Бывший сотрудник ГУВД Свердловской области Игорь Коныгин написал обращение в Генеральную прокуратуру РФ на имя генпрокурора Юрия Чайки с просьбой проверить министра внутренних дел Рашида Нургалиева на предмет халатности и укрывательства преступлений, совершенных его подчиненными, пишет "Коммерсант".
Отставной подполковник, работавший в свердловском ГУВД заместителем начальника службы тыла, недавно освободился из тюрьмы, где он провел почти пять лет по обвинению в мошенничестве и злоупотреблении должностными полномочиями. 7 августа 2006 года в ходе разбирательств по делу Коныгина судом было вынесено частное определение в адрес главы МВД о ряде серьезных нарушений в областном ГУВД.
В частности, речь в нем шла об использовании одним из чиновников ГУВД здания, построенного как опорный пункт милиции, под собственную дачу, а также о том, что начальник Коныгина Сергей Гроссман является учредителем нескольких частных фирм. Бывший милиционер утверждает, что Нургалиев, согласно тексту определения, должен был ответить на него в течение месяца и принять соответствующие меры, однако сделано этого не было.
До того, как обратиться в прокуратуру, Коныгин уже пытался в 2009 году добиться ответа от Нургалива на частное определение через суд, однако судья Николай Морозов, который является автором определения, не стал рассматривать обращение по существу.
Свое уголовное преследование Коныгин в интервью "Русской службе новостей" назвал сфабрикованным. По его словам, в 2003 году он заявил о фактах коррупции среди руководителей областного ГУВД, и вскоре в отношении Коныгина было возбуждено дело о хищении нескольких миллионов рублей.
"Сейчас пришел ответ из всех инстанций, в том числе и из МВД, что хищений не было и нет. Возникает вопрос: за что я отсидел? Это прямой вопрос Нургалиеву", - заявил Коныгин.
Частное определение является особым видом судебного постановления. Оно выносится по факту выявленных в ходе судебного разбирательства нарушений, не имеющих отношений к теме слушаемого дела. Частные определения обязательны к исполнению и имеют такую же силу, как и любые другие судебные решения.