Loading...
Лента добра деактивирована. Добро пожаловать в реальный мир.

"Сроком" не вышел Андрей Козенко о том, что волнует премьер-министра России

В пятницу, 7 декабря, около семи утра группа следователей СК РФ пришла с обыском к одному из создателей документального проекта "Срок" Павлу Костомарову. Спустя несколько часов другой соавтор "Срока", тележурналист Алексей Пивоваров в прямом эфире спрашивал об этом премьер-министра России Дмитрия Медведева. "Как нам, журналистам, работать, если к нам в семь утра приходят с обыском?" - так звучал вопрос. "Зачем было в восемь утра приходить - я не знаю", - сказал на это Медведев, сделав следователей гуманнее ровно на час. Медведева трижды спрашивали о резонансных делах с участием журналистов. Трижды он отвечал - дежурно и равнодушно.

Скорее всего, первых лиц государства как-то тренируют перед большими интервью или пресс-конференциями. Обучают риторическим приемам. Потому что, проговорив все это про правовую культуру, несерьезность и возможность обжалования, Медведев лихо свернул тему. "А помните в девяностые годы как было? - спросил он. - Заходили люди в масках и, чтобы забрать какую-то пленку, на пол всех клали". Премьер-министру, конечно, виднее, но я не смог вспомнить хотя бы один случай появления в редакциях людей в масках в период с 1990-го по 2000-й. Да чтоб они еще и изымали что-то при этом. Вот позже - да, бывало. Когда разгоняли "золотой состав" НТВ, например.

Еще два раза в ходе интервью премьер-министру задавали вопрос о журналистах. Об убитом 5 декабря в Нальчике телеведущем ГТРК "Кабардино-Балкария" Казбеке Геккиеве и об избитом еще в 2010-м журналисте Олеге Кашине.

Эти три истории прозвучали в эфире на всю страну даже не потому, что тележурналисты решили проявить солидарность. Эти три случая - нарочито демонстративные. Зачем приходить к режиссеру Костомарову с обыском в семь утра, да еще и как-то даже слегка бравируя этим? Он никакой не погромщик. И, понятно, все, что интересовало следствие - съемки беспорядков 6 мая 2012 года на Болотной площади. В том числе те, которые не вошли в эпизоды "Срока". То ли на уже задержанных по делу доказательная база кончилась, то ли с этими закончили - и начали новых искать. Опять же - вдруг счастье: попадется кадр, где Навальный или Удальцов призывно машут рукой. Формально обыск у свидетеля по делу не запрещен. Но что мешало запросить у законопослушных авторов фильма эти съемки официально - и получить их? Ничего, кроме того, что это не было бы так резонансно.

Точно таким же нарочитым и демонстративным было убийство Геккиева. Сами следователи говорят, что приоритетная версия - месть боевиков. Им не понравилось, что однажды ведущие ГТРК не сдержали улыбок, оглашая список уничтоженных в горах радикалов. Геккиева не было на том эфире. И оттого преступление еще более демонстративно: убийц, получается, интересовал не конкретный журналист, а представитель профессии как таковой.

Про дело Олега Кашина столько уже сказано - непонятно, что еще добавить.

Ответы Медведева были поразительными даже не с точки зрения содержания. Просто на уровне тональности. "Видимо, у следствия были какие-то причины", - отвечал он на вопрос об обыске у Костомарова. Попутно зачем-то признавшись, что ранее не видел ни одного эпизода "Срока", а вот теперь посмотрел - "там хроника, ничего сверхъестественного нет". Про убийство Геккиева премьер узнал, по его словам, из СМИ. Плохи дела любого премьера любой страны, если он о резонансных преступлениях узнает из СМИ. Ответ про Кашина в исполнении Медведева я с 2010 года помню наизусть, не хуже слов любимых песен: "Дело должно быть доведено до конца, виновные должны быть наказаны". Конечно, должны. В идеальном мире Дмитрия Медведева правоохранительная система совершенна.

Это равнодушие бесит. Не то чтобы за профессию и за коллег обидно: уровень ответов Медведева на все заданные ему вопросы был таким, что мы тоже без него проживем. Вот что смущает: а вдруг коррупция, притормозившая пенсионная реформа, новое "не репрессивное" законодательство, антитабачные меры, увеличение штрафов за нетрезвую езду, состояние партии "Единая Россия", наконец, волнуют его так же мало? "Я могу трепаться бесконечно", - сказал уже после эфира премьер-министр моей страны.

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности
Бонусы за ваши реакции на Lenta.ru
Читайте
Оценивайте
Получайте бонусы
Узнать больше