландшафт как целое. Он не ищет особые точки или моменты, его ландшафт обыденный — как сама жизнь. На этом снимке он живет сам по себе. Фотограф не приукрашивает его, но и не разоблачает. В его фотографиях нет восхищения, но нет и выражения негодования, отмечает географ Владимир Каганский. В этом плане работы Лукьянова стремятся к объективности.

В объективе Лукьянова — еще один обыкновенный российский пейзаж, который, казалось бы, не должен вызывать удивления или восхищения. Похожие гаражи есть практически в каждом российском городе, а рядом с ними — непременно столб с линией электропередач, разбитая дорога и покосившийся забор. Мы можем не знать, где это находится, но по домам, столбам и окружающей природе узнаем Россию и чувствуем что-то родное. Умение найти эстетическое там, где понятие «эстетика» вроде бы неприменимо.

2 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

В объективе Лукьянова — еще один обыкновенный российский пейзаж, который, казалось бы, не должен вызывать удивления или восхищения. Похожие гаражи есть практически в каждом российском городе, а рядом с ними — непременно столб с линией электропередач, разбитая дорога и покосившийся забор. Мы можем не знать, где это находится, но по домам, столбам и окружающей природе узнаем Россию и чувствуем что-то родное. Умение найти эстетическое там, где понятие «эстетика» вроде бы неприменимо.

И туристические «достопримечательности», и окраина провинциального города в работах Лукьянова, по выражению Каганского, «равноправные члены обитаемой земной поверхности». Лестница в поле, ведущая в никуда, уже стала мемом про «светлое будущее». Сколько таких по всей России.

3 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

И туристические «достопримечательности», и окраина провинциального города в работах Лукьянова, по выражению Каганского, «равноправные члены обитаемой земной поверхности». Лестница в поле, ведущая в никуда, уже стала мемом про «светлое будущее». Сколько таких по всей России.

Обычно зритель любуется пейзажем так, как принято воспринимать живопись в галерее. Он видит особенное, необычное, сцены, монументы, символы, знаки. Но совсем не замечает ландшафт — только заменяющие его детали. При этом задает ему настроение и дает оценку. Восторгается или ужасается.

Снимок сделан в Москве на территории ВВЦ у павильона «Нефть».

4 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

Обычно зритель любуется пейзажем так, как принято воспринимать живопись в галерее. Он видит особенное, необычное, сцены, монументы, символы, знаки. Но совсем не замечает ландшафт — только заменяющие его детали. При этом задает ему настроение и дает оценку. Восторгается или ужасается.

Снимок сделан в Москве на территории ВВЦ у павильона «Нефть».

Этот необычный памятник в виде хвоста самолета МиГ находится на трассе «Каспий» М-6. Он посвящен летчику-инструктору Виктору Попову. Во время учебного полета в двигатель попала птица, начался пожар. Из-за неудачного катапультирования Попов получил серьезные травмы и скончался в госпитале.

5 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

Этот необычный памятник в виде хвоста самолета МиГ находится на трассе «Каспий» М-6. Он посвящен летчику-инструктору Виктору Попову. Во время учебного полета в двигатель попала птица, начался пожар. Из-за неудачного катапультирования Попов получил серьезные травмы и скончался в госпитале.

Лукьянов пытается увидеть в ландшафте его сущность — форму, конфликт, контраст, человека и следы его жизни, дружбу или вражду людей и этого места. То, что крепко вписанные в этот ландшафт люди воспринимают как обыденность, Лукьянов бережно запечатлевает и без прикрас демонстрирует аудитории.

6 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

Лукьянов пытается увидеть в ландшафте его сущность — форму, конфликт, контраст, человека и следы его жизни, дружбу или вражду людей и этого места. То, что крепко вписанные в этот ландшафт люди воспринимают как обыденность, Лукьянов бережно запечатлевает и без прикрас демонстрирует аудитории.

«Жизнь ландшафта нашей округи непостижима и загадочна. Далекое и близкое сменили места. Настоящую, коренную среднюю полосу России не видел никто — Камчатку видели; говорю уверенно, поскольку и то, и другое знаю. Обыденность, повседневность, близкое стало далеким, экзотикой, раритетом», — продолжает писать про работы Лукьянова географ Каганский.

Один из логистических центров продуктовой сети «Магнит» рядом с кладбищем — что это, как ни то «далекое» и «близкое».

7 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

«Жизнь ландшафта нашей округи непостижима и загадочна. Далекое и близкое сменили места. Настоящую, коренную среднюю полосу России не видел никто — Камчатку видели; говорю уверенно, поскольку и то, и другое знаю. Обыденность, повседневность, близкое стало далеким, экзотикой, раритетом», — продолжает писать про работы Лукьянова географ Каганский.

Один из логистических центров продуктовой сети «Магнит» рядом с кладбищем — что это, как ни то «далекое» и «близкое».

Есть мнение, что в современной фотографии детали заместили целое, оттеснили и выгнали его из культуры. Целостное восприятие ландшафта пропало, его дробят и пилят, снижая ценность всего содержания. Главные ворота Морского Никольского собора — тому пример. Находящийся в Кронштадте храм ежегодно украшают множеством георгиевских ленточек. Стать свидетелем этого явления можно в День Победы 9 мая.

8 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

Есть мнение, что в современной фотографии детали заместили целое, оттеснили и выгнали его из культуры. Целостное восприятие ландшафта пропало, его дробят и пилят, снижая ценность всего содержания. Главные ворота Морского Никольского собора — тому пример. Находящийся в Кронштадте храм ежегодно украшают множеством георгиевских ленточек. Стать свидетелем этого явления можно в День Победы 9 мая.

Современное и прошлое — тоже важная составляющая в работах Лукьянова. На одних снимках это незаметно, на других, как на этом, более очевидно. Посередине заведение с американским фастфудом, а вокруг — типовая застройка советского времени. Ландшафт показывает не просто историю, но и то, как изменилась жизнь местных жителей.

9 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

Современное и прошлое — тоже важная составляющая в работах Лукьянова. На одних снимках это незаметно, на других, как на этом, более очевидно. Посередине заведение с американским фастфудом, а вокруг — типовая застройка советского времени. Ландшафт показывает не просто историю, но и то, как изменилась жизнь местных жителей.

В снимке со двора удивительным образом сконцентрирован активно меняющийся российский ландшафт. Между двумя стойко держащимися серыми пятиэтажками и мусорным пятачком врывается громадина из металла, громко возвещающая о переменах в жизни обитателей этого места. В работе Лукьянова не только видны грядущие изменения, их как будто можно и услышать.

10 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

В снимке со двора удивительным образом сконцентрирован активно меняющийся российский ландшафт. Между двумя стойко держащимися серыми пятиэтажками и мусорным пятачком врывается громадина из металла, громко возвещающая о переменах в жизни обитателей этого места. В работе Лукьянова не только видны грядущие изменения, их как будто можно и услышать.

В современном мире, где произошел визуальный бум, люди только начали смотреть вокруг, видеть и запечатлевать. Только тогда пришло осознание, что повсюду нас окружает пространство, причем неоднородное. На этом снимке печать нескольких эпох, поколений. В нем память одного поколения и несбывшиеся надежды другого. Современное же становится свидетелем всего этого, пытаясь найти в нем себя или вовсе уйти от него.

11 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

В современном мире, где произошел визуальный бум, люди только начали смотреть вокруг, видеть и запечатлевать. Только тогда пришло осознание, что повсюду нас окружает пространство, причем неоднородное. На этом снимке печать нескольких эпох, поколений. В нем память одного поколения и несбывшиеся надежды другого. Современное же становится свидетелем всего этого, пытаясь найти в нем себя или вовсе уйти от него.

По мнению географа Владимира Каганского, у Лукьянова есть особое умение запечатлеть ландшафт во всей его целостности. Он вспомнил, как раньше в глаза лезло многое, но люди внимали избранному, искали его. Фотографы снимали лишь особенное, свое, а фотография была ремеслом — и искусством.

12 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

По мнению географа Владимира Каганского, у Лукьянова есть особое умение запечатлеть ландшафт во всей его целостности. Он вспомнил, как раньше в глаза лезло многое, но люди внимали избранному, искали его. Фотографы снимали лишь особенное, свое, а фотография была ремеслом — и искусством.

Лукьянов быстро понял, что ему интереснее банальное, повседневное. То, мимо чего мы проходим и не замечаем. Для себя он решил, что высший пилотаж — это работать в среде, где вроде бы не на что смотреть. «Сначала снимаешь всю эту русскую дичь, кидаешься на нее, а через год-другой это все отпадает и остается повседневность, которая меня и очаровывает», — рассказывал фотограф.

13 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

Лукьянов быстро понял, что ему интереснее банальное, повседневное. То, мимо чего мы проходим и не замечаем. Для себя он решил, что высший пилотаж — это работать в среде, где вроде бы не на что смотреть. «Сначала снимаешь всю эту русскую дичь, кидаешься на нее, а через год-другой это все отпадает и остается повседневность, которая меня и очаровывает», — рассказывал фотограф.

По словам автора, выбор российских ландшафтов объясняется просто — «я отсюда». Он согласен с мнением, что Россия уже сама по себе художественный объект, который надо только осмыслить. «Тут проявляется преимущество чистого фотографического подхода: все, что ты находишь и запечатлеваешь, не выдумано тобой, а еще имеет силу документа», — подчеркнул Лукьянов.

14 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

По словам автора, выбор российских ландшафтов объясняется просто — «я отсюда». Он согласен с мнением, что Россия уже сама по себе художественный объект, который надо только осмыслить. «Тут проявляется преимущество чистого фотографического подхода: все, что ты находишь и запечатлеваешь, не выдумано тобой, а еще имеет силу документа», — подчеркнул Лукьянов.

Географ Каганский уверен, что в этом проекте Лукьянова отражены невидимые раритеты разных уголков России. Его «Внутреннее путешествие», продлившееся пять лет, ученый называет «оптикой и поэтикой обыденного». Автор же замечает, что благодаря этой работе стал искать вдохновение в том, что раньше отторгал.

15 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

Географ Каганский уверен, что в этом проекте Лукьянова отражены невидимые раритеты разных уголков России. Его «Внутреннее путешествие», продлившееся пять лет, ученый называет «оптикой и поэтикой обыденного». Автор же замечает, что благодаря этой работе стал искать вдохновение в том, что раньше отторгал.

Лукьянов говорит прямо — Россия вызывает интерес, но не любовь точно. Для создания этих работ он специально ездил в места с неустроенностью, неистовой эклектичностью и недружелюбной средой. Эти ландшафты его раздражали, пугали и вгоняли в тоску. Но он пытался понять, всматривался и запечатлевал для остальных эту среду. Такие тривиальные локации так привычны, что обычно люди не пытаются их осознать.

16 / 16

Фото: Дмитрий Лукьянов

Лукьянов говорит прямо — Россия вызывает интерес, но не любовь точно. Для создания этих работ он специально ездил в места с неустроенностью, неистовой эклектичностью и недружелюбной средой. Эти ландшафты его раздражали, пугали и вгоняли в тоску. Но он пытался понять, всматривался и запечатлевал для остальных эту среду. Такие тривиальные локации так привычны, что обычно люди не пытаются их осознать.

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности