«Банк России оставил ключевую ставку без изменений» — похоже, эту фразу можно использовать как шаблон для всех сообщений об итогах заседания совета директоров ЦБ.
Но Эльвире Набиуллиной и ее подчиненным не откажешь в изобретательности. Каждый раз они дают новое объяснение, почему те, кто рассчитывает на ослабление «финансовых гаек», должны оставить надежды, читая очередной пресс-релиз с Неглинной.
Например, сегодня регулятор упомянул о «внешнеполитической и внешнеэкономической неопределенности» — она, дескать, «остается на высоком уровне, что может оказать негативное влияние на курсовые и инфляционные ожидания».
Первое, что приходит в голову — речь идет о Дональде Трампе. Просчитать его крайне сложно, еще труднее — предсказать, как его действия отразятся на мировой экономике в целом и на сырьевом рынке в частности.
Правда, в декабре, когда собирался предыдущий совет директоров ЦБ, про президентство Трампа тоже все было понятно (если здесь вообще уместно это слово), но, например, еще не был утвержден главой Госдепа кавалер российского Ордена дружбы Рекс Тиллерсон. И не вступило в силу соглашение о сокращении добычи нефти странами ОПЕК и примкнувшими к картелю другими крупными экспортерами, включая Россию. А ведь теперь глава Минэнерго Александр Новак говорит о достижении баррелем «близкой к справедливой» цены 55 долларов.
Может быть, полтора месяца назад на Неглинной всерьез рассчитывали, что первым указом Трампа после инаугурации станет отмена всех антироссийских санкций, и поскольку эти надежды не оправдались, главный банк страны охватило уныние. Но подобные ожидания по степени фантастичности дают сто очков вперед прогнозам о скором и неминуемом снижении ключевой ставки ЦБ. Грустно думать, что денежно-кредитная политика в руках мечтателей.
Впрочем, альтернативное и представляющееся более правдоподобным объяснение тоже не дает повода для радости.
Не исключено, что центробанковские аналитики вспомнили о внешнеполитической неопределенности из-за обострения обстановки в Донбассе. К сходным аргументам (иногда, правда, используя эпитет «геополитическая») финансовый регулятор часто прибегал в 2014 году — то есть во время активных военных действий на юго-востоке Украины.
В сочетании с новостями из Авдеевки сегодняшняя риторика ЦБ вызывает вполне устойчивое ощущение дежавю.
Не менее показательно, что согласно последней «Карте страхов россиян», подготовленной ВЦИОМ, больше всего сограждане опасаются международной напряженности и инфляции. Исследование PwC, в свою очередь, показало: главными угрозами для своих компаний российские топ-менеджеры считают резкие колебания рубля и геополитическую нестабильность.
Иными словами, и население, и бизнес боятся примерно одного и того же. С формальной точки зрения, ЦБ по силам развести часть этих туч руками, ведь инфляция и обменный курс — его зона ответственности. Однако регулятор дает понять, что он не волшебник, и пока грохочут пушки — проценты и котировки будут скакать. И вовсе не в том направлении, в котором нужно потребителям и производителям.
Все, в общем-то, логично: у экономики с политикой взаимозависимость. Именно поэтому запрос населения на финансовую предсказуемость — в значительной мере еще и политический. И будет странно, если соответствующие страхи избирателей не найдут никакого отражения в программах участников грядущей президентской кампании. Но еще сложнее представить, что «неэкономическая» неопределенность, на которую сетуют в учреждении Эльвиры Набиуллиной, усилится с подачи России.