Телеканал Showtime запустил в эфир четвертый сезон «Рэя Донована» — старомодной, но эффектной драмы о сложной профессиональной и личной жизни выходца из Бостона, который решает разнообразные проблемы лос-анджелесских богатых и знаменитых. Главная звезда сериала Лив Шрайбер рассказал «Ленте.ру» об эволюции персонажа.
«Лента.ру»: Не надоел вам Рэй Донован за четыре сезона?
Лив Шрайбер: Представьте себе, нет! Это, конечно, заслуга Дэвида Холландера и других наших сценаристов, которые держат планку качества вот уже четыре года. Они не дают мне заскучать, играя Рэя. Когда имеешь дело с такими чрезмерными напряжением и насилием, которые сопровождают персонаж вроде нашего, легко увлечься и забыть о ключевых для героя темах. Но Холландер и компания, с одной стороны, смогли позаботиться об увлекательности и интригах, а с другой — продолжили развивать те глубокие темы, которые мне в «Рэе Доноване» нравятся больше всего.
Например какие?
Думаю, самая важная — тема веры, ее места в нашей жизни и нашей культуре, то, как мы ее понимаем и как себя с ней соотносим. Это важнейшие вопросы! Потом «Рэй Донован» продолжает размышлять, каково быть мужчиной в XXI веке, какая роль отведена нам в современном обществе, которое со все большей тревогой реагирует на традиционную маскулинность, каково быть отцом, мужем, сыном. В новом сезоне мы, как мне кажется, эти темы раскрываем достаточно хорошо.
А как сам Рэй изменился в сравнении с первым сезоном?
Думаю, он наконец признал и принял тот факт, что внутри него назрел очень мощный конфликт, что он больше не может придерживаться прежнего образа жизни и взаимодействия не только с окружающим миром, но и с собственными сомнениями и страхами. Мне кажется, он ищет для себя новую систему принципов, потому что старая привела его к душевному краху. В четвертом сезоне мы даем ответ на некоторые из тех духовных вопросов, которые его мучают. Кроме того, Рэй попробует заново наладить отношения с отцом (Микки Донована играет Джон Войт — прим. «Ленты.ру») и научиться по-настоящему открываться людям, а не только манипулировать ими.
Вообще, Рэй Донован сейчас, возможно, один из самых мрачных и угнетенных персонажей в долгоиграющих сериалах.
Да? Ну, наверное — по крайней мере, таким он был до финала третьего сезона, в котором Рэй пережил определенный катарсис, душевный надлом. Дальше играть его на одной депрессивной ноте было бы уже неинтересно, он и так слишком долго держал все в себе. В новых сериях он попытается немного проще ко всему относиться. Не обещаю, правда, что у него получится.
Кадр из сериала «Рэй Донован»
Кадр из сериала «Рэй Донован»
Кадр из сериала «Рэй Донован»
Кадр из сериала «Рэй Донован»
«Рэй Донован» во многом строится на линии отношений Рэя с отцом. С Джоном Войтом вы в новом сезоне больше времени проводите вместе?
Я обожаю работать с Джоном. Мы за четыре года научились органично сосуществовать и в кадре, и на съемках. Наши персонажи — противоположности по манере держаться, мы с Войтом их в разных техниках играем, получается интересный контраст. В новом сезоне Рэй пытается найти другой способ справляться с болью, с травмой, пережитой в детстве, — и неизбежно должен переосмыслить свои отношения с отцом. Так что герои действительно больше времени проводят вместе и даже попадают на пару в переплет. Примирение с грехами отцов необходимо обоим — и отцу, и сыну.
Рэй Донован не кажется вам шекспировским персонажем?
Абсолютно. Я много об этом думал. Рэя с героями Шекспира роднит прежде всего двойственность. Вообще, антигерои играют центральную роль в шекспировских конструкциях: Макбет, которого преследует призрак Банко, Гамлет, одержимый призраком отца, Яго и Отелло, по-разному охваченные безумной ревностью. Но в каждом из них есть и невероятная нежность, глубина чувства, которая прорывается, например, в речи Гамлета о Йорике, в фатализме Макбета, ощущается в экзистенциализме Яго и истории Отелло. Так что в определенном смысле я получил возможность привнести что-то от всех этих очень артикулированных, через речь заявляющих о себе персонажей в героя немногословного и неартикулированного — в Рэя Донована.
