России не удастся организовать современный аналог Новой экономической политики (НЭП) 1920-х годов ввиду отсутствия экономического пространства. НЭП создавался на развалинах старой экономики, объяснил в разговоре с «Лентой.ру» экономист, экс-советник министра экономического развития Российской Федерации Евгений Надоршин.
«Разрушать старое было не жалко»
По его словам, своим появлением НЭП обязан череде политических потрясений и революций, положивших конец Российской империи и приведших к смене режима. Это повлекло за собой развал экономики, на руинах которой и создавалась Новая экономическая политика, подчеркнул Надоршин.
«Когда сменилась власть, большая часть представителей экономической элиты, которая поддерживала предыдущий политический режим, предпочла покинуть страну, — сказал Надоршин. — В результате осталось много бесхозной собственности: заводов, фабрик, поместий, угодий, торговых домов. Люди, которым не было места в новом мире, естественно, уезжали ни с чем, вынужденные оставить большую часть своих активов в стране. И все это нужно было как-то запустить в работу, по большому счету, так же, как и имущество иностранных компаний сейчас».
По словам экономиста, сначала реализовать доставшиеся в наследство от Российской империи активы пытались с помощью военного коммунизма, проводившегося вплоть до 1920-х годов. Надоршин отметил, что эксперимент был признан неудачным, поскольку властям не удалось найти достаточное количество квалифицированных управленцев, рабочих, способных запустить работу новой экономики и наладить производство на оставленных площадках.
«В результате за неимением грамотных управленцев и в отсутствие квалификации от политики военного коммунизма пришлось отказаться, на смену ему пришел НЭП. Он стал тем самым механизмом, с помощью которого молодая советская власть позволила малому и среднему бизнесу налаживать экономические отношения, во многом разрушая старые. Директивно решить эту задачу не удалось, зато малый и средний бизнес прекрасно подходили на эту роль», — отметил Надоршин.
К тому же тогда разрушать старое было и не жалко, ведь существенной ценности оно не имело: если ты не можешь сам наладить работу завода, наладить поставку запчастей, компонентов и прочего, ты ничего не теряешь, позволяя кому-то еще попытаться решить эту проблему
Именно это, как считает экономист, было одной из ключевых особенностей НЭПа: нечего было терять. В стране остался огромный массив из разрушенных экономических отношений, неработающих царских активов, заводов, фабрик собственников, которые вынуждены были уехать из страны. Советская власть не могла дать этому новую жизнь, но смогли частные предприниматели, подчеркнул специалист. Как раз они смогли создать что-то новое на руинах старой экономики. Но, как только власть почувствовала в себе силы управлять новой системой, НЭП задушили, заключил экс-советник министра.
«Все дело в технологиях»
Сейчас, по словам Надоршина, ситуация другая. Так же, как и в XX веке, из страны уходит крупный бизнес, но заменить его работой малого и среднего предпринимательства невозможно, поскольку проблема связана не только с патентами и другими ограничениями, которые легко обойти одним новым законом.
«Все дело в технологиях, — объяснил экономист. — Крупный иностранный бизнес был держателем технологий, развить которые силами малого и среднего бизнеса просто невозможно. Разве он способен разработать сложный высокотехнологичный станок с нуля? А работать на нем? Создать новую технологию? И это только часть проблем».
В микроэлектронике, например, все устроено так, что, даже если у вас есть все необходимое оборудование, вам необходим еще и рабочий с большим опытом работы на конкретном станке, в противном случае вы не получите высокий выход качественного продукта. Или не получите вообще ничего — такие примеры тоже были
Конечно, микроэлектроника, как отметил собеседник «Ленты.ру», очень специальная сфера, но в других отраслях существуют свои проблемы. К примеру, с российского рынка могут уйти иностранные автопроизводители с местной сборкой, оставляя после себя заводы, предположил Надоршин. По его словам, даже если они набиты запчастями, вскоре они закончатся, а закупить новые будет негде. Можно переквалифицировать завод под альтернативные сборки от другого производителя, но это большой и трудный процесс, отметил специалист.
«То, что сейчас высвобождается, — это очень ограниченные и специализированные мощности, завязанные на компаниях, их собственных цепочках поставок. Заменить их силами российского бизнеса нельзя», — считает Надоршин.
Пропорции труда и капитала
Другая особенность современной экономики, которая не оставляет возможности для создания нового НЭПа, — соотношение труда и капитала, где приоритет капитала увеличивается с каждым новым витком развития технологий.
«Когда человек изобрел палку-копалку, труда в этом было много, а капитала мало. Потом, по мере развития технического прогресса, появления заводов, фабрик, труда становилось все меньше, а капитала больше, больше методов и компетенций», — объяснил Надоршин.
Смотрите: для того, чтобы построить фабрику, нужно много денег — это основа промышленности, только после этого начинает работать труд. Сам по себе он бессмыслен, на нем нельзя построить ни паровоз, ни пароход. И, чем ближе к настоящему времени, тем больше капитала нужно, тем более специфичным и значимым он становится
Сегодня капитал перестает быть просто станком, он представляет собой сочетание программы и оборудования. Он очень специфичен и критически завязан на поставщике: программу необходимо регулярно обновлять, здесь невозможно обойтись одной заменой запчастей. Именно поэтому, когда обладатель этого капитала в экономике из нее выходит, его нечем заменить, подчеркнул экономист.
«Этот капитал — не то, что можно легко заменить и настроить под свои нужды. И именно это препятствие характерно для работы с иностранными компаниями, ведь это они приносили в страну технологии, ранее нам неизвестные, и капитал. Когда он уходит, заставить его работать на российскую экономику невозможно, ведь он зависим и от знаний и компетенций, у нас отсутствующих. Так что какие-то программы просто не заработают, а станок быстро превратится в железку, — объяснил Надоршин.