«Тактика немцев стала головной болью для командования» Как Красная армия вела кровопролитные бои против вермахта за Ржев

80 лет назад, 28 февраля 1942 года завершилась Вяземская воздушно-десантная операция. Она стала частью многомесячных кровопролитных боев, которые Красная армия вела для ликвидации Ржевско-Вяземского выступа. Можно ли назвать ряд проводившихся наступательных операций Ржевской битвой? Почему Сталин был уверен в успехе РККА? Какую тактику проводил немецкий генерал Вальтер Модель по отношению к противнику и своему начальству? За что Георгий Жуков не любил генерала Михаила Ефремова и виновен ли он в его гибели? Какими были потери вермахта и Красной армии? Почему бои за Ржев долгое время были белым пятном в отечественной историографии? Об этом в интервью «Ленте.ру» рассказал военный историк, кандидат исторических наук Алексей Исаев.

Головокружение от успехов

«Лента.ру»: Какова была стратегическая ситуация на советско-германском фронте перед началом битвы за Ржев?

Алексей Исаев: Хотелось бы сразу подчеркнуть, что понятия «битва за Ржев» в отечественной историографии не существует. Можно говорить о целесообразности объединения цепочки операций, которые велись вокруг Ржева, либо просто рассматривать их как самостоятельные, поскольку на битву это по определению не тянет.

Первой из них стала Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция. В ходе нее в январе 1942 года, в завершающий период битвы за столицу СССР, Западный и Калининский фронты продолжили наступление на московском направлении.

Перед этим обстановка была следующей. С одной стороны, немцам было нанесено серьезное поражение: их заставили отступить от Москвы, побросав массу техники — как боевой, так и вспомогательной.

С другой стороны, группа армий «Центр» имела возможность из наступательной конфигурации, в которой она находилась по состоянию на 5 декабря 1941 года, перейти в конфигурацию оборонительную, заняв заранее подготовленные позиции. Немцы спешно перебрасывали из Западной Европы свежие дивизии и постепенно восстанавливали боеспособность своих танковых войск.

У Красной армии еще оставались стратегические резервы из числа новых формирований, которые вводились в бой в ходе наступления — прежде всего Калининского фронта и в некоторой степени Западного. В первую очередь речь идет о 39-й армии Калининского фронта, которая наступала в обход Ржева.

Еще один важный аспект — боеприпасы. Те, что были накоплены к декабрьскому контрнаступлению РККА, были в значительной степени израсходованы, а поступление новых от промышленности было недостаточным. В этих условиях дальнейшие попытки продвижения Красной армии столкнулись с достаточно серьезными препятствиями. Все вышеперечисленные факторы серьезным образом повлияли на развитие событий под Ржевом.

5 января 1942 года в Ставке Верховного главнокомандования обсуждался план общего наступления Красной армии на всех фронтах, суть которого была изложена Сталиным как наркомом обороны в директивном письме от 10 января 1942-го. В нем отмечалось: «Немцы хотят выиграть время и получить передышку. Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны, когда у нас будут новые большие резервы, а у немцев не будет больше резервов, и обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году». На чем базировался оптимизм Сталина и насколько реален был данный план?

Оптимизм базировался на победах декабря 1941 года. Если мы посмотрим на ситуацию из Кремля, то имело место некоторое головокружение от успехов. Оно заключалось в том, что раз противник отступает и не вводит в бой новые войска в значительных количествах — значит, у него резервов нет, те дивизии, которые он перебросил из Западной Европы, скоро кончатся, а мы, в свою очередь, введем новые формирования, которые действительно пошли в бой весной 1942 года.

Казалось, что можно опрокинуть противника, и если не изгнать с территории Советского Союза, то по крайней мере нанести ему серьезное поражение и предотвратить переход в наступление в весенне-летней кампании 1942 года. Эти амбициозные планы не отвечали реальному положению дел и состоянию Красной армии в целом.

7 января 1942 года Ставка приказала командующему Калининским фронтом генералу Ивану Коневу для окружения Ржева и разгрома немецкой группировки выделить две армии в составе 14-15 стрелковых дивизий, усиленных кавалерийским корпусом и танковыми бригадами. «В дальнейшем совместно с войсками Западного фронта окружить, а затем пленить или уничтожить всю можайско-гжатско-вяземскую группировку противника». Иными словами, речь шла об уничтожении всей группы армий «Центр»?

Вообще говоря, да. Труд Сергея Михалева «Военная стратегия: подготовка и ведение войн Нового и Новейшего времени» ввел ряд новых данных по тому, как советское руководство планировало и вело операции.

На чем базировался расчет? В том числе на ударе по коммуникациям. Дело в том, что группа армий «Центр» снабжалась по двум крупным магистралям: от Вязьмы на Брест и от Ржева до Великих Лук. Вторая дорога вскоре была перехвачена, и немцы «висели» на одной магистрали. Небезосновательно ожидалось, что, перерезав ее, можно будет сокрушить группу армий «Центр» и нанести ей поражение эпических масштабов.

Какая роль отводилась войскам Западного фронта под командованием генерала Георгия Жукова, Северо-Западного фронта генерала Павла Курочкина и Брянского фронта под руководством генерала Якова Черевиченко?

Задачи ставились следующим образом: войска Конева наносят удар, направленный на Вязьму, в обход Ржева с запада. Западный фронт должен был наступать с востока на запад, перерезая дорогу от Вязьмы на Ржев, а также через Варшавское шоссе на Вязьму. Оба фронта нацеливались на Вязьму как на узел дорог и важнейший, я бы сказал, хаб группы армий «Центр».

Левофланговые 3-я и 4-я ударные армии Северо-Западного фронта (их потом передали Калининскому фронту) должны были наступать в направлении Великих Лук, осуществляя глубокий охват флангов группы армий «Центр». Чуть менее выраженным должен был быть еще один охват на стыке групп армий «Центр» и «Юг» силами фронта Черевиченко.

Советских десантников ждали

Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция поначалу развивалась успешно. Войска Калининского фронта с запада и востока глубоко охватили оленинскую группировку противника. Слева части Западного фронта освободили ряд городов — Можайск, Верею, Медынь. Почему к 20-м числам января наступление стало буксовать, а затем застопорилось?

В первую очередь — из-за нехватки боеприпасов. Немцы сформировали линию «Кенигсберг», которая состояла из опорных пунктов в деревнях, когда часть домов сжигалась, а часть превращалась в импровизированные дзоты. Эта линия хорошо держала удар, и для ее прорыва требовался больший расход артиллерийских снарядов. При этом вермахт в результате отступления сократил фронт, постепенно восстанавливал его целостность и не просто пассивно оборонялся, но и стал активно огрызаться.

9-я германская армия генерала Вальтера Моделя нанесла в районе Ржева контрудар по войскам Калининского фронта, стремясь соединиться с частями окруженного немецкого 23-го корпуса. Это привело к тому, что основные коммуникации 29-й и 39-й советских армий были перерезаны. Потом последовал еще один удар, который привел к окружению 29-й армии.

Головной болью для командования РККА стала тактика немцев, которые при окружении не рассыпались в разные стороны, а вставали в круговую оборону и, снабжаемые транспортной авиацией, продолжали держаться. Ситуация с 23-м корпусом — один из примеров такого воздушного моста.

Уплотнение немецких позиций сказалось и на Западном фронте, который на реке Лама сумел взломать неприятельскую оборону, но дальше стал стремительно выдыхаться. Через Варшавское шоссе удалось прорваться 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу генерала Павла Белова, но без тылов и тяжелого вооружения. Такими силами взять Вязьму было почти нереально.

С 18 января по 28 февраля командованием РККА проводилась Вяземская воздушно-десантная операция с целью содействия войскам Западного и Калининского фронтов. В ходе нее были высажены четыре парашютные бригады. При этом разброс десантников оказался довольно большим — тетя жены мне рассказывала, что видела, как некоторые советские парашютисты приземлялись прямо на их деревню, а немцы расстреливали их в воздухе. Какую роль сыграла эта воздушная операция?

На воздушно-десантную операцию возлагались большие надежды, но достаточно быстро выяснилось, что советские ВДВ — конечно, десантные, но не вполне воздушные войска. Количество транспортных самолетов, способных единовременно не только выбрасывать с парашютом, но и высаживать посадочным способом, было ограничено, и это привело к тому, что десант высаживался несколькими волнами.

К тому же парашютистов выбрасывали на большой площади, и при этом они были вооружены лишь стрелковым оружием.

В ходе воздушно-десантной операции Market Garden 1944 года союзники высадили в Голландии не только войска, но и орудия, вплоть до 17-фунтовых (76-миллиметровые противотанковые). Этим советские десантники похвастаться не могли — их возможности по захвату населенных пунктов были ограниченными.

