Loading...
Лента добра деактивирована. Добро пожаловать в реальный мир.
Вводная картинка

Воспитание чувств Учительница-порнозвезда, полицейский-убийца и брошенный дом: что показали на Берлинском фестивале

Кадр: фильм «Коробка воспоминаний»

71-й Берлинский фестиваль продолжается в виртуальном формате. Так, в основном конкурсе показали один из самых ожидаемых фильмов киносмотра, новую работу Раду Жуде «Неудачный секс, или чокнутое порно», которому хватает одного интимного видео, чтобы поставить убийственный диагноз всему румынскому народу. «Лента.ру» рассказывает об этой картине и паре других заметных премьер второго дня Берлинале.

Леопардовая маска на лице. Трусы с узором в виде бабочки и вырезом в области клитора. Блестящий розовый парик. Пара синяков на бедрах. Назойливый голос матери, зудящий за дверью. На домашнем секс-видео, снятом мужем Эмилии (Катя Паскариу), и помимо собственно секса хватает контрастных, бросающихся в глаза деталей — они, впрочем, не помешают ученикам женщины безошибочно идентифицировать свою преподавательницу истории, когда ролик всплывет в интернете. И вот несчастная учительница, натянув на лицо медицинскую маску тащится по изнывающему от жары и ковида летнему Бухаресту сначала домой к директрисе (объясниться один на один), потом в супермаркет за игрушкой для дочери, ну а затем — скрепя сердце — и на встречу с родителями ее учеников, немедленно созвавшими собрание несмотря ни на коронавирусные ограничения, ни на соображения о приватности частной жизни.

От других режиссеров румынской новой волны Раду Жуде отличает прежде всего тяга к формальным экспериментам и интерес к истории родной страны, черные страницы которой — гонения на цыган, активное участие в холокосте, стукачества эры Чаушеску — он раз за разом, не без язвительной иронии, переносит на экран в своих фильмах. На скорую руку снятый во время пандемии «Неудачный секс, или чокнутое порно» из фильмографии Жуде как будто бы выбивается — но только на первый взгляд. Есть в «Чокнутом порно» и формальный эксперимент: две главы, на которые разбит сюжет о пострадавшей из-за домашнего порно Эмилии, разделяет еще одна, уморительный и жуткий одновременно, реализованный как монтажная нарезка с комментариями словарь анекдотов, знаков и чудес. Например: «Минет — самое популярное слово в запросах онлайн-словаря. Второе слово по популярности — эмпатия». Среди других пунктов словаря также обнаруживаются Чаушеску и Румынская православная церковь — Жуде их, заметим, не щадит. Никуда не делся и исторический дискурс — ведь Эмилия преподает именно историю. Так что дело только времени, когда же на встрече с родителями в толпе прозвучат следующие слова:

«Дело не только в видео, она же еще и еврейскую пропаганду про холокост нашим детям втирает!»

Да, все это ведет не к одному, а сразу к трем, все более бурлескным вариантам концовки — последний из которых вдруг даже берется заигрывать с супергеройской тематикой. Но нет, «Чокнутое порно» при всех легкости своего шага и абсурдности своей центральной коллизии — фильм вовсе не легкомысленный, пусть даже его название и сопровождается уточнением «Набросок популярного фильма». Популярный значит народный — а подлинно народным фильмом в понимании Жуде является тот, что народу не потакает, а выводит его на чистую воду. Диагноз Жуде ставит неутешительный: на улицах Бухареста не слышно почти ничего, кроме мата и оскорблений, а за демонстративным морализмом родительского комитета скрывается неотрефлексированная, непереваренная жижа из архаичных предрассудков, многовековых заблуждений и теорий заговора. Попытка в таких реалиях трезво взглянуть на историю оказывается актом даже более радикальным, чем публикация домашнего порно. Подлинных патриотов воспитывают не на речах о величии нации, а на анекдотах о той румынской даме, что выплатив за границей штраф за побои своей цыганской служанке и вернувшись на родину, отвешивает бедняжке двойную порцию тумаков — со словами «Да здравствует страна, где я могу бить всех, кого мне заблагорассудится».

