В «Амедиатеке» вышла телеверсия нового проекта Стивена Содерберга «Мозаика», который также существует в виде интерактивного мобильного приложения, где зритель может сам разгадать ключевую для проекта тайну убийства героини Шерон Стоун. Содерберг, один из лучших современных режиссеров, и его регулярный соавтор, сценарист Эд Соломон рассказали «Ленте.ру» о самом необычном сериале года — заодно многое разъяснив о том, как привык работать и что думает о современном сторителлинге создатель «Одиннадцати друзей Оушена», «Секса, лжи и видео», «Эрин Брокович» и десятков других замечательных фильмов и сериалов.
«Мозаика» начинается с конца — убийства популярной детской писательницы (Шерон Стоун), сотрясающего небольшой, населенный в основном обеспеченными белыми людьми горнолыжный курорт. Покойная, впрочем, тут же оказывается главной героиней сериала, который переносится назад во времени, представляя во всей полноте не только мир этого конкретного городка, но и плотный круг персонажей, у которых был мотив пойти на преступление. Еще богаче эта экспозиция оказывается, когда взаимодействуешь с «Мозаикой» на собственном смартфоне: сериал как приложение полон улик, историй и материалов, на которые не только бы никогда не хватило телевизионного хронометража, но которые к тому же предоставляют зрителю интерактивный опыт, недоступный на других платформах.
«Лента.ру»: «Мозаика» — революционный проект. Можете рассказать, как вам удалось свести воедино замысел сюжета и технологическую идею?
Стивен Содерберг: Это тот случай, когда возможность предоставилась сама. Кейси Силвер, наш продюсер, работал с людьми, которые запатентовали технологию, предоставляющую возможность заглянуть в мысли, во внутренний мир персонажей. Никаких особенных идей, как ее задействовать, у меня сначала не было, но мы по крайней мере начали ее обсуждать. Помню, как Кейси спросил: «Так ты хочешь или не хочешь быть тем человеком, кто произведет революцию в сторителлинге?» (смеется) Конечно, хочу. Но сначала мы определили, чем точно наш проект не будет! И когда нам удалось таким образом сузить варианты, куда с этой технологией двигаться, то оставшихся идей оказалось достаточно для короткого демо, своеобразного прототипа будущего сериала длиной в 15 минут. В этот момент я подключил Эда Соломона, он помог нам написать сценарий этого прототипа. А потом в HBO дали этому проекту зеленый свет.
Эд Соломон: Да, мы начали работать над «Мозаикой» летом 2014 года. Мне давно хотелось сделать историю о человеке, расследующем преступление, к которому, как оказывается, он сам может быть причастен. И нас со Стивеном обоих так или иначе тянуло к криминальному жанру. Все начало складываться, когда Стивен описал будущий мир сериала: маленький город курортного типа в горах, место, где публика меняется в зависимости от сезона, куда стекается довольно много денег. А еще он хотел, чтобы в сюжете важную роль играла эффектная, нереально притягательная женщина, завладевающая вниманием, где бы она ни оказывалась, способная использовать людей, пережевывать их и выплевывать.
Пишут, что ваш номер в отеле Chelsea был похож на комнату безумного конспиролога — все стены были сверху донизу заклеены заметками о сюжете?
Эд Соломон: Это было натуральное безумие! Мы таким образом расположили весь сюжет в хронологическом порядке — и он занял две или три стены. Но в этот момент самая трудная часть нашей работы по сути была закончена — оставалось всего лишь написать сам сценарий (смеется).
Насколько я понимаю, большая часть сериалов пишется совсем по-другому.
Стивен Содерберг: Ну, вообще-то, мы и «Больницу Никербокер» создали точно таким же образом! Все люди работают по-разному. Но было очевидно, что для проекта, который мы задумали, продумано и просчитано должно быть абсолютно все — пространства для импровизации с точки зрения сюжета не должно было оставаться, иначе оно могло бы превратиться в зияющую дыру, погубив все остальное. Это не значит, что изменений в процессе съемок и монтажа не будет, но по крайней мере тебе не приходится придумывать что-то действительно важное на ходу. Я предпочитаю работать так.
Эд Соломон: В коротких по продолжительности историях — а я, к слову, считаю кино именно такой короткой формой — ты вовлекаешься в сюжет, когда он начинает раскрываться с той точки зрения, с которой эта история рассказывается. Но мы-то рассказываем историю с многочисленных точек зрения. Поэтому нам нужно было заполнить ее во всех нюансах: у абсолютно каждого персонажа должна появиться своя биография, каждая часть города должна быть описана, вся его история.
Когда люди говорят о том, что создают мир, чаще всего они делают вовсе не это — они скорее создают чей-то уникальный, особенный опыт существования в этом воображаемом мире. Но вы действительно создавали целый мир — что заметно, когда исследуешь «Мозаику» как мобильное приложение.
Стивен Содерберг: Да, мы старались как могли. Получилась довольно герметичная группа героев. Не могу сказать, что в «Мозаике» есть сразу несколько главных персонажей, но ей подходит определение «рассеянный взгляд»: в какую бы сторону пользователь ни пошел, у него должна была сложиться собственная, цельная история. Это был вызов — но очень увлекательный.
Кадр: телесериал «Мозаика»
Кадр: телесериал «Мозаика»
Кадр: телесериал «Мозаика»
Кадр: телесериал «Мозаика»
Эд Соломон: И еще, Стивен, тебя не подвели инстинкты. Было правильной идеей выбрать в качестве места действия маленький город, с герметичной группой жителей, потому что иначе все могло выйти из-под контроля. Мир «Мозаики» должен был получиться достаточно емким, чтобы не рассыпаться на миллион осколков при встрече с пользователем.
Большая часть кинематографистов не в восторге от мысли, что их детище будут смотреть на крошечных экранах телефонов и планшетов. Вы же, наоборот, призываете зрителей к такому просмотру. Почему?
Стивен Содерберг: В данном случае, да — потому что мы сделали нечто, специально задумывавшееся под такой просмотр. И я согласен, что есть режиссеры, напоминающие деятелей, которые не верят в глобальное потепление. Как можно не замечать, что реальность изменилась, что люди потребляют контент на этих устройствах? Я лично был в восторге от идеи создать благодаря смартфонам такой опыт, который невозможен в кинотеатре. В этом весь смысл. Чуваки, у вас в руках гребаный компьютер! Людей на Луну отправляли, задействуя меньше технологий, чем есть в смартфоне. Почему бы не придумать что-то, использующее эти возможности? Для меня было очевидно, что это плодовитая почва. Просто никто до нас не обладал достаточными ресурсами и временем, чтобы такую идею, как в «Мозаике» осуществить. Мы хотели изменить телевидение — как оно производится, как его смотрят. Ну, или по крайней мере, начать диалог на эту тему, вдохновить других людей на развитие нашей идеи с помощью следующих, еще более прогрессивных технологий.
Эд Соломон: А еще, устройство «Мозаики» в виде приложения, с которым ты вступаешь в контакт, где ты сам ищешь зацепки и улики или исследуешь все доступные материалы, напоминает мне процесс чтения книги. Ты держишь ее в руках, ты взаимодействуешь с ней, тебе как минимум приходится переворачивать страницы раз в 60 секунд.
Стивен Содерберг: Боже, как медленно же ты читаешь, Эд!
Эд Соломон: Да, я тормоз в этом плане. Но мне правда «Мозаика» как приложение напоминает роман — можешь отложить и возобновить его когда хочешь. В этом есть что-то очень интимное, по-моему.
Стивен Содерберг: Согласен. Напоминаю, что речь в данном случае о приложении, а не о телеверсии. Она, конечно, выглядит намного традиционнее.
Кадр: телесериал «Мозаика»
Кадр: телесериал «Мозаика»
Кадр: телесериал «Мозаика»
Кадр: телесериал «Мозаика»
Насколько разительно отличаются версия сюжета в приложении от сериальной?
Стивен Содерберг: В приложении есть очень много дополнительного материала, в который ты в определенном настроении можешь уйти с головой, если захочешь узнать все: сцены, каких нет в сериале, документы, электронные письма, сообщения на автоответчиках.
Эд Соломон: Это фундаментально разные способы взаимодействия с одной и той же историей. Приложение предоставляет куда более субъективный опыт. Тогда как в телеверсии, напряжение нагнетено с самого начала — подозреваемый в убийстве главной героини уже задержан, ты видишь его выражение лица и начинаешь интересоваться, что именно случилось и почему. Затем ты сразу знакомишься со всеми остальными персонажами, которые могут быть причастны к преступлению. Ситуация тут же начинает развиваться, и саспенс немедленно нагнетается уже по этой причине. В приложении он нарастает постепенно, в зависимости от выбора, который делает пользователь. Ты следишь за персонажами по отдельности, а не комплексно, как в телеверсии.
Стивен Содерберг: Да, приложение работает на такой предпосылке: куда мы решим двинуться? Тогда как сериал исходит из вопроса, как мы здесь оказались. Ты начинаешь рассказ в одном месте и задаешь вопрос, как двое этих людей оказались в этом коридоре. Так что у приложения и сериала совсем разные двигатели сюжета.
Сама хронология «Мозаики» очень интересна. Вы начинаете сюжет в самом его конце, а затем скачете назад и вперед во времени. Почему было лучше рассказать эту историю подобным образом, а не в классической последовательности?
Стивен Содерберг: Я большой фанат историй, начинающихся с места в карьер. Когда ты включаешь фильм и видишь пару людей, которые ведут насыщенный, полный деталей и информации диалог. Ты как зритель не имеешь никакого понятия, о чем они говорят, кроме того факта, что речь о чем-то серьезном — затем быстро осознаешь, что произошло убийство. Когда эта сцена заканчивается, мы переносимся на четыре года назад, чтобы рассказать, почему и как все случилось. Главное здесь, понятное дело, было в том, чтобы история получилась достаточно интересной, чтобы зрителям не терпелось вернуться в коридор, где происходит стартовый диалог.
Как вам кажется, аудитория за последние несколько лет привыкла к подобным, более сложным, чем принято, нарративам? В «Настоящем детективе» действие скачет туда-сюда во времени. «Убийство Джанни Версаче» тоже рассказывает историю в обратном порядке.
Стивен Содерберг: Конечно. Без вопросов. Люди в принципе сейчас потребляют больше историй и сюжетов в день, чем еще 10-15 лет назад. Я уже даже не говорю о том, как было 25 лет назад, забудьте то время вообще. И да, я уверен, что зрители сейчас способны воспринимать и понимать правильно куда более изысканные и изощренные сюжетные конструкции. В то же время другой сериал, который я недавно спродюсировал, вестерн «Забытые богом», тоже приходится к месту — в нем мы беззастенчиво возвращаемся к классической форме сторителлинга. И наглость, с которой мы это делаем, подкупает, кажется оригинальнее, чем многие сложные сюжеты. Так что мы живем в эпоху бесконечных возможностей для рассказывания историй.
Посмотреть «Мозаику» в России можно в сервисе «Амедиатека»