«Мы заметили существенные изменения к лучшему» Галина Маланичева о сохранении архитектурного наследия Москвы

Архитектурный облик Москвы сочетает как современные постройки, так и памятники истории и культуры. В последние годы произошли существенные изменения в сфере охраны исторического наследия, однако столице предстоит решить еще немало проблем. Какие вопросы встают сегодня перед архитектурным сообществом, в интервью «Ленте.ру» рассказывает председатель центрального совета общественной организации «Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры» Галина Маланичева.

Расскажите, пожалуйста, о наиболее заметных достижениях в деле охраны памятников за последние годы.

Галина Маланичева: В Москве в последние годы заметны существенные изменения к лучшему. Мы долго боролись с точечной застройкой, теряли памятники — их надстраивали, перестраивали, проводились серьезные конструктивные изменения. Ситуация была очень тяжелой — много было инвестпроектов, которые угрожали историческому облику Москвы. И 200 таких проектов, которые могли существенно ухудшить архитектурный облик столицы, были руководством города отвергнуты. Конечно, сделать это было непросто, пришлось пройти через многочисленные суды, понести значительные расходы бюджета, но результат нас порадовал.

Сегодня охране памятников истории и культуры уделяется намного больше внимания. Я, во всяком случае, могу отметить, что позитивные изменения в этом плане произошли.

Кроме того, в последнее время большое количество вновь выявленных памятников обрели статус объектов культурного наследия. Московское городское отделение Общества охраны памятников давно опубликовало список из более чем трех тысяч объектов, которые не были памятниками, но рекомендовались для постановки на учет. Прошло, наверное, лет 20, и только в последние годы многие из этих объектов приобрели охранный статус.

Если бы охранный статус им присвоили раньше, в более тяжелые годы, многие здания удалось бы спасти. Но этот процесс требовал серьезной исследовательской работы, поскольку в список могли попасть объекты, уже потерявшие свою ценность. Была проведена грандиозная работа.

Документация, которая раньше оплачивалась заказчиком, теперь оплачивается из бюджета, поэтому уровень научной реставрации и научного подхода значительно повысился. Вот это основные позитивные изменения, которые произошли в последние годы в этой сфере. Кроме того, приведены в порядок улицы, на которых находится много объектов культурного наследия из рядовой застройки, стало больше выделяться средств на реставрационные работы, повышено качество реставрационной деятельности. Москва — первый город, где было учреждено звание почетного реставратора, восемь человек получили такое звание лично от мэра за высочайшее реставраторское мастерство.

Какие проблемы в сфере охраны памятников истории и культуры вы считаете наиболее острыми?

В последнее время у нас немало и плохих новостей в сфере охраны памятников — я имею в виду в стране в целом. Проблемы в реставрационной сфере климат не улучшают: заморожены многие реставрационные проекты, поскольку ситуация сейчас непростая.

Но дело даже не в этом. Я уже убедилась, насколько 44-й Федеральный закон не просто не подходит, а даже опасен для реставрации памятников. «Благодаря» ему конкурсы на право реставрации уникальных объектов культуры выигрывают путем демпинга совершенно случайные организации. Да, во время проведения конкурсов цены снижаются, но снижение не может быть на 40 процентов, ведь обычно организации все просчитывают заранее, есть сметы работ, и такого снижения просто не предусмотрено. Когда такое происходит на конкурсах — это опасно.

Например, работы по реставрации Ферапонтова монастыря в Вологде выигрывает фирма за счет резкого снижения — на 40 процентов стоимости. Эту компанию никто не знает. А ведь это уникальный объект, там не должны появляться случайные организации.

Проблемой сейчас является еще и необходимость проводить ежегодные конкурсы на проведение реставрационных работ — вместо того, чтобы организация, которая выиграла конкурс, работала бы и второй, и третий год, поскольку реставрация — это длительный процесс, особенно если это крупный объект. Эту проблему пока не удается решить. Регионы страдают от этого, особенно те, кто — и совершенно правильно — стоит на страже объектов культурного наследия.

Еще одна проблема — кадры. В целом по стране с кадрами довольно плохо, особенно с подготовкой кадров узких специальностей для проведения реставрационных работ.

Каким объектам, на ваш взгляд, нужна срочная помощь в Москве?

Одна из острейших проблем сейчас в России — сохранение памятников деревянного зодчества. В Москве их не так много, как, скажем, на севере страны, на Вологодчине, в Новгородской и Псковской областях. Тем не менее здесь такая проблема тоже существует, поскольку эти памятники более подвержены разрушению.

