НАТО получил полный контроль над безопасностью Европы. Как альянс повлияет на политику ЕС и ход конфликта на Украине?

10 января Европейский союз (ЕС) и НАТО подписали новую декларацию о расширении партнерства в сфере безопасности. Представители ЕС и Североатлантического альянса заявили, что к такому шагу их подтолкнули конфликт на Украине и растущая угроза со стороны России. Тем временем российская сторона с тревогой констатирует: новый документ фактически подтверждает, что ЕС — изначально экономическое и политическое объединение — оказался в подчиненном положении, став своего рода филиалом НАТО. В интервью «Ленте.ру» заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ и эксперт клуба «Валдай» Дмитрий Суслов рассказал, зачем ЕС полностью вверил свою безопасность альянсу и его главному спонсору — США, почему ключевые европейские державы превратились в аутсайдеров и как дальнейшее растворение ЕС в НАТО повлияет на ход конфликта на Украине.

«Лента.ру»: НАТО уже сейчас фактически является общеевропейской армией. Неужели партнерство ЕС и альянса было недостаточно широким, что его потребовалось дополнительно расширить?

Дмитрий Суслов: Видимо, недостаточно. Во-первых, стороны договорились дополнительно усилить координацию деятельности НАТО и Европейского союза в области безопасности, а во-вторых, Евросоюз отказывается от планов по развитию собственной независимой системы безопасности.

Европейский союз фактически декларирует, что именно НАТО осуществляет коллективную оборону тех стран, которые входят в обе организации, и что европейцы не будут делать никаких телодвижений в сторону создания какой-либо серьезной структуры по вопросам безопасности, которая была бы отдельной от НАТО.

Означает ли это, что ЕС и НАТО превращаются в некую монолитную структуру?

Эти утверждения корректны в области безопасности. Конечно же, в целом сращивания Североатлантического альянса и Европейского союза не происходит, потому что НАТО — это организация в области безопасности, а ЕС — это комплексное интеграционное образование. Но в том, что касается безопасности, происходит растворение Европейского союза в НАТО.

Оборонная политика Европейского союза продекларирована, но отсутствует. И принятая декларация подтверждает, что по крайней мере в среднесрочной перспективе у Европейского союза оборонной политики в реальности не будет, а будет политика вспомогательного характера.

ЕС, конечно, будет готовиться к тому, чтобы проводить какие-то мелкие военные операции. Фактически здесь ничего не меняется, потому что изначально политика Европейского союза в области безопасности была нацелена не на коллективную оборону, а на миротворческие операции НАТО, гуманитарные и мониторинговые миссии и так далее. Речь идет о смешанных военно-полицейских, просто полицейских или именно миротворческих операциях небольшого масштаба в Африке, на Ближнем Востоке или даже в Восточной Европе. Примерно тем же самым курсом Европейский союз и будет идти.

Как на развитие независимой европейской обороны может повлиять создание к концу 2023 года сил быстрого развертывания ЕС?

В краткосрочной перспективе никак. А в долгосрочной перспективе ситуация может измениться, потому что трампизм в Соединенных Штатах никуда не ушел.

Поэтому после урегулирования украинского конфликта и по мере все большего фокусирования США на Китае в Европейском союзе снова могут возникнуть сомнения в том, насколько долгосрочно и надежно Соединенные Штаты привержены защите континента и обеспечению европейской безопасности. Сейчас, естественно, американская приверженность кажется очень большой — я бы не сказал абсолютной, но значительной.

И вот на этот момент сохраняется запасной вариант развития независимых европейских сил.

Но в среднесрочной перспективе в реальности никакого развития здесь не будет происходить. Это сохраняется исключительно про запас, на такой наихудший сценарий, вероятность которого в среднесрочной перспективе крайне мала.

Как на подписание конкретно данной декларации и углубление сотрудничества в оборонной сфере между ЕС и НАТО повлияли события на Украине?

Украинский кризис стал очень серьезным катализатором процесса. Конечно, в период президентства Дональда Трампа в ЕС сильно усилились тенденции в сторону некой стратегической автономии и развития независимых сил в области безопасности. С приходом на пост президента США Джо Байдена кризис трансатлантических отношений не был устранен полностью. Напротив, в новой администрации с самого начала говорили, что сфокусированы на Китае.

Вспомним скандал в американо-французских отношениях, связанный с созданием AUKUS. Это опять-таки говорило о том, что Соединенные Штаты склонны усиливать свою вовлеченность в азиатские дела против Китая даже в ущерб интересам своих европейских союзников. Поэтому западные европейцы, особенно французы и немцы, были склонны более серьезно думать о некой стратегической автономии. Но украинский кризис во многом не то чтобы преодолел, но пересилил эти тенденции.

Мы видим, что львиная доля всей помощи, которая оказывается Украине, особенно в области безопасности и в военной сфере, — это американская помощь. Усилилась роль НАТО в системе европейской безопасности. Поэтому украинский кризис стал очень серьезным катализатором этих тенденций, которые временно перечеркнули всякие поползновения Европейского союза в сторону создания какого-то независимого геополитического центра.

Как углубление сотрудничества между НАТО и ЕС может повлиять на дальнейшее оказание Украине военной помощи?

Позиция Соединенных Штатов останется доминирующей, и от решения американцев будет во многом зависеть, какая помощь и в каких объемах будет выделяться Украине. Но появится большая согласованность на межорганизационном, межинституциональном уровне. Потому что есть помощь, выделяемая национальными государствами, есть помощь, выделяемая ЕС как наднациональным институтом, и есть помощь, выделяемая со стороны США.

Допустим, давление на Германию по поставкам танков Leopard будет оказываться не только со стороны Польши, США или НАТО как института, но и со стороны институтов ЕС — Совета Европейского союза и верховного представителя по иностранным делам и политике безопасности Жозепа Борреля.

Но как в связи с продолжающимся сближением ЕС и НАТО будет меняться роль европейских стран в Североатлантическом альянсе? Может быть, за счет этого какие-то европейские страны смогут заручиться большим влиянием на политику НАТО?

Пока мы видим на самом деле ослабление западноевропейских стран и их влияния на вопросы безопасности в том числе. В сближении НАТО и Европейского союза остро заинтересована Великобритания как страна, вышедшая из Европейского союза, но стремящаяся не допустить свою маргинализацию в европейских делах.

Великобритания является бенефициаром, и ее роль в принятии решений в области безопасности на континенте и в Евроатлантике в целом будет усиливаться. Также это усиливает роль Польши, которая тоже как раз работает на максимизацию американского присутствия и максимизацию роли именно НАТО, а не Европейского союза в европейских делах.

Речь идет в первую очередь о Франции и Социал-демократической партии Германии, которая по-прежнему продолжает об этом говорить. Потому что другие представители немецких политических сил, например, те же самые «Зеленые» и та же самая [министр иностранных дел] Анналена Бербок, проводят политику, ничем не отличающуюся от политики Польши.

Можно считать Францию и Германию лидерами от ЕС в НАТО, способными говорить за весь остальной блок?

Они были традиционно лидерами внутри Европейского союза, и они будут оставаться ими, но уже не в области безопасности. Это может быть область экономической политики, область интеграционных, институциональных и политических решений внутри объединения. Но не по вопросам безопасности.

Франция пытается это предотвратить. Например, первой объявила о предоставлении Украине легких танков — пробила эту брешь и создала прецедент, который позволил очень быстро принять уже общее решение по поводу предоставления танков.

Но сейчас превалирующий нарратив в рамках НАТО такой: страны Балтии, Польша и Словакия предоставляют гораздо большую долю от своего ВВП на поддержку Украины, нежели западноевропейские страны, и влияние и возможность формировать повестку дня меняется соответствующим образом.

Сейчас мы видим опять-таки, что канцлера Германии Олафа Шольца поставили в очень затруднительное положение, потому что фактически ему навязывают решение по предоставлению танков Leopard, которое он принимать не хочет. Польша в одностороннем порядке заявила о том, что она передаст эти танки, прекрасно понимая, что для этого потребуется немецкое одобрение — без него их передать нельзя.

После вступления в альянс Швеции и Финляндии, в ЕС останется всего четыре страны, которые не входят в НАТО. Насколько вероятно, что в обозримом будущем НАТО охватит уже все страны Европейского союза и как это может повлиять на европейскую безопасность?

Не думаю, что после вступления Швеции и Финляндии в НАТО процесс активно продолжится и в альянс начнут вступать и Австрия, и другие страны. Посмотрим. Все будут исходить из своих собственных соображений и своих собственных внешнеполитических традиций и интересов.

Но в любом случае в среднесрочной перспективе роль НАТО в области безопасности в Европе будет доминирующей. Но я бы не стал рассматривать эту среднесрочную тенденцию как постоянную константу.

Конечно же, долгосрочная конфронтация между Россией и Западом будет сохранять роль НАТО и его доминирование в области безопасности в Европе. Но мы видели, что даже после начала украинского кризиса в 2014 году президентство Трампа тем не менее внесло определенные трудности в отношения между политическими союзниками и создало серьезный кризис.

Не думаю, что НАТО полностью застрахован от подобных кризисов в дальнейшем, особенно если боевые действия на территории Украины прекратятся и конфликт будет либо разрешен тем или иным образом, либо заморожен. Вот тогда может начаться новый кризис. И тогда может начаться новая волна разговоров о том, что Европе и ЕС все-таки необходима определенная стратегическая автономия.