Нобелевскую премию 2016 года по литературе получил американский певец и поэт Боб Дилан: живой классик, Гомер, Шекспир и Пушкин рок-н-ролла, человек, давший этому самому рок-н-роллу невероятный новый язык. Он награжден с формулировкой «за создание новой поэтической выразительности в рамках американской песенной традиции». «Лента.ру» вспоминает заслуги Дилана перед словесностью, в том числе перед русской.
В англоговорящих странах вряд ли кто-нибудь сильно удивится «нобелю» Дилана — там масштаб этого артиста и его влияние на современную культуру очевидны, тем более что певец не первый год фигурировал в списках вероятных кандидатов. Конечно, все равно привычнее видеть на месте нобелевского лауреата какого-нибудь традиционного литератора, предлагающего свои тексты в виде книги, а не артиста, выкрикивающего их со сцены хриплым гнусавым голосом. Но эта премия тем приятнее, чем она невероятнее.
Мнение, что Дилана может слушать только тот, кто понимает английский язык, потому что у него якобы нет хороших мелодий, совершенно неверно. У него есть и мелодии, и все, что нужно тому, кто имеет уши. Но при том обилии текста, которое Дилан обычно выплескивает на слушателя, присутствовать при этом, не понимая ни слова, должно быть очень некомфортно.
Единственный публичный концерт Дилана в России (закрытое выступление в 1985 году в Москве не в счет) собрал всего несколько сот человек — в огромном Ледовом дворце Санкт-Петербурга в 2008 году. И это при том, какое фундаментальное влияние оказал Дилан на русский рок — в опосредованном виде, через заимствования и цитаты в песнях Гребенщикова, Майка Науменко и других. При таком раскладе и самого Дилана можно причислить к отцам русского рока. Но у нас даже Knockin’ On Heaven’s Door больше знают в исполнении Guns’n’Roses или Клэптона.
Дилан родился 24 мая 1941 гола в Дулуте (штат Миннесота). Его настоящая фамилия Циммерман, а предки — одесские и литовские евреи. Псевдоним он взял себе в честь валлийского поэта и писателя Дилана Томаса.
Он пришел в музыку как фолк-певец. В России под фолком понимается творчество с этнографическим уклоном, а в Америке фолкер — это человек с гитарой, поющий свои или чужие песни. В общем, бард. Он рос, слушая рабочие песни Вуди Гатри, кантри Хэнка Уильямса и черный блюз.
Дилан со своей возлюбленной — певицей Джоан Баэз. Выступление на митинге в защиту граждаских прав в Вашингтоне в 1963 году
Фото: Rowland Scherman / National Archive / Newsmakers / Getty Images
В начале 1960-х Дилан переехал в Нью-Йорк. Свои первые шаги на местной сцене он проникновенно описал в первой главе своих автобиографических «Хроник». Еще атмосфера того времени хорошо передана в недавнем фильме братьев Коэн «Внутри Льюина Дэвиса».
В Нью-Йорке Дилан стал частью местного фолк-сообщества. Парней и девушек с гитарами, певших свои песни в кафе и компаниях, были сотни, тысячи, но Дилан довольно быстро вырвался на первый план. Благодаря — как и положено гению — свободному и властному обращению с языком и формой. Будучи еще тинейджером он уже пел голосом старого блюзмена или фолкера, а со словами управлялся как маститый писатель, а не вчерашний школьник.
В начале 1962-го — Дилану было 20 лет — выходит его первый альбом, названный просто по имени музыканта. Далее события развивались стремительно. После второго альбома (The Freewheelin’ Bob Dylan, 1963) Дилан уже герой поколения, рупор протеста и совершенная звезда. Песни с этой пластинки Blowin' in the Wind и A Hard Rain’s a-Gonna Fall становятся гимнами. Затем в короткое время Дилан добавляет еще несколько шедевров: The Times They Are a-Changin’, With God on Our Side и других.
В 1965 году начинается очень важная история, которая в разных формах будет продолжаться всю последующую дилановскую жизнь. Это история о поэте, который делает совсем не то, что от него ждет публика. Публика в ярости, поэт идет своей дорогой.
В 1965 году Дилан выпустил альбом Bringing It All Back Home, половина которого была записана в электричестве, с группой, а не под акустическую гитару, как прежде. Сейчас это может показаться смешным, но фолк-сообщество объявило его предателем. Продался рок-н-роллу, низкому жанру, ушел от одухотворенной бардовской песни. На традиционном выступлении на фестивале в Ньюпорте Дилана освистали.
Но Дилан и бровью не повел. Уйдя в «низкий жанр», где раньше тексты песен были лишь довеском к музыке, он привнес туда свою поэтическую мощь, ярость, феноменальное многословие. Услышав Дилана, Джон Леннон, лидер самой влиятельной группы своего времени, раскаялся в своих прежних лирических опытах и положил себе за правило писать серьезные песни.
Дилан поет Maggie's Farm на церемонии вручения «Грэмми» в 2011 году
Фото: Lucy Nicholson / AP
Дилан продолжил плыть против течения. Разогнанная при его непосредственном участии волна протеста и борьбы за гражданские права в конце 1960-х накрывает Америку, а певец, вместо того, чтобы возглавить движение на белом коне, уходит в любовную лирику, исторические песни. Возбужденные им рокеры поют про революцию, а он — про тихое житие на ферме и прогулки в горах. Дилан еще не раз удивит слушателей — то станет новообращенным христианином в конце 1970-х и в этом порыве запишет несколько пламенных альбомов, то в кипе появится у Стены плача в Иерусалиме.
В отличие от другого большого автора, канадца Леонарда Коэна, Дилан никогда особо не страдал муками творчества: писал он много и быстро. Как-то Дилан сказал Коэну: «Отличная песня Halleujah. Много времени на нее ушло?» «15 лет, — ответил Коэн. — А мне нравится твоя I And I. Долго ее писал?» — «15 минут», — ответил Дилан. Его песни — это потоки слов: бурные или медленные, но двух-трех куплетов для Дилана всегда мало.
Что касается книг, то они есть у него: и «Тарантул» — опыт сюрреалистической прозы 1971 года, — и вольная автобиография «Хроники. Часть первая» (2004), а также несколько сборников песенной и непесенной лирики. Но дали Нобеля не за книги, а за Blowin' in the Wind, Subterranean Homesick Blues, Spanish Harlem Incident и все те другие песни, которые сегодня будут переслушивать миллионы людей.