Красная Пасха в Лахоре Почему пакистанские христиане становятся целью террористов

Воскресным вечером 27 марта в пакистанском городе Лахоре прогремел взрыв. Смертник подорвал себя у входа в парк, рядом с детским сектором и билетными кассами. По последним данным, погибли 72 человека, пострадали более 300, большинство из них — женщины и дети. Ответственность на себя взяла группировка «Джамаат уль-Ахрар», объявившая, что планировала убить отмечавших Пасху христиан. «Лента.ру» выяснила, как живется в Пакистане последователям Христа и почему неприязнь к ним стала частью государственной политики.

Целились в христиан — попали в суннитов

«Джамаат уль-Ахрар» появилась в 2014 году. После того как ракета американского дрона покончила с лидером «Техрик-е Талибан Пакистан» Хакимуллой Мехсудом, его преемником был избран более умеренный мулла Фазлулла, начавший переговоры с правительством. Многим полевым командирам это не понравилось: за полтора года от основной массы талибов откололось несколько мелких группировок, одной из которых стала «Джамаат уль-Ахрар» во главе с бывшим журналистом Омаром Халидом Хорасани. Вскоре, впрочем, радикалы опомнились и вернулись под крыло «Талибана» (запрещен в РФ), оговорив для себя определенную независимость. Да и мулла Фазлулла оказался отнюдь не голубем.

Изначально «Джамаат уль-Ахрар» устраивала теракты против членов секулярных партий и местных активистов, призывавших к миру с правительством. В основном использовались заложенные бомбы или террористы-смертники. Вскоре, однако, боевики переключились на борьбу с пакистанскими христианами: в марте 2015-го группа устроила двойной теракт, в результате одновременных взрывов в католических храмах Лахора были убиты 15 человек, 70 ранены. Погибших могло быть куда больше, если бы террористов не остановили у входа бдительные охранники.

Теракт, организованный в минувшее воскресенье, тоже был направлен против христиан, праздновавших Пасху в лахорском парке. Причем, как заявил представитель «Джамаат уль-Ахрар», жертвами должны были стать только взрослые мужчины, а не женщины и дети. Правда, в искренность этих слов верится с трудом. Скорее всего, подобные заявления — попытка снять с себя ответственность: большинство погибших составили мусульмане-сунниты, выбравшиеся в популярное место отдыха в выходной день.

«И будете ненавидимы всеми за имя Мое»

Христианам и без терактов живется в Пакистане несладко. Христианская община существует на территории страны очень давно — первую церковь, увенчанную крестом, построили здесь португальцы еще в XVI веке. Когда в 1947 году Британская Индия разделилась на Индию и Пакистан, большинство индусов и сикхов бежали в Индию. Христиане, проживавшие на пакистанской территории, наоборот — приняли активное участие в обустройстве молодого государства. Именно христиане составили костяк истребительной авиации пакистанских ВВС, по сей день считающихся одними из лучших в регионе. Глава движения за независимость Пакистана и его первый лидер Али Джинна торжественно пообещал «людям Креста», что их права никогда не будут ущемлены.

Но времена меняются. В 1956-м Пакистан был официально объявлен исламской республикой, в 1973 году ислам был провозглашен государственной религией в конституции. При правлении Зульфикара Али Бхутто и Зия уль-Хака страна все больше исламизировалась, законодательство постепенно приближалось к шариатским нормам, а христиане вытеснялись на обочину политической и общественной жизни.

Сейчас в Пакистане проживают около 190 миллионов человек, из них чуть больше 2,4 миллиона — то есть 1,3 процента — христиане (в основном проживают в провинции Пенджаб). Это меньшинство, причем меньшинство дискриминируемое: христианин не может стать президентом Пакистана, премьер-министром или работником Федерального шариатского суда, имеющего право отменять любой закон, который будет сочтен не соответствующим нормам ислама. Большинство пакистанских христиан — потомки неприкасаемых, принявших евангельское учение и переселившихся в другую часть огромной Британской Индии, чтобы вырваться из оков кастовой системы. В основном это рабочие, многие не умеют читать и писать, поэтому занимаются низкоквалифицированным трудом.

Официально проповедование христианства и обращение в него в Пакистане, в отличие от, например, Саудовской Аравии, не запрещены. На практике же христиане находятся под постоянным прессингом. Власти действуют рука об руку с «Талибаном», широко применяя против религиозных меньшинств печально известные законы о богохульстве. Трактуются они необычайно широко: богохульством можно при желании счесть любое негативное высказывание об исламе. Виновного ожидает смертная казнь. В общей сложности по «религиозной статье» осуждены около десятка христиан. Число небольшое, но людей пугает сама возможность оказаться на скамье подсудимых по сфабрикованному обвинению.

