Выжить на Крайнем Севере в суровых условиях Арктики может далеко не каждый. Но известный диджей, ресторатор и дизайнер Денис Симачев не испугался трудностей, с которыми малые народы сталкиваются каждый день. Для них необходимость пасти оленей и каждое утро разогревать чум — такая же реальность, как для городского жителя — доставка еды и поездка в офис. Во время экспедиции Денис Симачев записывал треки для фильма «Голоса Арктики», рассказывающего три новеллы о людях Крайнего Севера и их жизни. О том, чем они привлекательны для городского жителя, а также об очаровании Арктики и северных порядках Денис в преддверии премьеры фильма 9 июня рассказал в интервью «Ленте.ру».
«Лента.ру»: Чтобы записать голоса жителей Арктики, вы отправились в экспедицию на Север. Что вас так привлекло в этом проекте?
Фото: Пресс-служба фильма
Симачев: Мне нравится, когда появляется возможность выйти из зоны комфорта и выразить себя за привычной для городского жителя гранью. Поэтому когда мне предложили поучаствовать в этом проекте, я сразу же согласился. Сомнений не было вообще, тем более изначально мне обещали, что съемки займут всего пару дней. В итоге путешествие по Крайнему Северу длилось целый месяц. Но я ни о чем не жалею. Проект получился крутой, и, думаю, наш фильм будет интересен зрителям.
Что было самое сложное в экспедиции?
Сложнее всего было на старте, когда пришлось покидать привычные городские условия. А когда ты оказываешься на Крайнем Севере, то тебя уже отпускает. Ты проникаешься, тебе нравится, и все это превращается в очень крутое путешествие.
Хотя условия экспедиции были крайне суровые. Мы там жили в настоящих чумах, замерзали, проваливались под лед, шаманы проводили какие-то ритуалы с нами… В общем, нам пришлось пройти через огромное количество мистических ситуаций. И в фильме все это прекрасно видно. Настолько, что зритель на себе сможет почувствовать, через что мы прошли во время этого проекта.
Обряды! Ничего себе! А какие именно?
Меня обкуривали, изгоняли из меня злых духов. Точнее, не из меня конкретно, а из всех, кто жил в чуме.
А с кем вы жили?
С ненцами — представителями коренного малого народа, которые ведут кочевой образ жизни. Они останавливаются, ставят чум, который внешне напоминает шатер, пасут оленей, а потом идут дальше. Ненцы всегда находятся в движении и выживают в критических условиях Крайнего Севера.
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
В моем понимании чум — это что-то совсем небольшое, что-то вроде палатки. И как несколько человек могут там поместиться?
Вот мне тоже сначала казалось, что это что-то малюсенькое, и я все время боялся антисанитарии… Потому что в этом чуме происходит все — они там и оленей разделывают, и готовят, и спят, и шьют одежду, и песни поют. И все в этой маленькой палатке, в которой живет большое количество людей для такого метража.
Но жизнь там устроена настолько органично, что я не чувствовал какого-то стеснения. Замкнутое пространство не давило. И, самое главное, проблема антисанитарии при температуре минус 50 градусов исчезает сама по себе.
Вы себя не чувствовали там чужим?
Буквально через пять минут общения и погружения в северный быт и культуру ты забываешь о цивилизации и о том, где родился и вырос, начинаешь жить по их правилам. А они, в свою очередь, как-то очень гостеприимно и радушно принимают всех путников. Это большая редкость для Крайнего Севера, поэтому ненцы гостей максимально оберегают и готовы все для них сделать. Я чувствовал себя очень комфортно с ними.
Но при этом разница культур все равно ощущается. У ненцев свои правила жизни, свой порядок. В их мире все по-другому, но при этом ты быстро понимаешь, как все устроено, и начинаешь подстраиваться, тем более что вести себя по-другому ты просто не можешь.
Если ты будешь вести себя не так, как заведено, ты просто не выживешь
Например, не может быть такого, чтобы ты захотел подольше поспать или не выполнять какую-то работу. Ты просыпаешься вместе со всеми, начинаешь разогревать чум, женщины приступают к приготовлению пищи, мужчины заготавливают дрова и выезжают на пастбища к оленям. Очень трудно быть простым туристом в таких условиях. В эту экосистему тебя буквально втаптывают, и постепенно с помощью чуждого тебе распорядка и правил ты начинаешь выживать. В противном случае ты легко можешь замерзнуть, пропасть, заболеть… Да что угодно может случиться.
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Поэтому мы делали все, что делали ненцы. И параллельно снимали.
Как вообще вы умудрялись записывать треки в суровых условиях Севера?
Я взял с собой оборудование. На ламповое оборудование записывал весь фольклор, который они мне предоставляли, просил их что-то исполнять, записывал просто звуки: звук снега, хруст льда… И потом быстренько пытался это переработать, наложить биты и произвести из этого что-то более современное и понятное.
Что-то я монтировал прямо на месте, что-то уже в Москве дорабатывал. Кроме того, периодически мы все-таки выбирались на Большую землю, в город, к электричеству и интернету.
Фильм «Голоса Арктики», в котором вы снялись, состоит из трех новелл. Расскажите о героях этих новелл. Чем они вас зацепили?
На каждую новеллу я делал по два-три трека. Все они очень сильные по драматургии, на мой взгляд. Одна история рассказывает о молодой девочке, которая называет себя артисткой TikTok. Ее главная идея — вырваться на Большую землю и творить в цифровом пространстве, но в то же время тундра ее не отпускает, а в городе ей тяжело.
Вторая новелла — о бабушке-шаманке. Она всячески отказывается от того, что она шаманка, говорит, мол, дедушка у нее был действительно шаман, а она ничего не умеет, кроме шитья национальной одежды. Но на самом деле, конечно, это не совсем так.
Третья новелла — про художника, собирателя северной этники и поэта Николая Курилова. Он автор знаменитого стихотворения «Родное», которое использовал Алексей Балабанов в фильме «Брат 2». Кстати, изначально оно было написано на юкагирском языке. И с Куриловым связана уже более городская история о том, кто такие юкагиры, почему они исчезают и что делают для того, чтобы сохранить свой язык и культуру. У нас с ним есть большое интервью в фильме. А я через музыкальный трек попытался тоже сохранить его историю.
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
По названию стихотворения Курилова «Родное» назван и главный саундтрек к фильму «Голоса Арктики». Он исполняется в финале, где я так же, как те, кто ведет кочевой образ жизни, но в более современном виде, в красном кубе, еду на прицепе за вездеходом «Бурлак» через тундру со своим музыкальным оборудованием и играю этот саундтрек. Эта музыка собирает фильм и передает зрителю мысль, что такая культура есть и что вести такой образ жизни — не страшно, ведь люди везде есть, в том числе и на Крайнем Севере.
Я узнал, что у меня
Есть огромная семья:
И тропинка, и лесок,
В поле каждый колосок...
Остальные треки записаны по тем наблюдениям, которые я сделал во время экспедиции. И названия этих треков говорят сами за себя. Например, «Каюр» — это трек про погонщика оленей. Треки записывались с использованием горлового пения, групп барабанщиков и женских коллективов, которые поют разными голосами. Очень трудно это описывать — надо это слышать.
Съемки проходили в трех регионах: Ямало-Ненецком автономном округе, Ненецком автономном округе и Республике Саха (Якутия). Вы говорили, «если в Москве прижмет — перееду». Куда конкретно?
Я за это время уже стал кочевником, поэтому мне трудно будет где-то осесть. И в НАО, и в Якутске, и в Нарьян-Маре есть какая-то своя утонченность, идея, красота.
А чем будете там заниматься, если переедете?
Кочевать.
Но пока остаетесь?
Пока остаюсь.
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Вы ведь не только диджей, но и ресторатор. Возможно, северная культура вдохновит вас на что-то кроме музыки и отразится на ваших проектах в ресторанном бизнесе? Я бы попробовала северную кухню в Москве.
Северная кухня — это оленина. Там все из оленины. Салат из оленины, первое из оленины, второе из оленины, омлет из оленины, кофе…
Там ничего другого нет. Ни овощей, ни фруктов — ничего. Северные народы употребляют в пищу только оленину
Недавно открылся ресторан с бургерами из оленины.
Они там всегда присутствовали. И если вы до больших земель доберетесь из тундры, то увидите, что даже рестораны все используют оленину. Сначала у тебя шок, но со временем ты к этому привыкаешь и воспринимаешь как норму, что ничего другого там нет. Мне очень понравилась местная кухня. И потом, в условиях Крайнего Севера у такого питания есть и утилитарное значение, потому что те, кто ест оленину, имеют все шансы выжить в диком холоде и не заболеть.
А какие впечатления у вас как у дизайнера остались от одежды, которую носят северные народы?
Это только мех и только олений мех. Рисунки и этнические узоры тоже присутствуют. Все просто и очень гармонично. И, самое главное, современные технологии, к которым мы привыкли, и современные материалы типа тканей Gore-Tex на Крайнем Севере не применяются. Они делают одежду своими руками из того, что имеют, применяя те средства, которыми пользовались их предки и предки их предков. Преемственность сохраняется даже в пошиве одежды, потому что только их способы шить одежду помогают им выдерживать холода. Северяне носят национальную одежду не для того, чтобы покрасоваться перед киношниками, а потому, что они всегда так ходят. Другое просто не приживается.
И это касается не только одежды. Все достижения цивилизации там просто обесцениваются.
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Фото: Пресс-служба фильма
Если это такая узкая культура, то зачем она нам? Почему важно ее сохранять?
Это важно и россиянам, и человечеству в целом, потому что малые народы Крайнего Севера живут в такой замкнутой экосистеме уже много сотен лет и не могут встроиться в технический прогресс так, как хотелось бы остальному миру. Единственное, чего они просят, — дать им жить той жизнью, к которой они привыкли испокон веков.
Задачи по извлечению ресурсов и полезных ископаемых, которые сейчас активно продвигают в сторону Арктики, очень мешают северным народам. Из-за технического прогресса сокращается поголовье северных оленей и сильно сокращаются сами семьи. Культура, соответственно, тоже исчезает вместе с этими людьми, хотя они абсолютно самодостаточны и имеют право на существование так же, как и мы с вами. В том виде, в каком есть. Их переделывать точно не нужно.