Естественно, что одна из самых тяжких статей УК РФ, вменяемых и квалифицирующих деяния Евсюкова, - это Статья 105 часть 2, то есть "убийство двух и более лиц". Понятно, что убийство двух и более лиц подразумевает в виде наказания в том числе и смертную казнь, которую из Уголовного Кодекса никто не убирал. Она у нас пока что не применяется ввиду того, что есть решение Конституционного суда: до повсеместного введения судов присяжных не исполняется такая мера как смертная казнь. Последний субъект Российской Федерации, где не введен суд присяжных, это Чечня. Эта норма Уголовно-Процессуального Кодекса заканчивает свое действие 1 января следующего года. С 1 января следующего года в России – если не будет ратифицирован Шестой протокол Европейской Конвенции, отменяющий смертную казнь, - будет применяться эта мера наказания.

Я думаю, что если мы посмотрим практику уголовных дел в отношении сотрудников правоохранительных органов, то мы заметим большое количество прецедентов с мягкими приговорами, с неадекватными наказаниями. Как правило, бывшие сотрудники правоохранительных органов караются не так, как простые смертные, нарушившие закон. Поэтому, естественно, эти прецеденты уже есть, эта практика есть, и она работает. Законодательство и судебная практика слишком мягки к бывшим сотрудникам органов – и это абсолютно неправильно. Должно быть наоборот - то есть простой гражданин, который оступился, не должен так жестко караться, как сотрудник правоохранительных органов, который нарушил закон. Сотрудник органов – это же, как правило, юрист, который отдает себе отчет в там, что он делает, совершает это умышленно и злоупотребляет своими правовыми знаниями.

Поэтому, конечно, в России сейчас сложилась абсолютно неверная практика правоприменения в части сотрудников правоохранительных органов, нарушающих закон. Здесь заметна тенденция роста. За последние месяцы этого года рост количества правонарушений со стороны правоохранительных органов, в частности, МВД, идет достаточно интенсивно; преступность среди сотрудников МВД увеличилась на шестнадцать процентов. Поэтому естественно, что этот разговор о мягком наказании и уходе от ответственности достаточно актуален. Конечно, острый вопрос, будет ли наказание Евсюкову связано с пожизненным лишением свободы. Потому что по тяжести деяния есть абсолютная вероятность, что наказание должно быть именно таким, так как имело место покушение на убийство более двадцати человек и убийство двух человек. Если человек, совершивший это преступление, не получит пожизненное лишение свободы, то тогда будет абсолютно не понятно, по отношению к кому это наказание должно применяться. То есть сколько же тогда надо дров наломать и правонарушений совершить? Поэтому здесь идет борьба.

Почему сотрудники правоохранительных органов должны нести более серьезное наказание, чем простые граждане? Вот яркий пример с бывшим майором Евсюковым, он хороший юрист с хорошей юридической практикой, отлично знающий правоприменение, его слабости и белые пятна. Поэтому естественно, что с самого начала следствия он юридически очень грамотно себя ведет. Он не дает показания, ссылаясь на 51-ую Статью Конституции, и это очень грамотная позиция для того чтобы, если следствие ошибется в чем-то, разбить позицию следствия в суде. Он юридически грамотный человек, поэтому, вполне возможно, что наказание не будет адекватно совершенному деянию, тем более, что мы видим большое количество нарушений в рамках предварительного следствия, большое количество пробелов. Мы видим, что ради защиты чести мундира правоохранительной системы следствие допускает те или иные нарушения. Поэтому, безусловно, есть большая доля вероятности, что наказание не будет адекватным, и тогда Евсюков, конечно, уйдет от ответственности, как сегодня уходят от ответственности многие сотрудники правоохранительных органов, которые совершили правонарушения.

Действующее законодательство неоднозначно прописывает институт самообороны, и этому у нас слишком много примеров. Например, случай, который произошел в Санкт-Петербурге, когда отец увидел, как насильник изгаляется над его ребенком, отец ребенка избил насильника, и тот умер – в итоге человека посадили. Поэтому законодательство, в общем, серьезно отличается от правоприменения.

