Экономика
10:54, 31 мая 2022

Инфляция, рост цен и кризис. Почему из-за санкций против России страдают миллионы людей в США, Европе и по всему миру?

Глобальный рост цен по всему миру стал одним из главных вызовов 2022 года. Пока россияне лишь шутят о стоимости пачки офисной бумаги, в США Дональд Трамп обвиняет Джо Байдена в унижении страны, а жители Великобритании готовятся тратить большую часть доходов на стремительно дорожающие газ и электричество. Еще в прошлом году стало ясно, что беспрецедентные меры поддержки национальных экономик правительствами разных стран не пройдут бесследно — резкое увеличение денежной массы неизбежно ведет к росту инфляции. Вдобавок к этому небывалые санкционные ограничения оборвали логистические цепочки, разрушили бизнес-связи и привели к дефициту целого ряда товаров — как в России, так и в странах, вводивших санкции. Продолжение конфронтации и усиление санкционного давления на Россию грозит еще больше усугубить положение и сильно изменить привычный Западу мир. «Лента.ру» в рамках проекта «Ударная волна» изучила невеселое будущее планеты.

***

«Наша страна унижена президентом, который не знает, что вообще происходит. Он не знает, что делает», — в голосе Дональда Трампа чувствуется искренняя досада. На его голове — легендарная кепка с лозунгом Make America Great Again. Он со своими сторонниками — на митинге в городе Флоренс, Северная Каролина, родном крае индейских племен чероки, музыки кантри и блюза.

Выступая с трибуны, Трамп говорит про рост цен на газ, топливо и продовольствие, сопровождаемый инфляцией.

Происходящее в стране он называет «объявлением войны американской энергетике», и прогнозирует, что все это приведет к тому, что американский средний класс будет раздавлен высокими ценами на газ и продовольствие. Тысячи его сторонников, соглашаясь, кивают.

Слова политика подтверждают и цифры. В США рост цен в марте составил 8,5 процента годовых, что может стать рекордом за 40 с лишним лет.

Похожая ситуация наблюдается и в других странах Запада. В Евросоюзе результаты немногим лучше — 7,5 процента, в Великобритании — 6,2 процента. Учитывая традиционно низкие темпы роста цен в этих странах, эти цифры выглядят по-настоящему тревожными.

Свой путь

Говоря о причинах столь резкого роста цен, экономисты подчеркивают, что за последние два года ему способствовало слишком много факторов. Пандемия коронавируса выделяется из общего ряда катаклизмов разнообразием последствий и сложившихся воедино условий: слишком резкое сокращение производства вызвало дефицит предложения, а повсеместное закрытие границ нарушило логистические цепочки и затруднило доставку товаров потребителям.

Особенно тяжелое положение сложилось в стратегически важном для всего мира Китае, власти которого отправляли на карантин целые морские порты. Это сильно ударило по экономике страны.

Но даже когда мир начал приходить в себя, это произошло не сразу. Страны и регионы возвращались к прежней жизни неравномерно. Открывшийся раньше всех Китай не мог продать продукцию своих заводов на Запад, где новые волны заражений провоцировали повторные сложности и ограничения, и переориентировался на внутренних потребителей. Когда США и Европа начали возвращаться к жизни, образовался дефицит грузовых контейнеров: порты принимающих стран, в первую очередь США, не справлялись с растущими объемами заказов и не успевали вовремя разгружать прибывающие суда. В результате китайские экспортеры не получали обратно пустые контейнеры. Все это привело к резкому росту затрат на логистику.

Не срослось

Уравновесить мировой рынок могло бы сокращение спроса на нефть, что помогло бы сдержать цены на энергоносители и, как следствие, практически на все товары в мире. Однако европейский энергетический кризис, вызванный слишком холодной зимой и нежеланием России увеличивать поставки, внес свои коррективы и заставил покупателей искать альтернативу газу, в том числе в виде нефти.

Государства по всему миру принимали меры по стимулированию наиболее пострадавших от пандемии отраслей и по возможности компенсировали потери гражданам.

Как страны поддерживали экономику во время пандемии

В разгар коронавируса правительства многих стран начали экстренно поддерживать национальные экономики.

В США Федеральная резервная система (ФРС) и правительство параллельно накачивали экономику деньгами, иногда объединяясь для совместных программ. В 2020 году был принят «Закон о заботе» (Cares Act). Он предусматривал выделение из казны 2,3 триллиона долларов. В частности, 867 миллиардов из них пошли на кредиты и гранты пострадавшим компаниям, 300 миллиардов пустили на единовременные денежные выплаты нуждающимся (по 1200 долларов на человека), а 260 миллиардов выделили на увеличение пособий по безработице, 150 миллиардов долларов выделили властям штатов.

