Про Диму Билана ходят разные слухи. Ему приписывали порочные связи, уличали в пагубных привычках, а недавно просто похоронили. Но в ноябре Билан все же поднялся на сцену за званием заслуженного артиста России и вдобавок объявил о грядущем большом концерте, в преддверии которого выпустил новый клип. «Лента.ру» встретилась с артистом и выяснила, что он жив, бодр и свеж. О том, где Билан нашел источник кайфа, как столкнулся с харассментом и почему пропадал — в большом откровенном интервью и исключительно на «вы».
«Лента.ру»: Что такое «Планета Билан», что нам с ней делать и что вы хотите сказать, открывая ее?
Дима Билан: Во-первых, хотим создать свой собственный неповторимый контент. Он будет не экспроприирован у кого-то, ничего не будет содрано. Повторения, конечно, наверняка не избежать — на тему космоса рассуждал не один музыкант. Тема бесконечности волнует меня постоянно. Я решил высказаться, оправдаться за все свои проступки. Материал, который давно не звучал, музыка... Люди все-таки любят музыку, правда же? Любят и ходят на шоу.
Бывает, бывает. Сколько, кстати, сейчас должно прийти?
В пределах восьми тысяч, это ВТБ-арена, которую достроили совсем недавно. Давно я возле этого здания ходил и облизывался. И вот 6 февраля все свершится. Шоу — это разговор с собой, такой искренний рассказ про свою жизнь. Через призму музыки. Всем известно, что музыка — это янтарь, якорь, который замораживает эмоции. Мы все возвращаемся в свое прошлое. Оно прекрасно в разных аспектах. Это важная информация, настольная. Те, кто скучал по старой музыке и новой, смогут получить удовольствие. Будет история, построенная на свете. И, конечно, на артисте. Шоу тоже должно быть неподражаемым.
А если проще?
Это такой мюзикл, который стремится к новому жанру. Рассказ про собственного меня. «Планета Билан» — это планета со своей гравитацией, со своим миром. Там будет такая мысль, что каждый человек неподражаем, у каждого есть свой характер, свой климат, своя атмосфера.
Все это красиво звучит. И очень заоблачно.
Все будет действительно так. Постараемся все выполнить. Я еще обязательно должен отметить, что это шоу будет ходить по городам миллионникам. Я давно размышляю на тему космоса, меня интересует вся эта научная составляющая в том числе.
Некоторые из нас настолько далеко выходят в космос, что теряют ориентацию. Вам, например, знакомо такое понятие, как харассмент?
Ох, да. Много лет назад меня домогалась одна дама. Ходила на все мои концерты. Преследовала меня. Но это мне нравилось. Она мне была симпатична. В итоге мы какое-то время жили вместе.
А со стороны мужчин были знаки внимания?
Может что-то и было. Ты же артист — значит, ты космополит. Ты встречаешь огромное количество характеров. Но какой смысл на этом заостряться, зацикливаться? Ты должен оборачивать все в шутку. Взять то же самое Евровидение. Понятно, что туда приезжает много различных сообществ, которые нужно уважать. В конце концов в первую очередь они просто люди. Меня там тоже причисляли к тем или иным…
Есть сейчас люди, от которых вы сильно зависите?
Ни от одного человека.
Нет ни одного человека, кто мог бы разрушить вашу карьеру, вашу жизнь?
Нет. Бог только.
Это глубоко.
Это высоко. Я независимый человек. Конечно, я не камикадзе. У меня сейчас контракт с PMI.
С ребятами, которые концерты делают?
Да. Естественно, это взаимный интерес, взаимный заработок. И мой, и компании, которая вкладывается и всем этим занимается. Поэтому я соблюдаю пункты контракта.
Они жесткие?
Да нет, нормальные. Концертные, артистические — когда ты включаешься с большой компанией и с большим количеством людей в какое-то дело. У меня нет продюсеров. У меня есть компаньон, есть подруга, это Яна Рудковская. Я ни от кого не завишу, я абсолютно свободный человек. Да, можно сказать, что у меня был с ней контракт. Был период притирки, когда мы понимали, что к чему. Вообще, это было нормально. В какой-то степени я был ее мостом для входа в шоу-бизнес. Тогда это было не совсем просто. Благодаря каким-то там проектам, рвению и моей маломальской артистической известности мы вошли в это поле. Конечно, она мне тоже очень помогла. Это было совместное движение вперед. Мы уже шесть лет существуем без контрактов. Я независимый, поэтому если завтра я решу куда-то пойти, я возьму и пойду.
Куда-то зовут?
Много куда, много с кем работали раньше. Я вам, наверное, раскрою секрет, но все, кто декламируют, что вот, они сделали себя сами…
…врут?
Да нет, не врут. Вообще, моя жизнь — это череда принятых мной решений. Как вам — звучит?
Прям как цитата из профиля школьницы во «ВКонтакте».
Ну вот я вычитал где-то — и как дурак повторяю. Поэтому тебе решать, с кем тебе идти, с кем тебе подписывать что-то. Переступить через свои принципы или не переступить. Я выбираю второе зачастую.
А первое? Было когда-то?
Да по большому счету нет. Конечно, человек может все оправдать.
Ну вот это сейчас и происходит. Или нет?
Если у вас есть другие вариации на эту тему, то…
Нет-нет, у меня вообще ничего нет.
А в чем человек переходит принципы? Интересно сейчас как-то звучит и странно.
Мне кажется, что в каких-то моментах…
Ну вот вы сейчас сказали — давайте говорите, в чем.
Я не сказал, я уточняю, интересуюсь. Вот вы говорите, что нет, — я вам верю.
Хорошо, тогда продолжаем. Я не переступал по большому счету ни разу.
«По большому счету» — почему оговорка?
Потому что человек — не идеальное существо. Все люди врут. Кто в чем. Кому-то просто нравится, кто-то от этого адреналин получает. Я зачастую вру, чтобы не обидеть человека. Всегда понимаешь, что тебе нужно найти подход. Иногда ты, конечно, делаешь больно. Не без этого, это сто процентов. Особенно больно можно сделать в личных отношениях. У меня это было неоднократно.
А есть человек, который может разрушить вашу жизнь или карьеру?
Опять же — кому-то может показаться, что жизнь разрушится, а другой может на этом возрасти. Тебя попытаются разрушить, а тебя это приподнимет. Бой и скандал влечет за собой интерес. Сложно сказать, все относительно.
Ну, скандалов было куча. Какие из них были особо неприятными?
Ну, меня разрушали, угрожали…
Кто угрожал? Чего хотели?
Ну, скажем так, структуры определенные. Заставляли подписать контракт, я не подписывал.
Когда это было?
Давно. Лет девять назад. Все эти вопросы через суды решались.
И как это разрулилось?
А вот взялось и разрулилось само по себе. Высшие силы мне помогли.
Долго длилась эта нервотрепка?
Ярких шесть месяцев.
А что это за отголоски прошлой жизни?
Скажем так, я ушел из одной компании и пришел в другую компанию. Там я был достаточно свободным и никакого контракта не имел. А меня заставляли этот контракт подписать.
«Заставляли» — это как? Били? Или просто разговаривали?
Разговаривали, очень долго. Сколько мне тогда было — 25-26 лет. Все происходило по-серьезному. У меня был шок. Я хотел уехать из Москвы, все бросить.
А куда?
Да не знаю, куда угодно. В Кабардино-Балкарию. Это к тому, что было разное абсолютно.
Ну, это прям мужественно, круто.
Я не могу называть вещи своими именами. И людей не могу называть.
Все было. На мой неокрепший мозг. И было тогда очень много моментов, после которых можно было загнуться. А я вот продолжаю гнуть линию. Есть люди, которые могут навредить, разрушить жизнь и карьеру. Наверное, это дух времени. Каждого человека может если и не разрушить, то встряхнуть жизнь. Прощаться с жизнью из-за каких-то опубликованных голых фоток — это ерунда. И с каждым днем это становится все большей ерундой.
