Единая Евразия Что собой представляет «новый Шелковый путь» и насколько он реален

17 июня председатель КНР Си Цзиньпин начнет пятидневное турне по странам Восточной и Центральной Европы и Центральной Азии для продвижения инициативы «Один пояс, один путь», которая считается одним из основных приоритетов нынешнего китайского руководства. Новый Шелковый путь должен создать общее экономическое пространство процветания на территории всей Евразии. У проекта, однако, есть и противники: они считают, что идею такого масштаба практически невозможно реализовать при участии государств, несопоставимых по экономическим и политическим потенциалам. «Лента.ру» поговорила с экспертами и узнала, в чем ценность проекта, на какой стадии он сейчас находится и действительно ли новые транспортные артерии, которые придут на смену караванам древности, принесут пользу всему региону и России в частности.

Тимофей Бордачев, директор евразийской программы международного дискуссионного клуба «Валдай»

Экономический пояс шелкового пути (ЭПШП) — масштабная политико-экономическая инициатива, потенциально очень значимая, но пока не наполненная никаким практическим и концептуальным содержанием, совершенно непроработанная. Это громкий лозунг, своего рода дацзыбао на стене китайской политики, но пока все же лозунг без практического плана действий.

Официальная цель инициативы — совместно с Россией и всеми странами Евразии строить общее пространство развития и процветания. Тем не менее, у участников есть и свои интересы. Китаю нужно вынести деятельность своих компаний — в первую очередь в сфере дорожного строительства и логистической деятельности — за пределы страны, где для них не осталось работы, так как в КНР по большому счету уже все построено.

У других стран — партнеров по «шелковому пути» — иная задача. Она состоит в том, чтобы Китай не привозил рабочих со своим цементом, а обеспечивал занятость местного населения — будь то таджики, узбеки или казахи — и заодно компенсировал недостатки местной экономики, недостаточно развитой или пострадавшей от снижения цен на энергоресурсы.

Если говорить о России, то нам надо совместить китайское предложение и наш спрос. России следует использовать потенциал Китая для создания рабочих мест в Казахстане и Центральной Азии и для стабилизации региона, ведь иначе лет через десять там могут возникнуть очаги нестабильности и нам, возможно, придется ввязываться в вооруженный конфликт на этой территории.

Сейчас с нашей стороны самую важную роль играет Евразийская экономическая комиссия, которая готовит проект договора между ЕАЭС и Китаем. Этот договор и должен стать инструментом сотрудничества. В конечном итоге инициатива ЭПШП может внести вклад в социально-экономическую стабильность Центральной Азии, если инвестиции создадут там рабочие места. Для России это выгодно.

Я считаю, что в перспективе проект может быть реализован, если все участники будут действовать заодно и если это будут не точечные предложения и инвестиции, а совместная работа с пониманием запросов всего региона.

Алексей Безбородов, глава агентства Infranews

Для меня важным моментом являются конкретные планы по воплощению ЭПШП в жизнь. На сегодняшний день есть два сложившихся маршрута, которые могут быть задействованы в проекте. Один идет через российский Дальний Восток, по Транссибирской магистрали через Москву или европейскую часть России на Запад. Другой — из западного Китая через Казахстан, и снова через Россию на Запад.

Остальные пока только продумываются — например, есть вариант перевозить грузы из Китая в Казахстан и через Каспийское море и Закавказье в Турцию или Грузию. Еще есть вариант проложить путь через Казахстан и Туркменистан — там построена железная дорога, но она пока загружена меньше чем на десятую долю процента, к тому же обрывается в 800 километрах от Тегерана и тоже пока, по сути, не работает.

Из этих четырех маршрутов фактически существуют только три: попытки проработать «центральный маршрут» проваливаются из-за странных усилий представителей Грузии, Азербайджана, Украины и Турции. Но с точки зрения ценовой, организационной, административной, таможенной пока проработанности нет.

Россия в рамках этой инициативы в любом случае работает на себя. Не так важно, как сильно будет расти количество перевозимых контейнеров что по Транссибирской магистрали, что через Казахстан, важно, что оно будет расти. Это позволит россиянам, занятым в этих проектах, развиваться, образовываться, изучать контейнерный бизнес.

В этом вопросе трудно отделить политику от экономики, но некорректно говорить, что морские перевозки сейчас выгоднее. Доставить контейнер по Транссибирской магистрали из Китая в Москву можно за те же деньги, что и морем. И не только в Москву, но и в Братиславу и еще ряд городов Восточной Европы. Поэтому я считаю ЭПШП достаточно перспективным и полезным для России проектом.

Андрей Карнеев, заместитель директора Института стран Азии и Африки МГУ

ЭПШП — мегапроект c участием десятков стран, и сам его масштаб создает некоторые сложности. Каждое из государств держится за свой суверенитет. Даже внутри Евросоюза есть острейшие противоречия по тем или иным вопросам, здесь же отдельные страны, которые далеко не во всем друг с другом согласны.

Поэтому первая группа рисков — это неоднозначность политического ландшафта и несовпадение интересов Китая и партнеров по ЭПШП. Предполагается, что это «шелковый путь», то есть все государства должны быть партнерами по цепочке, должны иметь некий единый знаменатель. Конечно, на нынешнем этапе этим знаменателем служит экономическая мощь Китая и его желание инвестировать значительные средства в объекты инфраструктуры. С этим готовы согласиться — по крайней мере на словах — все правительства. Но проблемы могут возникнуть при непосредственной реализации проекта.

Вторая группа проблем — экономическая. Насколько все эти вложения окажутся выгодными? Снаружи прогресс Китая, например, в строительстве скоростных магистралей восхищает — даже десять лет назад было нельзя представить, что КНР сможет строить железные дороги в развитых странах. Тем не менее изнутри тоже слышна критика: а окупятся ли все вложенные в проект миллиарды или даже десятки миллиардов долларов?

Дэн Сяопин — прораб китайских реформ — учил начинать с малого, пробовать нововведения на местном уровне и лишь потом распространять выше. Все, что мы знаем о китайском экономическом чуде, развивалось снизу, в соответствии с принципом «переходя реку, ощупывай ногами камни». Поэтому еще один риск проекта — его гигантский размах. Пока непонятно, как все связать воедино и привести к консенсусу.

Еще один момент: Дэн Сяопин, помимо экономических реформ, ввел сменяемость власти, и теперь руководство страны обновляется раз в десять лет. ЭПШП рассчитан на многие десятилетия, и пока неясно, будет ли преемник Си Цзиньпина столь же заинтересован в реализации этого проекта.

Все-таки мне кажется, в итоге будет реализован некий средний вариант. Может, получится не мегапроект, но какие-то деньги вложат в проекты модернизации разных видов коммуникаций, и Китай действительно сблизится с соседями на западе и на юге, а его экономика еще теснее интегрируется в мировую.