Каждый год на Курбан-байрам в Москве происходит примерно одно и то же. Пока мусульмане празднуют один из двух своих главных праздников, остальные жители и гости столицы стараются держаться подальше от мест их скопления. Потом эти остальные в ужасе рассказывают друг другу, как кто-то, забывшись, оказался утром в районе соборной мечети в Выползовом переулке - и вдруг почувствовал, что многотысячная толпа вокруг... нет, не враждебна, но - совершенно чужеродна.
Ну да, Москва - многоконфессиональный город. Ну да, в ней полно гастарбайтеров, и среди них преобладают мусульмане. Но когда видишь, как несколько десятков тысяч человек нескончаемым потоком движутся по проспекту Мира, совершают намаз на лужайке перед "Олимпийским" и ритуально режут баранов, про многоконфессиональность как-то не думаешь. Просто на каком-то инстинктивном уровне делается неуютно.
Признаваться в этом вслух как-то не с руки. Обязательно подумают (проверим по комментариям под этой колонкой), что ты испытываешь какую-то особенную неприязнь к исламу. Между тем, тут имеет место нормальная эмоциональная реакция: в твоем привычном мире внезапно происходит нечто непонятное, чужое, нечто, что ты никак не можешь контролировать, и ты испуган, возмущен. Боязнь чужого и непонятного - это инстинкт, неотъемлемое свойство человеческой психики, само по себе не подпадающее под действие 282-й статьи УК РФ. Но поскольку тема сильно перегрета - даже про эту инстинктивную тревогу говорить не принято.
В случае с Курбан-байрамом нашелся интеллигентный способ вернуть себе контроль (или иллюзию контроля) над ситуацией. Не обязательно признаваться в том, что тебя пугают массовые сборища людей нетитульной национальности, говорящих на непонятных языках и совершающих непонятные телодвижения. Можно говорить о том, что тебя шокируют кровавые зрелища публичных жертвоприношений. В этом тоже, конечно, слышится традиционное московское "понаехали тут!", но под гораздо более благородным словесным соусом: ты не ставишь себя в положение хозяина, которому досаждают незваные гости, ты просишь пощадить твои чувства. Ты ведь уже не против Курбан-байрама как такового, а лишь против некоторых отдельных эксцессов.
Именно борьбе с эксцессами посвящены многочисленные инициативы вроде кодексов москвича и петербуржца, а также кодексов кавказской молодежи, выезжающей за пределы родных республик. Все эти документы призваны разъяснить ребятам с Кавказа, что не стоит резать баранов перед Апраксиным двором, танцевать лезгинку на Манежной площади и палить в воздух, катаясь по Садовому кольцу, потому что, как ни странно, не везде такое поведение считается приемлемым.
Все эти разговоры про кодексы поведения не вызывали ничего, кроме смеха, - наверное, излишне даже объяснять, почему. Новый мэр Москвы Сергей Собянин, кажется, первым заговорил о проблеме межкультурных коммуникаций тем тоном и в тех терминах, какого ждали от начальства москвичи. Он пообещал "решить вопрос", "отрегулировать организацию [празднования Курбан-байрама]". То есть не пытаться уговорить гостей столицы вести себя как положено, а задействовать административные рычаги.
Перевод этого разговора в административное русло, когда основным жанром становится не истерический пост в блоге, а постановление мэра за номером таким-то от такой-то даты, - явление не очень приятное. Это означает, что общество само не справилось с проблемой. Никакие межконфессиональные диалоги, никакие просьбы и увещевания имамов и старейшин не помогли: одни продолжали резать баранов на улицах, другие продолжали от этого беситься. Что ж, для того, в конце концов, и придумано государство, чтобы разрешать те затруднения, которые общество не в состоянии разрешить само.