С февраля 2016 года на старейшем предприятии Норильска — Никелевом заводе — происходит поэтапная остановка мощностей. 10 июня остановил работу агломерационный цех, 27 июня прошла последняя плавка, а к 1 июля были остановлены плавильный и обжиговый цеха. Об этом «Лента.ру» рассказывала в материале «Король умер, да здравствует "Надежда"»!». Все пирометаллургические переделы остановлены, на заводе ведутся технологические доработки. Завершение работ по закрытию устаревших мощностей запланировано на середину октября этого года. О причинах закрытия Никелевого завода — старейшего предприятия Норильска, судьбе его рабочих, проблемах экологии края, серном проекте, мини-футболе и заполярном интернете «Ленте.ру» рассказал директор Заполярного филиала «Норникеля» Александр Александрович Рюмин.
«Лента.ру»: Так ли уж необходимо было закрывать Никелевый завод, нельзя ли было его модернизировать или как-то перестроить…
Рюмин: Нельзя. Это было очень сложное, но взвешенное и совершенно необходимое решение. Вопрос о закрытии Никелевого завода стоял давно. Мы были к этому готовы, но звезды все как-то не сходились. Три года назад приняли окончательное решение, разработали комплексную программу модернизации производства, направленную на его омоложение, повышение производительности и экологичности. На данном этапе модернизация никелевого производства — это наша основная стратегическая задача. Закрытие Никелевого завода не только повысит эффективность металлургического передела, но и значительно улучшит экологическую обстановку в Норильске. А за счет развития других предприятий удастся избежать потери мощности и объема производства.
Александр Рюмин, вице-президент ГМК — директор Заполярного филиала «Норникеля».
В 1978 году окончил Уральский политехнический институт по специальности инженер-металлург, получив распределение на Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П. Завенягина. Прошел путь от аппаратчика-гидрометаллурга до генерального директора Кольской ГМК (дочерняя компания «Норникеля», расположенная в Мурманской области).
С декабря 2008 года по ноябрь 2012-го — директор департамента операционного управления производством ГМК «Норникель».
С ноября 2012 года — директор Заполярного филиала ГМК «Норникель».
С июня 2015 года — вице-президент ГМК — директор Заполярного филиала «Норникеля».
Два года назад мы начали готовить к выполнению поставленной задачи Надеждинский завод, год назад завод на Кольском. Карфаген должен быть разрушен. И вот его разрушили на ваших глазах.
И какие чувства вы испытываете?
Какие чувства? Очень разные. Никелевый завод — это наша история, это традиция, это живые люди. Без него не было бы и самого Норильска. В следующем году ему исполнилось бы 75 лет. А первый никель для наших танков он дал в 1942 году. Сам я на Никелевом не работал. После Свердловского политеха пришел на Надеждинский металлургический завод и отработал там 15 лет. Потом на Медном работал. Но мы тут ведь все как одна семья, и на Никелевом много друзей и знакомых работает. Чтобы закрыть такое предприятие, нужна воля, нужны деньги, нужно было перенести куда-то производство, позаботиться о людях. Но сделать это было необходимо. Никелевый завод расположен в черте Норильска. Он так устарел, что его модернизация уже нерентабельна. 75-80 дней в году он не дает городу дышать. Это вопрос экологии, вопрос здоровья и нашего будущего.
Александр Рюмин, вице-президент ГМК — директор Заполярного филиала «Норникеля»
Фото: Петр Каменченко
«Октябрьский» — крупнейший рудник ОАО ГМК «Норильский никель»
Фото: Петр Каменченко
Что теперь станет с людьми?
На Никелевом заводе работали 2,5 тысячи человек. Мы высоко ценим этих людей — это очень ценные для нас кадры. Это наша гвардия — обученная, имеющая огромный опыт. Некоторые по 20 лет и больше в Норильске проработали, у них здесь дети выросли. Завод — это их жизнь. Мы все это понимали и три года готовились. Трудоустроим всех. Примерно 1800 человек уже перезаключили договоры, часть из них перешли на Надеждинский, часть на Медный заводы. Многим из тех, кто захотел остаться, придется пройти переобучение, ведь свободных вакансий на некоторые профессии просто нет.
А что будет с теми, кто все-таки захочет уехать?
Таких примерно 560 человек. Это нормально, мы им помогли. Для тех, кто захотел уехать, мы разработали программу «Ветеран металлургического производства». По этой программе человек может в зависимости от стажа единовременно получить 10-12 окладов. Кроме того, мы оплачиваем им грузовые контейнеры «на материк». В целом такая ситуация не застала нас врасплох. Ежегодно на предприятия «Норникеля» приходят три-четыре тысячи новых рабочих и столько же увольняется. Но по отрицательным причинам увольняется очень мало людей. В основном уходят те, кто уже отработал свое. Сдают квартиры и уезжают «на материк».
Вы сказали, что потери мощности и объема производства удастся избежать за счет развития других предприятий. Каким образом?
Медное производство, голова и хвост, будет происходить на Медном заводе, никелевое — на Надеждинском металлургическом заводе. Они уже готовы к этому. А последнюю стадию производства никеля (получение электролитного никеля из никелевого файнштейна — прим. «Ленты.ру») мы переводим на Кольскую ГМК и в Финляндию, где у «Норникеля» также есть свой завод (подразделение Norilsk Nickel Harjavalta Oy вошло в состав компании «Норникель» в 2007 году — прим. «Ленты.ру»).
А каким образом вы будете доставлять файнштейн «на материк»? Путь неблизкий…
Для этого в распоряжении «Норникеля» имеется собственный арктический транспортный флот усиленного ледового класса. Он состоит из пяти дизель-электроходов и танкера «Енисей». Технические возможности этих судов позволяют преодолевать арктические льды толщиной до 1,5 метра без сопровождения ледоколов и вести круглогодичную навигацию. Ими уже перевезено 17 миллионов 300 тысяч тонн грузов. Этих судов нам пока вполне хватает.
Если говорить о готовой продукции, то о каких объемах производства вообще идет речь?
190 тысяч тонн никеля в год (электролитный и в файнштейне, то есть включая полупродукт — прим. «Ленты.ру»), 350 тысяч тонн меди, около 100 тонн платиновых металлов, 3-5 тонн золота…
Похоже, что процесс закрытия завода обойдется «Норникелю» в значительную сумму.
Закрытие Никелевого завода уже стоило нам 11 миллиардов рублей. Еще 5 миллиардов может стоить демонтаж.
Плавильный цех Никелевого завода
Фото: Петр Каменченко
27 июня 2016 года. Никелевый завод: последняя плавка
Фото: Петр Каменченко
27 июня 2016 года. Никелевый завод: последний розлив
Фото: Петр Каменченко
Что станет с заводской территорией?
Территория огромная. Было три варианта закрытия завода. Во-первых, можно было его просто законсервировать. Во-вторых, провести демонтаж и консервацию. И, в-третьих, провести полную рекультивацию территории и возвращение земли. Мы остановились на втором варианте.
А нельзя бывшие цеха как-то использовать, приспособить их под площадку для экстремальных видов спорта, например?
Такие проекты были. Может быть, там следует создать музей или выставочный комплекс или что-то еще полезное для города, Но пока заводское оборудование — кстати, достаточно дорогостоящее — не будет полностью демонтировано, а сама площадка не станет полностью безопасной, эти проекты обсуждать преждевременно.
Что даст городу закрытие Никелевого завода с точки зрения экологии?
Очень много. На Никелевый завод приходилась примерно треть вредных выбросов предприятий Заполярного филиала. Он, в отличие от «Надежды», находился в черте города, да и трубы у Надеждинского завода, куда перейдет часть производства, расположены на 200 метров выше.
Хорошо, закрытие Никелевого завода позволит уменьшить вредные выбросы в атмосферу почти на треть, но остаются Надеждинский и Медный заводы, к тому же объемы производства на них увеличатся...
Для того чтобы свести экологический ущерб к минимуму, «Норникель» уже начал реализацию серного проекта.
Расскажите о нем.
Собственно, закрытие Никелевого завода — лишь часть экологической программы «Норникеля». Для того чтобы решить «серный вопрос» радикально, на Надеждинском заводе, куда переведут конвертирование и плавку с Медного завода, будет реализован комплексный проект по утилизации диоксида серы и проведена реконфигурация переделов медной цепочки. Ожидаемый эффект — четырехкратное снижение выбросов диоксида серы от текущих уровней (руды на Таймыре содержат значительное количество серы, которую очень сложно и дорого отделить, в результате во время плавки она выжигается и в виде сернистого газа выбрасывается в атмосферу — прим. «Ленты.ру»).
Серный проект с хозяйственных позиций для нас непрофильный, но мы обязаны вводить экологически чистые технологии. С советских времен нам досталась определенная технология производства никеля и серный цех. В мире металлургии мало кто получает серу. Это другая отрасль. Есть технология получения серной кислоты. Но нам это неудобно, ведь ее нужно будет доставлять потом «на материк». Вот мы и решили получать чистую серу из газа, повышая его концентрацию. Процесс концентрирования серного газа очень дорогой. Раньше он выбрасывался в воздух. Теперь 80-85 процентов будет концентрироваться. Строить очень сложное серное производство будем на Надеждинском заводе. Придется вложить в это около 2 миллиардов долларов. Но особенного бизнеса в продаже серы для нас нет. В лучшем случае мы окупим средства на ее производство. Для нас это чистая экология.
