Лидеру КПРФ Геннадию Зюганову 67 лет. По российским меркам, уже долгожитель. Особенно с учетом того, что последние 20 лет главный российский коммунист провел в условиях оккупации России капиталистами, что, сами понимаете, категорически вредно для здоровья всякого верного ленинца. Неудивительно, что руководство страны наперегонки бросилось спасать системного оппозиционера, едва заслышав о его недуге.
Неприятности со здоровьем у Зюганова начались на курорте: 4 июня лидер КПРФ был госпитализирован в городскую больницу Кисловодска, где то ли отдыхал, то ли просто остановился по пути во Владикавказ. Пресс-служба КПРФ вскоре сообщила, что Зюганов был госпитализирован после того, как "на фоне жалоб на острую боль в коленном суставе у лидера КПРФ было зафиксировано повышенное артериальное давление". При этом в документе опровергались сообщения СМИ о том, что у Зюганова был "сердечный приступ и прочие болезни".
Вскоре самолет с Зюгановым на борту вылетел из аэропорта Минеральных Вод в Москву, где главного коммуниста на всякий случай поместили в Институт кардиологии. Хотя все официальные лица настойчиво уверяли, что с Геннадием Андреевичем все в порядке, колено и повышенное давление главы КПРФ не на шутку обеспокоили руководство страны. Скорейшего выздоровления Зюганову по телефону пожелал президент Владимир Путин, давший поручение медикам сделать все необходимое для оказания помощи своему политическому оппоненту. Поинтересовался ходом лечения лидера КПРФ и премьер Дмитрий Медведев, а министр здравоохранения Вероника Скворцова поспешила заверить, что состояние Зюганова следует считать удовлетворительным.
В КПРФ к 7 июня о разбитом колене Зюганова и думать забыли, пытаясь убедить докучавших журналистов в том, что у вождя не было ни инфаркта, ни инсульта, а "определенный гипертонический кризис". Но сам лидер КПРФ еще накануне обещал станцевать "и полечку, и краковяк". И вслед за своей пресс-службой рассказывал, что его этапировали в Москву из-за разбитого на волейболе колена, одновременно комментируя что-то "Интерфаксу" из кардиологического отделения. Оставалось только порадоваться, что пресс-службе Зюганова хватило ума пробормотать что-то про колено, а не, к примеру, локоток вождя. Выглядело бы жеманно. Да и российские власти, проявившие такое чувство локтя по отношению к венценосному колену, могли бы прислать за Зюгановым военную авиацию.
Чрезмерное внимание к своей персоне со стороны Путина и Медведева лидер КПРФ без стеснения объяснил тем, что он "не последний человек в государстве, лидер крупнейшей партии, поэтому неудивительно, что они позвонили". Краснеть отважному коммунисту не приходится. И в чем-то Зюганов, конечно, прав: для российской власти он действительно "не последний человек в государстве". Лидер КПРФ отлично подходит на роль громоотвода, год от года обеспечивая брожение в среде своих сторонников в пределах дозволенного. В случае, если системный оппозиционер Зюганов проявит слабость, либо, не дай бог, вовсе вывалится из стройных рядов компартии, то у власти нет стопроцентной гарантии, что электорат пойдет за его первым заместителем Иваном Мельниковым, а не отправится вслед за кем-то более подходящим на роль бескомпромиссного левака. Да хоть за тем же Сергеем Удальцовым.
Нелепые попытки КПРФ и самого Зюганова отбиться от журналистов байками о колене могли бы из глупого анекдота превратиться в трагедию. Но лидеру КПРФ и его сторонникам это закономерно не приходит в голову. Российские политики категорически не желают становиться публичными, что, среди прочего, подразумевает и право избирателя знать о дееспособности человека, за которого он отдает свой голос. Именно по этой причине Путин укрывает от глаз любопытных свою семью, а Зюганов - свое сердце.