Если бы Николай Иванович Пирогов был только выдающимся хирургом, основателем русской школы военно-полевой хирургии, автором огромного количества медицинских трудов, открытий и изобретений, то и в этом случае его вклад в развитие отечественной медицинской науки был бы абсолютно уникальным. Но деятельность Пирогова этим далеко не исчерпывалась. Великий гуманист, крупнейший ученый с мировым именем, великолепный организатор — он опередил свое время. Многие прогрессивные идеи, казавшиеся ему своевременными в середине XIX века, не реализованы до сих пор. «Лента.ру» в проекте «Жизнь замечательных людей» рассказывает о русском хирурге Николае Пирогове.
Первый пациент
Маленький Николенька, как его называли дома, родился 13 ноября 1810 года и стал тринадцатым ребенком в семье. Жизнь его была вполне счастливой. В большом удобном доме, отстроенном заново после Московского пожара 1812 года, была красивая мебель, большая библиотека, а стены комнат и печи расписаны фресками. К дому примыкал ухоженный сад с беседками и площадками для детских игр.
В шесть лет Николенька уже свободно читал, выучившись грамоте по занимательной азбуке с карикатурами на французов, после чего набросился на чтение с неуемностью активного и любознательного ребенка. Особенно любимы им были «Детское чтение» Карамзина и басни Крылова, кои он быстро запоминал и затем декламировал гостям наизусть, стоя на табурете.
Интересные гости в богатом доме бывали постоянно. Один из них сыграл в судьбе Коли Пирогова особую роль.
Случилось это, когда тяжело заболел его старший брат. Пригласили профессора медицины Ефрема Мухина. Профессор исследовал больного, используя методы пальпации и перкуссии, выслушал трубочкой дыхание, померил пульс и назначил лечение, имевшее скорый эффект.
Увиденное настолько поразило бойкого и развитого мальчика, что он тут же принялся играть в доктора. Усадил в очередь домочадцев, среди которых была и наряженная в кукольное платье кошка, начал осматривать их, назначил лечение, выписал рецепты. На следующий день он повторил прием. Потом повторил снова. И снова.
Наблюдавшие за процессом домочадцы поняли, что мальчик сделал свой выбор — пусть для семьи и неожиданный. Прежде в семье Пироговых медиков не было.
Пройдет еще несколько десятилетий, и Николенька превратится в Николая Ивановича, станет едва ли не самым уважаемым в мире медиком, перевернет представление о медицине. Он лично проведет тысячи сложных хирургических операций и в то же время придумает и создаст целые системы медицинской помощи. Он продвинет медицинскую науку далеко вперед, разработает целый ряд приемов и изобретений, таких как общий наркоз, гипсовые повязки, первичную сортировку раненых — и не только. Многое из того, что он введет в практику, станет впоследствии отдельными дисциплинами (например, топографическая анатомия, военно-полевая хирургия) и целыми направлениями медицины, актуальными до сих пор.
Но прежде судьба подготовит для него несколько испытаний.
Крах семьи
Когда Коле было 13 лет, на семью обрушилось несчастье. Один из чиновников учреждения, где главным казначеем служил его отец, сбежал, прихватив с собой значительную сумму денег — 30 тысяч рублей. Отец был уволен со службы, а все сбережения и наличное имущество отписаны в казну. Семья уже не в состоянии была платить за обучение сына в известном московском пансионе Кряжева, где мальчик успел выучить французский язык и основы латыни.
Помог все тот же профессор Мухин. Сначала он посоветовал готовить способного мальчика сразу к поступлению на медицинский факультет Московского университета, где служил деканом, а затем подсобил со сдачей вступительных экзаменов. Вместо метрики в университет представили свидетельство, удостоверявшее, что Николай Пирогов «имеет ныне от роду 16 лет». На самом же деле ему тогда еще не исполнилось и 14. Позднее Пирогов вспоминал, что после зачисления в студенты отец отвез его в кондитерскую. К несчастью, спустя несколько месяцев Иван Иванович умер.
В своих воспоминаниях о годах учебы в Московском университете Пирогов с куда большим удовольствием отмечает студенческие проказы, нежели систему обучения, которая была устаревшей и консервативной. Анатомия изучалась по атласам, практических занятий на трупах в то время еще не проводили. Из хирургических операций за четыре года учебы Пирогову случилось наблюдать лишь удаление камней и ампутацию голени.
Гораздо большее влияние на образование Коли Пирогова оказали товарищи, однокурсники.
После смерти отца дом забрали кредиторы, и семья перебралась в мезонин, предоставленный матери ее дальним родственником. Дорога до дома занимала около двух часов в один конец (на извозчика денег не было), а потому юноша все чаще оставался ночевать в «десятом нумере» общежития, где собиралась буйное студенческое братство.
Чего только я не насмотрелся и не наслушался в десятом нумере!
Там спорили о политике и религии, читали запрещенные стихи, пели, мечтали о будущем. В дни стипендии разгул в общежитии казенных студентов доходил до того, что проходящие мимо прохожие крестились. Юному Пирогову, пришедшему в университет фактически из детской, подобный опыт для взрослой жизни был необходим.
В 1828 году Пирогов закончил курс врачебных наук, получив степень лекаря. В это время Московский университет начал набор кандидатов в «профессорский институт» в Дерпте (Тарту). Цель набора заключалась в необходимости обновления профессорского состава российских университетов научно подготовленными кадрами. Мухин рекомендовал своего протеже. В качестве предмета обучения сообща выбрали хирургию, о чем Пирогов вспоминал:
А почему не анатомию? А вот поди узнай у самого себя, почему. Наверное не знаю, но мне сдается, что где-то издалека какой-то внутренний голос подсказал тут хирургию. Кроме анатомии есть еще и жизнь, и, выбрав хирургию, будешь иметь дело не с одним трупом
Стоит заметить, что с выбором внутренний голос не ошибся — в противном случае Россия потеряла бы своего лучшего хирурга.
Ножом — как смычком
Багаж знаний, который привез из Москвы в Дерпт будущий профессор, был необременителен, но природная любознательность и трудолюбие сделали свое дело. Не проведший за предыдущие четыре года ни одной самостоятельной операции, Пирогов буквально набросился на трупы, справедливо считая, что путь в настоящую хирургию лежит через анатомический театр.
Одновременно он с увлечением проводил операции на животных, на что и уходили все имевшиеся в его распоряжении средства.
По тогдашнему моему образу мыслей, я обязан был жертвовать всем ради науки и знания
Результаты не заставили себя долго ждать. За представленную на латыни 50-страничную работу на тему перевязки артерий, иллюстрированную собственными рисунками, Пирогову была вручена золотая медаль Дерптского университета.
30 ноября 1832 года Пирогов защитил докторскую диссертацию. В ней он экспериментально доказал возможность успешной хирургической операции по перевязке брюшной артерии. Ранее такая операция проводилась лишь однажды в Англии, причем больной во время нее умер.
В 1833 году в числе одиннадцати других новоявленных докторов наук Пирогов был направлен на стажировку за границу, в Берлинский университет. В Германии особое влияние на молодого российского хирурга оказал знаменитый геттингентский профессор Конрад Лангенбек.
Лангенбек научил меня не держать нож плотно рукой, кулаком, не давить на него, а тянуть, как смычок, по разрезываемой ткани. И я строго соблюдал это правило во все время моей хирургической практики везде, где можно было это сделать
По окончании двухлетней стажировки Пирогов должен был возглавить кафедру в Московском университете, но заболел и не смог вовремя приехать. Место было отдано его товарищу по профессорскому институту Федору Иноземцеву. В результате Пирогов был избран профессором кафедры теоретической и практической хирургии Императорского Дерптского университета, где стал первым русским, возглавившим кафедру. Одновременно он продолжил научные изыскания и занятия экспериментальной хирургией, проводя операции на животных.
Для многочисленных опытов по вивисекции Пирогову была необходима такая масса животных, что в Дерпте уже не хватало кроликов, кошек и собак. Ассистентам приходилось объезжать соседние деревни, покупая животных у местных крестьян
Полученные знания и навыки Пирогов активно применял на практике, оперируя в Дерпте, Риге, Ревеле и Санкт-Петербурге. За время работы в Дерпте (1836-1841) он также издал два тома «Анналов хирургической клиники», «Хирургическую анатомию артериальных стволов и фасций» и ряд монографий.
Наркоз на поле боя
Известность молодого профессора-хирурга росла, и в начале 1841 года Пирогов был переведен в Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию на должность профессора госпитальной хирургии и прикладной анатомии и одновременно назначен заведующим хирургическим отделением Второго военно-сухопутного госпиталя на тысячу коек.
Условия, в которых находились больные Второго военно-сухопутного госпиталя Санкт-Петербурга, были ужасными и притом вполне типичными для государственных больниц того времени.
Огромные палаты на 60-100 коек были переполнены, не проветривались и плохо убирались. Перевязочный материал после гнойных воспалений использовали многократно без какой-либо дезинфекции. Операционными служили темные и грязные помещения бывшей бани. Больные умирали от внутрибольничной инфекции и плохого ухода. Среди персонала процветали грубость и пьянство. Лекарства и продукты нещадно разворовывались.
Пирогов немедленно взялся за дело, в короткий срок превратив авгиевы конюшни в образцовую для своего времени клинику, ставшую базой кафедры госпитальной хирургии и настоящей русской хирургической школой.
В 1846 году по инициативе Пирогова был создан анатомический институт, директором которого он стал. Из поездок в Германию, Францию и Италию Пирогов привез для него более 200 экспонатов и наглядных пособий, включая микроскопы, которых до этого не было.
Анатомический институт, основанный Пироговым, стяжал себе громкую научную известность и получил значение истинной научной школы, давшей России целую плеяду анатомов и хирургов
К этому же времени относятся первые опыты Пирогова с эфирным наркозом. Проделав около 50 операций с применением эфирного наркоза на животных, ученый отработал методику его применения и перенес полученный опыт в клинику. А в 1847 году Пирогов первым в мире стал массово использовать наркоз в военно-полевой хирургии.
В то время постоянным театром военных действий был Кавказ. Пирогов получил разрешение на командировку в действующую армию для обучения врачей применению эфирного наркоза и обезболивания в полевых условиях. Операции он специально проводил в присутствии раненых и здоровых солдат, чтобы показать им преимущества невиданного доселе метода чудесного исцеления от боли.
В походных условиях приходилось импровизировать. Операционными столами служили лежанки, сложенные из камней. Оперировали стоя на коленях, нередко под обстрелом противника. В дни штурмов Пирогов работал по 12 часов в день, проведя более 400 хирургических вмешательств с использованием эфира и до 300 — с хлороформом.
Опыт кавказской экспедиции он изложил в ряде научных статей и монографий. «Мы надеемся, — писал Пирогов, — что отныне эфирный прибор будет составлять, точно так же как хирургический нож, необходимую принадлежность каждого врача во время его действий на бранном поле».
Петербургский период научной деятельности Пирогова стал самым плодотворным и принес ученому мировую славу. В это время вышли фундаментальные работы, заложившие основы целых направлений анатомии и хирургии. Главным научным трудом Пирогова по анатомии стала его знаменитая «Топографическая анатомия по распилам замороженных трупов».
Обычное препарирование, проводившееся на трупах, не давало правильного представления о взаимном положении органов. Пирогов ввел новый метод анатомического исследования при помощи распила замороженных трупов, при котором сохранялось нормальное расположение органов в отношении друг друга. В четырехтомном руководстве им были представлены сотни рисунков и таблиц. Этот труд стал основой «Патологической анатомии» — обязательного курса, который студенты медицинских вузов проходят до сих пор.
В то же время Пироговым был издан прекрасный «Курс прикладной анатомии человеческого тела», предназначенный для судебных врачей. Из трудов по хирургии важнейшее место занимает изданное на немецком языке руководство «Клиническая хирургия».
В 1856 году Пирогов официально покинул Петербургскую медико-хирургическую академию. Фактически же он ее оставил еще в 1854 году, когда отправился на театр военных действий в Крым.
Крымская война
Военное столкновение с Турцией, в котором Россия одерживала одну победу за другой, осенью 1854 года переросло в конфликт с ее могущественными европейскими союзниками — Англией и Францией. В октябре 1854 года объединенные войска союзников начали осаду Севастополя, длившуюся год и стоившую воюющим сторонам более 200 тысяч убитыми на поле боя, погибшими от ран и умершими от болезней.
Пирогов, уже имевший практический опыт в военно-полевой хирургии, рвался в Крым. Он был «готов употребить все свои силы и познания для пользы армии на боевом поле», подавая одно прошение за другим, но колеса имперской бюрократической машины буксовали. Лучший в стране хирург, европейская знаменитость, должен был просить, как милости, разрешения выехать на место военных действий, а пока его прошения ходили по инстанциям, в Севастополе тысячами гибли раненые.
Неожиданная помощь пришла от великой княгини Елены Павловны, которая решила организовать женскую помощь раненым и больным на поле сражения и предложила Пирогову лично набрать медицинский персонал и взять управление всем делом на себя.
В первой половине ноября 1854 года Пирогов с отрядом врачей и группой из 28 сестер милосердия прибыл в Севастополь. Первые впечатления от увиденного были ужасающими:
Я никогда не забуду моего первого въезда в Севастополь. Вся дорога от Бахчисарая на протяжении 30 верст была загромождена транспортами с ранеными, орудиями и фуражом. Дождь лил как из ведра, больные и между ними ампутированные лежали по двое и по трое на подводе, стонали и дрожали от сырости; и люди, и животные едва двигались в грязи по колено; падаль валялась на каждом шагу, из глубоких луж торчали раздувшиеся животы павших волов и лопались с треском; слышались в то же время и вопли раненых, и карканье хищных птиц, целыми стаями слетавшихся на добычу, и крики измученных погонщиков, и отдаленный гул севастопольских пушек
Пирогов был назначен главным хирургом осажденного города. В его задачу входили организация госпиталей, оказание помощи раненым и их эвакуация. Знаменитый хирург работал сутками без сна и отдыха, под бомбардировками и обстрелами, в жару и холод, под дождем и снегом. Одних только ампутаций, сделанных самим Пироговым или под его руководством, набралось более 5000. Для сравнения: без его непосредственного участия — всего около 400.
Чтобы уменьшить страдания больных, хирурги широко использовали анестезию и наркоз. Также Пирогов разработал и начал широко применять на практике гипсовые повязки, позволившие сохранить поврежденные конечности сотням покалеченных. Важнейшим вкладом в организацию помощи стала первичная сортировка раненых.
По системе Пирогова все раненые должны были быть разделены на четыре основные группы. В первую включались безнадежные, чьи ранения были несовместимы с жизнью. Помощь им состояла в облегчении страданий и утешении. Этой группой занимались сестры милосердия и священник.
Во вторую группу входили раненые, которым требовалась немедленная помощь на месте. Ими врачи занимались в первую очередь. В третью группу отбирали тех, кого можно было отправить в госпиталь и оперировать в плановом порядке — на следующий день или позднее. Четвертая группа включала в себя легкораненых, которых перевязывали и отправляли обратно в часть.
Благодаря такой простой и понятной системе сортировки удавалось избегать паники и хаоса при поступлении больших масс раненых, оказывать помощь быстро, а персонал использовать максимально эффективно. В Красной армии принципы сортировки Пирогова стали основой первой помощи раненым, что спасло сотни тысяч жизней в годы Великой Отечественной войны.
Крымская война показала абсолютную несостоятельность власти в условиях серьезного вызова. Патриотизм народных масс и самоотверженность участников обороны Севастополя обнулялись глупостью, жадностью и ленью чиновников Российской империи. Героизм и самоотверженность Пирогова не встречали понимания у тыловых чиновников, а его гневные слова, «несдержанность и невоспитанность», письма с жалобами и требованиями не вызывали у власти никакой иной реакции, кроме раздражения.
В начале июня 1855 года больной, измученный физически и подавленный нравственно Пирогов вернулся в Петербург, где был награжден орденом Святого Станислава I степени — самым младшим в иерархии орденов Российской империи, предназначенным главным образом для отличия гражданских чиновников.
Несмотря на героическую оборону, 28 августа 1855 года Севастополь был частично оставлен русскими войсками, Крымская война была проиграна Российской империей.
На приеме у нового императора Александра II Пирогов рассказал о проблемах в войсках, сделав акцент на общей отсталости Русской императорской армии, ее неумелом руководстве, плохой организации и допотопном вооружении.
Пироговым остались недовольны и вскоре отправили в почетную ссылку, назначив попечителем Одесского учебного округа, а в 1858 году — попечителем Киевского учебного округа. В этом качестве Пирогов пытался реформировать давно устаревшую и малоэффективную систему образования, однако его нововведения, независимость и вольнодумство вновь привели к конфликту с властями. Пирогову пришлось оставить должность.
На этот раз неудобного Пирогова отправили подальше, с глаз долой — за границу, поручив ему руководить обучающимися там русскими кандидатами в профессора со скромным ежегодным содержанием в 5000 рублей.
Самостоятельность и инициативу в Российской империи не любили, а тех, кто не боялся их проявлять, не жаловали.
Война как травматическая эпидемия
Смириться и успокоиться? Только не с характером Николая Ивановича Пирогова! И не с его к тому времени уже мировой славой.
В октябре 1862 года искусство русского хирурга спасло ногу раненому Джузеппе Гарибальди — герою Италии, обожаемому русскими нигилистами-разночинцами. Австрия, находившаяся в состоянии войны с Италией, немедленно высказала России протест. В результате Пирогов был освобожден от исполнения всех служебных обязанностей.
На месте военных действий великий русский хирург побывал еще дважды. Во время франко-прусской войны (1870) по приглашению Международного Красного Креста он провел пять недель в Германии, Эльзасе и Лотарингии. Пирогов осмотрел около 70 военных госпиталей, встречая по обе линии фронта самый радушный прием.
В Страсбурге французский хирург, водя Пирогова по лазарету, указал на пробитую бомбами крышу. С возмущением он обвинял в этом германских варваров, не обративших внимания на флаг с красным крестом. На это Пирогов заметил, что «французские бомбы в Севастополе так же не разбирали флагов на перевязочных пунктах».
«Ну это же совсем другое дело», — смутившись, ответил француз.
Подробнейший «Отчет о посещении военно-санитарных учреждений в Германии, Лотарингии и Эльзасе в 1870 году» был представлен Пироговым Обществу Красного Креста и в 1871 году опубликован на нескольких языках.
В 1877 году о великом хирурге и непревзойденном организаторе медицинской службы во фронтовых условиях вспомнили снова.
Россия вела войну с Турцией на Балканах. Прибыв в Болгарию, 67-летний Пирогов организовал лечение солдат, уход за ранеными и больными в военных госпиталях по всей территории, занятой русской армией. Несмотря на преклонный возраст Пирогов лично оперировал как русских солдат, так и многих болгар.
Опыт нескольких войн ветеран российской и мировой военно-полевой хирургии обобщил в фундаментальном труде, убедительно доказав, что война имеет все свойства эпидемии. Только это эпидемии не инфекционные, а травматические.
Война — что это, как не нечто непроизвольное, глубоко затаенное в самой природе человеческих обществ! И войны, и каждая война имеют так же, как и эпидемии, свои фазы и свои периоды
Последние годы жизни Николай Иванович Пирогов провел в своем маленьком имении Вишня недалеко от Винницы. Там на собственные деньги он организовал больницу, где самолично оперировал, лечил и консультировал бесплатно всех нуждающихся.
В 1881 году Пирогов «в связи с пятидесятилетней трудовой деятельностью на поприще просвещения, науки и гражданственности» стал почетным гражданином Москвы. Всего лишь пятым на тот момент.
В том же году великого русского хирурга, ученого, педагога и общественного деятеля не стало.
***
С его уходом мир потерял крайне энергичного человека. За какое дело ни брался Пирогов, он отдавался ему целиком, везде добиваясь значительных успехов и стараясь оставить заметный след в русской истории. Он был честным и порядочным человеком, ставившим общественную пользу выше собственных интересов, корысти и обогащения.
Трудно найти еще одного такого представителя эпохи, в личности которого счастливо сочетались бы талант с энергией и работоспособностью, любознательность — с трудолюбием, высокие моральные качества — с организаторскими способностями.
А еще он был очень хорошим педагогом, прекрасно говорил и писал. Глубокие знания и оригинальное мышление уживались в нем с доброжелательностью и остроумием. На его лекциях не спал даже самый ленивый и нелюбопытный студент. Если бы не Пирогов, то, возможно, мир никогда не узнал бы его выдающихся учеников. Среди них, например, был Николай Склифосовский, имя которого теперь носят легендарная московская больница и НИИ.
Пирогову одинаково хорошо давались теория и практика. Он провел тысячи сложнейших хирургических операций и продвинул медицинскую науку далеко вперед. Своими наработками он навсегда изменил мир медицины. И этим спас миллионы жизней.
