Девяностые годы запомнились не только экономическими кризисами, всплеском наркомании и преступности и яркой современной музыкой, но и множеством разнообразных и зачастую ни на что не похожих стилей в одежде и прическе. Мужчины и женщины красили волосы в яркие цвета и странно стриглись. «Лента.ру» вспоминает, что предшествовало парикмахерскому буйству 1990-х, и отмечает, что мода всегда возвращается.
Как это стригли
Мода на прически — пожалуй, самая универсальная из всех, касающихся ухода за внешностью. Исторически именно стрижка неизбежно указывала не только на пол и возраст человека, но и на его сословие: парики носили богачи, крестьяне примитивно стриглись «под горшок», женщины были обязаны носить длинные волосы (замужние при этом практически во всех культурах, до самого Нового времени, волосы прятали под платки, специальные головные уборы вроде кики или чепца либо под парик).
Насильственное «лишение волос» посредством стрижки или бритья было наказанием и облегчало поимку беглого преступника: пока волосы не отрастут, бритоголовый каторжник был вынужден прятаться. Женщины принудительно остригались в наказание за различные проступки, прежде всего нравственного свойства, а у принимающих монашество символическое остригание нескольких прядей символизировало отказ от телесного естества и «женского призвания» — брака и деторождения.
Сословность прически, которую, кстати (при желании и наличии под рукой брадобрея), кардинально сменить немногим сложнее, чем одежду, ушла в прошлое только в ХХ веке, вместе с крахом сословной системы и смешением народов и рас. Даже точнее: это случилось во время и после Первой мировой, когда тиф уравнял дворянок и крестьянок одинаково обритыми головами, когда женские короткие стрижки стали данью не столько моде, сколько удобству (больше работающих женщин, меньше помогающих барыне причесываться горничных, меньше времени на мытье, меньше риска вшивости и того же переносимого вшами тифа).
В прошлом веке, особенно во второй его половине, парикмахеры стали не просто разновидностью прислуги, но своего рода звездами. Некоторые из них пользовались славой уровня модельеров первого ряда — например, знаменитый Видал Сассун, изобретатель идеально лежащей стрижки «боб».
Причесон десятилетия
Пожалуй, у каждого десятилетия западноевропейской и американской истории есть своя узнаваемая стрижка. В 40-е мужчины стриглись по-военному коротко, женщины укладывали волосы в пучок или валик. Не было своих — закладывали в валик чужие очески или вату. В 50-е мужчины стали позволять себе бриолин, как в довоенные 1920-1930-е (у кого не было бриолина — мазались маслом), а женщины начесывали челку и завивали достигающие плеч волосы. В 60-е, на волне сексуальной революции, «оторвались» и парни, ходившие с коком «под Элвиса», и девушки с объемными «бабеттами» или, напротив, ультракоротко стриженные «под Твигги».
В 70-е годы тон задавали хиппи обоего пола, ходившие с длинными волосами. Люди более традиционного образа жизни тоже стриглись не слишком коротко: мужчинам позволялись «височки» и бакенбарды (особенно везло курчавым, похожим на Джо Дассена), девушки распускали волосы по плечам, дамы постарше делали перманент.
В 1980-е перманент стал поистине перманентным: его носили все, от пятнадцатилетних девчонок, делавших «мокрую завивку» как у кинозвезд-старлеток и поп-звездочек, до зрелых матрон — школьных директрис и продавщиц в булочной. Альтернативой ему были стрижки в стиле сериала «Династия» — агрессивные, как шлемы амазонок, с начесом вместо забрала.
Мы все из девяностых
Последнее десятилетие прошлого века прежде всего примечательно самым, пожалуй, глобальным политическим явлением столетия наряду с двумя мировыми войнами: крахом соцлагеря. Благодаря ему восточная половина Европы и изрядная часть Азии, где десятилетиями стриглись только так, как одобряли партсобрание и комитет комсомола, позволили себе наконец одеваться, краситься и причесываться как угодно — читай как на Западе. Однако же западные тренды, с изрядным, на несколько лет, опозданием перемещаясь на бывшую социалистическую почву, претерпевали разительные, чаще всего комические трансформации.
Например, вышеупомянутый начес 1980-х годов, в исполнении ведущего голливудского стилиста смотревшийся вполне органично на голове какой-нибудь Джоан Коллинз, при перемещении на невинную голову череповецкой пэтэушницы 90-х превращался в адское, сантиметров десять в высоту ажурное сооружение из трех волосинок в семь рядов, залитое пятью слоями лака «Прелесть» и им же за версту благоухающее. А провинциальные постсоветские панки за неимением паст и воска для укладки ставили себе «ирокезы» пивом и даже — невозможно поверить, но и нет оснований не доверять очевидцам — манной кашей!
