В минувшие выходные закончились сразу два престижных кинофестиваля — в Роттердаме и «Сандэнс» в американском Парк-Сити. Первый традиционно чествует эксперименты с киноязыком и радикальные высказывания, второй исследует многочисленные формы существования независимого кино, на обоих в этом году не обошлось без разговоров и фильмов о России. «Лента.ру» выбирает картины из программ обоих фестивалей, на которые стоит обратить внимание.
10
Православный гей, Чернобыль и умирающие школьники Лучшие фильмы из программ «Сандэнса» и Роттердама
08:06, 4 февраля 2015
1 / 10
«Я, Эрл и умирающая девушка», «Сандэнс»
Фото: Sundance Institute, Chung Hoon Chung / AP
Фильм бывшего личного ассистента Скорсезе Альфонсо Гомеса-Рехона выиграл в Парк-Сити призы и жюри, и зрительских симпатий. Неудивительно, ведь Гомесу-Рехону удалось почти невозможное — снять фильм о дружбе двух пацанов-киноманов с больной раком одноклассницей и при этом провоцировать зрителя не на слезы, а на смех. Причем — от первой минуты до последней, отказываясь ударяться в дешевые сантименты, смешно шутя о кино и превратностях юности.
2 / 10
«Русский дятел», «Сандэнс»
Кадр: «Русский дятел»
Приз жюри в документальной секции «Сандэнса» достался «Русскому дятлу» — фильму, который очень маловероятно, что увидят именно в России, а жаль. История полубезумного украинского художника, одержимого идеей разгадать тайну предназначения гигантской радиолокационной станции рядом с Чернобылем, становится в фильме почти параноидальным триллером о том, что история обид, нанесенных Украине Россией, куда обширнее, чем мы думали.
3 / 10
«Дневник девочки-подростка», «Сандэнс»
Кадр: «Дневник девочки-подростка»
В Сан-Франциско второй половины 1970-х психоделика вот-вот сменится панком, трава — чем-то потяжелее, а остатки хиппи-оптимизма — депрессией рейганомики. Героиню «Дневника девочки-подростка», впрочем, ждут перемены более прозаические — переход от детства к юности, важным этапом которого станет роман с бойфрендом собственной матери. Режиссер Мариэлль Хеллер при этом не педалирует провокационность этой связи и никого не судит, делая историю пробуждения сексуальности одной пытливой юной американки зеркалом целой эпохи, лишающейся невинности.
4 / 10
«Тюремный эксперимент в Стэнфорде», «Сандэнс»
Кадр: «Тюремный эксперимент в Стэнфорде»
Оставь человечество в покое — и вскоре оно само разобьется на группы из заключенных и надзирателей (и первые так же быстро примут свою участь, как и вторые), намекает нам этот хладнокровный, безжалостный фильм Кайла Патрика Альвареса. В его основу лег реальный эксперимент, проведенный в 1971-м профессором Стэнфорда и его студентами, который закончился не только открытиями из области психологии групп, но и конфликтами, нервными срывами, а для кого-то из участвующих и подлинным экзистенциальным кризисом.
5 / 10
«Кайф», «Сандэнс»
Кадр: «Кайф»
Наверное, самый обаятельный, яркий, бодрый фильм в программе «Сандэнса»-2015, уже провозглашенный некоторыми критиками главной комедией поколения. Троица влюбленных в хип-хоп 1990-х школьников-аутсайдеров пытается заслужить признание одноклассников, а оказывается с рюкзаком, полным МДМА, на руках; следуют ситуации комические, абсурдные, вдохновенные. Среди прочих достоинств фильма — Тони Револори, героический мальчик-портье из «Отеля "Гранд Будапешт"».
6 / 10
«Грибы», Роттердам
Кадр: «Грибы»
Основной конкурс Роттердама в этом году опять был поводом для шуток о том, что нет лучше места для фильма о мастурбирующих нищих, любительском подростковом порно или азиатском ультранасилии (все это есть в трех фильмах, удостоившихся «Золотых тигров»). Лучшее же кино фестиваля обнаруживалось в параллельных секциях, как, например, эта нежнейшая история взросления двух колумбийских подростков-граффитчиков из программы «Большое будущее». Название фильма Оскара Руиса подразумевает именно этих героев — как грибы, прорастающих через любую, сколь угодно дурную почву.
7 / 10
«Дуракам здесь не место», Роттердам
Кадр: «Дуракам здесь не место»
Один из самых ярких представителей московского акционизма, в свое время вынужденный бежать из России от преследования за свои перформансы (не важно, насколько провокативные), Олег Мавроматти привез в Роттердам свой первый за три года фильм — и это кино, которое смотреть сколь сложно, столь и важно. «Дуракам здесь не место» смонтирован из видеоблогов Сергея Астахова, ярого патриота и не менее ярого православного, а также гея, фрика и, кажется, безумца. Астахов с одинаковым запалом читает стихи собственного сочинения и делится рецептами, славит Путина и вслух мечтает о телесной мужской любви — проявляет себя, словом, насколько чокнутым, настолько же и органичным порождением сумасшедшего, жестокого абсурда русской жизни первой половины 2010-х.
8 / 10
«Страшная воля богов», Роттердам
Кадр: «Страшная воля богов»
Вот уж у кого абсурд не преминет вылиться в кровавый, едкий, ернический гиньоль, так это у японца Такаси Миике. Его «Страшная воля богов» — это «Королевская битва» на амфетаминах и без правил, «Голодные игры» без пафоса борьбы с тиранией. Только кровь, смерть, взрывающиеся головы — чистый, беспримесный, заразительный в своем нигилизме спектакль жестокости.
9 / 10
«Второе пришествие», Роттердам
Кадр: «Второе пришествие»
Дебютирующая «Вторым пришествием» в кино британский театральный драматург Дебби Такер Грин не стесняется впустить библейскую аллегорию (причем самую мощную из них — непорочное зачатие) в быт рядовой эмигрантской семьи с лондонской окраины. Результат впечатляет — социальная драма под действием этого новозаветного мотива вдруг обращается психотриллером о хрупкости не только социальных и семейных связей, но и наших представлений о пределах человеческого и божественного.
10 / 10
«Битвы», Роттердам
Кадр: «Битвы»
Эффектный и наблюдательный, остроумный и душераздирающий документальный фильм Изабель Толленэр вглядывается в жизнь четырех точек на карте Европы, где война и мир сходятся воедино. Албанское бомбоубежище, используемое пастухами как хлев. Заточенная под производство обмундирования фабрика в русской провинции, окруженная артефактами советской военной мощи. Бельгийское кладбище для вышедшей из строя техники. Необычный латвийский аттракцион для туристов. Толленэр мечется между этими полями не буквальной, но ментальной битвы, не делая выводов, благодаря чему ухитряется увидеть как трагичное, так и смешное.
Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности