На этой неделе в Госдуме снова подняли вопрос об отмене моратория на смертную казнь — по инициативе того же депутата Худякова, который предлагал нанести маркировку «18+» на сторублевые купюры, ввести уголовную ответственность для родственников террористов и деноминировать рубль, чтобы решить проблемы с инфляцией.
«Конечно, если убрать ноль и оставить, чтобы там было рубль или два за доллар, то это было бы очень актуально сейчас», — так депутат высказался в декабре 2014-го о проблемах в российской экономике. Кроме того, депутат, окончивший в родном Тирасполе среднюю школу №11 (единственное полученное законодателем образование), душой, судя по всему, по-прежнему болеет за малую родину, так что на днях направил в МИД России письмо с просьбой признать Приднестровье независимым.
Хотя с предложением вернуть в судебную практику смертную казнь депутат от ЛДПР выступает систематически, общий тренд развития российского общества направлен в противоположную сторону. По данным Фонда «Общественное мнение» (ФОМ), количество россиян, выступающих за полный запрет смертной казни или поддерживающих мораторий на этот вид наказания, постепенно растет. Если в 2006 году за мораторий на смертную казнь выступало только 28 процентов респондентов против 55 процентов, поддерживающих возобновление казней, то осенью 2014 года ФОМ зафиксировал более сбалансированное соотношение «гуманистов» и «мстителей» — 35 к 44.
Данные соцопросов показывают, что, несмотря на распространенные упреки в том, что в России остались только «вата» и «орки», в целом развитие российского общества идет в общеевропейском русле и направлено на либерализацию и общее смягчение нравов.
Так, повысился общий уровень толерантности. Согласно последнему «Всемирному исследованию ценностей» (World Values Survey; WVS), шестая волна которого проводилась по миру в 2010-2014 годах (в России — осенью 2011 года), отношение к добрачным сексуальным связям в России либеральнее, чем на Украине и США, хотя и более консервативно по сравнению с Германией: такие отношения не осуждает каждый пятый россиянин (20 процентов), 14,2 процента украинцев, 18,1 процента американцев и 40,1 процента граждан Германии. В отношении к абортам и разводам россиянам ближе позиция постиндустриальных светских стран, а не религиозных обществ: согласно WVS, доля противников абортов сократилась до 23,6 процента, а доля противников разводов впервые оказалась меньше доли тех, кто полностью оправдывает разводы, снизившись до рекордных 9,2 процента.
Выводы о либерализации нравов в России подтверждаются и исследованиями ВЦИОМ. Осенью 2014 года ВЦИОМ представил данные опроса об отношении к девиантным социальным группам, согласно которому за последние 25 лет сводный индекс общественной толерантности, измеряющий отношение граждан к девиантным социальным группам, вырос в два раза — с 11 до 21 пункта. Наиболее заметно улучшилось отношение к родившимся неполноценными: если в 1989 году он составлял 22 пункта, то в 2014 году — уже 79. Поддерживать их ранее считали необходимым 50 процентов, а сегодня — 84 процента респондентов. В два раза терпимее со времен перестройки общество стало к больным СПИДом и бродягам, намного спокойнее россияне стали относиться к алкоголикам и проституткам. Говоря об убийцах, осенью 2014 года с вариантом ответа «ликвидировать» согласились 52 процента опрошенных против 71 процента четвертью века раньше.
Для сравнения, смертную казнь в 2014 году поддерживало около 60 процентов американцев и порядка 46 процентов молодых испанцев. В настоящее время США делят с Пакистаном пятое место в мире по количеству смертных приговоров (после Китая, Ирака, Ирана и Саудовской Аравии). Активисты, борющиеся за изменение отношения общества в данном вопросе, среди прочего указывают на высокий уровень ошибок в судебных приговорах. За период с 1976 года в США около 10 процентов смертных приговоров были признаны ошибочными, и лица, ожидавшие исполнение приговора, были отпущены как невиновные. Дело Троя Дэвиса, казненного в 2011 году, который до последнего настаивал на своей невиновности (и которого большая часть американского общества считала невиновным) — лишь одна из многих иллюстраций этой проблемы.
В эти дни знаменитый актер Кевин Спейси играет в лондонском театре «Олд Вик» моноспектакль по биографии Кларенса Дэрроу, американского адвоката конца XIX — начала XX века, прославившегося в качестве самого последовательного противника смертной казни в Америке начала XX века. Его заключительная речь, произнесенная в ходе процесса над Лебом и Леопольдом, двумя богатыми студентами, из любопытства убившими знакомого школьника, произвела удивительное воздействие на суд и заметно смягчила нравы в США тех времен. Леб и Леопольд, чьей крови хотел весь Чикаго, возмущенный произошедшим в нем жестоким и бессмысленным убийством, не попали на электрический стул. Суд приговорил их к пожизненному заключению плюс 99 лет. (Леб погиб в тюрьме от ножа сокамерника, Леопольд освободился в старости, через 34 года, и уехал в Пуэрто-Рико).
Но речь Дэрроу имела более широкий эффект: начиная с этого процесса произошел перелом в общественном сознании, и количество смертных приговоров, вынесенных американскими судьями и ежегодно возраставшее с 1800-х годов, стало быстро снижаться.
В своих заключительных словах Кларенс Дэрроу не просил о снисхождении к преступникам ради них самих или их семей. Он говорил о будущем всего общества. Со сцены лондонского театра спустя десятилетия после смерти адвоката Кевин Спейси повторяет его слова:
«.... прошу уважаемый суд не возвращаться в дикое и жестокое прошлое. Я прошу во имя будущего, во имя той самой эпохи, когда ненависть и жестокость больше не будут управлять душой человека. Когда мыслями, сознанием и верой мы устремимся в самую нашу душу и тогда поймем, что каждая жизнь достойна защиты, а степень милосердия есть высшая степень человечности».
В России за отмену моратория на смертную казнь активнее всего выступает ЛДПР. Коммунисты, бывшие не так давно ярыми сторонниками казней, в последнее время вынужденно смягчили свою позицию. Как сообщил на днях журналистам лидер партии Геннадий Зюганов, «Россия еще не созрела для отмены моратория на смертную казнь». В этом предложении неверно только одно слово — не «еще», а «уже». Если когда-либо мораторий на смертную казнь и будет отменен, это произойдет вопреки общему тренду развития общества, а не благодаря ему.
