«Он замертво упал с дерева, как созревший мандарин» История одной фотографии: Олег Климов о грузино-абхазском конфликте: Фото: Пресса: Интернет и СМИ: Lenta.ru

Внештатные фотографы нередко вынуждены действовать на свой страх и риск, отправляясь в горячие точки. Далеко не все издания и агентства готовы прийти на помощь стрингеру, попавшему в беду. «Лента.ру» начинает серию материалов, в которых фотографы-внештатники рассказывают историю появления своих самых важных снимков. Открывает серию фотожурналист Олег Климов, в 1990-х и 2000-х годах снимавший военные конфликты в странах СНГ и Восточной Европы.

Снайпер «работал» откуда-то из высокого леса. «Работал» — значит стрелял, причем стрелял не только в солдат, но и в гражданских. Хотя кто был гражданский, а кто военный — определить трудно, но возможно. Солдатам противоположного фронта была поставлена задача: «Найти и обезвредить». Я почти случайно услышал этот приказ и с камерой присоединился к поисковой группе. Они не возражали. Тогда вообще редко кто возражал фотожурналистам — то ли потому, что еще верили им, то ли потому, что журналистов тогда было не так много.
Перед высоким лесом, откуда стрелял снайпер, была мандариновая роща, которая почти вся простреливалась сверху. Надо было перебежками, под огнем снайпера, преодолеть эту мандариновую рощу и окружить стрелка. Снайпер видел нас и мог стрелять прицельно. Мы не видели его, знали только примерное направление, поэтому солдаты стреляли «куда попало», но всегда в тот момент, когда один из них перебегал открытое пространство. Простая тактика.
На этом фото как раз запечатлен момент, когда солдат бежит под прикрытием своих товарищей. Я снимал его уже из укрытия, так как благополучно преодолел этот участок и ждал остальных. Ему вначале надо было ползти по-пластунски под низкими мандариновыми деревьями, зеленые плоды которых сильно били по лицу. Потом бежать, когда поверх тебя стреляют твои же товарищи. Прикрывают. С тех пор я больше не ем мандарины — они не ассоциируются у меня с Новым годом, а всегда напоминают войну в Абхазии.

Этот парень благополучно добрался и остался жив, но двое других были ранены снайпером. Снайпер же был убит. Его расстреляли прямо на «рабочем месте». Он замертво упал с дерева, как созревший мандарин.
Я отправил этот репортаж в газету, где я тогда работал. Но редакторы его забраковали — большинство кадров были нерезкими. В свое оправдание я мог бы сказать, что снимал телевиком (длиннофокусный объектив, которым снимают на большом расстоянии, из-за чего может снизиться резкость кадра — прим. «Ленты.ру») и при плохом освещении, но это не вся правда. Правда в том, что было страшно и тряслись все конечности.
Два года спустя, в 1995 году, этот репортаж показали на фотофестивале в Наардане (Нидерланды). Это были огромные распечатанные фотографии, увидев которые на стене, я опять почувствовал весь страх и ужас «мандариновой войны».

1 / 1

Грузино-абхазский конфликт, сентябрь 1993 года

Олег Климов

Снайпер «работал» откуда-то из высокого леса. «Работал» — значит стрелял, причем стрелял не только в солдат, но и в гражданских. Хотя кто был гражданский, а кто военный — определить трудно, но возможно. Солдатам противоположного фронта была поставлена задача: «Найти и обезвредить». Я почти случайно услышал этот приказ и с камерой присоединился к поисковой группе. Они не возражали. Тогда вообще редко кто возражал фотожурналистам — то ли потому, что еще верили им, то ли потому, что журналистов тогда было не так много.

Перед высоким лесом, откуда стрелял снайпер, была мандариновая роща, которая почти вся простреливалась сверху. Надо было перебежками, под огнем снайпера, преодолеть эту мандариновую рощу и окружить стрелка. Снайпер видел нас и мог стрелять прицельно. Мы не видели его, знали только примерное направление, поэтому солдаты стреляли «куда попало», но всегда в тот момент, когда один из них перебегал открытое пространство. Простая тактика.

На этом фото как раз запечатлен момент, когда солдат бежит под прикрытием своих товарищей. Я снимал его уже из укрытия, так как благополучно преодолел этот участок и ждал остальных. Ему вначале надо было ползти по-пластунски под низкими мандариновыми деревьями, зеленые плоды которых сильно били по лицу. Потом бежать, когда поверх тебя стреляют твои же товарищи. Прикрывают. С тех пор я больше не ем мандарины — они не ассоциируются у меня с Новым годом, а всегда напоминают войну в Абхазии.

Этот парень благополучно добрался и остался жив, но двое других были ранены снайпером. Снайпер же был убит. Его расстреляли прямо на «рабочем месте». Он замертво упал с дерева, как созревший мандарин.

Я отправил этот репортаж в газету, где я тогда работал. Но редакторы его забраковали — большинство кадров были нерезкими. В свое оправдание я мог бы сказать, что снимал телевиком (длиннофокусный объектив, которым снимают на большом расстоянии, из-за чего может снизиться резкость кадра — прим. «Ленты.ру») и при плохом освещении, но это не вся правда. Правда в том, что было страшно и тряслись все конечности.

Два года спустя, в 1995 году, этот репортаж показали на фотофестивале в Наардане (Нидерланды). Это были огромные распечатанные фотографии, увидев которые на стене, я опять почувствовал весь страх и ужас «мандариновой войны».

Комментарии отключены