И конечно, если говорить с позиции реального практика, я не знаю, какова была бы судьба человека, который бы, допустим, застрелил Евсюкова в магазине, то есть насколько с позиции действующего законодательства возможно было бы квалифицировать это как самооборону. И то, что он был в форме, и то, что он должностное лицо... Если бы его застрелили до того, как он совершил все эти правонарушения, - я думаю, что человеку, который таким образом защищался, однозначно не удалось бы уйти от ответственности. Если бы кто-то из присутствующих в магазине застрелил Евсюкова после того, как он уже совершил более двадцати покушений и застрелил двух человек, - я думаю, что вопрос бы рассматривался через призму превышения пределов самообороны. Это, конечно, абсолютно неправильная постановка нашего законодательства, наше правоприменение, наша судебная система абсолютно неверно трактуют институт самообороны, но, тем не менее, на сегодняшний день, к огромному сожалению, это так. В общей части УК РФ необходимая оборона (статья 37 УК РФ) и крайняя необходимость (статья 39 УК РФ) являются обстоятельствами, исключающими преступность деяния, где необходимая оборона не должна выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения, и так же избранный способ защиты должен быть соразмерен нарушению. Кабинетные рекомендации трудно понять юристу в спокойной обстановке, применение оружия гражданами происходит в сложных психологических условиях конфликтной ситуации. Защищающемуся сложно определить, в какой степени представляет общественно опасное деяние угрозу его жизни и здоровью, то есть определить последствия - смерть или тяжкие телесные повреждения. В экстремальной ситуации, сопряженной с большими физическими и психологическими нагрузками, в условиях реального инцидента нужно предугадать, какие последствия могут наступить от выстрела из оружия в момент его произведения, и сопоставить их с угрожающим вредом. Принять ответственное и юридически верное решение: выбор точки прицеливания, боевые характеристики оружия, перемещения нападающего, его экипировки, где основной критерий - соотношение вреда причиненного и вреда предотвращенного.

Расплывчатость формулировок, отсутствие конкретных определений отдают решение о правомерности либо неправомерности применения оружия на откуп должностному лицу: следователю, дознавателю, а это питательная среда коррупции, и, как следствие, неуверенность, медлительность и нерешительность, вероятность стать подсудимым порождает боязнь правомерного применения оружия для целей самообороны.

Очень сложно потом было бы доказать в суде, что человек не превысил пределы самообороны, к примеру, если бы Евсюков, допустим, повернулся спиной или боком, и человек в него выстрелил, - то вот здесь это уже рассматривалось бы как превышение пределов самообороны, потому что, это можно квалифицировать следующим образом: "Он собирался уходить, вам ничего не угрожало, вы застрелили человека". И все, понимаете? Грань ухода от ответственности очень тонкая, практически нереальная. В особенности, если застрелить милиционера. Поэтому лучший исход для человека, который имел бы оружие с собой, - просто убежать оттуда, а не оказывать сопротивление. Хотя логика подсказывает совершенно другой ответ, тем не менее, как практик, работающий в судах, я знаю, что иначе пришлось бы сидеть в тюрьме.

Конечно. Я абсолютно уверен, что расследование этого дикого преступления развивалось бы абсолютно по-другому. Это очевидно уже сейчас, когда мы знаем, что были собраны все медицинские документы, подтверждающие, что Евсюков психически неадекватен чуть ли не с самого рождения. У меня вызывает большое сомнение степень легальности этих документов, потому что уж очень резка грань между абсолютно вменяемым супер-полицейским и сумасшедшим, который еле родился и чудом вырос в психиатрической больнице.

Помимо этих уже собранных документов, есть доказательства, которые вызывают огромные сомнения. И мы сейчас работаем над ходатайством о доследовании. Так, к примеру, гильзы, которые собрали в магазине, не соответствуют пулям, собранным на месте преступления. То есть гильзы от одного пистолета, а пули от абсолютно другого. Также с пистолета исчезли все отпечатки пальцев и потожировые выделения. Кто-то стерилизовал пистолет после того, как Евсюкова задержали. И пистолет этот оказался сборный, только часть деталей этого оружия от криминального пистолета – все остальные части взялись непонятно откуда. Получается, что кто-то долго и упорно "чудил" с основным орудием преступления. И у меня, конечно, есть предположение, что на самом деле правоохранительная система таким образом защищается, то есть пистолет, из которого Евсюков стрелял в магазине, был его табельным оружием, официально стоящим на вооружении МВД. А потом, чтобы снять материальную ответственность Министерства внутренних дел и не наказывать остальных нерадивых начальников, которые отвечают за хранение боеприпасов и оружия, этот пистолет вот таким образом подчистили, подразобрали, подменили... И сейчас это выглядит достаточно курьезно. То есть человека арестовали на месте совершения преступления – отпечатков нет, гильзы не те, пули не оттуда, пистолет вообще какой-то сборный. На вопрос: "Как это могло произойти без злоупотребления со стороны сотрудников правоохранительных органов?" ответа нет. Поэтому мы намерены заявить очередное ходатайство в части вот этих белых пятен и нестыковок в рамках уголовного дела. Это при том, что это дело освещается в СМИ. Если бы дело Евсюкова не получило огласку, то, я думаю, как показывает практика, на подобного рода ходатайства и заявления вообще никто не утруждается давать ответы.

Государство в данной ситуации выбрало абсолютно неверную позицию. Потому что в законе прописан институт возмещения вреда, и он прописан способом регресса. Фактически, вина возлагается на причинителя вреда, на должностное лицо, то есть платит Евсюков. Иски предъявляются государству, государство выплачивает деньги, а потом имеет право в порядке регресса предъявить эти иски к виновному и с него все взыскать. И уголовно-исполнительное законодательство ставит государство первым в очереди по взысканию из доходов осужденного. И по идее, государство никто не обвиняет, просто есть вот такой порядок регресса, ускоренной помощи, в случае, когда государственный чиновник совершил правонарушение. Государство не пошло по этому пути, который я предложил (то есть в соответствии со статьей 53 Конституции и статьей1069 Гражданского Кодекса), а пошло по другому пути – и здесь проигрываем все мы с вами. Государство в нарушение норм российского права, в нарушение Конституции, в нарушение Европейской Конвенции по правам человека приняло отрицательное решение в суде – и мы идем в Европейский Суд по правам человека, где это выглядит как "потерпевший против Российской Федерации". Европейский Суд по правам человека наказывает Российскую Федерацию, штрафует, и из бюджета Российской Федерации жертвам выплачиваются достаточно существенные средства. Сегодня Европейский Суд штрафует Россию уже на серьезные суммы, которые колеблются от пятидесяти до ста тысяч евро. И платим мы с вами, ведь бюджет – это наши с вами налоги. Получается, что государство никакого регресса предъявить Евсюкову не может, а отдуваемся мы с вами. Почему не использовать этот регрессный порядок, почему потерпевших подталкивают к конфронтации непосредственно с государством, вместо того, чтобы применять вот порядок регрессного возмещения вреда - я не понимаю. Сейчас мы готовим жалобу в Европейский Суд, и там это будет рассматриваться уже с позиции "потерпевшие против Российской Федерации".

Абсолютно верно подмечено, и здесь я бы немножко расширил этот вопрос: это не только системное нарушение кадровой политики, вообще вся система правоохранительных органов – это наследство другого государства, это система полицейского государства, и она не соответствует нынешней формации. Это наследство того государства, которое называлось Советский Союз, где не было частной собственности, правоохранительные органы практически не реформировались. Была попытка реформировать судебную систему (если вы помните, была разработана концепция судебной реформы в 1991 году), реформа частично удалась, концепция реализована процентов на шестьдесят. Есть определенные достижения, и они тормозятся, потому что не реформировали правоохранительную систему. Так вот эта правоохранительная система, концепцию которой в свое время разрабатывал Сталин, остается и сейчас в нетронутом виде. Конечно, она дает серьезные сбои, потому что сейчас у нас абсолютно другое государство, абсолютно другие требования, и та система, которая есть, давно себя изжила.

По аналогии с судебной реформой необходима реформа правоохранительных органов. Необходимо наши правоохранительные органы избавлять от несвойственных им функций. Я напомню, что, к примеру, система МВД обладает собственной системой образования и науки, в системе МВД 82 высших учебных заведения. Также МВД имеет собственную систему здравоохранения, санаториев, больниц, курортных поликлиник – и это все в условиях рынка, когда все эти учреждения должны быть частными и приносить налоги, определенную прибыль. Плюс, они имеют собственную сеть аптек. Также система МВД имеет собственный профессиональный спорт и любительский спорт, огромное количество стадионов, дворцов культуры, дворцов спорта и так далее, где везде работают люди в погонах, получающие деньги из бюджета, и эти люди никак не связаны с целями системы МВД, а эти цели - борьба с преступностью и охрана общественного правопорядка. Вот эти нецелевые функции правоохранительных органов давным-давно пора переводить на рыночные рельсы, давным-давно пора избавить нашу правоохранительную систему от раздутых штатов. У нас в стране сложилась парадоксальная ситуация: количество сотрудников правоохранительных органов в шесть раз больше, чем в Европе. То есть на сто тысяч населения приходится 1224 сотрудника правоохранительных органов, а в Европе – 200. И мы при таком количестве сотрудников правоохранительных органов занимаем первое место по количеству тяжких преступлений и убийств. И поэтому, конечно, вопрос реформирования правоохранительной системы и перевод ее на рельсы правового демократического рыночного государства очень острый. Существующая система дает сбои и пробуксовывает. И до тех пор, пока мы не разработаем концепцию реформы правоохранительных органов, - отдельными поправками, отдельными посадками "евсюковых" – кардинально ничего не решишь.

