«За мою голову назначили цену» Советский разведчик бежал на Запад и сдал коллег в США. Как за ним охотились агенты НКВД?

«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о самых громких скандалах в истории советской и российской разведки. Борьба с внедренными агентами и предателями-перебежчиками была и остается одной из главных задач любой спецслужбы мира. И ставки в этой игре очень высоки, ведь шпион или предатель, имеющий доступ к секретной информации, способен нанести серьезный урон обороноспособности государства. В прошлый раз речь шла о том, как один из лучших советских разведчиков Георгий Агабеков стал перебежчиком и выдал информацию о секретных операциях спецслужб СССР и их агентах на Ближнем Востоке. Сегодня наш рассказ — о Вальтере Кривицком, профессионале советской нелегальной разведки. Он сумел завербовать супругу бывшего румынского короля и узнал о планах Германии и Японии заключить тайный военный союз. Опасаясь сталинских репрессий, Кривицкий сбежал на Запад, где выдал всех своих коллег в США и около 100 ценных советских агентов в Западной Европе. Историю знаменитого перебежчика, которого в конце концов настигло возмездие за предательство, вспомнила «Лента.ру».

«Встав перед выбором, повторить ли мне участь всех моих старых товарищей или спасти свою жизнь и семью, я решил не отдавать себя на расправу Сталину. Я знаю, что за мою голову обещан выкуп. Ликвидаторы ищут меня, они не пощадят моих жену и ребенка.

Я часто рисковал жизнью во имя дела, но не хочу пропадать зря. Я прошу убежища для себя и своей семьи, а также вашего разрешения остаться во Франции, пока не смогу выехать в другую страну, чтобы зарабатывать на жизнь, обрести независимость и безопасность» (из письма Вальтера Кривицкого министру внутренних дел Франции Марксу Дормуа).

***

Вальтер Кривицкий (настоящее имя Самуил Гинзберг) родился 28 июня 1899 года в австро-венгерском городе Подволочиске. Отец Вальтера, еврей по национальности, был торговым служащим. С детства мальчик активно участвовал в общественной жизни, а в 13 лет включился в рабочее движение.

До начала революции Самуил успел получить хорошее образование: окончил гимназию во Львове, затем — университет в Вене. В 1917 году Вальтер примкнул к большевикам и был направлен в тыл расположенных на Украине белогвардейских подразделений. В 1919 году Самуил Гинзберг вступил в польскую компартию.

Заниматься разведывательной деятельностью под псевдонимом Вальтер Кривицкий он начал в 1920 году, когда в группе диверсантов был заброшен в тыл врага на Западном фронте. Благодаря интеллигентной внешности Вальтер успешно изображал из себя сторонника белогвардейцев австрийского или немецкого происхождения и регулярно приносил красным важную информацию от врага.

Вальтер побывал в Варшаве, чешской и немецкой Силезии и Львове, где добывал данные о планах и вооружении противника, а также занимался диверсиями и саботажем на транспорте. В частности, на счету Кривицкого была организация забастовки на чешском железнодорожном узле Одерберг ради срыва поставки боеприпасов.

Вернувшись домой, Кривицкий продолжил образование — окончил спецкурсы военной академии РККА. Осенью 1923 года подающий надежды разведчик был отправлен в Германию, где после августовской забастовки пролетариата и отставки правительства власть пытались взять немецкие коммунисты.

Кривицкий работал в оккупированных французами Рурской и Рейнской областях, где его задачами, среди прочего, была боевая подготовка местных сторонников компартии и организация региональной системы вооружения. Вскоре ему пришлось спешно скрываться, чтобы избежать ареста: опытные французские разведчики частично рассекретили советских коллег.

Планы красных немцев по приходу к власти провалились, но, по оценкам специалистов, проведенная Вальтером и его единомышленниками работа помогла СССР в годы Великой Отечественной войны, когда была восстановлена созданная им разведсеть и добыты важные секретные документы.

Из Германии, куда Кривицкому по служебным делам пришлось наведаться снова в 1926 году, он отправился в Швейцарию, а в 1927 году прибыл в Париж.

В период с 1928 по 1930 год Кривицкий работал в Риме. В 1931 году он был награжден орденом Красного Знамени и до 1932 года работал в Вене. К тому времени Кривицкий стал одним из самых умелых и опытных нелегалов западного сектора советской разведки.

Охотник за секретами

Вернувшись в СССР в 1932 году, 33-летний Вальтер стал преподавать в Высшей школе разведчиков. В центральном аппарате Разведупра он встретил свою будущую жену Антонину Порфирьеву. Некоторое время Кривицкий трудился в Центральном аппарате IV управления Штаба РККА: дел было настолько много, что рабочий день Вальтера длился по 18-19 часов.

В 1933 году Кривицкий занял высокую должность директора Института военной промышленности, но служил там всего год. Приход к власти в Германии Адольфа Гитлера повлек за собой усиление разведывательной деятельности в странах Западной Европы, и Кривицкий был командирован туда.

Освоившись на месте, Кривицкий занялся активной вербовкой; в числе его агентов оказывались как идейные противники фашизма, так и информаторы, работавшие за деньги.

По некоторым данным, среди агентов Кривицкого могла быть даже Магда Лупеску — супруга бывшего румынского монарха Кароля II — и американский дипломат Ноэль Филд. Один из высокопоставленных немцев продал Кривицкому чертежи новейшей подводной лодки, идея создания которой принадлежала итальянцам.

Но самым ценным информатором Вальтера оказался агент, принесший ему важнейшую новость: ближайший сподвижник Гитлера Иохим фон Риббентроп и военный атташе Японии Хироси Осима под непосредственным контролем немецкого лидера стали вести тайные переговоры.

Кривицкий сразу же отправился в Москву, чтобы лично убедить начальство в необходимости выяснения содержания этих секретных переговоров. Руководство с доводами Вальтера согласилось: разведчику выделили крупную сумму денег и отдельный штат специалистов.

Работа увенчалась успехом: в июле 1936 года Кривицкий получил снимки переписки Осимы с военным руководством в Токио.

Из переписки стало ясно, что Германия и Япония договорились о совместных действиях на Дальнем Востоке и в Западной Европе. Кроме того, стороны решили не нападать на Советский Союз без взаимной договоренности, а немцы планировали снабдить японцев современным оружием и провести обмен военными миссиями.

«Мы закупали оружие у нацистов»

Между тем 25 ноября 1936 года Германия и Япония, несмотря на тайные договоренности, в присутствии представителей мирового сообщества (за исключением СССР) подписали Антикоминтерновский пакт.

Но скрыть свои истинные планы Берлину и Токио не удалось: подробности их переговоров с подачи Советского Союза стали всплывать в американских и европейских СМИ. Кроме того, эта информация была обнародована наркомом иностранных дел Михаилом Литвиновым на VIII Чрезвычайном съезде Советов.

Кривицкий вместе с женой и сыном Алексом в это время жил в Гааге, откуда руководил военной разведкой по всей Западной Европе.

К тому времени он освоил пять иностранных языков — голландский, польский, немецкий, итальянский и французский. Легенда, согласно которой он был австрийским антикваром Мартином Леснером, позволяла Вальтеру спокойно посещать разные страны.

Купленные им предметы старины служили отличными тайниками: к примеру, коды японских дипшифров от очередного информатора Кривицкий вывез из Берлина в переплете раннего издания произведений Фрэнсиса Бэкона. На Вальтера также была возложена работа по приобретению и тайной отправке оружия в охваченную гражданской войной Испанию.

Работа разведчика была оценена руководством на самом высоком уровне — Вальтера планировали наградить орденом Ленина. Однако вместо этого в декабре 1936 года Кривицкий получил команду заморозить всю агентурную сеть в Германии. От руководителя ИНО Главного управления госбезопасности НКВД Абрама Слуцкого он узнал, что это был приказ Сталина.

Агенты Вальтера вскоре выяснили причину такого решения: советский лидер начал тайные переговоры с Гитлером. Весной 1937 года Кривицкий был отозван в Москву.

«Я возвращаю себе свободу»

В Москву Кривицкий добрался транзитом через Хельсинки и Ленинград. От друзей, которые встречали его на железнодорожном вокзале Северной столицы, он узнал, что в стране идут тотальные аресты — начались печально известные ежовские чистки.

В этом Кривицкому вскоре пришлось убедиться: в числе репрессированных оказался его знакомый, секретарь ЦИК СССР Иосиф Уншлихт вместе с племянником, главой советской контрразведки в Германии Максом Максимовым-Уншлихтом, а также опытная переводчица отдела, где работал Вальтер.

Кривиций не сомневался, что его постигнет та же участь, и готовился к аресту в любой момент. Но ему крупно повезло.

В конце мая Вальтера вызвал помощник наркома Николая Ежова и сообщил Кривицкому, что он отправляется в срочную командировку в Гаагу. Разведчик не верил в свое спасение вплоть до прибытия на место назначения. 29 мая он решил обсудить происходящее в СССР и свои переживания со своим временным заместителем — разведчиком Игнатием Рейссом (псевдоним Людвик). Выслушав Кривицкого, Рейсс стал убеждать его бросить все и бежать. Вальтер колебался, а вот Игнатий для себя уже все решил. 17 июля 1937 года через сотрудницу торгпредства в Париже он передал в Москву пакет, в котором лежали его орден Красного Знамени и объяснительная в ЦК ВКП(б).

«Должен доставить на расправу товарища»

Как только письмо дошло до адресатов, в Гаагу срочно выехал Сергей Шпигельглаз — заместитель руководителя ИНО Главного управления госбезопасности НКВД Абрама Слуцкого. При встрече с Кривицким Шпигельглаз заявил, что на Вальтере лежит часть ответственности за поступок Рейсса, и предложил ему реабилитироваться перед партией — поучаствовать в операции по ликвидации перебежчика.

Игнатий понял намеки и успел скрыться. Он обосновался в Швейцарии под видом бизнесмена из Чехии Ганса Эберхарда. Правда, его это не спасло: в сентябре 1937 года Рейсс был похищен и убит в Швейцарии после ужина с предавшей его сотрудницей советской секретной службы в Италии Гертрудой Шидльбах .

Патологоанатомы зафиксировали у Рейсса пять огнестрельных ранений в голову. Сотрудники швейцарской полиции сумели задержать исполнителей убийства, и правда о мести перебежчику была обнародована в международной прессе.

Вальтер даже не сомневался, что это будет путь в один конец. С другой стороны, он понимал, что в случае бегства за ним направятся лучшие сталинские ликвидаторы, но это все же давало ему некий шанс. Жена поддержала его, и они вместе стали продумывать план побега.

Кривицкий сделал вид, что собирается в Советский Союз, и получил разрешение на отплытие из порта Гавра на пароходе «Жданов». Незадолго до отплытия Вальтер арендовал небольшой домик в Тулоне, но 6 октября разведчик неожиданно скрылся от следивших за ним агентов Шпигельглаза. Вместо порта он прибыл в городок Дижоне, после чего сделал официальное заявление, что разрывает связи с СССР. Свою семью Кривицкий спрятал в городе Йер.

«Убить и заставить замолчать»

9 ноября 1937 года Вальтер прибыл в Париж, где встретился с Львом Седовым, сыном Льва Троцкого. Впрочем, к троцкистам бывший разведчик примыкать не спешил.

НКВД тем временем приступил к организации операции по устранению перебежчика: при помощи его голландского агента Ганса Брюсса Кривицкого заманили в кафе рядом с площадью Бастилии, где его дожидалась группа чекистов.

Вскоре после этого перебежчик обратился к французскому правительству с просьбой о предоставлении ему гражданства. Он получил паспорт и охрану: сотрудники полиции круглосуточно сопровождали его во время поездок к семье в Йер. На обратном пути в Париж Кривицкого вновь попытались атаковать сотрудники НКВД.

Он заметил ликвидаторов в компании агента Брюсса во время остановки поезда в Марселе. Услышав крик Кривицкого «Вот они, убийцы!» и увидев около него вооруженного жандарма, чекисты предпочли скрыться. Охрана осталась при бывшем разведчике и тогда, когда он вместе с семьей поселился в одном из парижских отелей.

Но молчать перебежчик не собирался: весной 1939 года в качестве эксперта по внешней политике СССР он перебрался в США, где сделал ряд сенсационных заявлений. В журнале The Saturday Evening Post были опубликованы пять статей Кривицкого, за каждую из которых он получил по пять тысяч долларов.

Особый резонанс вызвали заявления Вальтера о том, что Сталин с 1934 года вел секретные переговоры с Гитлером и не исключал союза двух стран. Сотрудники советского представительства в США попытались было опровергнуть слова Кривицкого, обвинив его в лживости и продажности. Некоторые американские конгрессмены, лояльные к советской власти, требовали выдворения перебежчика из страны. Однако заключенный в августе пакт Риббентропа — Молотова убедил большинство в том, что Вальтер говорил правду.

В октябре 1939 года Кривицкого пригласили в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, где он раскрыл имена всех советских разведчиков в США начиная с 1924 года. Прозвучало и имя Бориса Быкова, который в то время возглавлял американское звено советской разведки. После этого Советский Союз в срочном порядке отозвал из Штатов сотрудников нелегальной резидентуры, среди которых были разведчики Исхак Ахмеров и Норман Бородин. Также были законсервированы все связи с советской агентурой в США.

В 1939 году в свет вышла книга Кривицкого «Я был агентом Сталина». В ней автор, помимо прочего, обвинил главу СССР в организации подделки ста миллионов долларов, которые были запущены в мировое обращение. Получив гонорар, Вальтер задумался о покупке фермы, но осуществить свою мечту не успел.

«Я увидела, что его голова в крови»

В январе 1940 года перебежчик прибыл в Англию, где встретился с опытной сотрудницей MI5 Джейн Арчер. В беседах с контрразведчицей, которые проходили в течение трех недель, Кривицкий выдал имена практически всех известных ему советских агентов в Западной Европе — около 100 человек, 30 из которых работали в Англии.

В числе рассекреченных Кривицким агентов был шифровальщик британского МИД, который в 1938 году получил десять лет лишения свободы.

По свидетельству разведчика Павла Судоплатова, Кривицкий назвал в числе прочих одного из лучших агентов СССР — члена «Кембриджской пятерки» Кима Филби, но в этом случае англичане не поверили перебежчику. Кривицкий же объяснял свой поступок опасениями, что все секреты, добытые советскими разведчиками, попадут к фашистам.

До декабря 1940 года Кривицкий не мог вернуться в США: из-за проблем с визой он некоторое время обитал в Канаде. Попав наконец в Нью-Йорк, Кривицкий снял небольшую квартиру в Бронксе, отправил сына в школу, а сам пошел на курсы вождения. Американцы были готовы сотрудничать с ним и дальше.

На 10 февраля 1941 года было запланировано очередное заседание Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Предполагалось, что на нем Кривицкий даст показания о советских агентах в госучреждениях США.

Но утром в день заседания тело Вальтера нашли в вашингтонском отеле Bellevue неподалеку от Капитолия. Рядом лежал пистолет.

Вскоре выяснилось, что за три дня до этого Кривицкий прибыл в Вашингтон в гости к приятелю — бывшему немецкому офицеру, бежавшему из Германии после прихода Гитлера к власти. В беседах с полицией приятель Вальтера сообщил, что тот был вооружен пистолетом Savage 1917 и сильно нервничал.

По некоторым данным, Кривицкий нервничал потому, что в начале 1941 года узнал, что в США за ним прибыл сотрудник НКВД Иосиф Григулевич и команда одного из опытных немецких разведчиков Ганса Ваземана. Немцы хотели похитить перебежчика, а чекист собирался его ликвидировать.

Как бы то ни было, погостив у друга, Вальтер отправился домой в Нью-Йорк, но на вокзале внезапно изменил маршрут и под именем Эйтеля Вольфа Порефа поселился в номере 532 отеля Bellevue. Почему он выбрал именно это место — до сих пор остается загадкой: за Кривицким был постоянно зарезервирован номер в крупном отеле в центре Вашингтона.

«Хочу жить, но это невозможно»

Согласно заключению экспертов, Кривицкий свел счеты с жизнью. Это подтверждали оставленные им три предсмертные записки — семье, другу семьи — писательнице Сюзанн Пафолетт и своему адвокату. В них Вальтер писал, что его «вина очень велика» и что он «хочет жить, но это невозможно».

Впрочем, версия о самоубийстве вызвала большие сомнения у детективов: дело в том, что в начале 1941 года Кривицкий открыто заявлял, что его могут ликвидировать под видом суицида. При этом в отеле никто не слышал звука выстрела, хотя у пистолета Вальтера не было глушителя.

Несмотря на это в феврале 1941 года расследование смерти перебежчика было завершено: ее официально признали самоубийством.

Но несколько лет спустя журналист Верн Ньютон заявил, что в ходе работы над книгой о «Кембриджской пятерке» получил доступ к материалам дела о смерти Кривицкого и убедился, что тот был ликвидирован. По информации Ньютона, следователи вычислили убийц — главу коммунистической организации моряков Джорджа Минка и советского агента Джека Периллу.

Но расследование не довели до конца из-за тогдашнего главы ФБР Эдгара Гувера: когда ему направили рапорт с просьбой разрешить дальнейшие поиски советского следа в деле о смерти перебежчика, тот сказал, что ему все равно, убили Кривицкого или нет.

Согласно одной из версий, Вальтера устранили, чтобы сохранить в тайне имя важного для СССР агента — секретаря британского МИД Дональда Маклина, которого Кривицкий мог рассекретить на заседании Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности.

Кроме того, ходили слухи, что операцию по устранению Вальтера организовал канадский разведчик, миллионер и приятель Уинстона Черчилля Уильям Стивенсон — якобы для того, чтобы выставить Советский Союз безжалостным ликвидатором противников фашизма.

Оставшаяся без средств к существованию Антонина была вынуждена работать швеей. Сын Кривицкого Алекс получил хорошее образование: после службы в ВМФ США он поступил в Колумбийский университет, но жизнь его оказалась короткой: вскоре после тридцатилетия он скончался от рака мозга. Вдова Вальтера дожила до 94 лет, последние годы жизни провела в доме престарелых.

Продолжение следует.