Широкий резонанс получила история 14-летней Римши Масих (наиболее распространенная среди пакистанских христиан фамилия, означающая просто «христианин»). Ее сосед, имам Хафиз Мохаммед Халид Чишти, обвинил умственно отсталую девочку в том, что она якобы сожгла страницы Корана и выбросила их в мусорное ведро. Впрочем, на скамье подсудимых вскоре оказался и сам имам: муэдзин уличил его в фальсификации улик. Возмущение в христианском сообществе Пакистана и других стран мира было столь сильным, что суд оправдал Римшу, а потом, чтобы не раздражать пакистанских мусульман, — и имама. Чишти вернулся в свою мечеть, а семья Масих от греха подальше перебралась в Канаду: нередки случаи, когда даже после оправдательных приговоров по делу о богохульстве христиане становятся отверженными в собственной деревне.

Пакистанские грабли

При этом нельзя сказать, что власти Пакистана не пытаются защитить христиан от экстремистских группировок или насилия со стороны суннитских радикалов. Для обеспечения безопасности крупных христианских праздников — Рождества и Пасхи — задействуются тысячи солдат, полицейских и бойцов спецназа.

Пакистанские власти и спецслужбы наступили на грабли, которые сами же заботливо разложили перед своим порогом. Год за годом, десятилетие за десятилетием они взращивали экстремистские группировки на западе и востоке страны. Подготовленные на территории Пакистана террористы переходили границы Индии и Афганистана, а пакистанские власти поощряли тех, кто вступал в ряды бойцов за свободу Кашмира или за права афганских пуштунов, пытаясь одновременно направить в нужное русло разрушительную энергию «Талибана». Исламабад десятилетиями вел сложную игру в регионе, спонсируя террористов, и наконец заигрался.

Полтора года назад в Исламабаде, похоже, осознали, какого джинна выпустили из бутылки. Армия провела несколько относительно успешных наступательных операций, пытаясь вернуть под контроль территории Вазиристана, Хайбер-Пахтунхвы и Зоны Племен.

Но исключительно военными мерами эту проблему решить невозможно. За многие десятилетия практика дискриминации религиозных меньшинств, религиозная нетерпимость и готовность к насилию настолько глубоко укоренилась в пакистанском обществе, что теперь государственный аппарат, имеющий достаточно ограниченные ресурсы, ничего не может с этим поделать. Исламабад внезапно обнаружил, что в комплекте с террористическими сетями, действующими на территории соседних государств, идет радикализация общества. Предложение пакетное, отдельные опции отключить нельзя.

«Ядерный супермаркет»

Пакистанский государственный аппарат не может справиться с массовыми проявлениями экстремизма в обществе, и это поднимает еще более серьезный вопрос: а с чем он может справиться в принципе?

Пакистан — единственное мусульманское государство, обладающее ядерным оружием, и при этом самый нестабильный член «ядерного клуба», источник постоянной головной боли для всех соседей и великих держав. После того как в 2004 году спецслужбы арестовали Абдул Кадыр Хана, руководившего разработкой пакистанской ядерной программы, следователи выяснили, что Хан, используя свое положение и широкие связи, а также царивший в пакистанской политике хаос, активно торговал технологиями создания ядерного оружия — среди его покупателей оказались КНДР, Иран и Ливия. Тогдашний глава МАГАТЭ эль-Барадеи в сердцах назвал Пакистан «ядерным супермаркетом», в котором любой желающий может приобрести технологии разработки оружия массового поражения (ОМП) по доступной цене.

Не прошло и 10 лет, как в ноябре 2013 года британские СМИ со ссылкой на источники в НАТО и израильской разведке сообщили о готовящейся между Исламабадом и Эр-Риядом сделке по продаже ядерного оружия саудовскому королевству. Исламабад эту информацию опроверг, но осадок остался. В мае 2015-го руководство запрещенного в России «Исламского государства» заявило, что исламисты намерены через коррумпированных официальных лиц в Исламабаде заполучить ядерную бомбу, и Пентагон воспринял эту угрозу более чем всерьез, вынудив пакистанские власти усилить безопасность ядерных объектов.

Пока утечек пакистанского ОМП не зафиксировано: за сохранностью пакистанского атома строго следят ключевые союзники Исламабада — Пекин и Вашингтон. В пакистанском руководстве, к счастью, пока хватает здравомыслящих людей, понимающих, что ядерную бомбу нужно хранить под замком. Но в условиях, когда государство слабо, а экстремизм в обществе процветает, невозможно гарантировать, что рано или поздно этот замок не будет открыт — силой или золотом.