Я уже частично ответил на этот вопрос. Да, это определенный индикатор того, что наше общество еще не переориентировалось полностью на рельсы цивилизованного, правового, социально-ориентированного рыночного государства, а половина бюрократии и половина правоохранительной системы досталась нам в наследство от Советского Союза и социалистического строя, они по-прежнему занимаются охраной социалистического порядка и видят свою работу и свою деятельность через призму вчерашнего дня. Поэтому, конечно, вот эта двойственность на сегодняшний день дает существенные сбои. Безусловно, это более широкий вопрос, чем ответственность отдельно взятого должностного лица. Борьба идет в основном с нежеланием руководства правоохранительных органов терять свои империи и нести ответственность за свою деятельность.

В рамках уголовного дела этот вопрос не исследовался и не проверялся, он как бы не входит в компетенцию следователей, которые расследовали это правонарушение, хотя всех нас этот вопрос, конечно, волнует. Но, тем не менее, этот вопрос имеет лишь косвенное подтверждение того, что на сегодняшний день быстрый карьерный рост нигде не возможен без определенного кумовства и связей. Поэтому, естественно, из общего делается частный вывод о том, что в прошлом начальник милиции Москвы работал в одном и том же месте, что и отец Евсюкова, - и, как следствие, идут дальнейшие выводы. Хотя Владимир Пронин отрицает это и в своих показаниях говорит о том, что Евсюкова не знал, никого не знал, ничего не знал и ни о чем не догадывался. Поэтому следствие этим вопросом не занималось. Также косвенно звучит следующее - что когда арестовали Евсюкова, он попросил связаться с Прониным, Пронин достаточно быстро приехал, но напрямую этот вопрос не исследовался – что, я считаю, неправильно. И конечно, в этом надо разбираться. Этот молодой человек [Евсюков] абсолютно очевидно занимал не свое место, фактически, он был на генеральской должности. Вообще, даже если ругать Советский Союз как тоталитарное государство, то при всех его минусах невозможно было себе представить даже в кошмарном сне, чтобы в Советском Союзе при наличии любого блата, при наличии любых связей и хороших отношений молодой человек мог бы так высоко взлететь по карьерной лестнице. Поэтому, вне зависимости от того, был ли он сумасшедшим или полностью вменяемым, сегодняшняя кадровая работа, вот эта система кумовства, землячества и прочих неформальных связей, конечно, деформирует и без того требующую реформы правоохранительную систему. Это имеет место повсеместно, и частные случаи только подтверждают общие выводы.

Нет, я не знаю, чтобы в Европе или в США такого уровня человек, начальник милиции на генеральской должности, вдруг начал убивать людей... В мире таких ситуаций не было. Обыкновенные рядовые полицейские – да, бывает, совершают какие-то хулиганские выходки, какие-то правонарушения. Но вот такого аналогичного случая я не помню.

1. Я думаю, что нет, не повлияет. Потому что, как показывает история, там, где казнили за уголовно наказуемые деяния, уровень преступности был самый высокий, то есть на тех площадях, где отрубали руки за карманные кражи, воровали больше всего. Поэтому исследования ученых говорят о том, что введение института смертной казни отрицательно влияет на преступность и никак ее не снижает. Также надо учитывать низкое качество работы правоохранительных органов и суда, по оценкам экспертов сегодня тридцать процентов из тех, кто отбывает наказание, невиновны. Конечно, введение смертной казни очень печально отразится на невиновных. Если смертной казни нет, то, теоретически, через какое-то время возможна реабилитация, пересмотр дела и торжество справедливости. А если человека расстреляли – то это уже не исправить. Вероятны печальные исходы, в особенности, в условиях конкуренции. Ни для кого не секрет, что уголовный рычаг воздействия активно используется в конкурентной борьбе, в политической и кадровой борьбе. Уголовные дела возбуждаются либо в отношении подчиненных, либо начальника, которого решили подсидеть. Кстати, сейчас я изучаю документы осужденного к пожизненному лишению свободы одного из потомков великого полководца Суворова, которые вызывают большие сомнения. Поэтому я думаю, что введение смертной казни сегодня было бы крайне отрицательно и неэффективно.