Большая часть оставшейся суммы — 943 миллиарда долларов — пошла на реализацию масштабной программы по защите зарплат работников малого и среднего бизнеса (Paycheck Protection Program, или PPP). Она была реализована совместно с Федеральной резервной системой (ФРС), выполняющей в США функции центробанка. Последняя кредитовала банки под залог ранее выданных в рамках PPP кредитов. Программа позволяла компаниям не возвращать кредиты при соблюдении ряда условий, главное из которых — сохранение большей части штата. Приоритет отдавался предприятиям с численностью сотрудников не более 500. Через год уже Джо Байден подписал «План спасения Америки» на 1,9 триллиона. Акцент в нем был сделан на очередные прямые выплаты и налоговые вычеты для населения. Всего за два неполных года власти приняли семь нормативных актов на 5,6 триллиона.

Помимо прямого кредитования банков и бизнеса, ФРС использовала стандартные для подобных ситуаций инструменты — в частности, впервые опробованное во время кризиса 2008 года количественное смягчение (Quantitative easing, или QE). Его суть сводится к вливанию денег в банковскую систему — в отличие от специальных программ, без конкретного дальнейшего адресата. Входящие в ФРС федеральные резервные банки выкупали у обычных (коммерческих) кредитных организаций ценные бумаги — государственные и корпоративные облигации.

Примечательно, что власти США всячески бравировали масштабами своей помощи национальной экономике. Журналисты обращали внимание, что он сопоставим с размером ВВП целых стран, притом вполне развитых, — таких как Италия и Бразилия.

В Европе тем временем был подготовлен общий план действий на уровне ЕС. Еврокомиссия объявила о создании беспрецедентного по масштабам Фонда будущих поколений, где в роли заемщика выступила она сама. В общей сложности ЕК привлекла 723,8 миллиарда евро, погашать которые планируется до 2058 года. Еще 83,1 миллиарда все же пришлось добавить из общеевропейского бюджета и резервного фонда в качестве обеспечения для заемной части. Средства распределяются между странами в виде кредитов (385,8 миллиарда евро) и грантов (338 миллиардов).

Поучаствовал в спасении и Европейский Центробанк (ЕЦБ), чья юрисдикция распространяется не на членов ЕС, а на страны еврозоны. Он запустил экстренную программу количественного смягчения на 1,85 триллиона евро, завершенную в марте 2022-го.

Еще одна не оправдавшаяся надежда была связана со всплеском безработицы, которая могла бы снизить покупательскую активность. Но оставшимся хотя бы на время без постоянного источника доходов сотрудникам заводов и предприятий сферы услуг правительства выплачивали компенсации и повышенные пособия, что позволяло сохранить общий спрос в экономике.

Но эффект от этого оказался обратным.

Помимо ресурсов для сиюминутных трат, антикризисные выплаты создали благоприятную почву для формирования отложенного спроса.

Люди не могли ходить в кино, рестораны и на концерты, временно отказались от путешествий, и те, кто сохранил работу и не испытывал острой нужды, могли спокойно копить деньги на будущее

После снятия основной части коронавирусных ограничений отложенный спрос был реализован, спровоцировав резкий скачок цен.

Но даже в таких условиях шанс выправить ситуацию был. Главный инструмент центробанков — ключевая ставка, управление которой делает заимствования на рынке более или менее доступными. Центробанки снижают ставки, когда надо поддержать экономику дешевыми кредитами на инвестиции и развитие производства, и повышают, противодействуя росту цен. И тут они могли бы замедлить инфляцию, подняв ставку, но, желая помочь экономике, наоборот, пошли на снижение ставок. К тому же смягчение денежно-кредитной политики ЦБ сопровождалось масштабными вливаниями бюджетных денег.

В итоге коронакризис спровоцировал двойной ответный удар от центробанков и правительств — снижение процентных ставок на фоне бурного вливания бюджетных денег разогнало инфляцию.

В начале 2022-го ситуация, казалось, начала нормализоваться. Восстанавливались нарушенные логистические цепочки, росло предложение, становился более сбалансированным спрос. Национальные правительства и международные организации прогнозировали, что в течение пары лет инфляция в большинстве стран и регионов вернется в норму или хотя бы приблизится к ней.

Насели

Однако надеждам не суждено было сбыться из-за санкций, которые западные страны наложили на Россию после начала спецоперации на Украине.

