Я ужу сказала, что совершенно не понятно, чего ожидать. Просто пока не хватает информации. Но, условно говоря, такая "каноническая" книга / книги по истории в любом нормальном государстве есть - это школьные учебники. Трудно оперировать понятием "правда" в силу уже указанной причины, но социум обязан очень хорошо думать над тем, что преподается детям как национальная история. Дело не в том, что детям надо преподавать "неправду", а в том, что мало-мальски профессиональный историк понимает, что он не изрекает "истину", а предлагает свою конструкцию, которая может быть более или менее обоснованной, основанной на исторических источниках, изученных научными методами, и так далее. Поэтому социум поставлен перед необходимостью выбирать в этом случае не между "правдой" и "ложью", а между более профессиональным знанием истории и менее профессиональным.

Хотя профессиональные (и здесь надо уточнить: действительно профессиональные, а не все, кто имеет соответствующий диплом) историки не оперируют понятием "историческая правда", но такое понятие существует, поэтому его необходимо определить, причем, исходя из его бытования, а не из наших идеальных пожеланий. Так вот, если исходить из бытования, то я бы определила так: "историческая правда" - господствующее в данном социуме, обусловленное историческими, культурными, социальными и политическими факторами понимание исторического процесса.

К сожалению, с последней частью Вашего высказывания я полностью согласна: у нас так бывает - легче принять новое решение, чем выполнить уже принятое. Отсюда согласие и с пафосом Вашего высказывания, хотя вряд ли, по сути, даже учебники в настоящее время, не говоря уже о художественных фильмах, вполне выражают "волю правительства".

В остальном: я бы все-таки отделила (хотя и не "китайской стеной") учебную литературу и художественные фильмы. Об учебниках я уже говорила. Еще раз подчеркну, что школьный учебник должен все-таки проходить некоторую экспертизу со стороны научной корпорации и институтов гражданского общества. Другое дело, что эти механизмы не работают. Но, наверное, действительно лучше бы попытаться их отладить. Что касается художественных фильмов, то здесь, как это ни банально, важно мнение коллег, критиков, зрителей, то есть тот самый "общественный", а вовсе не государственный контроль. В этом плане заслуживает уважения поступок Меньшова, отказавшегося вручать премию фильму "Сволочи" в соответствии со своими убеждениями.

Евгений! Я совершенно согласна с Вашей мыслью о том, что интернет меняет тип коммуникации. Мы, как мне кажется, недооцениваем радикальность этих изменений. Нет возможности подробно останавливаться на этой проблеме, но, на мой взгляд, эти изменения носят цивилизационный характер и сопоставимы если не с возникновением письменности, то, как минимум, с возникновением книгопечатания.

Что касается "проактивной" позиции, то, опять же, мы не знаем, рассматривается она или нет. Не хватает информации. Но я абсолютно убеждена, что запрет и репрессии непродуктивны (здесь можно достичь обратного результата по принципу: раз ругают - значит, именно это и правильно); продуктивна лишь дискуссия, в самом широком ее понимании и в самых разных формах.

Первый вопрос, на мой взгляд, почти риторический. Вряд ли, с учетом наших традиций, мы можем оценивать ее как безусловно положительную. Но лично про себя могу сказать, что, поскольку мне эта инициатива пока не понятна, то и оценивать я ее могу лишь как непонятную.

Что касается второго вопроса, то состав комиссии, на мой взгляд, способен лишь усугубить непонимание. Впрочем, как говорит один мой мудрый знакомый, "если средства не способствуют достижению цели, - значит, цель какая-то другая". Хотя здесь и декларируемая цель не совсем понятна... Но с другой стороны, представить такого рода комиссию, состоящую из профессионалов, вообще нереально. Как-то в научном сообществе не принято решать научные вопросы подобным образом.

К сожалению, я специально не занималась этим вопросом, поэтому ответить на него точно не могу. Но что понимать под "подобным"? Я уже говорила о том, что приемлемую для данного социума историю преподают в школе. А тот или иной механизм контроля школьного образования существует везде.

Что касается второго вопроса. Если мы уже установили "историческую правду", то есть получили "окончательное" "правильное" знание, то любой, кто в нем усомнится, будет, в этой системе координат, фальсификатором (люди старшего поколения могут вспомнить еще и термин "ревизионист"). В этом я с Вами согласна. А что касается "цензурного органа", то логично предположить, что в такой ситуации он не нужен: цензурировать ведь нечего, все уже известно. Если только он возьмет на себя функцию проверять все "новое" на соответствие "старому", уже известному.

Я бы уточнила, не против Прибалтики и Украины, а против их интерпретаций определенных исторических событий. Причем, предлагаемых в определенной их внутренней социокультурной и политической ситуации и именно ею и обусловленных. Но здесь нужна, во-первых, нормальная научная полемика, в которой необходимо отстаивать не только собственную позицию, но и понять причины, обусловившие иную точку зрения. Нас никто не заставляет соглашаться с их пониманием тех или иных событий. Назвать их интерпретацию фальсификацией, конечно, можно, но вряд ли продуктивно. Во-вторых, некоторые вопросы, в частности, касающиеся итогов Второй мировой войны, регулируются действующими правовыми актами. И это надо иметь в виду, но оперировать этим аргументом в научной полемике некорректно.

Могут ли счесть вмешательством? Это вопрос к ним. Хотя многое, по-видимому, зависит от тех форм, которые примет полемика с их интерпретациями.

На мой взгляд, ключевое понятие здесь - "национальная идентичность". Вряд ли у нас сейчас есть возможность глубоко разобраться в этой проблеме. Но я абсолютно убеждена, что формирование идентичности (характер ее различен в разных социокультурных ситуациях) - главная и наиболее устойчивая функция исторического знания. Характер идентичности и обуславливает, кого считать героем, а кого антигероем. Но прежде чем размышлять о Мазепе, может быть, стоит не называть Сталина наиболее успешным правителем?

Иван! Если бы меня или кого-то из моих коллег - профессиональных историков-источниковедов позвали в "такую" комиссию, это была бы другая комиссия.

А если серьезно, то, во-первых, в составе комиссии заявлены вполне профессиональные и весьма авторитетные историки, но (1) их очень мало; (2) если вы обратили внимание, то по опубликованному Положению пока не ясно, кто же из них все-таки вошел в ее состав; (3) и главное - они приглашены в комиссию, как мне кажется, не по принципу профессионализма (этот критерий административно применить вообще невозможно), а по "должности".

Во-вторых, мы (я имею в виду моих коллег, принадлежащих к научно-педагогической школе источниковедения Историко-архивного института) стараемся использовать максимум возможностей для позиционирования профессионального исторического знания в разной среде, но, естественно, до определенных пределов.

Будет ли ущерб или польза - это зависит от конкретных действий. Например, если в результате работы комиссии в школьные учебники перестанут попадать рассказы об успешности правления Сталина, или о непогрешимости светлой личности Николая II, или о том, что Россия всегда была поголовно православной и с большим уважением относилась к церкви, то, наверное, будет польза. Но это так - мечтательно. А если отвечать точно на Ваш вопрос, то, на мой взгляд, непосредственный "имиджевый" урон несомненен.

Ну вообще-то Ваш ответ не грешит против истории в том смысле, что СССР и США были союзниками. Я не знаю, сколько Вам лет, но если Вы человек старшего или сильно среднего поколения, то, наверное, не поверите, что с некоторых, не очень давних, пор существуют абитуриенты (правда, не много), которые уверены, что США были как раз противником СССР во Второй мировой войне. Так что, если имелось в виду именно это… А остальное в сфере чистой этики, хотя, с другой стороны, познания вне этических категорий не бывает. Так что, строго говоря, Вы не фальсификатор (с учетом того, что уже сказано о неопределенности самого этого понятия), но ведь вопрос Вас если не мучает, то беспокоит. Лишнее подтверждение тому, что историческая интерпретация - не только познавательный, но и этический выбор.

Начну отвечать с конца. Я абсолютно уверена, что вердикт "правда" никогда не может быть окончательным. И это как раз тот вопрос, который можно признать риторическим. Весь опыт исторической науки об этом свидетельствует. Хотя есть и сугубо теоретическое объяснение того, почему историческое знание не может быть окончательным. Формат дискуссии не предполагает теоретический ответ, но этот ответ непосредственно связан с первой частью Вашего высказывания. Утверждение: "история - это политика, опрокинутая в прошлое", - конечно, идеологично, но содержит некую здравую мысль, если не понимать его буквально, как обслуживание сиюминутных политических интересов. Важно понимать, что история не пишется последовательно: от прошлого к настоящему. В этом случае мы получили бы "хронику" (в обыденном понимании этого слова) и как раз могли бы претендовать на получение окончательного знания и спорить о его "правильности" или "неправильности". Но мы смотрим на историю из нашего настоящего, постоянно меняющегося, или даже с позиции желаемого будущего. Именно это заставляет нас постоянно ее переосмысливать, постоянно возвращаться к, казалось бы, уже хорошо известному. Нет возможности сейчас более глубоко раскрыть эту мысль. Но здесь важно понять, что не может быть раз навсегда полученного знания - и не только в том случае, когда оно конъюнктурно.

Данила! Не готова сказать, как это делать технически, но комментарий - вещь полезная, опять же если он компетентен, а не идеологичен. А то ведь может получиться в полном соответствии с замечательным высказыванием: "Хотели, как лучше…" В любом случае речь идет о необходимости нормальной полемики и, как минимум, об обосновании (даже не говорю о доказательстве) своей позиции, а не об объявлении ее "единственно верной", даже если мы абсолютно убеждены в этом. Я не совсем согласна с интернет-аналогией. В интернете с "троллями" полемизировать вряд ли продуктивно, а в науке свою позицию стоит отстаивать.

С первой частью вопроса полностью согласна. Так и вспоминаются "буржуазные фальсификации истории". Второй вопрос, естественно, гораздо более сложен. С одной стороны, дело в пресловутой "ментальности", кстати, во многом хорошо объяснимой различными факторами российской жизни. Но, с другой стороны, дело, по-видимому, еще и в том, что массовое сознание тяготеет к наиболее простым формам и объяснениям. Избавление, как это ни банально, - через нормальное образование. Не через накопление эрудитских знаний, а через выработку критического отношения к окружающему миру, в том числе и историческому. Это медленный путь, но ломать привычные стереотипы каким-либо иным способом - глубоко убеждена - опасно.

