Гарри Каспаров, в прошлом месяце сыгравший вничью матч с сильнейшей на сегодняшний день компьютерной программой Deep Fiotz 8 заявил, что компьютеры самостоятельно играть в шахматы не умеют. Разработчики программы признали, что без определенной наработанной человеком базы дебютов машины играть не сможет. Каспаров в интервью "Коммерсанту" отверг возможность того, что в ближайшее время игра в шахматы человек - компьютер потеряет всякий смысл из-за преимущества машины.
"В Америке после моего матча с X3D Fritz увидели: борьба человека с машиной только началась! Ясно, что на сей раз ее спасла только "плавающая" доска – экстремальные условия, в которых находился человек. Посмотрите общий итог десяти моих партий с компьютером, сыгранных в нынешнем году. Из десяти партий машина "стояла" лучше в одной. А я играл, между прочим, с двумя лучшими программами, - отметил Каспаров.
Во многих партиях имел большой перевес. И не победил во встречах именно из-за грубых ошибок. Принципиальное значение этих матчей следует сформулировать так: все пока решают очевидные ошибки человека. Ни о каком перевесе машины говорить нельзя. Наоборот, значительный игровой перевес в этих двух моих матчах, да и в матче Владимира Крамника с Deep Fritz в прошлом году, был на стороне человека".
По словам тринадцатого чемпиона мира, после его поражения от Deep Blue в 1987 году возник миф о том, что с компьютером играть бесполезно, но на самом деле это далеко не так. "Идея о том, что противоборство завершилось победой машины, ушла из общественного сознания. Идут реальные матчи, в которых преимущество на стороне людей. Нет уже демонизации компьютеров. Мы обнаруживаем, что машина не то что уязвима, она сильно уязвима. Главное – понять алгоритм ее мышления, и тогда ей горе. В любом случае ясно, что такие матчи необходимы", - сказал гроссмейстер.
Каспаров отметил также, что название матчей с компьютерами "человек-машина" не соответствует тому, что происходит на самом деле, поскольку компьютеру пользуются громадным объемом информации, наработанным человеком.
"Ошибка думать, будто я всю партию играю против компьютера – даже если забыть об этих эндшпилях. Первые 10-15, иногда 20 ходов я играю с человеком – с тем, кто пишет программу, кто составляет дебютный репертуар. Машина ориентируется на оценки тренерской бригады, которая подбирает их с учетом тренировочных партий с машиной. Я предложил лишить компьютер этого преимущества: пусть с первого до последнего хода он все делает сам. Но разработчики возмутились: как это можно?! Они признают: без "дерева", то есть без определенного проработанного дебюта, машина играть не сможет", - заметил Каспаров.
Он предложил проводить матчи с компьютером в компромиссном варианте, который разрешит человеку пользоваться компьютерной базой. "У меня есть личная база – 15 тысяч анализов. Дайте мне во время партии тайм-аут, как, допустим, в баскетболе: пять минут в присутствии судьи, чтобы я вынул диск и посмотрел вариант на экране. В конечном счете все к этому, уверен, и придет. И тогда матчи будут честными", - сказал Каспаров.