Но самое главное, что позволило группе армий «Центр» устоять, — немцы двинули к Вязьме сразу две танковые дивизии — 5-ю и 11-ю. Этот бронетанковый заслон был непробиваемым и для десантников, и для конников Белова. Преодолеть его могли разве что танковые дивизии, которых в тот момент у Красной армии не было.

Ефремов как кадровая ошибка Жукова

К началу февраля 1942-го в район юго-восточнее Вязьмы вышла 33-я армия генерала Михаила Ефремова и вместе с кавалеристами Белова попыталась овладеть городом. В последующих боях была отрезана от основных сил Западного фронта, понесла тяжелые потери. Командующий 33-й, тяжело раненный, застрелился. В отечественной историографии существует точка зрения, что его гибель — на совести Георгия Жукова, у которого якобы сложилось неприязненное отношение к Ефремову, поэтому он направил его армию в глубокий тыл противника и бросил на произвол судьбы. Так ли это?

Это романтизация истории. Жуков, невзирая на личные симпатии-антипатии, был заинтересован в успехе операций, которые он вел, и это перевешивало любые личные отношения. Хотя Жуков не был, мягко говоря, в восторге от Ефремова еще с октября 1941 года, когда он возглавил 33-ю армию и под Наро-Фоминском действовал не лучшим образом, допустив в первые же дни уничтожение 110-й стрелковой дивизии и растратив резерв — 1-ю мотострелковую дивизию.

В 1942-м, когда немцы откатывались от Москвы, в их обороне были слабые участки — например, на стыке между 4-й армией и 2-й танковой армией. Когда надо было кого-то срочно отправить на Вязьму, у Жукова под рукой оказался только Ефремов.

Задним числом представляется более разумным, используя 33-ю армию, поставить во главе нее не Ефремова с его артиллерийским образованием, а человека с более кавалерийским мышлением, способного принимать в трудной ситуации быстрые и неожиданные решения. В итоге эта кадровая ошибка очень дорого обошлась и Жукову, и Ефремову и сказалась на операции в целом.

При этом следует отметить, что нерешительность Ефремова в концентрации сил для наступления на Вязьму в какой-то мере оказалась благом с точки зрения цены этой неудачи. Если у Конева в Мончаловских лесах была окружена полноценная 29-я армия, пусть не самая большая, то у Ефремова к Вязьме ушли примерно 20 тысяч человек. Из состава корпуса Белова тоже ушла достаточно слабая группировка без тылов плюс десантники.

33-я армия была разделена на две части. Та часть, которая была под Вязьмой, составляла меньшую часть войск. Ефремов, может, в силу особенности своего характера не задействовал переданную ему 9-ю гвардейскую дивизию генерала Афанасия Белобородова, и плотного удара на Вязьму не получилось. Если бы части дошли до города, то, захватив колоссального размера склады, не испытывали бы потребности ни в продовольствии, ни в боеприпасах.

Результат был предсказуем: Вязьму не взяли, склады не захватили, одновременно немцы перерезали коммуникации в тылу.

Единственным слабым утешением может служить то, что если сравнивать потери армии Ефремова с потерями 50-й армии при взятии Юхнова и с общими потерями всего Западного фронта, то они составляют их ничтожную часть. Ситуация с 33-й армией была лишь одной из страниц достаточно сложной, местами трагической и печальной истории Ржевско-Вяземской наступательной операции.

Каковы итоги Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции?

РККА удалось продвинуться на 80-200 километров, немцам была создана проблема в виде перехваченной дороги Ржев — Великие Луки. Сухиничский выступ нависал над флангом группы армий «Центр» в полосе Западного фронта. И такое же нависающее продвижение имело место на Северо-Западном фронте, две армии которого к концу операции перешли Калининскому фронту.

С другой стороны, безвозвратные потери Красной армии в операции составили 272 тысячи человек, а общие — под 800 тысяч. Это, конечно, много, и результаты операции были им непропорциональны. Такие потери могли быть оправданы обвалом фронта группы армий «Центр», которого, к сожалению, не произошло. В 150-200 километрах от Москвы образовался крупный Ржевско-Вяземский выступ, с которого немцы могли ударить по столице СССР в ходе весенне-летней кампании 1942 года. Это сильно нервировало советское командование.

Дойти до Пскова и Нарвы

30 июля 1942 года началась операция, которая вошла в историю под названием первой Ржевско-Сычевской. Какие цели ставились и как развивались события?