Беспрецедентные по своим объемам ограничения вводились в несколько этапов и не прекратились до сих пор

Один только Евросоюз представил уже пять санкционных пакетов. Наиболее болезненными для российской экономики стали удары по банковскому и энергетическому секторам. Крупнейшие российские банки отключили от системы обмена информацией SWIFT, им заблокировали счета и активы на Западе, а значит, лишили возможности проводить операции в главных мировых валютах.

США отказались от импорта российской нефти, а Европа анонсировала полное эмбарго на поставки отечественного угля к августу. Российским компаниям не приходится теперь рассчитывать и на зарубежные технологии, необходимые для разведки и работы на месторождениях. Еще до начала военной операции, сразу после признания президентом России Владимиром Путиным независимости ДНР и ЛНР, власти Германии объявили о замораживании газопровода «Северный поток-2», который рассматривался в качестве одного из основных маршрутов доставки российского газа в ЕС.

Кроме того, западным инвесторам — как частным, так и институциональным — запретили любые вложения в российский госдолг: до сих пор эта мера касалась только сделок на первичном рынке и распространялась только на резидентов США. Российский Центробанк лишился половины золотовалютных резервов, номинированных в долларах, евро, фунтах и иенах. В последние годы регулятор, по настоянию президента, проводил политику дедолларизации, однако не был готов к тому, что активы заморозят не только США, но и их союзники из других стран. В итоге ЦБ не имеет возможности использовать накопленное для поддержания курса рубля, перекладывая эту обязанность на экспортеров, — им предписано продавать на внутреннем рынке не менее 80 процентов выручки.

Санкции задели российскую транспортную отрасль: самолетам, кораблям и даже грузовикам запрещено находиться на территории ЕС (а в случае с авиатранспортом — еще и в США, Канаде и других странах), что сильно затрудняет доставку товаров в Россию и из нее, а пассажиров заставляет существенно переплачивать за перелеты даже на небольшие расстояния. В ответ Москва запретила перевозчикам из ополчившихся на нее государств использовать свою территорию для транзита. Многим авиакомпаниям, пассажирским и грузовым, пришлось корректировать маршруты и выбирать обходные пути.

От работы с Россией отказались и многие транспортные компании, в том числе датская Maersk, швейцарская Mediterranean Shipping Company, французская CMA CGM, американские DHL, FedEx и UPS. В итоге этого санкционного давления страдает не только Россия. Доставлять грузы теперь сложнее даже в соседние с ней страны.

Разрыв привычных цепочек доставки напрямую сказывается на себестоимости товаров, а значит, и на их конечных ценах, которые покупатель видит в магазинах.

Хлопнули дверью

Об окончательном или временном уходе из России объявили многочисленные компании из самых разных сфер: IT, финансов, производства потребительских товаров, продуктов питания, одежды, бытовой техники и электроники, автомобилестроения, строительства. Поставки прекратили даже некоторые фармацевты — правда, жизненно необходимых препаратов это не коснулось. В некоторых случаях уход с рынка выглядит символическим: бизнес продают российским партнерам или топ-менеджерам.

Особняком стоит уход международных платежных систем Visa и Mastercard. За считаные дни их карты, выпущенные российскими банками, стали непригодными для использования за границей, а эмитированные зарубежными кредитными организациями — наоборот, внутри России. С 2014 года обработкой всех транзакций занимается Национальная система платежных карт (НСПК), одновременной выступающая оператором карт «Мир». Такой подход помог избежать коллапса и обеспечил работу уже существующих карт на территории России. Но проводить международные платежи стало намного сложнее: приходится использовать альтернативные способы или транзитные счета в «дружественных» странах. Затруднены и операции по текущим банковским счетам, не привязанным к картам. Дошло до того, что зарубежные акционеры российских компаний (и даже соотечественники, владеющие долями через офшорные фирмы) временно остались без дивидендов.

Санкции и ограничения, которые должны были ударить лишь по России и ее экономике, в итоге наносят ощутимый урон и странам Запада, что уже неоднократно признавали многие мировые лидеры. Последствия политики Запада для него самого проявляются по-разному. Самое очевидное — новый разрыв только что восстановившихся логистических цепочек. Невозможность использовать территорию России для перевозки людей и грузов и почти полное разрушение сообщения между Москвой, Брюсселем, Вашингтоном вынуждает всех участников процесса разрабатывать новые маршруты. Причем необходимы они для доставки товаров не только из России, но и из государств, привыкших экспортировать свою продукцию через российскую территорию.

Многие компании, уходившие из страны, подчеркивали, что делают это в основном из-за сложностей с поставками.

Очевидно, эти сложности коснутся и других игроков мирового рынка, включая тех, кого Россия поместила в список «недружественных» стран. Выстраивавшиеся долгие годы взаимосвязи в глобальной экономике, которые не смогла разрушить пандемия, дают и обратный эффект: в случае сбоя страдают все участники.

Россия до недавнего времени была неотъемлемой частью множества процессов и цепочек — энергетических, транспортных, трудовых, сырьевых, технологических. Недаром американские и особенно европейские политики, рассуждая после очередного повода о возможных санкциях, говорили о слишком ощутимой роли Москвы, которую будет сложно исключить из общего дела.

Например, Транссибирский маршрут долгие годы был спасительным для многих мировых авиакомпаний, предоставляя им кратчайший путь из Европы в Азию и обратно. В начале марта Россия запретила пользоваться Транссибом перевозчикам из «недружественных» стран. В результате авиакомпании вынуждены отменять часть рейсов или увеличивать продолжительность полетов, а заодно — расход топлива и общую себестоимость. Так, продолжительность рейса финской Finnair до Гонконга увеличилась на десять процентов, до Токио — на треть. В скором будущем европейцам и американцам стоит ожидать подорожания билетов или искать маршруты с пересадками.

Недосчитались

Еще одна новая общая проблема — потери компаний, покинувших российский рынок. Компенсировать их приходится за счет повышения цен в остальных регионах. Отбивать нужно и инвестиции, произведенные в стране: в новые производственные мощности и разработки, высокооплачиваемых сотрудников и их обучение. Производитель одежды Uniqlo до последнего сопротивлялся, помня о вложениях в российский сегмент бизнеса: по состоянию на начало 2022 года он был для ретейлера вторым по масштабам после родного японского — 50 магазинов против 800 с лишним (к примеру, в Англии их 15, в Испании пять, а в Италии и вовсе только один).

За последние годы компания открыла много торговых точек в разных городах и объяснимо дорожила своими деньгами. Но глава компании Тадаси Янаи все равно вынужден был сдаться и объявить о закрытии магазинов.

Для немецкого автоконцерна BMW Россия в последнее время была самым быстрорастущим рынком. Продажи здесь увеличивались на 17 процентов в год — против 13,1 процента в Китае и 1,8 процента в США. Тем не менее уже 2 марта компания объявила о сворачивании местного бизнеса, который до этого тщательно развивала: прекратились не только поставки готовых машин, но и работа на калининградском заводе «Автотор», который вскоре должен был перейти от простой сборки к производству полного цикла. Примеру BMW последовали конкуренты: японские Nissan, Mitsubishi и Suzuki, немецкие Volkswagen и Mercedes, европейский холдинг Stellantis, владеющий 14 брендами, в том числе Citroen, Fiat, Opel и Peugeot, и даже французская Renault, владеющая долей в «АвтоВАЗе».

Массовый исход не только взвинтил цены в России на 40 процентов (оставшиеся без конкурентов китайские и отечественные производители получили возможность диктовать свои условия), но и вынудил ушедшие из России компании отыгрываться на других рынках. Впрочем, в других странах их присутствия тоже начались проблемы: из-за нехватки комплектующих (в первую очередь кабелей) пришлось останавливать заводы, а цены на некоторые виды сырья резко выросли из-за бойкота российских поставщиков. Напомним, что с 15 марте ЕС запретил импорт российской металлургической продукции. Европейский рынок оказался закрыт для «Металлоинвеста», ММК, НЛМК, Evraz, «Мечела» и других российских металлургов. Еще раньше, в начале марта, «Северстали» пришлось полностью остановить отгрузку металла в Европу из-за санкций против ее основного владельца Алексея Мордашова.

В итоге на фоне ограничения поставок продукции российских металлургов цены на сталь в Европе достигли в марте исторического максимума, что не могло не вызвать рост цен на готовую продукцию.

Восстановить глобальное предложение новых автомобилей до необходимого уровня удастся не раньше четвертого квартала 2023-го, считают эксперты. Точных прогнозов по росту цен в обозримом будущем никто не дает, но уже сейчас очевидно, что он будет ощутимым.

С мечтами о лете

Но едва ли не главная угроза благосостоянию европейцев и американцев вытекает из ограничений на импорт российских энергоносителей. Сначала США и лично президент Байден запретили своим трейдерам и переработчикам закупать у России нефть — на нее приходилось около семи процентов американского отраслевого импорта. Затем в Европе пошли разговоры о необходимости отказаться от российских углеводородов — даже несмотря на то, что большинство членов ЕС признают, что жить без «вражеского» газа невозможно. На этом фоне цены в европейских хабах били рекорды, превысив 2,4 тысячи долларов за тысячу кубометров. Решение об отказе от угля с августа стало компромиссным.

Тем не менее даже произошедшего хватило, чтобы в США резко подорожал бензин (к лету ожидаются рекордные с 2014-го 3,84 доллара за галлон, или 3,7 литра, при прошлогодних 3,06 доллара). По словам Байдена, 70-процентный вклад в невиданную с 1980-х инфляцию 8,5 процента внесли именно цены на бензин, «повышенные Путиным». Предыдущий президент Дональд Трамп уже назвал сложившуюся ситуацию «унижением Америки».

Страдают от высоких цен и британцы. Общая инфляция в годовом выражении в марте составила 7 процентов (наивысший результат с 1992-го), тарифы на электроэнергию с апреля выросли на 36 процентов, на газ — на 81 процент. Для страны, в которой десятки энергетических компаний не пережили прошлогодний газовый кризис, нынешнее подорожание из-за санкций может стать по-настоящему губительным. По подсчетам экономистов, труднее всего в ближайшее время придется безработным. Из-за роста цен, они будут стремительно терять накопленные сбережения. Кроме того, им будет крайне сложно найти новую работу в создавшихся условиях.

Еще один риск связан с возможным продовольственным кризисом. Генсек ООН Антониу Гутерриш предупреждает, что к нему могут привести рост цен на удобрения, энергоносители и продукты питания. По подсчетам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), последствия нынешнего обострения будут ощущаться как минимум весь следующий год, а цены на еду во всем мире могут вырасти на 22 процента.

Такое же предположение сделал миллиардер Андрей Мельниченко, основатель Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК) и «Еврохима». Из-за санкций он вынужден был продать контрольные доли в обеих компаниях и выйти из органов управления. По мнению Мельниченко, критичным для мирового сельского хозяйства может стать резкое подорожание удобрений, которые окажутся не по карману большинству фермеров. Вместе с разрывом логистических цепочек, которые коснутся и продуктов питания, это приведет к еще более высокой продовольственной инфляции в Европе и вероятной нехватке продовольствия в беднейших странах мира.

В скором будущем уже имеющиеся сложности наверняка усугубятся за счет запоздалого повышения ставок регуляторами, прогнозируют аналитики. В ситуации, когда перед центробанками стоит задача «залить пожар любой ценой», экономика будет принесена в жертву и останется без дешевых кредитов, необходимых для поддержания на плаву. Промышленность, особенно европейская, вынуждена будет экономить, что негативно скажется на ее конкурентоспособности. Немного облегчить ее участь может только то, что из-за новой вспышки коронавируса китайские заводы вряд ли воспользуются шансом.

***

Пандемия коронавируса сильно потрепала мировую экономику, но спустя два года болезнь отступила и дала людям шанс на восстановление нарушенного. Воспользоваться им пока не удалось. Более того, вмешавшаяся в дело политика лишь усугубила ситуацию в разных концах света. И то, что изначально было направлено против России, не меньше бьет по западным странам, вводящим против нее санкции. Люди и компании уже ощущают на себе стремительный рост цен, но итоговые последствия могут быть гораздо плачевнее, если не отменить искусственные ограничения. Для решения накопившихся проблем политикам вскоре придется искать новые методы — и не в последнюю очередь для того, чтобы спасти собственные страны.

Прогнозы пока неутешительны. Рейтинговое агентство Fitch понизило прогноз по росту мировой экономики по итогам 2022 года на 0,7 процентных пункта — до 3,5 процента, Мировой валютный фонд — на 0,8 процентных пункта — до 3,6 процента.

Однако надежда на успешное разрешение ситуации остается. В Евросоюзе по-прежнему есть страны, руководители которых выступают за диалог с Россией. Среди них — премьер-министр Венгрии Виктор Орбан и французский президент Эмманюэль Макрон. Немало стран заинтересовано в российских туристах, а потому не спешат вводить дополнительные санкции сверх разработанных Брюсселем. Нейтралитета продолжают придерживаться такие крупные игроки, как Турция, Китай, Индия и страны Южной Америки. С Дели уже достигнуты договоренности о создании системы банковских расчетов, альтернативной SWIFT. Если Москве удастся выстроить взаимовыгодные отношения с теми, кого она считает «дружественными» странами, наладить с ними логистические и производственные цепочки, можно рассчитывать на восстановление глобальных процессов — особенно после того, как нынешняя истерия на Западе уляжется.

< Назад в рубрику