2. Определенная возможность выйти из тюрьмы у человека, который получил пожизненное заключение, существует. Но это очень сложно, этот вопрос поднимается на рассмотрение только после того, как осужденный отсидит двадцать пять лет. Это вообще очень нереальная система, пожизненное лишение свободы в России отбывает 900 человек и я не знаю таких случаев, чтобы тот, кто получил пожизненное лишение свободы, вышел из тюрьмы.

3. Конечно, этот вопрос решен не окончательно. Вопрос задан очень верно, и меня как представителя потерпевших он тоже беспокоит, потому что в суде может быть поставлен вопрос о дополнительной или повторной экспертизе. Могут быть оспорены те или иные выводы эксперта. И вполне возможно, что повторная экспертиза может привести к абсолютно другим выводам. И если еще к тому времени поугаснет общественный интерес к данному делу, то есть большая доля вероятности, что эта экспертиза не устоит.

4. Вы знаете, как ни странно, я часто слышу от сотрудников правоохранительных органов вот эту первую версию - что у них слишком большой объем работы и нагрузка, это влечет за собой алкоголизм и нервные срывы определенной части сотрудников правоохранительных органов, а так же проблемы в семье и так далее. При том, что сотрудников правоохранительных органов у нас в пять-шесть раз больше, чем в любой другой нормальной стране, в Европе или Америке никто не жалуется на загруженность, перенапряжение и огромный объем работы – а у нас плачут. И основной стон идет о том, что нужно нам увеличить штат, количество сотрудников, потому что "мы, бедные, тут задыхаемся, и у нас невыносимо тяжкие условия работы". И это вызывает у меня огромное недоумение, как же так – количество сотрудников у нас в разы больше, а они, бедные, так зашиваются. Я думаю, что количество сотрудников в правоохранительных органах надо сократить раз в пять, и тогда вот этот стон немножко поутихнет, потому что он не соответствует действительности. Так просто быть не может, когда такое количество милиционеров у нас на каждом углу стоят, а они, бедные, так сильно устают. Хотя, по большому счету, некоторая часть кроме поборов ничем не занимается.

Я думаю, что есть внутренняя информация оперативного толка о том, что возможна какая-то связь межу Евсюковым и Прониным. Отставка удивила потому, что милиция в Москве уже давно болеет, ее лихорадит, и для наведения порядка давно была нужна определенная ротация кадров, но ничего не делалось. И вдруг произошло то, что происходит в любой цивилизованной стране - если руководитель не может наладить работу (а то, что произошло - это не просто неумение наладить работу, это из ряда вон выходящее, ни в какие ворота не влезающее преступление), то, конечно, он должен нести персональную ответственность. Минимальная мера, о которой может говорить общество – это вопрос его отставки. А вообще, нормальное явление – это еще и расследование обстоятельств, о которых мы с вами говорим. Расследование должно быть в рамках проверки прокуратуры в части того, имел ли начальник милиции Москвы какие-то связи семьей Евсюкова, с самим Евсюковым, имеет ли он отношение к его карьерному росту, к его продвижению по службе и так далее. Если есть подозрения, то их нужно проверить и дать надлежащий ответ. Это должны быть официальные документы, которые дают ответы на эти вопросы, и они должны быть транспарентными, то есть мы с вами должны их увидеть. Если связь Пронина с Евсюковым не будет доказана – ну ради бога, значит, Пронин просто как организатор не очень успешен, и его отставка абсолютно справедлива, а если есть какие-то вещи, то тогда их нужно рассматривать сквозь призму уголовно наказуемого деяния, то есть злоупотребления служебными полномочиями. Этот вопрос остался в воздухе, что неправильно. Отставка – это первая часть ответа на то, что волнует общество, а вот вторую часть мы с вами только "на кухне" обсуждаем это ответственность должностных лиц за свои действия которые привели к трагедии , те кто отвечает за хранение боеприпасов и оружия, кадровую работу, психологическая служба МВД, сохранность бланков и печатей (при обыске у Евсюкова обнаружили большое количество чистых бланков с печатями правоохранительных ведомств где он не работал), а на эти вопросы должна ответить прокуратура и транспарентно разместить эти материалы проверки.