Профессия у вашего героя не самая подходящая для человека с такими проблемами.
Да, не правда ли? Переживший насилие в детстве, причем в церкви — то есть в пристанище веры, человек находит себя во взрослом возрасте уже проводником насилия. К тому же он по работе все время сталкивается с худшими проявлениями людей — и чаще всего именно ему за ними заметать следы. От чего он только сильнее закрывается. Он чем-то похож на водителей скорой помощи, которые ежедневно видят столько ужасов, что инстинктивно себя от них эмоционально закрывают. Конечно, то, что Рэй — фиксер, только усугубляет его и кризис.
Есть ли другие антигерои на телевидении, похожие на Рэя?
Вот я, кстати, хотел бы увидеть его вместе с Тони Сопрано. Они вполне могли бы сойтись характерами. С другой стороны, могла бы случиться и кровавая бойня.
Можно сказать, что роль Рэя помогла вам оказаться во «В центре внимания», который получил «Оскар» как лучший фильм года?
Мы с Томом Маккарти, который снял «В центре внимания», вместе учились, так что знаем друг друга всю жизнь. Он написал очень хороший сценарий. Так что «оказаться» — нет, но благодаря Рэю Доновану я лучше знал, как играть персонажа «В центре внимания» — при том что они абсолютно не похожи. Но я просто очень многому как киноактер научился на этом сериале.
Кадр из сериала «Рэй Донован»
Кадр из сериала «Рэй Донован»
Кадр из сериала «Рэй Донован»
Кадр из сериала «Рэй Донован»
Расскажите, чему именно.
Научился выносливости. Научился распределять силы. Ценить силу молчания и терпения. Абсолютно точно лучше научился работать в команде. Вообще, я понял, что до «Рэя Донована» я не так уж много знал об актерской игре в кино — меня воспитал театр. Раньше я не осознавал всей сложности игры именно для кино, драматургии, связности отношений между игрой актера и камерой, а затем монтажом. На «Рэе Доноване» работает шикарная команда, и я многое узнал, наблюдая за ними. А еще мне впервые понадобилось провести водораздел между собой и персонажем. Я никогда не был актером школы Станиславского — у меня не было проблем с тем, чтобы выходить из персонажа. Всегда между мной и героями была определенная стена. Но когда играешь кого-то настолько запутавшегося, как Рэй, и делаешь это так долго... Что-то от персонажа прилипает к тебе, и нужно отдавать себе в этом отчет. Иногда на несколько дней отвлекаться полностью от него, отдаляться. Если слишком много времени проводить с персонажем, он находит способ просочиться в твою жизнь.
Вы чувствуете в своей жизни какие-то параллели с жизнью Рэя?
В широком смысле — конечно. Отношения отцов и детей — причем мне знакомы обе стороны конфликта. Отношения с женой — в новом сезоне Рэй должен отдать должное ее власти и ее желаниям — это знакомо каждому женатому мужчине, включая меня (Шрайбер женат на актрисе Наоми Уоттс — прим. «Ленты.ру»). Вообще, персонажам вроде Рэя много-много лет, и мы как зрители продолжаем быть ими одержимы. Возможно, дело в том, что мы узнаем в них собственную борьбу — наши собственные попытки найти моральный компас, основу для своих жизней. На каком-то уровне мы все хотим быть принципиальными, но не можем устоять перед темными сторонами самих себя. Зло соблазнительно, потому что оно сидит в нас так же крепко, как и его противоположность. Идея персонажа, который постоянно переключается между двумя этими мирами — между моралью и насилием, благими намерениями и страхами, — всегда будет притягательна.
В России четвертый сезон «Рэя Донована» показывает сервис «Амедиатека».