Перед летней кампанией 1942 года советское командование, стремясь не отдать стратегическую инициативу противнику, вновь ставило перед своими войсками самые амбициозные наступательные задачи. Предполагалось, например, провести операцию, которая очень похожа на Курскую дугу, только наоборот.

То есть нанести удар по сходящимся направлениям на Курск, который в то время был оккупирован немцами. Красные стрелы, которые рисовали в Генштабе в отношении группы армий «Центр», нацеливались даже не на Смоленск, а дальше — на Оршу. Планировали дойти до Даугавпилса, до Пскова, до Нарвы, разгромив группу армий «Центр».

Надо подчеркнуть, что эти планы строились до того, как произошли поражения РККА под Харьковом и в Крыму, и до начала германской операции Blau — наступления вермахта на южном направлении с целью захвата Северного Кавказа.

После этих «пощечин» все несколько сузилось по масштабам, тем не менее предполагалось опять же наступать в направлении Вязьмы и Сычевки. При этом чтобы дойти до Смоленска и Орши, надо было решить задачу № 1 — освободить узел дорог Ржев и обеспечить себе коммуникацию, которая идет на Великие Луки.

Активные задачи получила и 33-я армия — уже, разумеется, не Ефремова. Она была на другом направлении и являлась наследником восточной группировки 33-й армии. При наступлении потеряла больше людей, чем при Ефремове под Москвой, но про это никто не помнит.

Начавшееся наступление преследовало одни цели, но, как ни странно, решило другие. Поскольку противник вынашивал планы срезания Сухиничского выступа, они были опрокинуты ввиду того, что понадобилось тушить пожар под Ржевом. Там был прорван фронт — нельзя не отметить, что удалось достигнуть оперативной внезапности, по крайней мере Западному фронту. И это создало достаточно серьезную угрозу для 9-й немецкой армии.

Артиллерист Петр Михин вспоминал: «Мы наступали на Ржев по трупным полям. Не побывавшему там трудно вообразить, что такое смердящее под летним солнцем месиво, состоящее из покрытых червями тысяч человеческих тел. Ползешь по трупам, а они навалены в три слоя, распухли, кишат червями, испускают тошнотворный сладковатый запах разложения человеческих тел. Разрыв снаряда загоняет тебя под трупы, почва содрогается, трупы сваливаются на тебя, осыпая червями, в лицо бьет фонтан тлетворной вони»... Почему наступали по одним и тем же направлениям?

Потому что на этих направлениях удалось сбить противника с его позиций и прорвать первую линию обороны. Тактический успех надо было развить в оперативный. Переносить направление удара — малореально, в том числе с точки зрения артиллерии. Она сосредотачивается на участке прорыва, и чтобы ее подвинуть влево-вправо, нужно время, которое противник использует, чтобы самому перегруппироваться.

Надо отметить — и биограф Вальтера Моделя это зафиксировал, — что командующий 9-й армией строил больше линий обороны, чем это фиксировалось на картах. У него в штабе их было по два комплекта — одну из них его люди показывали Берлину, другой пользовались сами. Модель еще не обладал достаточным весом, чтобы оспаривать решения командования, и вынужден был гнуть свою линию скрытно.

Он понимал, что если РККА заставит его солдат отступить, бросить выкопанные траншеи, окопы, выставленные минные поля и проволочные заграждения, то без новой линии будет очень трудно удержать врага. Вторые линии обороны возводились в тылу при задействовании небольших сил.

Позиционные бои за Ржев можно назвать русским Верденом [одно из кровопролитных сражений Первой мировой войны, стоившее германским и французским войскам более 305 тысяч убитых]. Разница только в том, что у Красной армии был отнят Донбасс, заводы европейской части страны, был блокирован Ленинград со всеми его предприятиями. У Германии и Франции периода 1916 года не было такого резкого различия в промышленном производстве, как в случае с Третьим рейхом и Советским Союзом.

Считалось, что еще один введенный в бой батальон — и у противника резервы кончатся, дальше мы его погоним перед собой. Соображения на самом деле достаточно обоснованные.

Ему давали резервы, и в августе-сентябре 1942 года 9-я армия делила первое место с армией Паулюса по численности войск в вермахте — 330 тысяч человек. При том что 6-я армия вела битву за Сталинград, то есть там, где решалась судьба всей кампании.

Армия Моделя непрерывно накачивалась резервами, и под Ржевом шло соревнование ресурсов: кто кого перестреляет в отношении артиллерии, кто сумеет разгромить последний резерв.

Наступали недостаточно быстро

16 августа части 30-й армии генерала Дмитрия Лелюшенко вышли к северо-восточным окраинам Ржева. Завязались ожесточенные бои. Конев сообщал, что «противника приходится буквально выживать и истреблять в его дзотах и траншеях». Можно ли сравнить эти городские бои со сталинградскими, которые разворачивались в то же время? И если да, в чем их отличие?

Ржев поменьше, чем Сталинград, тем не менее разница чувствовалась. Например, в том, что к Ржеву направили дивизион особой мощности, орудия калибра 305 миллиметров. К ним было всего 60 снарядов, расстреляв которые дивизион замолчал. На первый удар и на некоторое продолжение хватило, а дальше переиграть немцев в артиллерийской дуэли, в том числе и самых больших калибров, к сожалению, Красная армия образца 1942 года не смогла.

Также Ржев, конечно, не индустриальный город, и боев за заводские цеха, гигантские печи или металлоконструкции в нем просто не было. Я бы сравнил бои за Ржев с боями за заводские поселки Сталинграда в октябре 1942 года, в основном с деревянными строениями.

Почему войскам Западного фронта под командованием Жукова не удалось взять Сычевку? Ведь они захватили и расширили плацдармы на западных берегах рек Вазуза и Гжать.

Потому что против них немцы задействовали подвижные резервы, которые были подготовлены для наступления на Сухиничский выступ. Они изменили соотношение сил, перевесив два советских танковых корпуса, которые использовались для развития успеха. Завязались встречные танковые бои с участием десятков машин. Использованию большего количества техники лесистая местность не благоприятствовала.

Здесь сработала та же схема, которая мешала большинству позиционных сражений: медленное развитие собственного успеха. Наступаем, но недостаточно быстро, и противник имеет возможность на обозначившееся направление удара выдвинуть танки, артиллерию, пехоту.

25 ноября 1942 года началась вторая Ржевско-Сычевская наступательная операция, она же операция «Марс». Действующие лица те же: 9-я армия Моделя против войск Западного и Калининского фронтов под общим руководством теперь уже заместителя Верховного главнокомандующего генерала Жукова. Почему и на этот раз замысел советского командования не реализовался?

Надо отметить, что если летнюю операцию проводили Жуков и Конев, то осенью 1942 года действовала уже пара Пуркаев — Конев. Они планировали «Марс», командовали фронтами, и Жуков, приехавший в последний момент, с грустью констатировал, что те наметки, которые были им сделаны до отъезда из-под Ржева (он отбыл 28 августа), за два с половиной месяца не получили должного развития.

Напомню, что в аналогичных условиях в 1945 году Кюстринский плацдарм из нескольких очагов на берегу Одера был превращен в 44-километровую территорию, на которой кроме общевойсковых поместились две танковые армии. Именно оттуда 1-й Белорусский фронт под командованием Жукова нанес главный удар в ходе Берлинской операции.

Ничего подобного на Вазузе сделано не было. Конев увлекся борьбой за кварталы Ржева, а ключевые немецкие опорные пункты не были ликвидированы.

Кроме того, операции, задуманной как глубокий охват Ржевского выступа, мешали достаточно слабые коммуникации Калининского фронта. Как собирались выходить из этого положения? С помощью авиации. Большая ставка делалась на 3-ю воздушную армию, которая не оправдалась из-за плохой погоды. На это наложились тактические ошибки, принимавшиеся на уровне командиров дивизий и полков.

Еще одним совершенно убийственным фактором стало то, что советская разведка не вскрыла наличие подвижных резервов противника в глубине его позиций. В итоге фронт Пуркаева, например, наступал так, как будто у него на фланге никого нет.

Немцы надорвались под Ржевом

Есть точка зрения, что поскольку «Марс» почти одновременно проводился с «Ураном» — операцией на окружение в Сталинграде 6-й армии Паулюса, то наступление под Ржевом должно было помешать переброске немецких сил на юг. Хотя в «Марсе» было задействовано больше войск и техники, чем в «Уране».

Каждая операция была самостоятельной в своем стратегическом направлении, никто никого не сковывал. Если посчитать те силы, которые не только пошли в бой, но и были запланированы, то в операции «Марс» набирается миллион солдат и офицеров.

Вообще, эти отговорки про сковывание резервов достаточно беспомощны. Если мы проводим успешную операцию, то сковывание и так будет. Зачем же проводить заведомо неуспешную и говорить потом о сковывании? Речь идет о двух одновременно проводившихся операциях, одна из которых была успешной, другая — неуспешной.

Как на общую стратегическую ситуацию повлияла операция «Марс», которую американский военный историк Дэвид Гланц считает крупнейшим поражением Георгия Жукова?

То, что Гланц назвал ее крупнейшим поражением Жукова, — это кликбейтный заголовок. Я бы не назвал «Марс» поражением, неудача — да. Если мы будем сравнивать с какой-нибудь Воронежско-Ворошиловградской операцией лета 1942 года, то «Марс» — это детская игрушка.

Под Ржевом шла война на истощение, может, не с тем соотношением потерь, с каким хотелось бы, но противник тоже нес потери. В летних боях и в ходе «Марса» общие потери 9-й армии Моделя составили около 100 тысяч человек. В итоге к сражению на Курской дуге 9-я армия подошла как развалина и полноценно выполнить поставленные задачи не смогла. Такое долгое эхо Ржева.

Надорвалась.

Да, можно сказать, что 9-я армия под Ржевом надорвалась. Был выбит наиболее квалифицированный состав пехоты с еще довоенной подготовкой, и это было невосполнимо. К концу 1942-го всем, в том числе Моделю, стало понятно, что второго, более толково проведенного «Марса» 9-я армия не выдержит, и фронт рухнет. Поэтому независимо от ситуации под Сталинградом был запланирован вывод армии из Ржевского выступа.

Удручающее соотношение потерь

Некоторые западные историки полагают, что отступление 9-й армии компенсировало вермахту потерю 6-й армии в Сталинграде, и это позволило Гитлеру попытаться под Курском в последний раз перехватить стратегическую инициативу. Согласны с этим?

Потеря армии Паулюса повлекла общий обвал всего южного сектора советско-германского фронта с отходом вермахта из Северного Кавказа к Харькову. Такое затруднительно компенсировать. Главными движущими факторами «Цитадели» (немецкого наступления на Курской дуге в июле 1943 года) стала мобилизация дополнительных сил в рамках объявленной после Сталинграда тотальной войны и танковая программа Гитлера, которая дала мощный импульс германскому танкостроению. Именно это позволило попытаться перехватить инициативу у РККА. Выведенная из Ржева 9-я армия была фактором сугубо второстепенным.

Какими были потери сторон в боях за Ржев, которым Александр Твардовский посвятил одно из самых пронзительных стихотворений о войне «Я убит подо Ржевом»?

Количество убитых красноармейцев составило 390 тысяч человек, с учетом умерших в госпиталях и тех, что не проходили по донесениям, — 450 тысяч. Общие потери зашкаливают за миллион. Потери противника, к сожалению, были в три-четыре раза меньше. Это, конечно, удручает, но в условиях экономического противостояния 1942 года — объяснимо.

Почему о событиях вокруг Ржева в отечественной историографии не любили особо упоминать и только недавно в городе открыли памятник погибшим солдатам РККА?

Это общая тенденция — неудачные операции предпочитали не вспоминать. Ржев — наиболее яркий пример операции, о которой в военных училищах не рассказывали будущим командирам Советской армии даже под грифом «секретно» и «для служебного пользования». Например, в четырехтомнике «Операции советских Вооруженных сил в Великой Отечественной войне», который издавался в конце 50-х годов, Ржева нет.

Только в 70-е годы генерал Алексей Радзиевский в закрытом учебнике относительно подробно этот вопрос разбирал. Но это все было за закрытыми дверями. Ржев предпочли забыть — точно так же, как и неудачное наступление на Миус-фронте или под Старой Руссой, как бои в Белоруссии зимой 1943-1944 годов.

Несмотря на этот туман таинственности, история Ржева проявилась через поэзию Твардовского. Даже художественный фильм в 1980 году сняли — «Корпус генерала Шубникова», где продвигалась официальная версия о том, что Ржев — это сковывающая операция по отношению к Сталинграду.

Но там, где задействованы сотни тысяч человек и имеются изрядные потери, информация так или иначе просачивается. Я считаю, что замалчивание Ржева — это ошибка, которая способствовала спекуляциям относительно того, что реально происходило, и мешала трезвой оценке случившегося. Историю надо знать, особенно военным, чтобы понимать, где и при каких обстоятельствах можно потерпеть неудачу.