Второе июня 2005 года можно считать ключевой датой для эпохи беспощадного, как народный бунт, русского гламура, практически «золотой голливудской» эры Москвы. Вечером того солнечного дня в столице открывали очередной (кажется, третий по счету, но самый важный, то есть флагманский) бутик великого французского дома Cartier. В том самом знаменитом помещении, где когда-то столичная интеллигенция отчаянно взывала к Бахусу, покупая коллекционный портвейн «Агдам» (словом, здесь когда-то был легендарный винно-водочный магазин), теперь продавали божественные драгоценности и неподвластные времени часы. На открытие традиционно выписали дивную Диву: итальянская актриса, средиземноморская огнедышащая сексуальная плоть, Моника Белуччи, именуемая «другом марки», на величественном закате (как помнится, где-то около 20:30), вступила на красную дорожку. Перед ней шел маленький, но самый настоящий леопард («Пантера» — фетиш Cartier, как и остальные «большие кисы»).
Такого «тучная» Москва, целовавшая и живых Армани, и Дольче с Габбаной, и капоты миллионных Bentley, и розовощекие турбийоны Patek Philippe, еще не видела. Хищных зверей к продажам не привлекали и в свет не выводили (мелкотравчатые домашние питомцы вроде писклявых йоркширов, превращенных многими дамами света и полусвета практически в кукол, — не в счет). Элитная, эксклюзивная публика (не пропустили мероприятие даже депутаты Государственной думы IV созыва) замерла в восхищении: было ощущение, что на поводке перед нами ползет уже не маленький, но самый настоящий леопард, а раздетая Элизабет Тейлор в полном гриме из античного блокбастера «Клеопатра». Дальше можно было выпускать гладиаторов, тамплиеров, Грету Гарбо, Ленина из мавзолея или голого бога Пана с огромным членом. Удивления уже бы не было. Ну да, Грета Гарбо, да кто же ее не видел.
«Тучные» 2000-е годы, великая нефтяная эпоха гламурной жизни знала тысячи лирических, драматических и анекдотических историй: распахнувшиеся вдруг, как в сказке, витрины дорогих и очень дорогих товаров и консьержных услуг перенесли статуарных русских гурий из замороженных окраин в самые чертоги, а то и в ласковые заграницы. Не отставали и русские мужчины, то и дело примерявшие на себя образы индийских махараджей. «Тучные» истории 2000-х достойны то ли страниц Библии, то ли пера Гая Петрония Арбитра, то ли руки Михаила Зощенко. Вот один из таких характерных, рядовых сюжетов. Я лично знаю одного бизнесмена средней масти, отправившегося в Монако вместе с новой любимой куртизанкой. Поселились, конечно, в Hotel de Paris, «сердце» Societe des Bains de Mer. Среди ночи любви девушка захотела сделать «цап!» — нет, не пирожное с кремом и не гангстерские персики, а бриллиантовые часы другой великой французской марки Boucheron. А на будильнике — половина четвертого утра. Фирменный магазин компании на замке и под охраной. «А я хочу! Немедленно!» Да скройся ты навсегда, героиня О. Генри со своими персиками. Бизнесмен просто позвонил опальному олигарху Борису Березовскому, обитавшему в Лондоне, но имевшему, как и полагается, недвижимость в Антибе. «Борис, выручай, Маруся тут хочет часы. Мы в Монако. Магазин закрыт. Вскроешь?» Наш Борис мог все: через полчаса часы были куплены в специально открытом среди ночи бутике. Русских любили. Любили очень терпеливо.
Теперь все это вдруг исчезло, как сон, как утренний туман. Гламурные товары «за ночь любви» превратились в обыкновенные цивилизованные подарки на день рождения. Куртизанки первых волн, уже с утра выходившие в мир на «полной жесткой вечерке», заняты лепкой, йогой, раскрашиванием, макраме. Многие герои гламурных сатурналий банально скончались, включая и всемогущего Бориса Березовского. Кеды, пуховик, угги, отказ от коллекционного алкоголя, марафоны, альпинизм, гербарии, калории и велосипеды, санаторий в Сочи. И дело здесь не только в санкциях и не в ужасном курсе евро. Кажется, что мы просто, наконец, окончательно пришли в себя. Осталось лишь дождаться триумфального возвращения в Столешников переулок легендарного винно-водочного магазина. «Агдам» наш!