Гори от ума Межгалактический киллер и Горец на кинофестивале в сердце Сибири: Фото: Кино: Культура: Lenta.ru

1 марта в Ханты-Мансийске стартует фестиваль «Дух огня» — традиционно хвастающий одной из самых сильных программ среди всех отечественных киносмотров (к вниманию синефилов, живущих вдали от Югры, — в Москве и Екатеринбурге также пройдет «Эхо Духа огня»): это и национальные премьеры свежих хитов Берлина, Венеции и Локарно, и интересные российские дебюты, и ретроспективные редкости, и мастер-классы звезд мировой киноиндустрии. «Лента.ру» выбрала 10 самых интригующих фильмов в программе «Духа огня — 2018».

«Дух огня» пройдет в Ханты-Мансийске с 1 по 7 марта. «Эхо Духа огня» в Москве пройдет в Центре документального кино с 6 по 9 марта. «Эхо Духа огня» в Екатеринбурге пройдет в «Ельцин-центре» с 6 по 8 марта. Подробное расписание см. на официальном сайте фестиваля

Возвращение аргентинки Лукреции Мартель после почти десятилетнего перерыва по артистизму и авторской уверенности в своем подходе, пожалуй, на голову превосходит почти все фестивальное кино 2017 года. Мартель находит в истории испанского бюрократа XVII века, отчаянно ждущего перевода на родину из латиноамериканского захолустья, повод не только разрушить конвенции костюмной драмы, но и разыграть театр такого сюрреалистического абсурда, что его по достоинству оценил бы и сам Дэвид Линч.

1 / 10

«Зама» (Zama), режиссер — Лукреция Мартель

Кадр: фильм «Зама»

Возвращение аргентинки Лукреции Мартель после почти десятилетнего перерыва по артистизму и авторской уверенности в своем подходе, пожалуй, на голову превосходит почти все фестивальное кино 2017 года. Мартель находит в истории испанского бюрократа XVII века, отчаянно ждущего перевода на родину из латиноамериканского захолустья, повод не только разрушить конвенции костюмной драмы, но и разыграть театр такого сюрреалистического абсурда, что его по достоинству оценил бы и сам Дэвид Линч.

«Фотон», второй фильм польского художника Нормана Лето, напрашивается на подлинно редкую кинокритическую похвалу. Лето не только ухитряется вторгнуться на территорию Терренса Малика, но и уходит победителем.

Подобно «Путешествию времени» классика, картина поляка скрещивает науч-поп с артом, рассказывая историю зарождения Вселенной и жизни на Земле, но, пожалуй, получается и более просветительской, и более артистичной.

2 / 10

«Фотон» (Photon), режиссер — Норман Лето

Кадр: фильм «Фотон»

«Фотон», второй фильм польского художника Нормана Лето, напрашивается на подлинно редкую кинокритическую похвалу. Лето не только ухитряется вторгнуться на территорию Терренса Малика, но и уходит победителем.

Подобно «Путешествию времени» классика, картина поляка скрещивает науч-поп с артом, рассказывая историю зарождения Вселенной и жизни на Земле, но, пожалуй, получается и более просветительской, и более артистичной.

Пара давно живущих вместе, но пока так и не расписавшихся молодых корейцев испуганно готовится к новой жизни — у девушки задержка в месячных, которую начинает с ритуального первого круга по родителям друг друга.

Произведшая фурор на прошлогоднем фестивале в Локарно драма Кима Дэ-хвана при подчеркнутой неброскости — как визуальной, так и драматургической — добивается почти интимной близости зрителя и персонажей, в которых так легко при всей культурной и географической дистанции узнаются все современные растерянные молодые люди.

3 / 10

«Первый круг» (Cho-Haeng), режиссер — Ким Дэ-хван

Кадр: фильм «Первый круг»

Пара давно живущих вместе, но пока так и не расписавшихся молодых корейцев испуганно готовится к новой жизни — у девушки задержка в месячных, которую начинает с ритуального первого круга по родителям друг друга.

Произведшая фурор на прошлогоднем фестивале в Локарно драма Кима Дэ-хвана при подчеркнутой неброскости — как визуальной, так и драматургической — добивается почти интимной близости зрителя и персонажей, в которых так легко при всей культурной и географической дистанции узнаются все современные растерянные молодые люди.

Один из самых удачных фигурантов прошлогодней «Недели критики» на Венецианском фестивале, дебют немки Катарины Вюсс находит способ для интересного, небанального разговора на максимально затертый кинематографом мотив девичьего взросления в маленьком провинциальном городке. Способом распахнуть возрастную броню 17-летней заглавной героини и выпустить в кадр переполняющую ее энергию витальности в картине Вюсс становится театральная сцена, и к роли на этой сцене готовится Сара.

4 / 10

«Сара играет оборотня» (Sarah joue un loup-garou), режиссер — Катарина Вюсс

Кадр: фильм «Сара играет оборотня»

Один из самых удачных фигурантов прошлогодней «Недели критики» на Венецианском фестивале, дебют немки Катарины Вюсс находит способ для интересного, небанального разговора на максимально затертый кинематографом мотив девичьего взросления в маленьком провинциальном городке. Способом распахнуть возрастную броню 17-летней заглавной героини и выпустить в кадр переполняющую ее энергию витальности в картине Вюсс становится театральная сцена, и к роли на этой сцене готовится Сара.

Проблемное взросление попадает в центр внимания и француженки Валери Массадиан, выигравшей с «Миллой» специальный приз жюри в Локарно: совсем юная заглавная героиня бродяжничает на севере Франции вместе с вихрастым бойфрендом — и беременеет. Массадиан при этом стирает до неразличения границу, отделяющую кино игровое и документальное: сюжет здесь вымышленный, но беременность и следующее за ней рождение ребенка сыгравшей Миллу непрофессионалки Северины Джонкер — самые что ни на есть настоящие.

5 / 10

«Милла» (Milla), режиссер — Валери Массадиан

Кадр: фильм «Милла»

Проблемное взросление попадает в центр внимания и француженки Валери Массадиан, выигравшей с «Миллой» специальный приз жюри в Локарно: совсем юная заглавная героиня бродяжничает на севере Франции вместе с вихрастым бойфрендом — и беременеет. Массадиан при этом стирает до неразличения границу, отделяющую кино игровое и документальное: сюжет здесь вымышленный, но беременность и следующее за ней рождение ребенка сыгравшей Миллу непрофессионалки Северины Джонкер — самые что ни на есть настоящие.

Киберпанк и афрофутуризм, будущее и прошлое, завиральная, подчеркнуто не научная фантастика и злободневная социальная критика — второй фильм бразильца Адирлея Кейроса настолько всеяден, что кино более причудливое еще поискать. Парадокс в том, что при всей эксцентричности пронизывающая эту историю интергалактического киллера, путешествующего во времени и попадающего на задворки современной столицы Бразилии, гражданская и человеческая боль оказывается максимально понятной и универсальной.

6 / 10

«Когда-то здесь была Бразилиа» (Era uma vez Brasilia), режиссер — Адирлей Кейрос

Кадр: фильм «Когда-то здесь была Бразилиа»

Киберпанк и афрофутуризм, будущее и прошлое, завиральная, подчеркнуто не научная фантастика и злободневная социальная критика — второй фильм бразильца Адирлея Кейроса настолько всеяден, что кино более причудливое еще поискать. Парадокс в том, что при всей эксцентричности пронизывающая эту историю интергалактического киллера, путешествующего во времени и попадающего на задворки современной столицы Бразилии, гражданская и человеческая боль оказывается максимально понятной и универсальной.

Глашатаи постмодернизма еще три десятилетия назад любили провозглашать конец истории — но что такое конец большой истории в сравнении с финалом истории персональной, особенно если речь о финале открытом? Именно такое необъяснимое исчезновение человека служит контрапунктом поразительному, одновременно таинственному и ослепительно ясному дебюту Рикки Д'Амброуза.

Вот Дэвид, изучающий философию американец, еще отправляет открытки из Милана, возвращается на родину, ведет дневники, занимается бытом, а вот он уже выходит из кадра, чтобы больше в него не вернуться, — и оставить пускающимся на поиски друзьям только набор загадок, артефактов одной короткой биографии.

7 / 10

«Заметки о видимом» (Notes on an Appearance), режиссер — Рикки Д'Амброуз

Кадр: фильм «Заметки о видимом»

Глашатаи постмодернизма еще три десятилетия назад любили провозглашать конец истории — но что такое конец большой истории в сравнении с финалом истории персональной, особенно если речь о финале открытом? Именно такое необъяснимое исчезновение человека служит контрапунктом поразительному, одновременно таинственному и ослепительно ясному дебюту Рикки Д'Амброуза.

