21 год назад, 15 января 1994 года, в Париже топ-модель Клаудия Шиффер вышла на подиум в платье Chanel, расшитом арабской вязью. Попытка Карла Лагерфельда сделать приятное арабским клиенткам, занимающим первый ряд на показах от-кутюр, обернулась скандалом. А все потому, что индонезийский духовный лидер мусульман увидел на бюстье, облегающем грудь Клаудии, 178-й аят седьмой суры Корана: «Тот, кому указывает путь Господь, идет прямым путем. Те же, кого Аллах сбивает с пути, становятся заблудшими».
Видимо, было задумано, что клиентки «в теме» оценят метафору: тут и Шиффер, шагающая по прямому пути-подиуму, и намек на то, что Chanel — не для заблудших, да и вообще, аллахоугодное дело эта мода. Платье получилось красивое, местами полупрозрачное, однако использование строк из священной книги было расценено как оскорбление.
Пресса нарекла творение Chanel «сатанинскими грудями» по аналогии с «Сатанинскими стихами» Салмана Рушди, который за свой роман был приговорен аятоллой Хомейни к смерти пятью годами ранее описываемого события. Лагерфельда перспектива всю жизнь скрываться от религиозных фанатиков не вдохновила, и он заявил, что, мол, считал слова, написанные арабицей, строчкой из любовной поэмы, а никак не из Корана. И более того, каллиграфическую вязь он скопировал из книги о Тадж-Махале. Понятное дело, вывернулся, но кто его осудит?
Всего было сделано три платья с цитатами из Корана. Chanel официально извинилась перед мусульманами, глава компании даже посетил главную мечеть в Париже по такому случаю. Кроме того, в Chanel пообещали сжечь — именно сжечь, а не просто уничтожить как сами платья, так и все фотографии показа вместе с негативами (эра цифрового фото еще не наступила). Тем не менее позже Клаудия сообщила журналистам, что ей угрожали смертью за демонстрацию этого платья: иногда даже у топ-моделей работа связана с риском для жизни.
Мир моды толерантнее всех остальных креативных индустрий — обратное плохо для бизнеса.
Восток — дело не тонкое, тут как раз все просто: арабы, казахи, малайзийцы и марокканцы покупают немало дорогих вещей и очень много того, что относится к haute couture, высокой моде (одежде, сшитой на заказ, порой уникальной).
Вероятно, это объясняет, почему дизайнеры не выступили в едином порыве после страшных событий в Париже. Понятно, мода вне политики и все такое.
Международная пресса перечислила дизайнеров, кто разместил «Я Шарли» у себя на страничках в соцсетях, и список имен не дотягивает даже до десяти.
К слову, в составе Федерации от-кутюр и прет-а-порте Франции более 100 дизайнеров. Наверное, могли бы присоединиться к коллективному осуждению террора, но мода отличается особым индивидуализмом: здесь каждый сам за себя. И главное, неизвестно, как к организованному протесту отнесутся строгие мужья щедрых клиенток из стран Персидского залива.
Дома моды давно делают традиционную одежду для богатых мусульманских рынков: и Dior, и Givenchy, и многие другие. Фэшн-бизнес не может раздражать своих клиентов: сатире и юмору, даже мягкому, не в стиле Charlie Hebdo, здесь не место.
В прошлом сезоне опытный Карл Лагерфельд устроил на показе демонстрацию а-ля «за права женщин», с лозунгами вроде «Парень тоже должен забеременеть» — такой шоу-протест помогает бизнесу, это даже свежо, аудитории нравится. Но вот кровавая бойня в маркетинговые планы не вписывается по-любому. Во Франции мода не только предмет национальной гордости, но и хорошо развитый бизнес.
В мире моды настолько насыщенная конкуренция, что дизайнеры готовы ради клиентов на многое, вплоть до дискуссии с властью. Вот, например, скандал с паранджой (в оригинале — бурка, в трактовке некоторых российских изданий — хиджаб, хотя последнее неверно) лета 2009 года. Президент Франции Николя Саркози заявил, что бурка, в данном случае паранджа, — традиционная одежда, скрывающая мусульманку c головы до ног от нескромных взглядов, не приветствуется во Франции. Аккурат через две недели после этого креативный директор Givenchy Рикардо Тиши выпустил на показе в Париже моделей в дизайнерских чадрах, с закрытыми лицами.
Пресса заподозрила протест, но его и в помине не было. Показ-то был на Неделе от-кутюр, то есть в зале, как водится, толпились дамы с Ближнего Востока, которые и купили предназначенные для них расшитые наряды Givenchy из арабской коллекции.
«Как бы протест» случился позже, когда на следующей весенней Неделе моды в Париже Jean-Charles de Castelbajac и Marithé François Girbaud показали вариации на темы паранджи на подиуме, но это была, скорее, реакция на новости: французы вовсю обсуждали вопрос мусульманской одежды, скрывающей лицо. Обсуждение закончилось принятием закона: бурки во Франции запретили, но модная тема осталась.
Парижские дизайнеры добились своего — бурки, хиджабы и другие мусульманские предметы туалета вышли в массы, добравшись даже до Рианны и Леди Гаги.
Через неделю в Париже начнутся очередные показы от-кутюр — паранджи не будет, тренд сейчас другой.
Убийство художников как месть за пророка и все последующие события и жертвы вряд ли послужат препятствием для выхода моделей на подиум. Да и не должны. В конце концов, Неделя моды, даже от-кутюр, не праздник, а дорогостоящее маркетинговое мероприятие для Домов моды: коллекции готовы, расписание составлено, залы арендованы, модели забукированы. Проблемы могут возникнуть со зрителями.
Считается, что показы от-кутюр убыточны и только частные клиенты оправдывают их проведение. Это лукавство, конечно. Любые показы, а кутюрные особенно, работают на репутацию бренда, позволяют ему больше реализовывать одежды, косметики, сумок, часов. Но вопрос продажи эксклюзивных нарядов с подиума, тем не менее, стоит на повестке каждого сезона, и здесь Дома моды и ателье рассчитывают только на состоятельных клиенток.
В мире всего пара тысяч преданных потребителей коллекций от-кутюр, и более половины из них — из стран Ближнего Востока.
Очевидно, в этом сезоне бизнес оживленным не будет. Кутюр якобы давно в кризисе, если верить журналистам, но, думаю, настоящий кризис жанра впереди. Слабый рубль и кризисные настроения не позволят немногочисленным коллекционеркам платьев из Москвы чувствовать себя свободно на Неделе моды в Париже, а главная движущая сила кутюра — ближневосточные нефтяные принцессы — могут просто не приехать. Даже французские ретейлеры ожидают спад продаж из-за теракта.
Но Париж не погрузится во тьму, как было с Нью-Йорком после 9/11, поэтому ретейлеры могут не беспокоиться, чего не скажешь об искусстве высокого шитья. Отсутствие в первом ряду пары-тройки сотен покупательниц одежды от-кутюр сделает этот январь черным для ателье, которые еще не выросли в большие бренды. Так что в новом сезоне на фэшн-показах наиболее уместным со всех точек зрения будет классический дресс-код редакторов моды: черное с черным.