- Ну что, евро-то? Накрылось?
Этот вопрос задал мне на днях соотечественник, узнав про устрашающее падение курса евро к доллару на фоне новостей из Греции.
Хотел я, было, переспросить: а ведь евро, кажется, мужского рода? Но – осекся.
Всем известна эта ошибка. Принесли юные мои приятели домой котенка. Любителей домашних животных все-таки больше, чем живодеров. А котенок маленький, черненький, что там у него разглядишь. Вроде и нет ничего. Или наоборот, что-то там нащупывается.
- Да погоди ты, осторожней!
- Вроде есть! Котик!
На радостях нарекли Чингисханом.
А через несколько месяцев у Чингисхана появилось шестеро котят. Мои молодые друзья переименовали кошечку в Чегевару. Сами не понимают, почему: хоть и мужика с бородой знают, имя им интуитивно показалось женским.
Вот и с евро похожая история приключилась. Когда эта денежная единица только появилась на свет, она, вопреки логике живого русского языка, была объявлена мужчиной.
Почему при наличии двух полов и трех родов номотеты-ономатеты выбрали для вещи мужской род? Потому что, к сожалению, не боги горшки обжигают.
Прислушиваться-то надо было не к немецкому языку, в котором евро - слово мужского рода, а к языку греческому. Ведь по-гречески евро - не драхма, к которой греки, возможно, скоро вернутся, - а слово среднего рода.
И это правильно. Потому что деньги – это все-таки только устройство, а не персона. И не надо волноваться и учить друг друга, что грамматический род не имеет никакого отношения к физическому полу. Кое-какое все-таки имеет.
В мире финансовых мачо, где даже автомобили считаются самцами из-за предполагаемого сходства выхлопной трубы с торчащим в странном направлении половым членом, мужской род считается более почетным.
Как доллар, фунт, юань.
Правда, японская иена, согласно человеческой языковой логике, неплохо чувствует себя в своем женском роде. Как марка или лира.
А вдруг и юань – она? Как рань и лань, как длань и рвань? Тем более что хоть иена, юань и корейский вон слова одного корня, грамматический род у них – разный.
Как только из Евроландии пошел дым, некоторые мои евроозабоченные знакомые, не сговариваясь, понизили курс этой валюты и в языке. Еще вчера он казался им настоящим мужчиной. А сегодня это какое-то непонятное оно. Вроде песо какого-нибудь.
Как удвоение согласных есть тихий сигнал почтения, так и директивное присвоение мужского рода слову, обозначающему нечто явно рода среднего, это знак повышения статуса самого предмета.
Могут сказать, к чему, мол, заморачиваться из-за такой ерунды? Какая разница, как называли немецкую или финскую марку, французский или бельгийский франк, если они давным-давно растворились в этом самом евро? Неужели не на что больше потратить умственную энергию, пусть скромную, чем на эту вот нанолингвистику?
А это такая мелочь, в которой многим хочется иметь ясность, потому что только тут ясность и возможна. Но ясность эта не плоская, не однозначная. Что, например, заставляет нас склонять заведомо несклоняемые слова? По правилам "пальто" не склоняется. А в просторечии, в шутке? Очень даже склоняется. Говорят же "пóльта"! По какому такому правилу? А по тому же старинному правилу, по которому склоняются и другие слова среднего рода, если у них вообще может быть множественное число: кольцо – кольца, окно – окна.
И вот тут мы подходим к самому интересному: евро в современном русском языке – это вообще не одно слово, а целых три. Первые два проверяются как раз по образованию множественного числа от слова "евро".
В некоторых словарях предлагаются два варианта ударения. Одно – официальное – на первом слоге. Это, говорят, несклоняемое существительное мужского рода. Как раньше был кофе.
Но есть и другой вариант: еврó (по аналогии с тавро, бедро и ведро). По модели ведра, однако, евро, пожалуй, не просклоняешь – остался без ёвер? Вот тебе твои три еврá? Бывает, что говорят и так, но очень редко.
Стало быть, евро в мужском роде – это как бы бабло, или некая собирательная валюта? А в среднем роде с ударением на "о" – конкретные, вот эти вот, деньги?
Однако же и тут русский человек немножко на слово надавил и получил из него третью сущность, женскую ипостась – евру. "В последнее время, - читаем на одном валютном форуме, - ни бакс, ни евра доверия не внушают". Или вот эдак еще сказанут: "Рынки походу сдохли совсем - ни евра , ни нефть, ни наш рынок уже не реагируют на хаи в СиПи". На жаргоне трейдеров, стало быть, никакой он не евро и никакое оно не еврó! Она у них евра.
Как на жаргоне железнодорожников слово "путь" женского рода, так и финансисты говорят о евре. И давно. Почему профессиональный компáс тружеников орла и решки указал на женский род, сказать не берусь. Но факт остается фактом. Вот такая Чегевара.