Вот Дэвид, изучающий философию американец, еще отправляет открытки из Милана, возвращается на родину, ведет дневники, занимается бытом, а вот он уже выходит из кадра, чтобы больше в него не вернуться, — и оставить пускающимся на поиски друзьям только набор загадок, артефактов одной короткой биографии.

Один из лучших российских — да и не только российских — фильмов прошлого года наконец дождался полноценной фестивальной премьеры на родине (в октябре «Жанр» показывали на DocLisboa в Португалии). В августе 1991-го, аккурат во время путча театральная труппа Бориса Юхананова безвылазно провела три дня в московском подвале, разыгрывая через ошметки жанровых канонов сценки разной степени абсурдности и лишь изредка прислушиваясь к репортажам с улиц.

В 2017-м Клим Козинский смонтировал из оставшихся от той театральной мистерии видеоматериалов полуторачасовое кино, смешное, горькое, страшное — и акт неучастия юханановцев в политическом спектакле распада СССР обернулся подлинным политическим искусством.

8 / 10

«Жанр», режиссер — Клим Козинский

Кадр: фильм «Жанр»

Один из лучших российских — да и не только российских — фильмов прошлого года наконец дождался полноценной фестивальной премьеры на родине (в октябре «Жанр» показывали на DocLisboa в Португалии). В августе 1991-го, аккурат во время путча театральная труппа Бориса Юхананова безвылазно провела три дня в московском подвале, разыгрывая через ошметки жанровых канонов сценки разной степени абсурдности и лишь изредка прислушиваясь к репортажам с улиц.

В 2017-м Клим Козинский смонтировал из оставшихся от той театральной мистерии видеоматериалов полуторачасовое кино, смешное, горькое, страшное — и акт неучастия юханановцев в политическом спектакле распада СССР обернулся подлинным политическим искусством.

На «Дух огня» ежегодно приезжают представительные кинематографисты со всего мира — в 2018-м таким специальным гостем станет легендарный актер Кристофер Ламберт, фильмы с участием которого в свое время внесли вклад в формирование вкусов многих современных российских киноманов.

Сделавшая в середине 1980-х Ламберта большой европейской звездой «Подземка» — криминально-джазовая городская элегия Люка Бессона, которая, пожалуй, выдержала проверку временем лучше любого другого фильма француза — станет фильмом открытия ханты-мансийского фестиваля.

9 / 10

«Подземка» (Subway), режиссер — Люк Бессон

Кадр: фильм «Подземка»

На «Дух огня» ежегодно приезжают представительные кинематографисты со всего мира — в 2018-м таким специальным гостем станет легендарный актер Кристофер Ламберт, фильмы с участием которого в свое время внесли вклад в формирование вкусов многих современных российских киноманов.

Сделавшая в середине 1980-х Ламберта большой европейской звездой «Подземка» — криминально-джазовая городская элегия Люка Бессона, которая, пожалуй, выдержала проверку временем лучше любого другого фильма француза — станет фильмом открытия ханты-мансийского фестиваля.

Премьера «Классического периода» всего полторы недели назад состоялась на Берлинском фестивале — и вот уже показ в Ханты-Мансийске, второй в мире после Берлинале. Событие неординарное даже в отрыве от фестивального контекста: Фендт снимает тончайшие, интеллигентные, но вовсе не непроницаемые, напротив, пронизанные иронией и мудростью фильмы о филадельфийских миллениалах.

Герои «Классического периода» могут казаться неприкаянными, растерянными, неустроенными — но их отношения с культурой, в первую очередь литературной классикой, так нежны, витальны и сложно организованы, что говорить о маргинальности персонажей язык не поворачивается.

10 / 10

«Классический период» (Classical Period), режиссер — Тед Фендт

Кадр: фильм «Классический период»

Премьера «Классического периода» всего полторы недели назад состоялась на Берлинском фестивале — и вот уже показ в Ханты-Мансийске, второй в мире после Берлинале. Событие неординарное даже в отрыве от фестивального контекста: Фендт снимает тончайшие, интеллигентные, но вовсе не непроницаемые, напротив, пронизанные иронией и мудростью фильмы о филадельфийских миллениалах.

Герои «Классического периода» могут казаться неприкаянными, растерянными, неустроенными — но их отношения с культурой, в первую очередь литературной классикой, так нежны, витальны и сложно организованы, что говорить о маргинальности персонажей язык не поворачивается.

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности