Loading...
Лента добра деактивирована. Добро пожаловать в реальный мир.
Вводная картинка

«Буду бить тату, пока не ослепну» 106-летняя татуировщица прославилась на весь мир. Почему все мечтают к ней попасть?

Фото: ianea / Shutterstock / Fotodom

106-летняя татуировщица Апо Ванг-од стала героиней нового выпуска модного журнала Vogue Phillippines. Она стала самым старым человеком, появившимся на обложке глянца, обойдя актрису Джуди Денч, удостоившуюся этого статуса в 85 лет. По мнению ученых, Ванг-од — последняя хранительница племенного искусства мамбабаток, и оно исчезнет с лица земли после ее смерти. Что особенного в татуировках филиппинки и почему поклонники тату со всего света мечтают попасть в ее родную деревню — в материале «Ленте.ру».

Одновременно экзотические и ужасающие

«У моей семьи не было денег ни на еду, ни на одежду, ни на образование. Сейчас люди приезжают в нашу деревню, оглядываются и думают: "О, они, должно быть, очень бедны". Они понятия не имеют, что мы все еще живем простой жизнью, но теперь мы хотя бы можем есть три раза в день», — рассказала Апо Ванг-од изданию Tatler Asia. В 16 лет она стала первой и единственной женщиной своего племени, которая выезжала за пределы родной деревни в соседние и отдаленные поселения, чтобы провести тату-сеансы.

Апо Ванг-од, также известная как Мария Оггай, появилась на свет в филиппинской деревне Бускалан. Девочка увлеклась татуировкой в 15 лет и начала обучаться у отца особенной технике нанесения племенных рисунков на тело — мамбабаток. Несмотря на то что владеть подобным мастерством дозволялось только мужчинам, родственники разглядели в ней большой потенциал. Кроме того, это ремесло обеспечивало семье дополнительный заработок.

В мамбабаток используется специальная бамбуковая палка с острым шипом на конце, которую мастер окунает в смесь из угля и воды. В начале сеанса он вручную рисует на теле шаблон изображения, а затем начинает бить инструментом по контуру со скоростью 100 ударов в минуту

Традиционно мужчины, которые являлись охотниками за головами и защищали свои деревни от врагов, предпочитали татуировки под названием биккинг, означающие мужество, отвагу и доблесть. Изображения в этой технике представляли собой узоры на груди, переходящие на плечи и руки. По продолжительности такая работа могла растянуться на несколько дней и расплатиться за нее можно было большой свиньей или несколькими килограммами риса. В 1912 году американский зоолог и этнограф-фотограф Дин Вустер опубликовал в National Geographic снимки мужчин-воинов кордильерских племен и назвал их рисунки одновременно экзотическими и ужасающими.

На тату-сеансы приводили даже детей. «Родители татуировали своих дочерей, потому что это делало их красивее», — пояснила Ванг-од и отметила, что у нее много татуировок, сделанных рукой отца. Первыми изображениями на ее теле стали лестница и питон. По ее словам, эти рисунки не были наделены особым смыслом и служили простым орнаментом.

Женщины набивали татуировки для красоты и привлечения потенциального партнера — в те времена отсутствие рисунков на женском теле считалось позором. Помимо прочего, татуировка была неким лекарством от всех болезней. «Когда у людей возникают проблемы, они обращаются к татуировщику за консультацией, особенно если женщина не может забеременеть. Считалось, если проколоть кожу и вывести из нее плохую кровь, то тело мгновенно омолодится», — объяснил антрополог Аналин-Сальвадор Аморес.

После Испано-американской войны 1898 года, когда на острове начали открываться католические школы, сельским девушкам пришлось прятать свои татуировки под одеждой. С тех пор женщины и вовсе перестали следовать обычаю. Постепенно прекратились и войны между племенами.

Молодое поколение племени считает традиционные татуировки архаичными, варварскими и болезненными. И хотя эта практика полностью исчезла, важно, чтобы о ней никогда не забывали

Нативидад Суггуйяостарейшина племени Калинги, бывший чиновник NCIP (Национальная комиссия по делам коренных народов)

«Мы отрезаны от внешнего мира»

Путь из Манилы до дома знаменитой татуировщицы по извилистым горным дорогам Кордильер занимает около 12 часов — мимо оползней и встречных грузовиков. Чтобы туристы не ошиблись с поворотом из-за тумана, местные жители установили опознавательный знак с надписью «Добро пожаловать! Деревня татуировок Ванг-од Бускалан». Машину необходимо оставить на въезде в деревню, а затем пройти пешком еще 40 минут по асфальтированной дороге, которая плавно переходит в тропинку, ведущую по небольшим холмам с рисовыми полями.

В поселении сотовая связь и интернет отсутствуют: его жители вынуждены общаться друг с другом с помощью раций с антеннами, стоя на вершинах холмов. «Мы знаем, что живем в иную эпоху, нежели граждане таких стран, как Англия и Америка. Я думаю, о нас больше узнают благодаря Ванг-од. Так много людей хотят к ней попасть — даже несмотря на то, что мы отрезаны от внешнего мира», — рассказал Ричард Вебер, который родился и рос в деревне в 1970-х годах.

Особенный наплыв туристов в деревню Бускалан начался в 2009 году, после выхода документального фильма антрополога Ларса Крутака «Охотник за татуировками».

500
туристов

приезжают каждую неделю в Бускалан

По рассказам путешественников, сначала стоимость тату Ванг-од варьировалась: одни благодарили ее плиткой шоколада, пачкой тростникового сахара или сигаретами, другие говорили, что она и вовсе отказывалась принимать какую-либо плату.

В конце концов мастер установила цену за свою работу: в настоящий момент за полноценный сеанс она просит 500 песо (около 2,2 тысячи рублей)

Ванг-од буквально возродила экономику Бускалана. По данным местного туристического бюро, сегодня деревню посещают примерно 500 гостей в неделю. Местный гид Френсис Паин вспоминает, что ранее путь к ней был сильно затруднен из-за кустарников и узких проходов, однако с появлением посетителей дороги расширили и облагородили. Кроме того, большинство молодых людей бросили работу на рисовых полях и стали работать гидами за 1000 песо в день (4,5 тысячи рублей), другие переоборудовали свое жилье в гостевые дома и сдают их в аренду за 250-350 песо в сутки (1,3 — 1,5 тысячи рублей).

Благодаря популярности Ванг-од люди, которые уехали из деревни в крупные города на заработки, начали возвращаться, чтобы развивать местный бизнес. Среди них Сельма Дугай: она бросила работу в столице Калинги и открыла в Бускалане единственную закусочную. Теперь она кормит по 15-20 туристов в день.

«Все, чего я хотела, — чтобы наша культура не исчезла»

Ванг-од не позволяет древнему искусству мамбабаток исчезнуть. В силу возраста она не выезжает за пределы деревни, но с большим удовольствием проводит сеансы в своем доме. «Я очень благодарна гостям, которые приезжают из разных уголков мира. Они хотят татуировки — а значит, наполняют мою жизнь смыслом», — поделилась она.

В то же время 106-летняя женщина признается, что иногда состояние здоровья не позволяет ей заниматься любимым делом с полной отдачей. «У меня болит спина, когда я провожу весь день в сидячем положении, а с заходом солнца видеть становится все труднее и труднее», — посетовала Ванг-од.

Мастерство мамбабаток мастер может передавать только кровным родственникам. Но у татуировщицы нет детей, а по-настоящему любила она всего один раз в жизни. В молодости у нее был роман с воином племени бутбут Анг-Батангом, но старейшины были против их свадьбы, поскольку считали, что его родословная недостаточно чиста. Возлюбленный Ванг-од погиб при вырубке леса, и она приняла решение никогда не выходить замуж. Впоследствии у нее были отношения и с другими воинами племен Калинги, но из-за своего обета она так и не создала семью.

Не оставив потомства, Ванг-од решила обучать мастерству татуировки внучатых племянниц Грейс Паликас и Эльян Уиган, которые теперь работают в своем импровизированном тату-салоне. «Я была первым ребенком, который научился бить татуировки. Я просто наблюдала за тем, что она делала», — рассказала Грейс в интервью журналу Vogue. Ей тогда было всего десять лет.

Все, чего я хотела, — помочь родителям в оплате моей учебы. И чтобы наша культура не исчезла

Эльян Уиганодна из внучатых племянниц Ванг-од

В отличие от пожилой родственницы, у девушек нет такого количества татуировок. Они говорят, что боятся боли.

«Я сделал татуировку в Бускалане»

Антрополог Аморес считает, что искусство мамбабаток исчезнет со смертью Ванг-од, несмотря на ее наследников в лице Паликас и Уиган. По традиции, во время сеанса мастер проводит особый обряд с песнопениями и гаданиями. Однако их можно исполнять только в том случае, если татуировки наносятся на тело коренного жителя Калинга, а не обычного человека — например, туриста. «Культурная передача носит чисто технический характер. Вы просто передаете мастерство техники, но более глубокие символические значения этих татуировок на самом деле не передаются», — подчеркнул он.

По словам ученого, люди стали забывать, что татуировка мамбабаток описывает биографию владельца. Туристы же приезжают в деревню, чтобы нанести на тело имена возлюбленных, изображения уличных граффити или римские цифры. В последнее время среди путешественников стали популярны тату с фразой «Я сделал татуировку в Бускалане».

Все эти изображения вы видите на кроссовках, на модной одежде. Нанося такое на кожу, вы обесцениваете смысл татуировок. Их глубокое символическое значение исчезло

Аналин-Сальвадор Аморесантрополог

Ванг-од вкладывает свою энергию в любую татуировку, даже если сеанс не сопровождается обрядом песнопения. Она верит, что каждый носитель ее рисунков почувствует, что она умирает, и приедет в Бускалан, чтобы проводить ее в загробный мир. «До тех пор, пока гости приезжают из дальних стран и пока я сама не ослепла, я буду бить им татуировки и знакомить их с Бускаланом, дарить радость и приобщать к искусству, которым владею», — говорит мастер.

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности
Бонусы за ваши реакции на Lenta.ru
Читайте
Оценивайте
Получайте бонусы
Узнать больше