Профессиональные обязанности и конституционная норма, которая гарантирует каждому квалифицированную юридическую помощь (а квалифицированная юридическая помощь пока что в России предоставляется только адвокатами), естественно, говорят о том, что адвокат, как и врач, обязан по роду своей деятельности оказывать помощь любому, вне зависимости от того, кто это. Не нужно ассоциировать ни адвоката, ни врача с теми людьми, кому они оказывают помощь, то есть если врач лечит преступника, то это не значит, что он и сам тоже преступник. Поэтому, исходя из своих профессиональных обязанностей и той работы, которую я выбрал, я периодически защищаю людей, которые совершили тяжкие правонарушения. Все помнят дело Френкеля, я защищал человека, которого на тот момент обвиняли в убийстве одного из высокопоставленных сотрудников Центробанка. Я к своим обязанностям и к своему адвокатскому долгу отношусь серьезно.

1. Я бы не стал сужать все до административного пресса Москвы, федералы, в общем-то, тоже активно участвуют в защите чести мундира, защите своей спокойной жизни, по крайней мере, правоохранительные органы и представители министерства МВД. Естественно, что чиновники хотят, чтобы жизнь их была спокойной и они могли бы безнаказанно злоупотреблять своими возможностями и своими полномочиями. И наша с вами задача, задача гражданского общества - освещать подобного рода злоупотребления и контролировать тех, кто оказывает нам услуги. То есть, по сути, все эти чиновники из правоохранительных ведомств - наши с вами слуги, которые оказывают нам помощь и обязаны нас с вами защищать, а они себя ведут так, как будто они не слуги, а наши хозяева, они перепутали свое положение и то, кто они такие. Наша с вами задача – создать условия, чтобы служащие были хорошими по отношению к нам, и мы с вами должны этим заниматься.

Я смотрю на это сквозь призму того, что у меня растут четверо детей, у меня большая семья, которая ходит в магазины и может попасть под вот такую раздачу. Конечно, основа - это не наказание, основа - это профилактика, то есть, наказывая одного, мы совершаем профилактический акт, который сдерживает всех остальных, потому что на сегодняшний день у сотрудников милиции достаточно большое количество криминальных стволов, патронов и прочего оружия. Безнаказанность поощряет вседозволенность. Сейчас стали обращать внимание и ловить тех сотрудников милиции, которые не оплачивают покупки в магазинах. То, что вчера было нормальным явлением, сегодня уже становится ненормальным, поэтому профилактика и есть основа, ради которой стоит сегодня страдать, чтобы завтра все мы нормально и цивилизованно жили. Сегодня я готов ради этого потерпеть, надеюсь, что со мной готовы потерпеть еще какое-то количество граждан.

2. Я бы сказал, что любовь мэрии тут не прослеживается никак, потому что мэрия прямого отношения к милиционеру Евсюкову не имела. Любовь мэрии к милиции и желание мэрии контролировать правоохранительную систему — нормальное явление для тех чиновников, которые со временем пытаются распространить свою власть и влияние везде, где только возможно. Пока никак не прослеживается, чтобы мэрия прикрывала Евсюкова, единственный факт - мэрия трудоустроила бывшего начальника милиции, его назначили на очень серьезный пост, и это говорит о давних связях и отношениях, о том, что у нас имеет место клановое построение.

Но, тем не менее, мэрия имела на это право, потому что никаких санкций или никаких обвинений в адрес Пронина выдвинуто не было, он считается добропорядочным человеком, который просто не справился со своими обязанностями, тем не менее, его опыт и знания достаточно богаты и обширны, вот они и взяли его на работу. Связь между мэрией и Евсюковым опосредованно сложно-длительная. Очень жаль, что следственные органы нас не выручают и не освещают эти белые пятна, была ли прямая связь или нет, поэтому мы все догадываемся о том, что связь, скорее всего, была, но утверждать этого не можем. К сожалению, следствие не дает нам ответа на эти вопросы.