Норильск и «Норильский никель» — эти понятия уже практически нераздельны
Фото: Петр Каменченко
Одна из центральных улиц Норильска
Фото: Петр Каменченко
Расскажите о программах «Наш дом» и «Мой дом».
Это стратегические программы «закрепления» специалистов. Программы «Наш дом» и «Мой дом» реализуются «Норникелем» с 2010-го и 2011 года соответственно. Обе программы направлены на решение проблемы дефицита стратегически значимого ключевого персонала и создание стабильного кадрового ядра на предприятиях «Норникеля», расположенных на территориях Крайнего Севера. Компания приобретает в благоприятных для проживания регионах России готовые дома и квартиры и предоставляет их участникам программ на условиях софинансирования: до половины стоимости квартиры оплачиваем мы, остальную часть — работник в течение определенного срока работы на предприятии (от 5 до 10 лет). Жилье оформляется в собственность по завершении его участия в программе, однако пользоваться квартирой, в том числе и сдавать ее в наем, работник может с момента ее получения. Но если сотрудник разрывает соглашение, то он теряет право на жилье. Стоимость жилого помещения в течение всего срока участия работника в программе не меняется.
А где именно вы покупаете квартиры?
Квартиры приобретаются в Завидово в Тверской области, в Краснодарском крае, в Московской области. Всего с начала реализации программы было приобретено около 3 тысяч квартир. Обязательства по приобретению для работников до 550 квартир ежегодно зафиксированы в Коллективном договоре «Норникеля» с работниками. На эти проекты мы тратим примерно 1,5 миллиарда рублей в год.
Откуда приезжают к вам люди на работу?
Едут в основном из Сибири, много специалистов из Новосибирского технологического института. У нас есть много диаспор, самые большие — украинская и азербайджанская, но это все граждане России. Зарубежные граждане могут приехать в Норильск только по приглашению. Раньше ведь это был вообще закрытый город. Паспорт на прилете, и если вы не гражданин России — до свидания! Отправляйтесь назад.
А вот из Москвы и Питера к нам едут мало. Но сейчас недостатка в кадрах у нас нет. Зато есть надежность и уверенность в развитии на сотни лет вперед.
Так уж и на сотни лет!
На Таймыре уже открыты месторождения никеля на 2 миллиарда тонн руды. В 15 километрах от Норильска — Масловское месторождение, в 30 километрах — Талнахское. Все это рядом. 30-40-50 километров — это все Норильск. Могут быть и другие месторождения — Таймыр изучен с точки зрения геологии всего на 15 процентов.
Рудник «Октябрьский». Здесь на глубине 1050 метров развернулся целый подземный город
Фото: Петр Каменченко
В одном из цехов Норильской обогатительной фабрики. Здесь руда измельчается до состояния пыли
Фото: Петр Каменченко
Норильская обогатительная фабрика. Обработка никелевой руды методом флотации
Фото: Петр Каменченко
О каких еще больших проектах мы не поговорили?
Проектов у нас много. Собственно, это даже не проекты, а текущая работа в разных направлениях. В 2013 году «Норникель» построил в городе два детских садика по 300 мест каждый и отдал их городу. Модернизировали стадион «Заполярник». С этого года наша команда по мини-футболу — «Норильский никель» — будет постоянно жить в городе: тренеры, менеджеры, футболисты будут учить наших детей играть в футбол. На стадионе построим многофункциональный ФОК (физкультурно-оздоровительный комплекс — прим. «Ленты.ру»), выделяем на это 400 миллионов рублей. В течение трех лет в летний период будем ремонтировать взлетно-посадочную полосу и комплекс аэропорта Норильск. Через три года у нас будут Boeing 757 садиться. Оптико-волоконный интернет тянем (Норильск — самый крупный в России город, в котором отсутствует широкополосный интернет — прим. «Ленты.ру»).
Не могли бы вы об интернете подробнее рассказать.
Тянем оптико-волоконную линию по Енисею за свой счет — 957 километров. Медленный интернет нас очень тормозит, особенно развитие производства. Сейчас весь трафик идет через спутник, он слабый и дорогой. Но уже в следующем году планируем запустить в городе широкополосный интернет. И, разумеется, норильчане получат к нему доступ. Еще на один шаг Норильск станет ближе «к материку».
Александр Александрович, спасибо за большое интервью. Читатели «Ленты.ру» с интересом следят за всем, что происходит на «69-й параллели», и особенно в Норильске, который для нас уже давно перестал быть загадочным городом на краю земли. Позвольте пожелать от лица наших читателей всем жителям Норильска счастья и новых трудовых свершений. И еще раз спасибо.