Другие национальные раны саднят в «Альбатросе» француза Ксавье Бовуа, фильме, который разворачивается посреди живописных пейзажей коммуны Этрета в Нормандии. Лоран (Жереми Ренье) работает сержантом местной жандармерии — и дел, несмотря на провинциальную летаргию, в которую погружены эти места, хватает. Вот какой-то парижанин насмерть прыгнул со скалы, своим падением испортив свадебную фотографию приезжим из Азии. Вот местного пьянчугу нужно вывести из бара и доставить домой, несмотря на извергающиеся из его пасти оскорбления. Вот врач-педиатр сообщил о пожаловавшейся на домогательства отца четырехлетней девочке. А вот фермер Жюльен (Жоффри Сери) никак не наладит свой загон для коров в полном соответствии с нормативами Евросоюза — а потом и вовсе съедет с катушек, устав от бюрократии и постоянных поборов. Слово за слово, психоз за психоз — и пистолет Лорана впервые в его полицейской карьере выстрелит. А ведь он как раз собирался наконец жениться на матери своего ребенка. Но до свадьбы ли теперь?

Бовуа, самым известным фильмом которого остается препарирующая не постулаты, но дух христианства драма «О богах и людях», в «Альбатросе» вновь — пусть и в не настолько наглядной форме — обращается к теме взаимозависимости между обитателями небольшого, герметичного комьюнити. Решение, поступок одного здесь всегда оборачивается последствиями для более-менее каждого из окружающих — а, например, втаптывающая фермеров в почву их владений европейская бюрократия, следовательно, тем самым определяет и жизнь всей коммуны. Пусть это наблюдение и озвучено с максимальной прямолинейностью, «Альбатрос» быть социальным манифестом все же не желает: после выстрела своего героя Бовуа предпочитает неожиданно отправить свое кино на территорию уже даже не библейскую (как в тех же «О богах и людях»), но древнегреческую, туда, где доведенные до ручки мужчины пускаются в скитания, а женщины их терпеливо, если и не совсем смиренно, ждут. Так «Альбатрос» становится фильмом, в сущности, о крахе классической маскулинности — залечить который в реалиях современной Европы уже не представляется возможным. Надежда, по Бовуа, лишь на то, чтобы у женщин хватило сил все это стоически пережить.

А вот героини «Коробки воспоминаний» от своей земли оторваны: шестнадцатилетняя Алекс (Палома Ватье) так и вовсе уже родилась в Монреале, куда ее близкие сбежали из разрушенного войной Ливана восьмидесятых. Пережитый ими в родной стране опыт, впрочем, для Алекс остается тайной: рассказывать о случившемся и мама Майя (Рим Турки), и бабушка Тета (Клеманс Саббах) упрямо отказываются — при этом в праздники обязательно окружая свечами портреты погибших в Бейруте деда и дяди школьницы. Дверца в драматичное прошлое открывается, когда под Рождество домой к женщинам доставляют посылку из Франции. В коробке хранятся письма, фотографии и аудиопленки, в которых еще юная Майя делилась с эмигрировавшей в самом начале ливанских событий подругой переживаниями и впечатлениями жизни в военное время — а это не только страх за спивающегося отца или ужас от разрывающихся в сотне метров снарядов, но и первая любовь, дискотеки под пост-панк, молодость. В тайне от матери Алекс уходит с головой в эту коробку воспоминаний — и те буквально оживают у нее на глазах.

На осмыслении личного опыта жизни и взросления в Ливане 1980-х Джоана Хаджитомас и Халил Джорейге построили более-менее всю свою карьеру как в кино, так и в искусстве (в 2017-м дуэт был награжден престижной арт-премией Марселя Дюшама) — вокруг него же вырастает и «Коробка воспоминаний». Более того, письма Майи подруге — это письма, написанные с 1982-го по 1988-й самой Хаджитомас, а сопровождающие их фотографии — фотографии, сделанные в Бейруте восьмидесятых Джорейге. Неудивительно, в общем, что самый мощный и живой заряд в «Коробке» несут именно эти дневниковые документы — которые к тому же изобретательно на экране оживают, обращаясь из пыльных записей и пожелтевших снимков уже в материал кинематографа, проникнутые и болью войны, и энергией юности ностальгические сцены-флешбэки. Линия с Алекс — и той конфронтацией с собственным прошлым, на которую она подталкивает свою Майю, — неизбежно им уступает, заставляя Хаджитомас и Джорейге в финале свести свое кино к несколько натянутому мелодраматическому катарсису. Кто мы, впрочем, такие, чтобы отказывать людям, пережившим такие ужасы и драмы, в праве на хеппи-энд? Это, в конце концов, их, во всех смыслах слова, история.

Даты выхода фильмов «Неудачный секс, или чокнутое порно» (Babardeală cu bucluc sau porno balamuc), «Альбатрос» (Albatros) и «Коробка воспоминаний» (Memory Box) пока неизвестны

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности
Бонусы за ваши реакции на Lenta.ru
Читайте
Оценивайте
Получайте бонусы
Узнать больше