Но даже если оставить в стороне априори маргинальные прически левых неформалов с одной стороны и бритоголовых профашистских западных реднеков и отечественных околоуголовных гопников с челочками — с другой, 1990-е можно и должно назвать «десятилетием субкультур» — и в парикмахерском деле не менее, чем в моде или современном искусстве. Почти все, что носили на головах звезды рока и старлетки от поп-музыки, голливудские кинозвезды и герои авторского кино, известные тележурналистки и маргинальные поэты, весьма быстро, с теми или иными неизбежными изменениями (и с неизбежной в провинциальных цирюльнях потерей качества) перемещалось на головы их фанатов и фанаток.
От рока до рейва
Рокерская субкультура породила длинные волосы, причем не нежные хипповские, струящиеся по щекам из-под хайратника, а агрессивно, как перед дракой, стянутые в хвост. Чуть позже на рынке появились пружинообразные ободки, которые придавали убранным со лба волосам рельефность. В сочетании со страшно модной в 1990-е гиперминималистичной одеждой всех оттенков серого и макияжем в стиле «героиновый шик» такие прически создавали весьма депрессивные образы, но этой депрессивностью и манящие. Самые смелые могли не только отрастить волосы и сделать начес, но еще и накраситься как участники группы Kiss. Разумеется, к искусству мужского макияжа непременно прилагались навыки боевых искусств — отбиваться от не слишком приветствующей такой артистизм гопоты.
Девушки рокеров подвязывали длинные волосы широкими лентами или платками, скручивали их на затылке в пучок, который удерживался широкой заколкой-крабом, а также забирали у парней «пружинки». Если волосы были распущены, их концы не ровняли, как в 1970-е, а оставляли небрежно-неровно остриженными. Идеалом 1990-х была любимая модель дизайнеров-минималистов Кейт Мосс с ее героиновым личиком и либо небрежно растрепанными, либо гладко стянутыми в пучок длинными волосами с обесцвеченными прядями.
Кортни Лав и Курт Кобейн
Фото: Barry King / WireImage / Getty Images
Зеленые волосы
Фото: Huctin / BIPs / Getty Images
Отдельным, максимально депрессивным ответвлением рока был гранж, а его живым воплощением — кумир подростков, старших тинейджеров и молодежи Курт Кобейн. Следом за ним пергидролить длинные, неровно лежащие косыми прядями волосы стали миллионы парней в Европе и Штатах. Как водится, после смерти Кобейна мода только обострилась. Даже в России с ее имманентным, с молоком матери впитанным тюремно-лагерным страхом насильственной гомосексуализации к фанатам покойника и их обесцвеченным шевелюрам относились с пониманием, не считая прическу признаком нетрадиционной ориентации.
Другими кумирами молодежи начала и середины 90-х были Depeche Mode. Под «депешей» — коротко сзади и сбоку, пышно вверху — стриглись их поклонники от Калифорнии до Владивостока. По этой стрижке «депешисты» узнавали друг друга. В этой прическе люди со сколько-нибудь развитым стилевым кругозором безошибочно отмечали сходство с прическами поклонников Элвиса Пресли и (в наших широтах) стиляг 1950-х годов. «Депешистки» обожали популярную у провинциальных парикмахеров прическу «Аврора»: вверху и спереди — пышные кудри (иногда перманентные), сзади — висящие пряди, в худших случаях редкие и унылые, в лучших — пышные, часто — обесцвеченные.
Любители электронной музыки тоже выделялись прическами: спутать рокера и брейкдансера в 90-е было так же сложно, как в XVIII столетии принять графа за крестьянина. Брейкдансеры стриглись коротко, таким образом, чтобы волосы образовывали на голове нечто вроде «площадки» — можно подумать, что так им было легче крутиться вверх ногами на танцполе.
2018: показ Alexander Wang на New York Fashion Week
Фото: JP Yim / Getty Images
2018: показ Prabal Gurung на New York Fashion Week
Фото: Frazer Harrison/Getty Images / Getty Images
2018: показ Tom Ford
Фото: REX
2018: показ Jonathan Simkhai на New York Fashion Week
Фото: Frazer Harrison / Getty Images
Но самыми незабываемыми прическами отметились в 1990-е годы рейверы — поклонники «кислотной» музыки и вообще «кислоты» во всех ее проявлениях. Даже цвета, которые они выбирали для своей одежды, гигантских «диджейских» сумок, кроссовок на толстенной, похожей на платформу подошве и волос, назывались «кислотными». В анилиновый желтый, флуоресцентный розовый и, конечно, «вырвиглазный» зеленый красили волосы как парни, так и девушки: их субкультура, наряду с гранжем, была активно унисексуальной. Молодые люди обоих полов ходили с цветными головами до тех пор, пока 90-е не кончились вместе с рейвами.
Впрочем, в последние годы мода, как ей это свойственно, возвращается. На концерты зачастивших в Россию старых «депешей» ходят молодые «депешисты» с прическами времен их расцвета. Девушки снова отрастили длинные волосы и носят их всеми возможными способами. Современные электронные неформалы красят волосы в нечеловеческие цвета (к счастью, краски стали безопаснее). Брутальные парни носят «хвосты», подворачивая их на манер самураев и подбривая волосы с боков. А гопники по-прежнему стригутся максимально коротко и нежно ухаживают за своими челочками — что, впрочем, они делали всегда, невзирая на моду.