Еще одна проблема — усадьбы, и этот вопрос актуален также и для Москвы, хотя здесь нет таких огромных комплексов и они не находятся в таком ужасающем состоянии, как в других областях. Эти вопросы, конечно, решают, но процесс этот очень длительный: нужно найти владельца, найти инвестиции, определить последующее использование этой усадьбы и так далее.

Москва — быстро развивающийся город, она строится, меняется, и возникающие иногда разногласия между градостроительным кодексом и необходимостью охраны памятников не всегда разрешаются в интересах памятников.

Насколько целесообразно включать в число охраняемых объектов жилую застройку? Те же «хрущевки» скоро будут предлагать оставить как памятник своего времени.

Мы сейчас что-то накапливаем из недалекого прошлого, и эти объекты вполне могут претендовать на статус охраняемых, поскольку историческое время постройки уже прошло. Но все-таки надо исходить из того, что многие жилые дома советского периода строились как временное жилье — жизнь показала, что так оно и есть. Оставлять их в таком виде, без капитального переустройства, нельзя. Ведь не просто так пошли по пути сноса, например, пятиэтажек — это естественный и необходимый процесс.

Так, 6 июня начался разбор зданий в Хамовниках по адресу улица Погодинская, дом 2/3, строения 1, 2, 3 и 4. Москомнаследие ранее признал, что эти здания не являются охранным объектом. Или, к примеру, квартал «Погодинский», который сейчас вызывает много споров. Возводя этот квартал в конце 20-х годов, его создатели не планировали создать архитектурный шедевр. Была задача построить жилье для рабочих типа «коммуны» — с маленькими квартирами и большими территориями общего пользования.

Данные здания являются типовой жилищной застройкой 1920-х годов, не имеющей серьезных элементов архитектурной и исторической ценности, что было неоднократно подтверждено многими экспертными заключениями. Кроме того, функция этих зданий — жилые дома, поэтому они должны соответствовать тем нормам, которые сейчас к ним предъявляются. Но эти постройки уже давно жилым нормам не соответствуют и находятся в плохом состоянии.

Внимательно ознакомившись с заключениями технического обследования зданий, я увидела ужасающие цифры и динамику развития дефектов состояния стен и конструкций. За последние 10 лет, в течение которых эти дома пустуют, их износ и аварийность еще больше увеличились. Кроме того, фундаменты зданий неосновательны и вызывают большие опасения у специалистов. Я не представляю, какие необходимы работы по укреплению фундаментов и возможны ли они, но у меня это вызывает большие сомнения из-за песчаных грунтов, так как от выводов гидрогеологии отмахиваться нельзя.

Это ведь вульгарный подход — что все должно оставаться памятником. Такого не говорят даже самые ярые защитники. Специалисты относятся к этому разумно: мы живем в городе и хотим сделать его комфортным для жизни, поэтому естественно, что среда меняется.

Эти дома вроде как причисляют к образцам конструктивизма. В последнее время растет интерес к этому направлению в архитектуре.

Дома на Погодинской являются примером конструктивизма только по времени постройки, строили их архитекторы с неизвестными фамилиями. Судя по тому, что они из себя представляют, в них ни разу не было капитального ремонта, свою функцию они выполнили. Кроме того, их построили как временное жилье для рабочих, как на смену им пришедшие «хрущевки». Если бы квартал «Погодинская» был ценным, его включили бы в реестр как объект культурного наследия.

Процесс выявления памятников продолжается, и он не может завершиться, поскольку есть еще немало объектов, которые вполне достойны сохранения.

Например, доходные дома не все могут и должны стать памятниками — даже те, которые мы относим к периоду конструктивизма.

Жилые дома, рабочие поселки, относящиеся к этому периоду, тоже были построены «на время», и это нужно учитывать. Не все наследие этой архитектурной эпохи может стать памятником — главным образом из-за отсутствия историко-культурной и архитектурной ценности. Многим таким объектам, особенно жилым домам, требуется масштабная реконструкция, в результате которой архитектурная ценность объекта будет утрачена, а без реконструкции использовать их уже невозможно.

Конструктивизм — интересный период, и далеко не все достойные объекты этой эпохи поставлены на учет. Нам необходимо обсуждение этих вопросов на уровне общественности и специалистов. Мы ожидаем, что такой совет при Мосгорнаследии будет создан, и он будет профессионально рассматривать вопросы сохранения объектов этого периода и отношения к ним.