Потому что столько сейчас этих голых фоток. Кого ими удивишь?
Люди модифицируют свой мозг, для многих это становится нормой. Можно вспомнить какие-то совсем шапочные времена, года, столетия. Блудливые. Все было. Все разрушалось запросто. Потом были доблестные времена, доблестные люди. Сейчас мы движемся к Вавилону. Когда все — норма. То, что раньше убило бы человека, сейчас… Перевертыши на каждом шагу. Что было нормой, стало не нормой, и наоборот. Это все общие слова, да?
Ну, а примеры есть? Что было нормой, а сейчас шокирует?
Публикуют там какие-то фотографии. Кто-то делает это специально.
Это медийность дополнительная.
Десять лет назад это было о'кей.
Нет, это было шоком, конечно.
Вот, а сейчас это добавляет хайпа. Ха-ха. Главное, не сваливаться в эту историю. Я вот как раз взял курс на то, чтоб не скандалить, не участвовать в каких-то там разборках, не быть санитаром леса и не решать проблемы других. Потому что им виднее — их проблемы. Внимания к себе я не хочу. И к тому человеку, который оступился. Я не буду бить лежачего. По таким принципам и живу. Вот поэтому я скучный.
А как поймать кайф, выступая под звон тарелок на корпоративе?
Я пою для себя, в первую очередь. Для самоощущения. Эгоистический абсолютно подход. Я уверен, что нужно быть жадным до каких-то вещей: до эмоций, благ, общения, людей. Нужно собирать образы — иначе ты пустеешь, иссякаешь, тебе нечего рассказывать. Если тебе нечего рассказать, ты заканчиваешься. Перестаешь существовать как артист. Сегодня все есть, завтра — нет. И чтобы оставаться на двадцать лет и дальше, тебе нужно быть наполненным и насыщенным человеком. И придумывать что-то новое. Потому что люди и города повторяются.
Каждый из нас повторяется.
Надо создавать у всех ощущение, что это не повтор. Боремся мы за что? За творчество! Не словами и каким-то компроматом друг на друга. Чтобы добиться людей, которые захотят к тебе прийти. Сейчас есть новая волна артистов, она замечательная. Я тоже когда-то был новой волной: исполнял R&B, и все говорили, что это хрень. Но я знал, к чему стремиться. Дух сегодняшнего времени — быстро по верхушкам проскакать, что-то показать, куда-то попасть, улететь и все. А вот в долгую пойти…
Ну, вот что вы сейчас хотите сказать нам всем?
Я все доказываю только себе. Скажу честно, я эгоист. И я гедонист — получаю удовольствие и кайфую. Если удовольствие получают люди вокруг, значит, я их заряжаю. Вы, наверное, заметили, как приятно находиться рядом с человеком, который горит и любит свое дело.
А вы сами от кого заряжаетесь?
Так от людей же! От вас сейчас сижу и заряжаюсь. Мы говорим, мне интересно, все какое-то новое, другое. Где-то острота, где-то еще что-то. И природа. И любовь, конечно. Короче, либо от природы заряжаешься, либо от любви. Третьего не дано.
И что такое любовь?
О, это слишком долго! Любовь — это желание понять, наверно. Раньше казалось, что это неспокойствие. Когда это треш, взрыв, и ты не можешь даже дышать. Но на самом деле это не более чем желание секса — когда все такое гипертрофированное, яркое, всепоглощающее.
Такая вспышка, увы, угасает.
Не угасает, а меняет свой цвет, оболочку. Свою ценность. Каждые десять лет или семь.
Сейчас у вас какие ценности, какая оболочка?
Хочется просто, чтобы понимали и не лезли в душу. И не хочется зависеть от этого чувства. От любви, то есть. Она отнимает много времени. Да, дает много производных, но само чувство тяжелое.
Местами даже больное.