Ali! Можно было бы ответить односложно: согласна. Но я уже комментировала само понятие "историческая правда". Еще раз повторю, что так называемая "историческая правда" всегда, по сути своей, - идеологема. Фальсифицировать "правду" практически невозможно (если корректно понимать это слово, то есть, как минимум, отличать правду от истины), потому что правда у каждого своя. Что касается пропаганды, то - нравится нам это или нет - пропаганда не всегда плоха. Повторюсь, все зависит от целеполагания и от методов реализации.

Я часто говорю студентам, что дискурсивный анализ (анализ высказывания) - страшная сила. И здесь возникает впечатление, что в названии сказано больше, чем хотелось. Но с другой стороны, хорошо хотя бы то, что Комиссия как бы не претендует на тотальный контроль над всеми "фальсификациями". Это, наверное, было бы хуже.

Ну финансирование все равно дадут вряд ли. А в архивы и так пускают, просто надо еще уметь работать с архивными документами.

Могу ответить вполне серьезно: историю пишут историки. Другое дело, что (1) разные историки обладают разным уровнем профессионализма, (2) из того, что они пишут, социум может востребовать вполне определенные аспекты и интерпретации.

Я начинаю повторяться, но надо разделить два вопроса. Первый - научная полемика, отстаивание своей позиции, даже в том случае, если она Вам кажется совершенно очевидной. В этом нет парадокса. Непродуктивно объявлять иную позицию просто неверной. Кстати, добавлю к уже сказанному: в полемике часто более продуктивно даже не отстаивать свою позицию, а вскрывать культурную, социальную, политическую подоплеку позиции оппонента. Второй - есть международные правовые акты, которые надо уметь задействовать. Создание новых органов и учреждений, как правило, путь наименее продуктивный.

Во-первых, сказать, что будет, очень трудно, но тенденция эта просматривается. И это не удивительно: просто маятник замазывания черной краской "белых пятен", что мы видели совсем недавно, качнулся в другую сторону. На мой взгляд, мыслить в категориях "очернение - обеление" непродуктивно. Конечно, критический взгляд на собственную историю необходим. Но нельзя забывать и о базовой функции исторического знания (я уже об этом упоминала) - обеспечение идентичности. Критичность не должна разрушать идентичность. К тому же в современной науке существенное внимание уделяется так называемым "местам памяти" - островкам такой идентичности. И многое из того, что Вы назвали, относится именно к ним. Это не значит, что эти события нельзя переоценивать, но делать это надо максимально корректно.

Михаил! Надеюсь, я правильно поняла Ваш вопрос, поскольку, на мой взгляд, он несколько сумбурный. Чтобы на него ответить, надо разобраться во многих специальных вопросах. Например, что такое "факт", а тем более "истинный исторический факт". Нормальный профессионал хорошо понимает, что нет факта самого по себе, факт неразрывно связан с тем или иным пониманием исторического процесса. И это как раз прививка от хаоса. Если историк понимает тот контекст, может осмыслить ту теорию, которая задает, весьма жестко определяет его описание факта, то он может описать и всю систему, дать целостную, а не "беспорядочную" трактовку истории.

Я только что сказала, что факта без интерпретации не бывает. Даже те слова, которые мы выбираем для, казалось бы, "нейтральной" фиксации факта, содержат наше отношение к нему. Личное отношение, высказанное таким образом и именно как личное, - не может быть фальсификацией. Суть в том, что оно оценивается не по научным нормам, а в соответствии с имеющимся в стране законодательством, которое, в идеале, должно фиксировать моральные нормы, принятые данным социумом.

По-моему, дело здесь не в том, "круто" или нет, а в том, что это из разных сфер. Кстати, это касается и административного наказания. Я согласна, что в отдельных случаях необходимо вводить уголовное наказание за определенные высказывания: например, что касается разжигания национальной розни, в том числе и с привлечением исторических аргументов. Но здесь речь не идет о фальсификации (хотя, повторюсь, что трудно оперировать столь неопределенным понятием), а о тенденциозном, некорректном использовании исторических аргументов.

Честно говоря, я не совсем поняла вопрос, или совсем не поняла. Во-первых, мне не известно, чтобы историю писали рабочие. Во-вторых, как-то никто особо, если говорить о науке, не покушается на наше право изучать свою историю, равно как и историю других государств. Да и кто эти "мы", кто "поднимает на эту работу такие силы…"? Но если российские историки могут изучать, например, историю Франции (а у нас по этому направлению есть великолепные научные школы), то почему зарубежные историки не могут изучать историю России? Многие из них делают это вполне профессионально и доброжелательно. Формы интеграции тоже известны - это, в первую очередь, научные дискуссии в формате конференций, круглых столов и тому подобное. Но еще раз подчеркну: речь идет о науке, а не об ангажированной публицистике, у которой совсем иные цели.

Елена! Первый вопрос явно риторический, хотя, если говорить о фильмах, то нужна оценка с разных точек зрения, и с художественной, и с научной, - главное, чтобы не однобоко. Кстати, обратите внимание: понятия "научная правда" не существует, а понятие "художественная правда" вполне приемлемо. Согласна с мыслью, если я ее правильно поняла, о взаимосвязи и даже обусловленности понимания прошлого пониманием настоящего. Но я акцентирую внимание на том, что история как процесс и история как рассказ связаны гораздо теснее, чем это принято думать. В конце концов, то, "как было на самом деле" (знаменитый лозунг историков XIX века), мы знаем только по трудам историков и никак не иначе.

Для того, чтобы назвать что-то фальсификацией, надо, по-видимому, знать истину. А кто рискнет заявить, что обладает ей? Что касается приведенных вами примеров, надо различать действительную "популяризацию" (хотя с науковедческой точки зрения это понятие и устарело), "безответственные заявления", как правило, публицистического характера, - но в этом случае стоит пытаться их осмыслить с точки зрения целеполагания (какую цель стремится достичь автор), художественное произведение, которое, как уже говорила, необходимо оценивать не только с точки зрения достоверности (что важно), но и художественности. Еще раз подчеркну, что, на мой взгляд, более или менее универсальный критерий такой оценки - целеполагание.

Что касается уважения к предшественникам в исторической науке, то, на мой взгляд, именно историческая наука (если речь идет о профессиональном знании) здесь максимально внимательна: историографический раздел - непременная часть любого серьезного научного исследования. Если рассматривать Ваше упоминание нашего кафедрального учебника в этом контексте как упрек в недостаточном внимании к предшественникам, то не могу согласиться. Это один из очень немногих учебников, где есть специальный раздел по истории источниковедения, к тому же историографические экскурсы в ряде глав. Хотя жанр учебного пособия такие экскурсы и не предполагает.

"Избиением младенцев" - своих ли, чужих ли - заниматься в любом случае не стоит. А то, что воспитание морального отношения (не безусловно обеляющего, а именно морального) и контроль со стороны институтов гражданского общества (если оно сформировалось) эффективнее государственного давления, не вызывает сомнений. Кстати, не думаю, что в США главную роль в воспитании отношения к своей истории играет "избиение чужих младенцев".

Если кто и занимается фальсификацией, то это Фоменко. Впрочем, это как раз тот случай, когда не стоит полемизировать, поскольку этот феномен вне науки. Это мое глубокое убеждение, с которым, естественно, согласны не все историки. Фоменко надо изучать извне, как социокультурное явление, весьма востребованное массовым сознанием и поддерживаемое государством. Поэтому уголовное преследование ему пока явно не грозит.

Николай! Вы очень точно заметили, что умалчивание - один из механизмов "фальсификации". Но невозможно "вывалить" на читателя "все" факты. И такая "свалка" вряд ли поможет пониманию истории. Вы спрашиваете про общепринятые принципы. Да, они есть. Собственно, нормальное профессиональное образование историка и должно строиться на изучении этих принципов. Например, методов изучения исторических источников, построения исторических повествований и теорий, способов презентации результатов научного исследования. Все это - научное знание, то есть такое знание, которое способно к передаче, воспроизведению и использованию. Но (опять банальность) история - сложная наука. На достаточном уровне ею овладевают (как и прочими науками) немногие даже из тех, кто имеет диплом о профильном образовании, а что уж говорить о всех пишущих, снимающих, рассуждающих на эти темы…

В предварительных замечаниях я сказала, что не могу отвечать за других, в частности, за наши юридические институты. Надеюсь, что до этого не дойдет. Но еще раз повторю, что выработка определенного отношения к своей стране и к истории со стороны гражданского общества необходима. Если мы сможем продвигаться в этом направлении, то, по-видимому, опасность репрессивных мер уменьшится.

Жаль, конечно, что не поняли, ведь "эпистемология" - существенная составляющая профессионализма. Но никогда не поздно стремиться к пониманию. К сожалению, не могу пообещать сделать этот курс более понятным: только что говорила о том, что история - наука, и не самая простая.

Диссертацию в комиссию нести не спешите, если дело пойдет в предвкушаемом Вами направлении, за Вами сами придут. Фрагментарное рассекречивание и прочие ограничения в доступе к информации, конечно, затрудняют работу историка. Но профессиональный историк, понимающий, что он пишет не только о прошлом, а ведет диалог с прошлым из настоящего, вынужден справляться с этими проблемами.

Надо понимать, что засекреченные материалы - это неизбежность. Другое дело, что снова встает вопрос "а судьи кто?". Историку часто не понятно, почему к тем или иным документам нет доступа, или понятно, что в основе запрета не правовая норма, а произвол. И это раздражает.

Здесь несколько аспектов. Во-первых, по-прежнему полностью не ясно, что есть "ущерб". Для определения, что наносит ущерб, надо знать, как минимум, в чем мы видим пользу. Во-вторых, результат профессионально выполненного исследования, по моему глубокому убеждению, не может нанести ущерб. Другое дело, что работы Виктора Суворова вряд ли можно отнести к профессионально выполненным исследованиям. В-третьих, результаты профессионального исследования надо с большой осторожностью позиционировать в массовом сознании. Нельзя любую новацию в профессиональном знании немедленно запихивать в школьный учебник.

Сергей! Это очень сложный вопрос. Нужна моральная потребность социума в таком очищении. Мне кажется, что в нашем социуме этой потребности нет. Почему? Это требует очень серьезных размышлений. Одно из направлений таких размышлений - различие между православной и католической ментальностью. Я говорю не о различии религий, а о более глубинных ментальных различиях. Могу сказать о себе. Я человек весьма критически и даже скептически настроенный, но все же не готова пережить такую процедуру.

Что на это сказать? Извечное грибоедовское - "А судьи кто?" Ведь именно из этого вопроса, а не только из пугающего названия, все наши опасения.

1. Нет, не думаю. На мой взгляд, это не травля, а какая-то беспомощная обида: мы такие хорошие, а нас не любят. Это то и обидно. Уже говорила: надо уметь полемизировать, обосновывать свою позицию.

2. Мне кажется, что в формулировке Вашего вопроса есть некий сбой логики. Но по сути я согласна, некритичное отстаивание "патриотических" догм играет на руку националистам. А именно в этом, мне кажется, главная угроза для нашего социума. Фильм Бардина не видела, но Ваш акцент на национальности режиссера мне противен.

Это зависит от того, какими методами мы будем действовать (я уже об этом говорила). Если теми, которые Вы продемонстрировали в своем вопросе, то несомненно. Ваша историческая "правда" про создание Украины русским народом весьма сомнительна. Напоминаю, что существовала древнерусская народность - общий предок украинского, русского и белорусского народов.

Я вообще не предполагаю бороться с вольнодумцами. Это - явно не моя профессия. Моя профессия - стимулировать вольную мысль и учить самостоятельно направлять ее в профессиональное русло.

Вообще-то русского человека никто не принуждает стыдиться своей национальной принадлежности и своей истории. Это - личный выбор каждого. Речь-то идет как раз о том, что есть риск принуждения к "гордости". Кстати, вы уж меня извините, вряд ли можно испытывать гордость за русский народ, делая такое количество ошибок (именно ошибок, а не опечаток, что можно объяснить спешкой) в русском языке.

[О правительстве и несении национальной идеи в массы.] Оно ее несет, но как- то неуклюже.

[О перевирании истории Западом и странами бывшего СССР.] Могу только повторить то, что говорила о необходимости диалога, прояснения своей позиции, даже если она кажется Вам очевидной. Альтернатива - обидеться и сказать, что все фальсификаторы, а мы "белые и пушистые". Напомню, что на эти грабли мы уже наступали. Я уже упоминала, что в мои молодые годы все историческое знание делилось на единственно правильное советское и "буржуазные фальсификации".

Анатолий! Я уже говорила, что совершенно не ясно, чем и главное как будет заниматься Комиссия. И тем более невозможно предсказать интерпретацию отдельных фактов. Но чрезвычайно любопытен тот подбор интерпретаций, который Вы перечислили. Это что - предложения к работе Комиссии?

1. По норманнской теории написаны горы литературы. Эта теория давно уже признана своего рода идеологемой, но никак не фальсификацией.

2. Вашими бы устами… Это про изменение мировоззренческих стандартов. Но боюсь как бы не получилось по уже приведенной цитате "Хотели как лучше…"

3. Хронологический ряд событий - это хроника, а не история. Но что касается событийного ряда в школьном учебнике, то не надо забывать об отборе, о способах описания и так далее, что создает определенную версию исторического процесса.

Иван! Это шутка такая? Именно этот вопрос и есть самый сложный, по крайней мере, мы так далеки от его решения, что иногда просто страшно. Что касается совпадения интересов России и интересов властей, то снова вопрос практически риторический. Но вообще-то, в норме, критерием эффективности функционирования управляющей системы является ее способность к целеполаганию. Иными словами, власть на то и власть, чтобы (1) грамотно определять интересы социума, (2) действовать для их реализации.

Владимир! Мне не кажется, что кто-то почему-то хочет нас как-то удушить. Мне приходит на ум из Пелевина (не ручаюсь за точность цитирования): "Если заговор против России существует, то надо признать, что в нем участвует все взрослое население страны".

Что касается "Министерства правды", идея богатая, но кто будут определять, где правда? То есть опять сакраментальное грибоедовское "А судьи кто?"

В чем могу согласиться, если правильно прочитала "между строк", так это в том, что мы хуже умеем осознавать и тем более отстаивать свои "национальные" интересы (если не понимать их узко политически), чем другие страны.

1. Николай Григорьевич! Соглашусь с утверждением, которое содержится в Вашем вопросе, хотя снова повторюсь про неопределенность понятия "фальсификация". Но можно поставить вопрос шире: первый претендент на роль фальсификатора всегда тот, кто говорит: "Я, именно я и только я знаю правду".

2. Не знаю. Дело может пойти и так, что еще больше засекретят. На вопрос о секретных материалах я уже отвечала. Проблема ведь в том, что мы не испытываем доверия к тем, кто решает эти вопросы, а не в наличии таких материалов.

Зачем так далеко ходить за аналогиями? Я уже несколько раз упоминала о недавних временах с "единственно правильным учением".

Что касается "стыдно ли"? Стыд и совесть - понятия индивидуальные. Кому-то (и, кажется, многим) не стыдно. Мне было бы стыдно, поскольку такие стремления выдают невежественность, безграмотность человека, его полное непонимание, как устроено современное знание.

Но дело не в праве на собственную трактовку (никто этого индивидуального права отнять не может), а в ответственности (опять же не навязанной, а внутренней) за позиционирование своего индивидуального мнения в общественном сознании.

Абсолютно с Вами согласна. Я уже много раз говорила о необходимости вести дискуссию, не просто отстаивать, а объяснять (если не доказывать) свою позицию. Но этого надо не только хотеть, но и уметь. К этому хочу добавить: необходимо еще и стремление понимать другого, даже если этот другой, на Ваш взгляд, абсолютно не прав.

Андрей! Ясно, что пока совершенно не ясно, как далеко зайдет дело. Но вообще-то Старая Ладога уже претендует на звание "матери городов русских". Ну а вину Вашу определит суд, если до этого дойдет дело. Повторять про "А судьи кто?" - не буду.

1. Я уже несколько раз проводила именно эти параллели с нашим советским прошлым. По-видимому, авторам не хватило знаний для таких ассоциаций. Вряд ли эта перекличка осознанна. Не знаю, будет ли противодействие антисталинистам, но тенденции к реабилитации Сталина заметны. Достаточно вспомнить пресловутый учебник Филиппова.

2. Этот вопрос явно риторический. Но обращаю Ваше внимание на то, что речь, по-видимому, идет не о научной истине, а о какой-то ВЫСШЕЙ. Да и к голосованию нас с Вами не позвали.

3. Во-первых, это явно не "моя" Комиссия. Но здесь есть очень серьезная проблема. Хотя понятие фальсификации определить трудно, но его явно надо отличать от понятия "места памяти", которые надо разоблачать / разрушать с большой осторожностью. Еще раз повторю, что не должно быть табу на профессиональные исследования, но должна быть ответственность (внутренняя, собственная, личная) за позиционирование этого знания в массовом сознании, основанная на понимании механизмов функционирования социальной памяти. И это не наше изобретение. Наиболее подробно об этой проблеме писал французский историк Пьер Нора, который, начав с деконструкции памятных мест французской истории, пришел к необходимости не только сохранения, но и специального конструирования таких "мест памяти". Кстати, в нашей недавней истории таким типичным сконструированным "местом памяти" является праздник День народного единства.

1. Борис, на похожий вопрос я уже отвечала. Но добавлю: если наш - то разведчик, если вражий - то шпион.

2. Ответа на вопрос "зачем" явно нет, потому что для ответа на него необходимо четкое понимание целей. А вот на вопрос "почему" можно также повторить: от неумения грамотно формулировать свою позицию, логично ее отстаивать, вести дискуссию, стремясь понять оппонента, даже если его позиция Вас просто бесит, и так далее. Что касается Вашего латвийского примера, то, конечно, хочется вспомнить непопулярного нынче классика о различии национализма больших и малых наций. И где-то в подсознании хочется чувствовать себя "большой" нацией. Но, на мой взгляд, как раз этот путь - тупиковый.

3. Пока сказать сложно. Поживем - увидим.

Света! Во-первых, и профессиональные историки не всегда принимают "суразные" решения (с позиции других историков). Отсюда и дискуссии в науке. Готовлюсь ли я объяснять студентам несуразность каких-либо решений? Нет, не готовлюсь, потому что всегда готова, буде такие будут. Но любопытно, что мы всегда ждем от властей "несуразность".

Алексей! Боюсь, что я не вполне поняла Ваш вопрос. Но пока не очень понятно, в какой мере Комиссия будет заниматься учебниками. Это выяснится только из практической деятельности. И что такое ошибки? Эти самые пресловутые "фальсификации"? Кто тогда должен изрекать истину? А если под ошибками понимать элементарную небрежность, "ляпы", то вряд ли у Комиссии до этого дойдут руки. А вот научное сообщество должно бы контролировать уровень профессионализма того исторического знания, которое предлагается социуму, и в первую очередь и в виде учебников.

Приходится в очередной раз говорить о неопределенности самого понятия. Ну а фильмы необходимо оценивать не только с точки зрения научной достоверности, но и с точки зрения художественного содержания. Все же надеюсь, что до оценки художественных (именно художественных, то есть произведений искусства) фильмов исключительно с позиций "исторической правды" дело не дойдет.

Иван! Я вообще не уверена, что сообщение информации может быть функцией. Информация - обычно средство для достижения какой-нибудь цели. Если Вам говорят, мы просто сообщаем информацию, значит, хотят оказать на Вас скрытое воздействие. Я уже говорила, что, на мой взгляд, основная функция истории - это обеспечение идентичности и формирование социальной памяти. Но это сложная профессиональная задача. Почему-то непрофессионалы не берутся делать операцию на мозге вместо нейрохирурга, а влиять на мозги считается в порядке вещей.

