Бурятия считается центром буддизма в России. Местные ламы продолжали молиться и в советское время, когда власти подвергали их жестоким репрессиям. В 20-х годах прошлого века ламы были объявлены вне закона, а большинство дацанов снесены. Оставшиеся в живых ламы продолжали делать молебны у себя в домах и принимать прихожан. Сегодня в республике действует почти 20 дацанов. Фотографы Алексей и Александра Бушовы сняли портреты российских лам и записали их истории.
Было желание стать монахом, но начал рассматривать свои качества и понял, что для меня важнее, может быть, не жертвуя собой, но осознанно оказывать реальную помощь. Поэтому я и на «живопись» поступил, и лекции в школах читаю о жизни и нравственности. Сначала было трудно — плохо знал русский, потом освоился. Теперь уже провожу экскурсии. Очень важно с самого начала объяснить людям, пришедшим в дацан впервые, все правильно, чтобы они все понимали.
Я окончил Иинститут буддийских диалектов, факультет философии в Индии, в Дхармасале — 14 курсов, это заняло 14 лет. Затем преподавал там тибетский язык. В 1993 году Далай-лама 14-й отправил в Бурятию тибетских лам для возрождения буддийских традиций. Среди них был и я. С тех пор нахожусь в Агинском дацане вот уже 20 лет, обучил всех лам тибетскому языку.
Кроме преподавания меня очень беспокоят вопросы экологии. Я читаю специальные молебны для очищения озер, рек. С тех пор, кстати, не было страшных засух. Что касается работы, то буду все силы прикладывать для защиты природы и помогать всем приходящим, независимо от пола, возраста, вероисповедания и национальности. Планирую больше заниматься медитациями.
Я женат, есть сын 7 лет. И я, наверное, не хотел бы, чтобы сын стал священником. Потому что это тяжело, я редко бываю дома, жена меня почти не видит, но уже научилась относится к этому по философски. Да и когда бываю, то не иду с ребенком играть или домашнюю работу делать, а продолжаю практику, всегда есть много людей, за которых нужно помолиться. Служение и помощь другим людям для меня важнее семьи.
До того как решил посвятить себя учению, я закончил 10 классов, активно занимался борьбой, поступил в пединститут, собирался стать учителем физкультуры, но через 3 месяца понял, что это не для меня. Вернулся домой, в село Оронгой. Мама вздохнула, сказала: «Ну что же, придется мне рукавицы шить, чтобы денег заработать». Я пас овец, пахал землю, потом пошел в армию. Едва не угодил в Афганистан. После армии работал шофером, тогда и начал по совету мамы потихоньку учить тибетский алфавит, затем поступил в «Иволгу». Вот уже 14 лет как я гелонг (полный монах). Так не скажешь, да?
Делать нечего, пришлось уезжать, чтобы не посадили. Друзья звали в Одессу, но паспорт был у меня еще советский, из-за паспорта остался в России, поехал в Бурятию, думал, поживу маленько. Там женился, ребенок родился. Потом попал под амнистию, съездил, получил новые документы. Но жить на родине не захотел, остался в Бурятии, подальше от старых друзей и привычек. Попал в Иволгинский дацан. Торговал сувенирами, делал ремонт Хамбо-ламе (главе буддийской Сангхи России), потом начал учиться.
Хочу избавиться от недостатков… Курю я. Вот мясо не ем, а курить не могу бросить.
Ну а самый сильный недостаток — вспыльчивость, это от незнания, неведения. Но я научился с ним справляться. Вот, бывает, человек, сделал мне плохое, из-за этого при встрече с ним у меня сам собой возникает гнев. И теперь я думаю и представляю, что возможно когда-то в прошлой жизни этот человек спасал меня от пуль или был моей мамой. И гнев уходит.
В ближайшее время я собираюсь уже самостоятельно повторить все, что нам преподавали в Монголии.
Пошел с хадаком (шарф, ритуальный подарок) к Хамбо-ламе просить принять меня в студенты Буддийского университета. А мне тогда уже было тридцать пять лет. «Чего тебе?» — спросил меня Хамбо-лама. «Учиться хочу», — ответил я. Настоятель принял хадак, махнул рукой: «Иди, учись, пенсионер!». Так я и поступил в университет.
Там же сбылась мечта моего детства — мне всегда хотелось заниматься c собаками. На родине я много слышал про знаменитых бурят-монгольских волкодавов, или хотошо, как их здесь называют. Это древняя порода собак — спутник монгольских животноводов, охранник, защитник отар от волков. Отличается миролюбивым характером по отношению к человеку, но смел и неприхотлив к суровому климату. Однажды Иволгинский дацан получил в дар полуторагодовалого хотошо по кличке Ванжил. Пес стал родоначальником нашего питомника бурят-монгольских волкодавов, а я приобрел любимое занятие, кажется, на всю жизнь. Представители этой породы довольно дороги, но простым людям, животноводам мы отдаем щенков бесплатно.