Бен Ладен, ведьмы и массовая истерия Как художники заставили террористов петь романсы и наблюдали за казнью святых: Фото: Искусство: Культура: Lenta.ru

В Московском музее современного искусства (ММОМА в Ермолаевском переулке) в середине марта открылась выставка «Коллективный симптом». Это четвертая по счету экспозиция, организованная в рамках программы «Коллекция. Точка обзора».

Основной темой проекта стал феномен социальной чувствительности и концепция «общества переживания», согласно которой, человек больше не готов жить и потреблять ради того, чтобы выжить. Сегодня человек пользуется разнообразными благами для того, чтобы соответствовать собственным представления о самом себе и наполнить свою жизнь смыслом. В едином выставочном пространстве кураторы собрали разнообразные сюжеты, касающегося вопроса,— как социум конструирует сам себя. Самые знаковые экспонаты — в галерее «Ленты.ру».

Концепция «общества переживаний», предложенная социологом Герхардом Шульце в начале 1990-х годов, — отправная точка выставки «Коллективный симптом». Если раньше человек потреблял что-либо для удовлетворения нужды, то сегодня он делает это для того, чтобы соответствовать представлениям о самом себе.

1 / 15

Ведьмачка. #3271 (Бронзино), Михаил Гробман, 1997-2006.

Изображение: Михаил Гробман.

Концепция «общества переживаний», предложенная социологом Герхардом Шульце в начале 1990-х годов, — отправная точка выставки «Коллективный симптом». Если раньше человек потреблял что-либо для удовлетворения нужды, то сегодня он делает это для того, чтобы соответствовать представлениям о самом себе.

Речь не только об изменении потребительских установок. Важным стало не проживание отведенного жизненного срока, а наполнение жизни смыслом. Например, Марк Шагал ездил по святым местам Палестины, чтобы «притронуться сердцем» и лучше понять тексты Ветхого Завета.

2 / 15

Обложка книги «Рисунки к Библии», 1960

Изображение: Марк Шагал

Речь не только об изменении потребительских установок. Важным стало не проживание отведенного жизненного срока, а наполнение жизни смыслом. Например, Марк Шагал ездил по святым местам Палестины, чтобы «притронуться сердцем» и лучше понять тексты Ветхого Завета.

Эти работы о массовой одержимости и истерии. О сумасшествии, которое заставляет общество безмолвно наблюдать за казнью святого, которую изобразил Юрий Соболев-Ноев.

3 / 15

Без названия (Св. Себастьян на дереве), 1960-е

Изображение: Юрий Соболев-Нолев

Эти работы о массовой одержимости и истерии. О сумасшествии, которое заставляет общество безмолвно наблюдать за казнью святого, которую изобразил Юрий Соболев-Ноев.

Художники конструировали свои собственные мифологические системы, вдохновляясь народными сказками и древними преданиями. Вот и комнатную муху, символ чревоугодия и обжорства, Игорь Макаревич поместил на ярко-красный пьедестал.

4 / 15

Игорь Макаревич. «Звув», 1987

Фото: предоставлено ММОМА

Художники конструировали свои собственные мифологические системы, вдохновляясь народными сказками и древними преданиями. Вот и комнатную муху, символ чревоугодия и обжорства, Игорь Макаревич поместил на ярко-красный пьедестал.

Кураторы выставки отобрали несколько работ, отражающих реальные исторические явления. Например, шарж Бориса Ефимова «Порочные узы», где художник обличил коррупцию брежневского застоя.

5 / 15

«Порочные узлы», 1970-е

Изображение: Борис Ефимов

Кураторы выставки отобрали несколько работ, отражающих реальные исторические явления. Например, шарж Бориса Ефимова «Порочные узы», где художник обличил коррупцию брежневского застоя.

Но наряду с экспонатами, отражающими исторические события, организаторы экспозиции «Коллективный симптом» пытаются ответить на вопрос: «Свойственна ли эта одержимость миру искусства?»

6 / 15

«Композиция,» 1920-е

Изображение: Илья Чашник

Но наряду с экспонатами, отражающими исторические события, организаторы экспозиции «Коллективный симптом» пытаются ответить на вопрос: «Свойственна ли эта одержимость миру искусства?»

Например, после революции конструктивисты поставили перед собой задачу — изменить быт советского человека. Они создавали мебель, изготовляли ткани и шили одежду, воспевая утилитарность и лаконичность форм.

7 / 15

Александр Родченко. Чашка, 1922

Фото: предоставлено ММОМА

Например, после революции конструктивисты поставили перед собой задачу — изменить быт советского человека. Они создавали мебель, изготовляли ткани и шили одежду, воспевая утилитарность и лаконичность форм.

В первые годы правления советской власти из-за тотального дефицита и форсированного темпа урбанизации художники решили привить гражданам чувство вкуса. Они отталкивались от идеи, что строгая линия победила вычурность, а чистая форма одержала верх над украшательством.

8 / 15

Александр Родченко.Чайник для кипятка, 1922

Фото: предоставлено ММОМА

В первые годы правления советской власти из-за тотального дефицита и форсированного темпа урбанизации художники решили привить гражданам чувство вкуса. Они отталкивались от идеи, что строгая линия победила вычурность, а чистая форма одержала верх над украшательством.

Выставка сконструирована подобно квесту, цель которого — поиск связи между художественным и коллективным переживаниями.

9 / 15

Без названия, 1990

Изображение: Сергей Мироненко

Выставка сконструирована подобно квесту, цель которого — поиск связи между художественным и коллективным переживаниями.

Успешность прохождения этого квеста зависит от наблюдательности зрителя. Работы художников — это независимые друг от друга истории и всего лишь ориентиры в пространстве для личных размышлений.

10 / 15

Уставшее солнце, 2011

Изображение: Евгений Юфит

Успешность прохождения этого квеста зависит от наблюдательности зрителя. Работы художников — это независимые друг от друга истории и всего лишь ориентиры в пространстве для личных размышлений.

Кураторы собрали разнообразные сюжеты, иллюстрирующие массовую истерию: от охоты на ведьм и культов до городских легенд, напряженных дискуссий вокруг научно-технической революции и методов конструирования общего врага.

11 / 15

«Полеты птиц внутри головы», 1986

Изображение: Леонид Тишков

Кураторы собрали разнообразные сюжеты, иллюстрирующие массовую истерию: от охоты на ведьм и культов до городских легенд, напряженных дискуссий вокруг научно-технической революции и методов конструирования общего врага.

Так, в шарже «Заколдованный круг» Борис Ефимов показывает путаницу политических предпочтений и взглядов граждан СССР накануне развала советской империи.

12 / 15

«Заколдованный круг», 1990

Изображение: Борис Ефимов

Так, в шарже «Заколдованный круг» Борис Ефимов показывает путаницу политических предпочтений и взглядов граждан СССР накануне развала советской империи.

Николай Антипин посвящает несколько картин Винсенту Ван Гогу — турбулентные потоки света с картин великого голландца замазываются зловещими мазками — символами наступающей эпохи растерянности и безудержного стремления к земным благам.

13 / 15

«Ван Гог. Мистраль», 1990

Изображение: Николай Антипин

Николай Антипин посвящает несколько картин Винсенту Ван Гогу — турбулентные потоки света с картин великого голландца замазываются зловещими мазками — символами наступающей эпохи растерянности и безудержного стремления к земным благам.

Великий Гойя уже в конце XVIII века обличает нравы, политические и общественные порядки. Героями его реприз были не только обычные граждане, но и представители знати и духовенства.

14 / 15

«Какое безумие!» Из серии «Капричос» (№68), 1799

Изображение: Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес

Великий Гойя уже в конце XVIII века обличает нравы, политические и общественные порядки. Героями его реприз были не только обычные граждане, но и представители знати и духовенства.

Владислав Мамышев-Монро переодевается в лидера запрещенной в России группировки «Аль-Каида» и поет шлягер «Проводы любви». Исполнение время от времени прерывается реальной хроникой телеканала «Аль-Джазира» — художник обыгрывает обывательские страхи и показывает, как легко масс-медиа конструируют образ врага.

15 / 15

«Усама Бен Ладен» (Жестокий романс), 2002

Изображение: Владислав Мамышев-Монро

Владислав Мамышев-Монро переодевается в лидера запрещенной в России группировки «Аль-Каида» и поет шлягер «Проводы любви». Исполнение время от времени прерывается реальной хроникой телеканала «Аль-Джазира» — художник обыгрывает обывательские страхи и показывает, как легко масс-медиа конструируют образ врага.

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности