Человеческая порода чрезвычайно многообразна. Но при всем этом многообразии человек — существо социальное. А это значит, что он склонен присоединяться к толпе. В какой-нибудь красивой подводной съемке мы видим, как ведет себя стая рыб: когда стае надо повернуть, рыбы поворачивают синхронно, а не одна за другой. Так же и люди: «все побежали — и я побежал». Уж сколько раз мы видели в американском кино эти погромы в апокалиптические времена, когда простой прохожий, увидев, как толпа громит магазин, сам врывается в этот магазин и начинает выносить телевизоры. Красть телевизоры, разумеется, плохо, но люди точно так же объединяются и в благородных порывах. Например, развозят по домам жителей города, общественный транспорт которого парализован из-за угрозы терактов. Совершенно бесплатно. Просто потому, что все так делают.
К какой именно толпе присоединяться — в общем случае выбирает не присоединяющийся, а толпа. Чем она больше — тем больше ее притяжение. То есть судить по поведению толпы о каждом конкретном составляющем толпу человеке — дело неблагодарное. Телевизор может выносить и почтенный отец семейства, а горожан может развозить малолетний гопник на ржавой «шестерке». Но это будет не их решение, как бы им того ни хотелось. Это будет инстинкт.
И я не готов осудить тех людей, которые во Внуково отказались пускать в самолет Ильяса Никитина — того самого высокого человека в мусульманских одеждах, фотографию которого в качестве предполагаемого террориста распространили в понедельник средства массовой информации. Один пассажир испугался, а дальше уже испугались все. За компанию. Артикулированного зла бояться значительно проще, чем скрытой угрозы. И если человек выглядит как Усама бен Ладен, значит он наверняка и есть Усама бен Ладен. И вот этот его черный чемодан весь набит гексогеном. Мы сейчас не пустим его в самолет — и будем спокойны. Это же очень важно в критической ситуации (а вся страна во второй половине дня находилась в критической ситуации) — сохранять внутреннее спокойствие.
Я не готов осудить этих людей, их действиями управляла толпа. Но мне за этих людей очень стыдно. В критической ситуации проявляется то худшее, которое мы настолько старательно прячем, что иногда даже думаем, что совершенно избавились от этого худшего. Но нет, не избавились. Когда раввины недавно собирались в Москве и констатировали, что уровень антисемитизма в России достиг исторических минимумов, я радовался. А сейчас я вдруг увидел, что раввины, быть может, и ошибаются, и вся эта дичь продолжает жить глубоко в нас для того, чтобы в критической ситуации прорваться наружу. Еврейские погромы ведь тоже не каждый день происходили. Они происходили, когда наступала критическая ситуация, причем с евреями вовсе не связанная.
Я хорошо помню страх в глазах гастарбайтеров из Средней Азии в сентябре 1999 года, после взрыва второго дома. Мы боялись, что наш дом может быть следующим, а они боялись, что мы сейчас начнем поиск виновных. Тогда общество, за исключением совсем уж отмороженных ультраправых боевиков, удержалось. А теперь, кажется, уже не удерживается.
«Облик подозреваемого во взрыве в петербургском метро, чьи фото раздали полицейским, однозначен. Если предположения верны — это демонстрация», — написал аналитик одного из популярных изданий. И пояснил, не стесняясь: «Черная высокая тюбетейка, черная одежда прямого покроя, характерная борода без усов. По представлениям значительной части петербуржцев, именно так выглядит классический ваххабит. Его тюбетейка и борода — не просто привычный образ, а сигнал».
Ну вот, пассажиры самолета и считали этот сигнал. И не пустили в самолет русского десантника Андрея Никитина, воевавшего за них в Чечне, просто потому, что он оделся не так, как другие.
В одном из комментариев под фотографией Ильяса Никитина в социальной сети девушка удивлялась: «Да как таких вообще пускают в метро?» А в это время где-то рядом с «классическим ваххабитом» в метро заходил настоящий террорист — в очках, куртке-аляске и без всякой характерной бороды и без усов. Так, легкая небритость. Типичный хипстер, не посылающий никакого сигнала.
Самообман — худший из видов обмана. Простейшие решения бывают хороши только в инженерной практике, а в социальных отношениях они почти всегда ведут к катастрофе. И пусть в толпе мы собой не владеем, но уж хотя бы наутро после того, что случилось, мы должны четко и ясно сказать себе перед зеркалом: если по нашим представлениям человек выглядит как классический ваххабит, это совершенно не значит, что он — классический ваххабит. Если человек одевается по исламской традиции — это не значит, что он террорист. И если вы устраняете очевидную для вас причину опасности — это вовсе не означает, что вы устранили настоящую причину опасности.
Погибшие в вагоне питерского метро Динара Алиева, Мансур Сагадеев и Максим Арышев не дадут в этом соврать.
