С началом военной операции на Украине работа волонтеров стала ее неотъемлемой частью. Добровольцы помогают беженцам, оказавшимся на чужбине, и мирным жителям, оставшимся в разрушенных городах, они эвакуируют больных и привозят медикаменты и продукты. А некоторые специалисты, в частности российские медики, и вовсе перебрались в республики Донбасса, чтобы работать в гражданских больницах и военных госпиталях. Корреспондент «Ленты.ру» встретился с врачами-добровольцами и поговорил с ними о причинах переезда в Донбасс и особенностях работы в зоне боевых действий.
Евгения, Киров, врач общей практики
За событиями в Донбассе я следила давно, еще с 2014 года. Иногда жертвовала деньги, иногда участвовала в сборах гуманитарной помощи. Поэтому после 24 февраля я поняла, что поеду. Родные и близкие мой выбор поняли и приняли. Забавно, тогда их успокаивал тот факт, что я иду работать в гражданский, а не в военный госпиталь и буду постоянно находиться в тылу.
Страшно ли мне? Конечно, страшно. Но ведь и в обычной мирной жизни мы постоянно чего-то боимся. Кризисов, катастроф, неожиданных болезней, несчастных случаев, маньяков с ножами. А тут опасность как-то четче, оформленнее, что ли, поэтому страх не так сильно высасывает душевные силы. Он, наоборот, помогает сконцентрироваться.
Ко мне не идут с ранениями, полученными при обстрелах. Но боевые действия, разумеется, прибавляют работы. Любой организм тут испытывает огромный стресс, и если молодые держатся, то старики откровенно сдают — вскрываются старые болезни и появляются новые.
Что уж говорить о жителях того же Мариуполя. Люди несколько месяцев не получали квалифицированной медицинской помощи, не имели доступа к необходимым им лекарствам, у них было крайне плохое питание и антисанитарные условия жизни. Кровь в жилах стынет, когда слушаешь их рассказы, даже если конкретно в их районе не было активных боевых действий.
Разумеется, здесь я постоянно чувствую, что приношу пользу. Но если честно, я не знаю, где должен работать врач, чтобы пользы не приносить. Там, где нет людей, разве что. Впрочем, в Донбассе удельный вес каждого конкретного медика чуть выше, их постоянно не хватает. Кто-то уехал из ДНР или оказался на фронте, кого-то перевели на освобожденные территории. Из-за этого вклад, который делает один врач, становится больше.
Самое важное, что я поняла здесь, — это безграничность человеческих способностей, причем как в отрицательную, так и в положительную сторону. Взять тот же Мариуполь.
Эти медики вообще — невоспетые герои войны. На них хочется равняться и из-за них хочется продолжать работать.
Артур, Санкт-Петербург, рентгенолог
В 2014 году я присоединился к ополчению в качестве добровольца. Выполнял разные задачи и как военный, и как медик. К осени того же года активные боевые действия закончились, наступили холода и фронт «замерз». Тогда я вернулся в Россию, переехал в Санкт-Петербург и устроился работать в больницу. За последние восемь лет у меня было довольно много предложений, связанных с возвращением в зону боевых действий — и Сирия, и Центрально-Африканская Республика. После начала спецоперации позвали в Донбасс. Но я испытывал внутренний дискомфорт, когда всерьез начинал рассматривать предложения.
Но потом поработать в гуманитарном конвое меня позвал мой друг из проекта «Тыл-22». И я легко согласился. Просто взял и поехал, тем более в больнице у меня был отпуск. Работы оказалось много, так что я принял решение уволиться и переехать в ДНР. Все произошло само собой.
Во многом это связано с тем, что еще с 2014 года у меня была цель — создать организацию, которая будет заниматься оказанием медицинской помощи в зоне боевых действий.
Когда я оказывал медицинскую помощь в Мариуполе, то понимал, что в каждом дворе таких людей было огромное количество, но они просто не дожили до моего приезда.
Была и другая причина остаться. В Санкт-Петербурге моя работа была достаточно конвейерной. Я просто выполнял однотипные операции, которые были частью более масштабного процесса. То есть не видел никаких последствий своих действий, имел достаточно низкую ответственность за итоговый результат. Здесь же я своими глазами вижу, как мои действия спасают жизни.
Павел, Красноярск, терапевт
После начала боевых действий сразу подумал о том, чем могу помочь людям. В какой-то момент увидел объявление о наборе врачей-добровольцев для госпиталей и так попал в Донбасс — стал медиком одного из подразделений Народной милиции ДНР.
Честно говоря, думал, что все будет куда сложнее и жестче, и с недостатком медикаментов и с задачами, с которыми мне придется столкнуться. Но по крайней мере в моем подразделении все оказалось довольно неплохо, обеспечение есть, раненых через меня прошло не очень много, хотя наша часть состоит из резервистов, среди которых подготовленных бойцов единицы. Но это создает другую проблему.
Но не жалею о своем решении поехать сюда. В конце концов, я здесь нужен и приношу реальную пользу. К примеру, до моего приезда большинство военных даже не знали, как правильно наложить жгут при ранении. Я начал проводить занятия по первой помощи, прогнал через эти уроки каждый взвод, разделив их на группы. Сначала объясняю им основные теоретические принципы, почему манипуляции нужно проводить так, а не иначе, потом бойцы тренируются оказывать помощь друг на друге. Через такие уроки уже прошли примерно четыре сотни человек. Конечно, работы еще много. Только в моем полку четыре батальона, а сколько всего в Народной милиции ДНР таких полков? Так что домой пока не собираюсь.
Кира, Москва, инструктор по военной медицине
В 2014 году я жила в ЛНР, и когда конфликт в Донбассе перешел в стадию вооруженного противостояния, я пошла помогать ополчению. Названный отец тогда был категорически против моего нахождения в рядах бойцов на передовой. С годами я начала прислушиваться к нему, поэтому когда 24 февраля началась спецоперация, то я поехала делать то, что у меня получается лучше всего, — учить военнослужащих азам военной медицины и оказания первой помощи при ранениях.
Разумеется, были и другие причины заниматься именно работой инструктора, а не идти, к примеру, в военный госпиталь или любую гражданскую больницу. Военным нужна такая помощь, без них не было бы никаких госпиталей и больниц.
За время работы здесь произошло достаточно много запоминающихся историй. Но самое главное, что я чувствую необходимость моего присутствия здесь. Буквально на днях один из комбатов «сотки» (100-я отдельная мотострелковая бригада Народной милиции ДНР — прим. «Ленты.ру») согласился проводить занятия по тактической медицине и специальной физической подготовке на полигоне для резервистов, которым я уже второй месяц провожу занятия по первой помощи в зоне боевых действий. Так что мои навыки и компетенции постоянно расширяются. Да и просто приятно делиться опытом.
Игорь, Екатеринбург, травматолог
За событиями в Донбассе я следил давно. Когда началась спецоперация, то мне сразу захотелось поддержать людей. Причем не просто, как говорится, «с дивана», а непосредственным участием в происходящем. Но у меня жизненный принцип — оружия в руки не брать. Дорогу в добровольцы это для меня закрывало, поэтому я потратил несколько месяцев, чтобы попасть в ряды Народной милиции ДНР по специальности.
В принципе, на фронте меня ничего особо не ужаснуло. Открытый перелом есть открытый перелом, неважно, получен он при падении с велосипеда или при падении с БТР.
Прозвучит цинично, но для любого врача, даже не связанного с военной медициной, тут [в ДНР] великолепное пространство для роста. Рук не хватает, через вас пройдет очень много пациентов, и вы наработаете огромный опыт и практику. Да и условия, несомненно, закаляют.
Да и вообще начал воспринимать их именно как людей, очень разных, со своими историями и характерами, а не просто как супергероев в форме. Такой вот необычный урок.