Первое слово «Беовульфа» сочли союзом

Первое слово англосаксонской эпической поэмы «Беовульф», Hwæt, может быть не междометием, а союзом. Такой вывод сделал Джордж Уолкден, филолог из университета Манчестера. Подробности со ссылкой на работу исследователя приводит газета The Independent.

«Беовульф» - эпическая поэма, созданная в VIII веке нашей эры и дошедшая до нас в единственном списке, который датируется XI веком. Язык «Беовульфа» значительно отличается от современного английского: первая строчка гласит «Hwæt! We Gar-Dena in gear-dagum, þeod-cyninga, þrym gefrunon, hu ða æþelingas ellen fremedon!» («Истинно! исстари слово мы слышим о доблести данов, о конунгах датских, чья слава в битвах была добыта!» в переводе Владимира Тихомирова). Именно первое слово, Hwæt, и является предметом исследования.

Классическая интерпретация, принятая сообществом англистов, предлагает считать это слово междометием, эмоциональным восклицанием, которое должно привлечь внимание слушателя - So!, «Итак!», Listen!, «Послушайте!». Проанализировав другие примеры употребления этого слова в тексте поэмы, Уолкден пришел к выводу, что первое слово - это не междометие, а союз, от которого зависит все следующее предложение. Hwæt в данном случае корректнее переводить на английский как how, и восклицательный знак после него - лишний. Подстрочный перевод варианта Уолкдена: How we have heard of the might of the kings, то есть: «Как мы уже слышали о могуществе королей».

«Ленте.ру» удалось получить краткий комментарий лингвиста Светланы Тимошенко: «Слово не "оказалось" чем-то другим, поскольку о форме никто не спорит. Но у одной и той же формы могут быть разные функции. К примеру, русское "и" - союз: "синий и красный". Но с него может начинаться предложение "И что ты тут делаешь?", в котором ничего ни с чем не связывается. В этом предложении "и" выступает как частица. Для перевода Беовульфа установилась традиция в первой строчке считать первое слово частицей. Но Уолкден сказал, что интерпретация этого слова как союза тоже подходит».

«Беовульф» является самой длинной поэмой на древнеанглийском языке и поэтому занимает в англоязычной культуре примерно то же место, какое «Слово о полку Игореве» в русской.