Кажется, в ответе на первый вопрос я говорила, что вообще-то такой стандарт в каждом обществе есть - это школьный учебник истории. О его качестве - и не только с точки зрения "достоверности", но и целеполагания - необходимо заботиться социуму.

Не могу ответить, просто не знаю. Но могу предположить, что аппетит приходит во время еды. К тому же в истории все слишком взаимосвязано. "Выдрать" какой-то кусок и именно его сделать "правильным" практически невозможно.

Стас! Естественно, что религия занимает грандиозное место в истории культуры, а значит, и в истории. Я не совсем поняла про эзотерику, но ведь это тоже часть социокультурных систем. Что касается главенства "ветвей", то, естественно, каждая религия соответствует определенной культуре, для нее и является "главной". Единственно, не стоит путать (а это сплошь да рядом) значение православия в русской истории и якобы повальную православную религиозность российского народа и его особую любовь к РПЦ (стоит посмотреть хотя бы на образы священников в русской литературе XIX века).

В последнее время много нового появилось, например, в изучении истории Древней Руси, что связано, в частности, с новым пониманием сути русского летописания - основного источника наших знаний об этом периоде.

Аналогию с яйцом и курицей я не совсем поняла, но были периоды, когда именно яйца учили курицу (Россия в первые советские годы, Европа после студенческих бунтов 1968 года) - ни к чему хорошему это не приводило. Но я не поняла, причем здесь предполагаемая деятельность Комиссии.

Наум! Это, может быть, и хорошо бы. Помечтать. Но ведь снова, в очередной раз: "А судьи кто?"

Извините, но второй вопрос я вообще не поняла. Феодализм - вполне известный теоретический конструкт. Крепостное право - общепризнанное понятие российской истории. Материалистические теории, конечно, не признавали за религией ведущей роли в построении государственности. Но не только они. Достаточно вспомнить классику, - например, теория Гегеля, которого в материализме заподозрить трудно…

Сергей! Даже боюсь начать отвечать на этот вопрос. Ведь источниковедение - моя непосредственная специальность. Поэтому постараюсь максимально кратко. Мы оперируем не понятием "исторический документ", а понятием "исторический источник", под которым понимается все, что создано человеком и, соответственно, (1) содержит информацию о своем творце; (2) особенность этой информации в ее способности к передаче в пространстве и, главное, во времени. Именно то, что создано когда-то человеком, и помогает нам понять его, а это основа любого исторического знания.

При понимании исторического источника мы не можем пользоваться категорией современности в силу ее преходящего смысла.

Что касается бумаги, то здесь с Вами не соглашусь. Конечно, мы не вернемся к пергамену (именно так называется материал для письма) или бересте, но бумага все больше вытесняется новыми носителями информации - и это признак радикальной культурной трансформации. Конечно, отбор документов для специального сохранения в архивах существует, и это очень сложная и чрезвычайно ответственная задача. Хотя следует признать, что в этом процессе много случайностей, особенно когда речь идет о так называемых источниках личного происхождения. Отдельная и плохо решаемая задача - хранение источников на новых носителях.

Что касается тайнописи и тому подобного, то, поскольку это создано человеком и для чего-то ему было нужно, - это, конечно же, исторический источник.

Что касается последнего вопроса, то, кажется, я на него ответила, говоря об отборе документов для специального хранения в архивах. Но еще раз подчеркну, что применительно к нашему времени, а значит и к тому, что узнают о нем будущие историки, в этой сфере очень много нерешенных вопросов.

Послесловие

Хочу поделиться своим впечатлением от вопросов. На мой взгляд, большинство вопросов (за несколькими исключениями) свидетельствуют о том, что в нашем обществе по-прежнему преобладают тяга к "исторической истине" и уверенность в том, что эта истина не просто достижима, а уже где-то есть (только неясно, где). И отсюда подозрение, читающееся в нескольких вопросах, что суть работы Комиссии - в утаивании этой истины или отдельных ее составляющих.

В связи с этим хочу сформулировать несколько мыслей о том, как устроено историческое знание. Естественно, что в данном формате невозможно прочитать лекционный курс по теории и методологии истории, поэтому тезисно и - особо подчеркну - очень упрощенно.

1. Раз историческое знание, в том числе научное, существует на протяжении веков, - значит, оно нужно социуму.

2. В любой деятельности (и, соответственно, в ее понимании) главное - определиться с целеполаганием. Если мы поймем, зачем социуму нужна история, мы сделаем первый шаг на пути понимания устройства исторического знания.

3. Целеполагание на протяжении последних трех веков (время существования научного исторического знания) модифицировалось, наращивалось, появлявшиеся новые функции не отменяли, а лишь видоизменяли старые, поэтому начнем с XVIII века.

4. История как наука формируется в XVIII веке и видит свою цель в том, чтобы давать людям нравоучительные примеры. Не просто нравоучения, как в средневековой литературе, а именно "достоверные" факты для того, чтобы люди над ними размышляли и как бы сами принимали решения. Но здесь два момента: (1) сам характер примеров, естественно, формировал мысль; (2) такая история была неисторична, потому что пример будет работать как пример только в том случае, если его выдернуть из его времени, "осовременить".