Да. Поэтому идеально было бы так: ты зашел, включил в розетку любовь, попользовался, потом выключил — и вышел. Так, конечно, не бывает. А как было бы круто: позвонил, когда захотел, и сказал: «Приезжай!»
Это супер! Только вот потом никто не уезжает.
Да! Душит это все.
Вот не все чувствуют момент — когда хорошо бы уже и свалить. Ну, а сейчас есть тот, кто вдохновляет или хотя бы «душит»?
Я сейчас кайфую от подготовки к шоу «Планета Билан», от творчества. У меня много планов. Я не слишком сейчас завишу от кого-то. Я не в обязательных отношениях. И это прекрасно.
А чувствовался когда-нибудь кризис среднего возраста?
Да. Год назад. В 35 лет. Когда я перестал чувствовать, где поверхность, а где дно.
Помните момент, когда это было?
Все наложилось: потухшее состояние детского «Голоса», работа в благотворительном проекте «Не молчи» с Натальей Водяновой. Нет, проект супер! Но я не люблю полумеры, поэтому погрузился в это с головой. Потратил много сил и энергии. На каждом концерте выкладывался перед родителями особенных детей, занимался с детьми с ограниченными возможностями. Они все были в проекте «Голос», и там почему-то так повелось, что ко мне нужно обязательно прикоснуться — и будет счастье. Но чудес не бывает. Я устал соответствовать образу какого-то волшебника. Поэтому я начал нарочито показывать свою жуткую сторону. Не с детьми или их родителями, а вообще — публике. В какой-то момент ушел в себя и начал разрушаться.
Бухать?
Нет. Начал терять силы. Все внутри было выжжено. А такое состояние очень вредит карьере. Потому что, находясь в нем, ты, например, вдруг бреешься налысо. Но мне было абсолютно наплевать! Это был жуткий протест. Я перестал в людях видеть самостоятельные единицы. Для меня все вокруг слились в единое пятно. Вот есть я один, а вас — много. И что вам от меня вообще нужно! Что вы напали все на одного, вам не стыдно?! А получите!
Ну, а внешне нравились себе лысым?
Я кайфовал. Я говорил себе: «Кто сказал, что мне это не идет? Кто сказал, что я не могу это сделать? Я позитивный и положительный? Смотрите, вот вам». Но вот если бы я тогда этого не сделал, не коснулся, сейчас я был бы в некоторых вещах зажатым. Понятно, как личности мне всегда есть куда расти. Но в какой-то момент пришло осознание: я — человек. Вовремя пришло. Я все сделал тогда, когда это было нужно.
И пропали черт-те на сколько. Вас уже некоторые хоронить начали.
Ага, все писали: «Билан умер». А я первый раз за всю свою жизнь в шоу-бизнесе позволил себе взять отпуск на целых три месяца! Улетел в Исландию, где, кстати, все равно не переставал работать — снимал там много всего. Клип вот выйдет.
И все-таки — как здоровье?
Да прекрасно! Сейчас я светел, легок. Чувствую себя на 25-26 лет. А опыт — это же важно, я подрос головой.
А как вашу лысую голову воспринимали на концертах в регионах?
Протест протестом, но я стеснялся, работал в шапках. Одно дело ты выкладываешь фото в соцсетях, получаешь какие-то лайки, но ты не ощущаешь физической реакции. А другое дело — появиться перед живыми людьми. Потом была большая пауза, я немного отвык от сцены и на концерте в Таллине решил перешагнуть этот барьер и первый раз вышел лысым. И люди, конечно, просто… они жалели меня, сопереживали! А для меня жалость — это производная любви. Жалеешь — значит тебе небезразлично.
Потом уже нормально выходили на сцену без шапки?
Да, спокойно, с удовольствием. Я реально вырос. Когда ты выходишь, снимаешь шапку и оголяешь лысину, ты сразу вырастаешь на несколько лет.
А почему налысо, а не покраситься?
Тупо не идет.
Кто-нибудь отказался работать с вами после этой выходки?
Нет. Ни в одном контракте не было пункта, который запрещал бы мне это делать. И такой — раз, и проскочил. Но на самом деле была тревожная ситуация. Но все разрулили.
Сейчас у вас много рекламных контрактов?
Многие обращаются, да. Но я не буду сейчас говорить: «Предлагают много, просто я отказываюсь». Все так говорят, я не хочу. Главное, чтобы нравилось мне самому. Если мне что-то нравится, то я могу просто так повесить пост.
Например?
Пробовал, например, телефон известной марки. Но мне не понравилось ни меню, ничего вообще. У меня «макбуки», сложно было переключиться. Но я честно хотел перейти на последний, девятый, по-моему. Или вот понравится какая-нибудь еда, ресторан. Без денег постил тот же «Паризьен», в котором мы сейчас сидим. Это старое место. Я здесь выступал лет 18 назад. А построили здание в 1881 году.
Есть границы, которые вы бы не переступили, заключая рекламный контракт?
Я вспоминаю интервью Литвиновой. В нем она рассказывала сюжет ролика, в котором ей предложили сняться: «Ты типа озвучиваешь селедку, ей отрезают голову, и ты говоришь, что это счастье находиться в этом салате». Я бы так ответил на ваш вопрос: мне рекламируемый товар должен нравиться.
А вам приходилось агитировать? Например, во время выборов.
Я снял частный самолет и полетел в Кабардино-Балкарию на выборы президента.
Сколько стоит частный самолет из Уфы в Кабардино-Балкарию?
Около 30 тысяч евро. Я прилетел, проголосовал и улетел на концерт. Для меня был принципиальный момент попасть на выборы. Я хотел обхитрить прессу, я прописан в Кабардино-Балкарии. Открепительный не взял, значит не смог бы проголосовать. А в Instagram я сказал, что проголосую. Это еще одна мотивация, но это вторичная мотивация. Главное, что я сам хотел это сделать.
За кого голосовали?
Я голосовал за Путина.
В экономе давно летали? Богато вообще живут наши звезды?
Смотря кого мы так называем. Настоящие артисты и звезды — те, кто был в восьмидесятые и в девяностые. Бывает, живут так же, как голливудские артисты, это правда. Только наши затрачиваются побольше. Сил больше вкладывают.
Вы много тратите? Чувствуете, что сил слишком много приходится вложить?
Нет, сейчас все в кайф.
А было такое, что набрал такую скорость, что голова отлетает?
Да, когда ты неграмотно рассчитал гастроли, а потом тебе предлагают проект «Голос», но ты не можешь не пойти. И хочется и колется. Ты идешь туда и сдыхаешь. Перед Новым годом тебя не существует просто.
А вспомните самое дно, где приходилось выступать.
Был как-то у меня концерт, на котором было два человека. Ну, конечно, это было очень хорошо оплаченное выступление, корпоратив. И может не дно это вовсе. Но с эмоциональной точки зрения — полный ад. Вообще не понимаешь, что тебе делать, как себя вести.
Это больше похоже все-таки на топ, а не на дно. А вот когда приезжаешь — встречает раздолбанная тачка, обшарпанный ДК, разбитая гримерка…
Такое было, конечно. И понимаете, в чем дело: тут главное не показать слабость. Иначе ей будут пользоваться. Поэтому выход один: если ситуация патовая, ты видишь раздолбанную тачку и понимаешь, что все пошло не так, — нужно обхитрить ситуацию. Ты садишься в эту тачку и начинаешь ржать. Приезжаешь в гостиницу и спокойно, медленно начинаешь там все переделывать. Спокойно говоришь администратору: «Вот этого человека меняем, этого убираем». Только не надо резких движений и громких возгласов. Потому что ты не можешь вопить на весь отель: «Что за хрень у вас тут происходит?!» Потом же все повернут так, будто ты наезжаешь на весь город, а не на конкретных организаторов. Понимаете, какие это рамки?
Совсем молчать тоже глупо. Да и в какой-то момент становится уже просто не смешно?
Еще бы! Недавно в одном городе на меня свалилась куча бед разом. Не буду его называть, естественно. Сначала в гостинице плохо работал интернет. А, извините, без него невозможно работать, работа висит, дедлайны горят — а у тебя не открывается страничка. При этом из крана течет желтая вода, и только холодная! А еще приносят какую-то ужасную еду. И ты понимаешь, что все против тебя. И последняя история в этот же день: я ложусь спать, отодвигаю балдахин, и там лежит презерватив. Причем полный, завязанный в узел! И ты думаешь: «Ну, класс, охрененный день вообще».
Ну, прямо перевыполнили райдер!
А что делать, сходить с ума? Это слишком просто. Хрен вам. Я даже хотел в сторис все это снять и выложить, но потом подумал, что отель не виноват. Мало ли не заметили. Я не жалуюсь в соцсети. Я космополит. Иногда просто беру и переезжаю в другую гостиницу. Так ты чувствуешь себя хозяином положения: ладно, пусть там есть комары, но чем-то ты должен жертвовать. Но в том городе этот отель был лучшим.
И никого даже не наказали за такой прием?
Снова сыграло это вечное желание идти на компромисс! У людей, к сожалению, оно воспринимается как слабость. У нас как принято: угрожать, орать матом. Вот это сила. Так делает настоящий руководитель! Крепкий, жесткий. А я думаю, что если ты руководитель, то нужно просто увлекать.
Это сложнее. Мы по меньшему сопротивлению идем.
Я это понял и поэтому такой: «Я знаю секрет, ха-ха».
Ну, а матом…
Я матерюсь, честно. Не могу сказать, что это хорошо. Но я это начал делать задолго до того, как мат вошел в моду.
Песен матерных у вас при этом нет.
Нет. Знаете, что еще. Я заметил вот какой дух времени: если ты материшься — значит, ты честный, откровенный, правильный. Типа мат — это откровение. Ведь если дома ты материшься, а на публике нет, — то лицемеришь. Что за перевертыш?! В какой-то момент я пошел за этим. В одном проекте у меня образ душевный. В другом проекте я принципиальная скотина. Я разносторонний человек. Окей, ты можешь быть дома каким угодно. Но это лицемерие. Все люди дома другие. Все люди надевают маски, когда выходят в люди. Ты одеваешься, ты хочешь, чтобы тебя воспринимали вот так, а не иначе. Кто-то красит лицо, глаза — а это уже маска. Человек не может существовать без нее.
Сплошные маски и фейки! На концерте я видел, как вы выбросили пиджак в зал, девочка поймала его, а охранник у нее отобрал его сразу. Даже это не по-настоящему?
Я несколько раз говорил организаторам: «Зачем вы забираете? Я же выкинул его на эмоциях, это правда». Ну, пару раз просил забрать. Часы как-то выбрасывал в толпу. Кстати, вроде настоящие, не подделку. Один влиятельный человек подарил, у которого куча машин, домов. Я их кинул в народ. Еще много рубашек выбросил в толпу. Это так, совсем детский сад.
В общем, часть забирают, а что-то оставляют толпам?
Да! Когда отбирают, я постоянно спрашиваю: «Зачем вы это делаете?» Я за честность на сцене во всех смыслах.
И под фонограмму — никогда?
Нет, бывает. Я никогда не декламировал: «Вот, я никогда не буду петь под фонограмму». Когда получается, когда нет. Когда вдруг там что-то случается — не расписан сценарий, не поставлена сценография…
На живом голосе факапили?
Там все всегда прячется за голую эмоцию. В принципе, все можно сделать. Даже сфакапить. В этот момент я импровизирую.
Кстати, про факапы. В вашей книге «От хулигана до мечтателя» вы рассказывали, как постоянно рвали брюки — по поводу и без.
А, да, это часто было. Когда мне давали звание заслуженного артиста Кабардино-Балкарии, я вышел в костюме, и у меня порвались штаны. Это было на площади. Я просто завязал пиджак и продолжил. Я вообще за такие факапы, они мне нравятся.