«Хорошо бы это продлилось два-три года» Как коронавирус поможет человечеству выйти на новый виток развития

Что будет после пандемии коронавируса? Этим вопросом задаются не только обыватели, но и специалисты, занимающиеся футурологией и прогнозированием рисков. В рамках спецпроекта «Мир не будет прежним» «Лента.ру» расспросила футуролога, идеолога трансгуманистического движения Данилу Медведева о том, чему человечество научит пандемия и каким будет мир после нее.

«Лента.ру»: Что мы как человечество можем вынести из этой истории с коронавирусом?

Медведев: Мы внезапно узнали, что значительная часть предпринимаемых действий — например, ежедневные поездки на работу, авиаперелеты в большом количестве — просто бесполезны. Поэтому сейчас их отменяют, причем без каких-либо серьезных последствий для экономики. Выясняется, что всем этим людям по-настоящему не нужно никуда мотаться, достаточно просто связаться по видеосвязи.

В этом смысле та корректировка, которая происходит, похожа на скачок цен на нефть. Оказывается, что вовсе не обязательно гонять почти пустой грузовик ради одной коробки на тысячу километров. Так и тут.

Что не обязательно — это понятно. Но что же, в мире будущего мы будем просто сидеть по домам и всех этих больших офисов не станет? Или все вернется к тому, что и было? И вообще, готов ли мир признать, что офисы по большей части не нужны?

Пока не готов, потому что еще не существует платформ для распределенной сложной работы, и некоторые самые важные встречи — такие как стратегические сессии, разработка сложных проектов — требуют, чтобы люди работали бок о бок в одном физическом пространстве. Но как только мы эту проблему преодолеем (и я сам над этим немного работаю сейчас), то можно будет полностью переходить на распределенную работу. Причем это не удаленная работа как таковая, а именно распределенная, когда сто или тысячу человек мы можем вовлечь в единый интеллектуальный процесс.

Мы к этому были готовы давно, и нужен был такой толчок, чтобы осознать это? Была ли необходимость в том образе работы и жизни, который мы практиковали до пандемии?

Вся эта миграция в пригороды, «американская мечта» с идеей, что у каждой семьи должен быть дом и два гаража, привела к спросу на нефть, что порождает из-за ее сжигания глобальное потепление и приводит к массе социальных, культурных и психологических проблем. Ведь города — это не совсем здоровая среда для жизни.

Сегодня мы понимаем, что да, мы можем от этого отказаться, но на самом деле отказаться от этого можно было уже в 70-е — 80-е годы, когда появились компьютеры и концепция телеработы стала впервые появляться. Мы помним советский анекдот о том, что сейчас магазины перешли на «телевизионную доставку» — продукты показывают по телевизору и доставляют в телевизор.

В общем, шутки об этом ходили давно, и я думаю, мы были к этому готовы. Но вместо этого все страны копировали данную автомобильную модель, которая при этом еще создает и укрупняет города. А ведь в них вспышки коронавируса в 10-20 раз сильнее, чем в небольших населенных пунктах, из-за того, что больше контактов.

Но как перестроить такую гигантскую инфраструктуру, завязанную именно на городах?

Я не знаю, как это сделать, потому что все государственные структуры, ориентированные на планирование, решают краткосрочные задачи. Есть же специалисты, которые разрабатывают, скажем, генплан крупных городов. По-хорошему, они должны были сейчас начинать работу над перепланированием городов с учетом той цифровизации, которая готовилась в последние 20-25 лет, и с учетом коронавируса.

Значит ли это, что мы не можем в этом полагаться на государство как на неповоротливую бюрократическую машину?

Последние 20 лет весь мир говорил о том, что наступает глобализация, время национальных государств проходит, границы исчезнут и всем будут заправлять транснациональные корпорации. Но выясняется, что, когда наступает кризис, транснациональные корпорации еще хуже, чем государство, готовы к нему. Точнее, не готовы вообще никак, ничем не помогают.

Получается, что государство справляется с кризисами, но оно уже не справляется с долгосрочным планированием, и нам нужны какие-то новые структуры, советы технократов, специалистов, хорошо модулирующих будущее, которые могли бы для государств и компаний рисовать какие-то планы и говорить: «ребята, вам нужно двигаться вот в эту сторону». Сейчас непонятно, кто в этом вопросе является главным экспертом. Экспертное сообщество с этим не справляется.

Не кажется ли вам, что пандемия коронавируса может привести все же к более закрытому и разобщенному миру?

С одной стороны, какое-то укрепление государств сейчас неизбежно произойдет, потому что государства смогли продемонстрировать свою пользу и необходимость. Но с другой стороны, никуда не девается и прозрачность коммуникаций. Сейчас мы можем прочитать в Twitter о том, что правительство Тайваня объявило о готовности помочь и поделиться опытом со всеми странами, так как им удалось предотвратить взрывное развитие эпидемии — там количество заболевших не увеличивается, это буквально единичные случаи, потому что у них была платформа для предотвращения распространения предыдущих инфекций.

Такая доступность информации может быть потенциально использована любой страной, в том числе Россией. Это позволит нам избежать железного или компьютерного занавеса, и все равно сохранится прозрачность границ.

Так же, как и с продовольствием — ведь есть же понятия «продовольственная безопасность» и «медицинская безопасность»,

Например, Индия в условиях пандемии коронавируса поставила вопрос о том, почему огромное количество производимых там лекарств изготавливаются из химических веществ, поставляемых Китаем. Ведь теперь это приводит к тому, что останавливается производство необходимых препаратов. Поэтому я думаю, что какие-то производства будут перенесены из глобальных цепочек производства ценностей в локальные местные производства.

То есть старого мира не будет. Каким будет новый?

В целом мы можем констатировать, что глобализация не решила ни проблему экономического роста, ни проблему научно-технического развития. Если даже завтра она закончится, то я считаю, что как мировая экономика, так и национальные ничего не потеряют и люди ничего не потеряют. А оттого, что поездок за границу будет в два-три раза меньше, ничего страшного не произойдет. Все равно большая их часть — это глупые туристы, которые как утята за уткой топчутся и смотрят на одно и то же. Это никак не помогает ни культурному развитию, ни культурному обмену между странами. Ничего страшного из-за того, что мы чуть-чуть урежем глобализацию, не случится.

Это не приведет к кризису?

Вопрос в том, что считать кризисом. Когда, как сейчас, отменяются три четверти международных рейсов и авиакомпании паркуют свои самолеты в пустыне, выясняется, что мы без них можем нормально прожить. Да, будет меньше международных конференций, но как-нибудь все приспособятся проводить их в онлайне.

Главное, чтобы люди были здоровы, получали медицинскую помощь, образование и другие необходимые вещи. А то, что теряется какая-то непроизводственная работа, — может быть, в этом и нет ничего страшного? Может быть, можно без вреда для общества урезать ВВП на треть, просто выкинув всю бессмысленную ерунду.

А что делать с рабочими местами?

С этим уже разобрались. Во всех странах принимаются довольно агрессивные меры по борьбе с бедностью и безработицей. Многие государства и даже такие люди, как Папа Римский, выступают и говорят о необходимости введения базового гарантированного дохода. Разговоры об этом ведутся последние пять-десять лет, было несколько успешных экспериментов. Я бы сказал, что мы к этому практически готовы. Даже в странах, где ресурсов не так много, потенциальное понимание того, что в условиях пандемии нужно просто раздавать деньги, появляется, особенно если она затянется.

Для экономики было бы хорошо, если бы это продлилось два-три года: серьезный рост безработицы до десятков процентов и понимание государств, что нужно каким-то образом выстроить сеть социальной безопасности, чтобы люди были накормлены, одеты (ну, обуты необязательно, потому что дома сидят), чтобы у каждого дома был велотренажер, гантели (поставленные за счет государства) — и все.

Думаете, люди смогут так долго сидеть дома?

Могу сказать, что человек способен приспособиться ко всему, что угодно. Тут, наверное, будут разные процессы. Кто-то будет уезжать в деревню, потому что нет смысла платить за дорогую квартиру в центре крупного города, если все равно работаешь через видеосвязь.

Кто-то разведется, кто-то съедет, будут какие-то другие кризисные ситуации, но в целом может оказаться так, что мы поймем, что строить из планеты муравейник, где все постоянно зачем-то бегут, не самое правильное решение.

Конечно, это большие перемены, большой стресс как для всего общества, так и для отдельных людей. Но сам по себе он не ужасен, ужасны те смерти, которые происходят, а изменения в образе жизни ничуть не страшнее того, что было 70 лет назад, когда все в Америке пересаживались на автомобили и уезжали в пригороды (или как у нас в 90-е). Можно жить так, как мы живем сейчас, как жили полгода назад — и тот и другой способ одинаково хорош, просто все зависит от условий.

Вы, кстати, говорили о том, что научно-технический процесс буксует. Может, мы просто все уже открыли?

Есть один контрпример, доказывающий, что такой потенциал есть, — наномашины и нанороботы. Нанотехнологии в том виде, в котором их продвигал изобретатель этой идеи Эрик Дрекслер. Во всех странах (и в России 10 лет назад, и в Америке 15 лет назад) были созданы национальные нанотехнологические корпорации, проекты и программы. В целом вся планета потратила на разработку нанотехнологий более 500 миллиардов долларов. Этого достаточно для того, чтобы сто раз уже создать нанороботов.

То есть, с точки зрения науки, наномашины в том виде, в котором мы их хотели получить, более чем возможны?

Конечно. Об этом было много дискуссий, предварительных работ по компьютерному моделированию. Консенсус на сегодняшний день заключается в том, что да, это возможно, никто не доказал, что это как-то противоречит законам природы. Наоборот, есть реальное понимание, как это можно сделать, и сделано очень много маленьких шажочков в этом направлении.

Сейчас, когда города опустели, в них начинают замечать диких животных, из-под брусчатки пробивается трава, отмечается сильное сокращение загрязнения воздуха. Пандемия сможет поменять отношение человечества к природе?

Да, я думаю, что в этом аспекте тоже полезно будет, чтобы пандемия продлилась два-три года, потому что мы сможем привыкнуть к тому, что можно не отравлять и не разрушать окружающую среду.

В какой-то момент мы скажем, что было бы абсурдом сейчас, прекращая меры, направленные на сдерживание вируса, вернуться к нашим старым опасным и вредным схемам работы. Ведь они, по сути, спасают тысячи людей от коронавируса и десятки тысяч от смерти, вызванной загрязнением воздуха.

Каким будет сценарий выхода из эпидемии?

При наилучшем мы пересмотрим приоритеты в экономике и наше отношение к окружающей среде. Мы поймем наконец, что мир хрупкий, и его надо беречь, а наша нынешняя экономическая система направлена не на то, чтобы сделать человека здоровым и счастливым, а на свое самоподдержание.

Кто-то будет перепроектировать новые города, кто-то будет вводить такие экономические схемы, как базовый доход, кто-то станет перепроектировать всю структуру занятости, чтобы понимать, кто, где и что должен производить, чтобы мы получили наилучший результат и наименьшее влияние на окружающую среду.