5. XIX век - век формирования национальных государств и писания многотомных историй этих государств ("История государства Российского" Карамзина, Маколей в Англии, Лависс во Франции и так далее). Цель этих трудов - формирование национально-государственной идентичности. И именно эти труды по сию пору во многом определяют наше историческое знание. Упрощенно говоря, тот событийный ряд, который выстроил Карамзин 200 лет тому назад, по-прежнему составляет событийную основу нашей истории. Естественно, со временем к этому ряду добавлялись новые события, но по тому же принципу. Кстати, в этой связи было бы логично запретить, в первую очередь, "фальсифицировать" Карамзина.

Кстати, именно здесь стоит задуматься над таким вопросом: тот, кто говорит, что знает, "как было на самом деле", что владеет "исторической правдой", по-видимому, почерпнул свои знания именно из таких историописаний, а скорее всего - из составленного на их основе учебника. То есть такой человек, как правило, даже не подозревает, что его "истинное" знание было когда-то добыто исследователем, который, вообще-то, мог и заблуждаться, не говоря уже о том, что жил в иную эпоху, решал проблемы своего, а не нашего времени и так далее.

6. Рубеж XIX-XX веков - начало глобализации мира, ведущей к ощущению ограниченности национально-государственных историописаний и, соответственно, становлению цивилизационных подходов. На этом останавливаться не будем. Отметим лишь в таких подходах момент сравнения "своей" истории с историей других стран.

7. XX век - время наиболее радикальных трансформаций. 1920-е годы - так называемый "антропологический поворот" в истории, то есть поворот от событийной, преимущественно политической, истории к изучению человека в истории как носителя иной исторической культуры. И, на мой взгляд, отсюда начинается расхождение научного знания и массового исторического сознания. Массовое историческое сознание, естественно, никогда не может полностью воспроизводить научное знание, но на протяжении, как минимум, XIX - начала XX века оно ему как-то соответствовало, то есть научное знание позиционировалось в массовом сознании через учебники, так называемую научно-популярную литературу. А с момента антропологического поворота учебник продолжает воспроизводить событийную историю (почему? и зачем? - вопросы важные, но их невозможно раскрыть в данном формате), а научное знание переориентируется на процедуры интерпретации / понимания, что само по себе гораздо сложнее, чем воспроизведение событийного ряда.

8. Последняя треть XX века - так называемый постмодерн, наиболее существенный признак которого - как раз кризис доверия к национально-государственным историописаниям. Не вдаваясь в теорию, приведу один пример. Мемуары всегда входили в круг чтения некоторой части социума. Но с какой установкой человек читал мемуары раньше? "Автор здесь заблуждается, а здесь он не прав и так далее". Поскольку читатель был уверен, что он знает, как было (из школьного учебника). А теперь, читая мемуары, человек говорит себе: "Вот, оказывается, как было на самом деле".

Это ведет к распаду исторического знания на отдельные факты-"казусы" (или на "мелкий горошек"), из которых каждый волен выстраивать собственные конструкции по принципу коллажа.

9. Начало XXI века - новое понимание необходимости консолидации социума на основе общей исторической памяти. Особо подчеркну (что уже звучало в ответах): мы здесь не оригинальны. Первыми начали французы (проект "мест памяти" Пьера Нора). И здесь дело не в специфике российского целеполагания, а в методах решения проблемы.

В историческом познании в последние годы определились две модели. Первая связана с некоторой корректировкой погосударственной истории с опорой на "места памяти", то есть наиболее значимые для данного социума события, способные объединить его. Именно эта модель естественным образом ориентирована на массовое сознание. И еще раз подчеркну: "места памяти" можно и нужно исследовать, но разрушать их в общественном сознании (деконструировать социальный миф) надо с большой осторожностью, с огромной ответственностью - или вообще не надо. Ну а вторая модель связана с выходом на новый уровень понимания строгости и доказуемости исторического знания через новое понимание природы исторического источника (откуда, в конечном счете, и получают историческое знание), но работа в рамках данной модели требует и нового уровня профессионализма.

10. Пути решения проблемы взаимодействия научного знания и массового сознания в настоящее время остаются неясными. Научно-педагогическая школа источниковедения, к которой я принадлежу, предлагает решать эту проблему через обучение способам обращения к историческому источнику - произведению человека той или иной исторической эпохи, продукту данной исторической культуры, позволяющему понять этого человека, эту историческую культуру и тем самым расширить свое мировоззрение за счет включения в него достигнутого понимания. Но вряд ли этот метод взаимодействия с общественным сознанием можно признать универсальным.

Ну и что касается Комиссии. Естественно, что в последние дни много разговоров о ней. И в этих разговорах - в разговорной речи - ее называют не иначе как "Комиссия по фальсификации". Но в этом нет оценки сути ее будущей деятельности (а подозрения в таком результате ее работы также звучали в вопросах), и даже нет иронии. Это просто законы разговорного языка, которому свойственно сокращать названия… Кажется, опять прав Виктор Степанович: "Хотели, как лучше, в получилось..."