Loading...
Лента добра деактивирована. Добро пожаловать в реальный мир.

Пять историй про каузальность Злые тюлени, несчастные коты, эмигрирующие националисты

1.
...Вот, скажем, литератор Ш. в молодости, как водится, чем только не зарабатывал себе на хлеб — и присмотром за зверями в одном уездном зоопарке тоже зарабатывал. Ну, каким присмотром: чисткой клеток в основном. И с тех пор литератор Ш. говорит, что басенники не о тех зверях пишут; львы, там, шакалы — это все предсказуемо. А главный жизненный урок людям могут дать тюлени. Тюлени, по словам литератора Ш., очень, гады, злые. Агрессивные. И все время рвутся как следует отдубасить посетителей. То есть как рвутся — намереваются. Имеют интенцию посетителей поубивать. Встают торчком, ревут адским ревом и изо всех сил норовят шмякнуть посетителя по морде ластой. А потом второй ластой добавить. Очень коротенькой ластой. Совсем коротенькой. Не достающей до противника ни при каких обстоятельствах. То есть получается, что яростно торчащий тюлень с жутким ревом обшмякивает ластами самого себя. А посетители уездного зоопарка думают, что это тюлень им радуется. И аплодируют. То есть с точки зрения тюленя, шмякают, гады, ластами! В его адрес! Агрессоры такие. И поэтому жизнь тюленя — вечный бой с посетителями. Непрекращающаяся война с никогда не сдающимся, чудовищно превосходящим его численностью противником. От которого его, тюленя, спасают только решетка, ров и охранники. «Как у Путина с народом», — добавляет литератор Ш.; и его собеседники, хоть и видят в этой аналогии некоторую неточность, не готовы спорить с человеком, столькому научившимся у тюленей.

2.
...Вот, скажем, лингвист Л. часто говорит студентам, что решил посвятить себя изучению языков очень рано, в восемь лет. Конкретно — в тот момент, когда его папа споткнулся в темноте о пылесос.

3.
...Вот, скажем, русский националист Т., вполне себе еврей, собирается переезжать в Финляндию, потому что в России белому человеку не дают жить и так далее. Ну, как сейчас принято. С тремя детьми, женой и собакой. Очень хлопотно, короче. А тут еще у него начинает болеть рука. Правая, довольно сильно. Русскому националисту Т. ставят диагноз «ущемление диска», потом «остеохондроз», потом «мышечная киста», потом еще что-то. Все это красиво, но рука-то болит, двинуть невозможно, печатать невозможно, обнять на прощание товарищей по Белому братству невозможно. В ход идут таблетки, прогревания, мануальная терапия — нет, все плохо.

Еврейская бабушка русского националиста Т. в очередной раз — настойчивым мейлом — интересуется, когда он вместе с правнуками приедет наконец к ней в Израиль погостить. Русский националист Т. бабушку очень любит, но честно пишет, что, мол, милая старушка, реально, только тебя и не хватает, я перевожу семью в единственную страну, где пока еще вольно дышится белому человеку; дети пропускают школу, у собаки диатез, а вдобавок еще у меня болит рука — и тут ты, дорогая. На что бабушка русского националиста Т. немедленно сообщает ему, что как же руке-то не болеть? Он забыл Иерусалим. Забыл Иерусалим, собрался в какую-то Финляндию, а Иерусалим забыл. И теперь у него, как положено, отсыхает правая рука. И пусть он из этого сделает какие-нибудь выводы немедленно, пока она вообще не отвалилась. И с тех пор рука русского националиста Т. чувствует себя гораздо лучше, безотносительно качества финской медицины, потому что русский националист Т. каждый день перед сном 10 минут дисциплинированно думает о Иерусалиме. Старается, конечно, сосредотачиваться на православных сюжетах, но в голову нет-нет что-нибудь такое да пролезет. Но печатать уже может и даже собаку сам натирает emulsiovoide kutisevalle iholle два раза в день по три минуты.

4.
...Вот, скажем, предприниматель С., внезапно почувствовав зов родины, решает, напротив, получить израильское гражданство. И приходит в соответствующее учреждение, где у него просят миллиард бумажек, конечно. В том числе — бумажки про национальность мамы. Предприниматель С. приносит мамино свидетельство о рождении: мама — еврейка. Потом у него просят бумажки про национальность маминой мамы. Предприниматель С. приносит, что положено: мамина мама — еврейка. Заодно предусмотрительный предприниматель С. приносит бумажку про национальность мамы маминой мамы: ну, понятно, кто она. И тут у предпринимателя С. внезапно просят бумажку про национальность папы. Изумленный предприниматель С. спрашивает девушку в окошке, зачем оно государству Израиль, если государство Израиль устанавливает национальность граждан по национальности матери. Девушка говорит: ну, хорошо бы проверить. Ну, так, чтобы было. «Девушка, — говорит изумленный предприниматель С., — у вас в стране восемь миллионов граждан. Если у каждого папу проверять — вы же тысячу лет будете маяться». Тут девушка смотрит на предпринимателя С. поверх очков прекрасными темными глазами и нежно говорит: «Да? А вот мы тут у одного мальчика не проверили — так уже две тысячи лет маемся». И предприниматель С. даже чувствует себя немножко польщенным и поправляет белую рубашечку.

5.
...Вот, скажем, много любившая женщина Р. вернулась из отпуска опустошенной и теперь часто рассказывает подругам о вреде краткосрочных романов. Когда не так много любившие подруги ее не понимают, она рассказывает им притчу про кота. «Сидишь ты, — говорит, — в кафе, вокруг горы, ты в таком платье без спины, тут все хорошо, тут все хорошо (показывает руками, где все хорошо). И в этот момент к тебе подходит какой-то кот, несчастный-несчастный. Очень хочет кушать и поэтому несчастный. И ты даешь ему кусок своего омлета. И за сорок секунд кот этот омлет заглатывает — и опять приходит к тебе. Такой несчастный-несчастный, потому что у него омлет кончился. Так вот: теперь он такой несчастный исключительно по твоей вине».

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности
Бонусы за ваши реакции на Lenta.ru
Читайте
Оценивайте
Получайте бонусы
Узнать больше