В Госдуму внесен законопроект, расширяющий право россиян на самооборону. Автор инициативы, член Совета Федерации Антон Беляков предлагает не наказывать граждан за причинение вреда здоровью злоумышленников, которые незаконно проникли в их жилище. Аналогичный принцип «Мой дом — моя крепость» действует в США и ряде других стран, и сенатор убежден, что подобную практику стоит распространить и в России. Это позволит законопослушным гражданам не опасаться уголовного преследования, даже если им придется убить непрошеного гостя. «Лента.ру» побеседовала с Беляковым о том, стоит ли разрешить россиянам защищать себя и свое имущество любой ценой и что из этого выйдет.
«Лента.ру»: С какого момента, согласно вашим предложениям, граждане могут, что называется, «стрелять на поражение»?
Беляков: Я полагаю, что любые действия будут считаться разумной самообороной, если есть факт незаконного проникновения на территорию частной собственности и одновременно есть основания считать, что злоумышленник может причинить ущерб вашему здоровью. Другими словами, вторгся человек, напал, и вы имеете право защищать себя, своих детей и свое имущество.
Чем плохи нынешние нормы о пределах самообороны?
Сейчас вы должны действовать исходя из принципа адекватности и соразмерности. То есть если у человека есть пистолет, вы сперва должны попытаться его обезоружить, если он вас ранил — тогда и вы тоже можете нанести ему ранение. Но если, к примеру, у того нож, то вы тоже можете взять нож, но не пистолет. Я считаю, что никакая адекватность не нужна: если человек ворвался к вам в квартиру, то не нужно тратить время на выяснения настоящий ли у него пистолет или муляж. Когда вы понимаете, что есть угроза жизни и здоровью, вы имеете полное право защищать себя и тех, кто находится в заведомо беспомощном состоянии.
Не возникнут ли ситуации, когда людей будут убивать просто из-за того, что они оказались на чужом участке, на частной территории.
Разумеется, речь не идет о случаях, когда сосед в гости зашел. Мы говорим именно о нападении, которое характеризуется определенными признаками. Есть взлом, некая потасовка, стычка, нанесенные удары. У нас же даже в такой ситуации люди не решаются постоять за себя. Например, в Екатеринбурге, где двое парней и девушка грабили ветерана: его и ударили, и толкнули, и всю квартиру перевернули вверх дном. Это, согласитесь, не то что человек зашел соли попросить, а его застрелили.
Фото: Олег Харсеев / «Коммерсантъ»
7 апреля 2011 года в Аниве Сахалинской области грабитель через окно проник в дом 70-летнего Александра Тарасова. 30-летний мужчина разбудил пенсионера, начал избивать его клюкой и требовал отдать полученную пенсию. Пожилой мужчина, защищаясь от ударов, схватил попавшийся под руку кухонный нож и ударил нападавшего в область сердца. Грабитель скончался. Пенсионер выбросил тело на улицу, где в тот же день его обнаружили прохожие. Пожилого мужчину признали виновным в умышленном убийстве и дали 4,5 года колонии. Спустя год суд полностью оправдал Тарасова, но за два месяца, проведенных в СИЗО, он полностью лишился слуха.
С другой стороны, у человека на лбу не написано, торгует ли он пылесосами или убивать пришел. Тем более если незваный гость застрелен — его реальные мотивы не узнает никто.
Никто не говорит, что органы следствия не должны работать. Им как раз и предстоит выяснить, что происходило. Опросить соседей, слышали ли они крики о помощи, отсмотреть записи с камер. Если человек пришел с ножом — это одна история, а если с удостоверением сотрудника собеса — совсем другая. Есть совокупность факторов. Но в случае нападения жертва должна понимать, что закон на ее стороне. Человек имеет полное право защитить себя. Сейчас получается, что правоохранительные органы повышают показатели раскрываемости за счет людей, которые, с точки зрения здравого смысла, не превышали никаких пределов. Получается, человек должен наперед думать, в какую часть тела он попадет преступнику, который собирается его убить.
Вы предлагаете разрешить людям стрелять и резать без предупреждения при малейшей угрозе?
Когда у человека есть все основания считать, что есть реальная угроза его жизни, то да. Сейчас предлагается жертве сидеть и думать: «А он уже решил меня убить, я уже могу реагировать или мне еще подождать?» Кто его знает, этого преступника? Может быть, он душил ради того, чтобы напугать и в последний момент отпустить, поэтому нельзя было стрелять ему в голову. Нужно было подождать, пока точно задушит, так что ли? Я полагаю, что это абсолютно неразумно. Правоприменительная практика уже накоплена достаточная для того, чтобы избавиться от этих норм.
В апреле 2012 года четверо преступников (трое грузин и русский) ворвались в дом армянской семьи в поселке Октябрьское Тульской области. В помещении находился бизнесмен Гегам Саркисян, его жена, взрослая дочь, невестка и четверо несовершеннолетних детей. Грабители отобрали у него восемь тысяч рублей, сняли с женщин золото, затем заставили предпринимателя открыть сейф и забрали 11 тысяч рублей. После этого приставили пистолет к голове одного из детей и потребовали отдать оставшиеся сбережения, угрожая убить всех женщин в доме. Тогда Саркисян схватил кухонный нож и ранил всех преступников. Трое из них скончались, одному удалось скрыться. Саркисяна задержали, но вскоре дело в отношении него закрыли и признали потерпевшим в результате разбойного нападения.
«Мой дом — моя крепость» — не единственный принцип защиты в мировой практике. Есть еще и «отступай, пока есть возможность», который позволяет применить любые средства защиты, но лишь когда исчерпаны все возможности избежать столкновения. Такая концепция для России не подходит?
Мы говорим об объективных фактах, которые может для себя определить человек и которые впоследствии могут быть установлены следствием. Если сосед зашел, начал ругаться, а его застрелили, то у стрелявшего не будет никаких доказательств того, что это был грабитель, который вломился в его жилище. это надо понимать. У нас же сейчас другая крайность. В настоящее время в спорных ситуациях закон становится на сторону нападающего, получившего ранение, а за решеткой оказывается жертва. Каждый раз одно и то же происходит: общественный резонанс, привлечение правозащитников, петиции, письма президенту и т.д. Разве так должен работать закон?
Фото: Александр Коряков / «Коммерсантъ»
Для России довольно типичны бытовые конфликты на чужой территории, которые заканчиваются потасовкой «на почве внезапно возникнувших неприязненных отношений». При желании их могут попытаться представить как самооборону.
Для таких случаев есть следствие, которое установит, что люди знакомы между собой, что один другого, скажем, в мессенджере пригласил в гости, они вместе пили алкоголь, из-за чего-то поссорились. Это не ограбление и не нападение на дом, а именно драка, совершенно другая история. В чистом виде она не имеет никакого отношения к моему закону: он про незаконное вторжение на территорию чужой собственности. Частной или арендованной, главное, чтобы человек проживал там на законных основаниях.
Вечером 1 января 2016 года в селе Миасском Челябинской области четверо мужчин и женщина пришли в дом малознакомого мужчины. После ссоры, перешедшей в драку, хозяин дома Александр Григорьев выстрелами из охотничьего ружья убил женщину и трех мужчин, ранив еще одного. Григорьева арестовали по обвинению в убийстве. Во время допроса он заявил, что защищал свою семью. Экспертиза установила, что нападавшие находились в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Уголовное дело в отношении «миасского стрелка» было прекращено, после вмешательства главы СКР Александра Бастрыкина. Спустя несколько месяцев дело возобновили по инициативе Генпрокуратуры. 31 января 2017 года с Григорьева повторно были сняты обвинения.
В законе говорится о защите людей, находящихся в заведомо беспомощном состоянии. Нападение на эту категорию будет отягчающим обстоятельством?
Нет, это прописано для того, чтобы защитить от преследования человека, который защищает не себя, а других. Допустим, человек спал в соседней комнате, а грабитель напал на его ребенка или престарелых родителей. В таком случае у человека может не быть каких-то признаков побоев, но мы даем ему право защищать не исключительно себя, но и своих близких, которые по объективным причинам не могут этого сделать.
При этом защищать любыми средствами, не думая о последствиях?
У нас люди склонны думать о последствиях. Мало кто захочет сознательно взять грех на душу. Если можно ударить по голове, связать, вызвать полицию и посадить на 15 лет, то это выбор любого человека. Никому среди обычных граждан не нужно, чтоб потом двадцать лет снились глаза убитого тобой человека. Это не та история, когда жертва хочет кого-то убивать. Но грабитель должен понимать, что его могут убить, если он влезет в чужой дом. После того как в СМИ напишут, что куда-то ворвались грабители и пенсионер защитил себя, они десять раз подумают, перед тем как лезть. Сейчас у грабителя все карты на руках: худшее, что может грозить, — звонок в полицию. А вероятность того, что не поймают, еще выше. Я думаю, что после принятия закона преступность снизится. И в других странах такая статистика есть.
Фото: Кристина Кормилицына / «Коммерсантъ»
Инициатива о расширении допустимой самообороны неоднократно вносилась на рассмотрение Госдумы но каждый раз отклонялась. Почему ее не поддерживают в нижней палате, при том что в обществе эту идею скорее одобряют?
Должно сформироваться общественное мнение. Так было много раз, я прекрасно помню, какая была реакция, когда я впервые произнес словосочетание «химическая кастрация педофилов». Смеялась вся страна. Какой экстравагантный депутат от Владимирской области! Мало того, что никто про педофилов тогда не писал. Многие вообще отказывались верить, что у нас есть люди, которые насилуют детей. Спустя годы, правда, появилось обратное явление, писать стали о каждом случае, и началась педоистерия. И в случае с самообороной должна сойтись масса факторов. Вода точит камень не массой, а числом ударов.
Я понимаю, что иногда все не дается сразу и приходится заново вносить инициативу. Мне абсолютно понятно, что закон должен защищать жертву от нападающего, а не наоборот. Это очевидно. Каждый раз вскипают умы, когда 72-летнего пенсионера избивают, грабят, он умудряется дать отпор и в итоге оказывается на 4,5 года в тюрьме. Это тот случай, когда умом Россию не понять.